Посмотри на меня

Глава 3. О, мать моя женщина, какой же он... Охурмительный!!! Какой красивый! Какой высокий! Какие глаза, какие плечи! И как же ему идет это всё – эта одежда, украшения, даже этот золотой стакан на голове! Невероятно! То, что было таким далеким – вдруг так близко! Умом своим, да и подсознанием я понимаю, что это – не Чани. Это – Тогон. Молодой Император Тогон-Темур. И просто – парень по имени Тогон. И никто другой. Но он так близко, а я так ослеплена своим желанием, своей мечтой, что почти не вижу разницы. И мне нравятся все эти игры... – Мне сказали, что Вам нездоровилось, и вы желали меня видеть... Ох, милый, я очень желаю, и не только видеть... Соберись, глупая, потом таять будешь!.. – Да, Ваше Величество. Я благодарна Вам за то, что вы смогли посетить меня в столь ранний час. — Интересно, какие слова нашёл Колта, что убедил тебя придти. Спросонья-то? Талант, однако... – Всё же, кто бы что не говорил, а Вы, на самом деле, очень заботливый и очень чуткий человек... Тогон посмотрел на меня, а я благоразумно опустила глазки. В моих глазах сейчас слишком много огня. – Кхм... Ну, я это... Ну, в общем, это... Ты хорошо выглядишь... – Благодарю Вас, Ваше Величество... А то, блин! Чжин Хи...э...то есть, Танашири, конечно, красотка, но и мы кое-что умеем. Любая женщина вам скажет, что создать вот такую идеальную естественность и небрежность стоит не малого труда. И я своим отражением была довольна. Волосы собраны в мягкий, лёгкий пучок и заколоты одной серебряной шпилькой-бабочкой. Лишь несколько непослушных прядей выбились из прически и обрамляют нежное личико. Длинная нитка махоньких жемчужинок спускается с открытой шеи в глубокий вырез... – И платье у тебя ... красивое... Ну, надо же, даже вслух отметил! Хех! После недолгой борьбы за "приличия" нижние юбки были посланы лесом, и нежный шёлк платья соблазнительно лег на тело, одновременно обнажая и пряча изящные округлости... – Государь мой, ещё раз от всего сердца благодарю вас за ваш приход. Побудьте со мной немного. Мы с Вами не виделись, наверное, целую вечность... – Ну... – Пожалуйста, совсем немного! – Там это... дела... Наверное… – О, я знаю, как вы заняты делами государства! Это всё так важно, я понимаю. Но прошу Вас, останьтесь. Мне нужно поговорить с Вами, и это тоже очень важно! – А если канцлер ждёт? Крепко тебя папенька прижал, однако. И от этого только сложнее. А, волков бояться – в лес не ходить! – Вы Император, и ожидать вашего прихода – это милость, а не наказание. И потом, говорят, от ожидания сумбурные мысли государственных мужей становятся более ясными и четкими. – У Танашири такие ямочки на прелестных щёчках, что грех не пользоваться. – Давайте присядем. Сейчас принесут чай и сладости... Тогон соизволил улыбнуться и сел за стол. Тут же бесшумными тенями появились служанки, шустро расставили приборы и угощения и испарились. Молодцы, девочки, минута-две — не более. – Ваше Величество, позвольте мне за вами поухаживать? Не зря, ох не зря, товарищи, "Мемуары гейши" были засмотрены "до дыр" Я тоже умею красиво чай наливать... – Так о чём ты хотела поговорить? – Вам нравятся эти сладости? Такие делала моя матушка, когда я была ещё маленькой... Вернее, мама Танашири делала для неё. Дама Со действительно сокровище – всё помнит, за всем проследит.. – Да, это очень вкусно. Так что? – Простите меня, Ваше Величество...– я перекладываю сладости на тарелках почти "по фен-шую". – Я просто не знаю, как начать, какие слова подобрать. И мне немного страшно... Это странно, но меня действительно охватила какая-то робость. Словно перед затяжным прыжком. – Страшно? Чего можешь бояться ТЫ? – О, спасибо, Ваше Величество. Мне приятно, что вы считаете меня такой храброй. Но это совсем не так. Мне не хватает духу, чтобы решиться и спросить Вас... – Спрашивай. Я обещаю ответить честно на любой вопрос, – сказал Тогон и надкусил печенье. “На любой вопрос? Честно?? Как тогда, в саду? Тогда ты тоже обещал мне ответить честно! То есть, не мне обещал, а ей. Да какая разница – ей, мне?! Ты обещал и врал! Что ты говорил? А что сделал?" Меня вдруг захлестнула такая обида, так стало горько, что я посмотрела ему прямо в глаза и выпалила совсем не то, что собиралась. – Скажите мне, Государь мой, за что вы со мной так? Неужели я настолько неприятна Вам, что Вы даже смотреть на меня не желаете? Неужели я настолько противна, что Вы предпочли напиться до потери сознания, лишь бы не прикасаться ко мне? Неужели я так мерзка Вам и отвратительна, что Вы предпочли забыть про свои права и свою гордость, предпочли подчиниться приказу Вдовствующей императрицы и взять ту, на которую она указала – лишь бы не ложиться со мной? Я настолько Вам отвратительна?.. Тогон поперхнулся и закашлялся. Я подскочила к нему, похлопала по спине. – Государь, вот, выпейте... Тогон жадно выхлебал воду, поставил чашку на стол и уткнулся в неё взглядом. Я присела около него и взяла за руку. – Государь мой, посмотрите на меня. Пожалуйста, Государь... Тогон повернулся по мне. Господи боже, милый мой, прости меня! Сколько боли и одиночества в этих прекрасных глазах! Солнышко моё, как же ты несчастен! Никем не любимый и всеми используемый, сколько же силы и храбрости нужно, чтобы просто так жить? Жить и ждать ножа из-за угла, яда в пище? И не принадлежать самому себе даже в собственной постели? Да к чёрту все мои планы, все мои идиотские желания, всё к чёрту!!!! Я не поднялась – взлетела и обняла его крепко, прижав к себе, как ребенка: – Милый мой, хороший, родной мой! Солнышко моё светлое!..– Я обнимала его одной рукой за плечи, а другой гладила по голове и чувствовала, как он обмякает, оттаивает…– Сердце моё, ненаглядный мой... Именно в ту секунду я осознала, что для него это не игра, не кино – для него это реальность, самая настоящая и невыносимо реальная, одна-единственная его жизнь. И всё, чего мне теперь хотелось – одной его улыбки, искренней, счастливой улыбки Тогона, именно Тогона, а не кого-то ещё с его лицом... – Ваши Величества, Государыня! – голос дамы Со был полон тревоги, причем тревоги настоящей.– Государыня, сюда идет господин канцлер. И не один. С ним Вдовствующая императрица. – Что им надо? Как мне не хотелось отпускать его, а когда он всё же отодвинулся, мои руки словно осиротели... – Не могу знать, Государыня, но они очень рассержены и спорят даже на ходу. – Вот уж кого я бы не хотел видеть сейчас, так это этих двоих… "Ты говоришь подобное при мне? Неужели? Даже не верится..." Я взглянула на Тогона. Он сидел, напряженно вцепившись в пустую чашку. Ох, душа моя!.. Но почему канцлер и Вдова?... Ах, отец-отец, неужели вы пошли в прямую атаку вопреки всему? Неужели не сдержались? И узнали ВСЕ подробности, о которых я так благоразумно умолчала? И что же мне теперь делать? Ой, не так я это всё задумывала и планировала, ой не так! – Государь мой, я даже боюсь предполагать такое, но вдруг... – Что? – Если я знаю, то вдруг и он узнал? Ну, о выборе Будашири и о том, что Вы... О, Великий Будда, он же воспримет это как личное оскорбление! – Только не это! – Тогон действительно был напуган. Да уж, мирных семейных посиделок точно не будет. – Дама Со, задержи их! Что хочешь делай, но задержи! И нас здесь нет, ясно? Ни меня, ни Государя! Нет нас! – Я всё сделаю, госпожа моя, не беспокойтесь. – Государь, а вы за мной! – Куда? – Может, Вы хотите остаться здесь и попасть между канцлером и Вдовой? – Меньше всего на свете! – А я тем более. Просто доверьтесь мне и идите за мной. Мы обошли ложе и направились к шкафчику и ширме в углу. – Государь, помогите мне его сдвинуть чуть-чуть. Он тяжёлый... – Отойди, я сам. Сам он. Мальчик мой, да в тебе больше мужчины, чем ты сам об этом думаешь! Тогон напрягся, и под тонким шёлком одежды обозначились мускулы. Омо, если я даже сейчас так вспыхиваю, что же дальше-то будет? – Достаточно, Государь. Теперь ширма и тихаримся! – Чего?? – Прячься, говорю! Я толкаю Тогона в образовавшийся маленький закуток, задвигаю ширму и ныряю к нему. Шкаф тут высокий, но больше для красоты, чем для дела. Конструкция здания предполагает наличие углов, а вот наука о красоте и положительных энергиях предпочитает округлости. Вот и появилась сия чудная пряталка. Я такие с детства легко нахожу. Если я маленькая спряталась, то меня фиг отыщешь. Вот и эту заметила краем глаза, пока пыталась осмыслить своё "попадание". Не думала, что пригодится... – Государь, вы можете двинуться чуточку? – Да куда ещё-то? Господи, как же тут тесно! Как же хорошо, что тут так тесно! Мы стоим, прижавшись друг к другу, как шпроты в банке. Так близко, что я чувствую запах его кожи и аромат чая от его губ. Вот же они – только приподняться чуть-чуть! Внизу живота всё скрутило, как мокрую тряпку. Хорошо, что у женщин подобное дикое желание прячется внутри тела, а не снаружи, как у мужчин! А то было бы совсем уж... – И что дальше? – Тихо! Я зажимают ему рот рукой и прислушиваюсь к происходящему. Голос канцлера громыхает за дверью, дама Со пищит почтительной мышью, но держится твердо. Который раз поражаюсь – не человек, а клад! Если её "дитятко" чего-то пожелало, значит, надо ему это дать – будь это хоть чужой ребенок, хоть дракон с небес... – Господин канцлер, простите меня, но вы же видите – Его Величества здесь нет. И Государыни тоже. – Но ведь он должен быть здесь! Это голоса уже в комнате. Мы, кажется, даже дышать перестали. – Его Величество был здесь, но очень недолго. И они с Её Величеством вместе вышли в дворцовый сад! Ай, ты моя умница! Сад здесь огромный, как не знаю что – нас там можно полдня искать! – Живо веди меня туда, куда они пошли! И даже хорошо, что они вместе! Это слишком важно и срочно!... Голоса удалялись, и я потихоньку восстанавливала дыхание. – Бумубумубу? – Чего? Ой, простите, Ваше Величество! – Я, оказывается, до сих пор ему рот рукой зажимаю. – Что Вы сказали? – Я говорю – может, ты меня отпустишь? Не вздохнуть. Ну, вроде ушли? – Давайте подождем ещё чуть-чуть. На всякий случай. Как же мне теперь от тебя оторваться? Я решительно не в силах... Тогон ещё встревожен, но ему уже больше весело, чем страшно. Мальчишка... Мне тоже хочется смеяться… – Так и будем тут стоять, пока канцлер нас в саду ищет? – Нет, ну надо как-то выбираться. Но у меня, кажется, спина к шкафу прилипла... Мы хихикаем, как два подростка. Нет, это и правда очень смешно. Ох, милый, какие всё же удивительные у тебя глаза! Вот сейчас ты смеёшься, и в них словно пляшут золотые искорки. Вот такими должны всегда быть твои глаза – улыбающимися... Моя прежняя мечта тает, исчезает, как сон поутру, а я чувствую, что влюбляюсь, влюбляюсь неудержимо и насмерть. В этого парня, который умеет ценить каждую капельку счастья, в эту душу, что всё равно светит солнышком сквозь плотные тучи страха и боли... – Подожди, я помогу. Тогон упирается руками в шкаф за моей спиной. От напряжения у него появляется небольшая складочка на лбу и маленькая капелька пота. Я смотрю на эту капельку и думаю только о том, как сняла бы её губами, какая она, наверное, чудесно-солёная на вкус... Черт! Я, поди, красная, как помидор. Одно утешает – Хурмушечка тоже зарумянился и глаза прячет... Я так засмотрелась на это сокровище, что не заметила, как шкаф за спиной исчез, и чуть не рухнула на пол. Он успел подхватить. Лучше бы не успел. И так тяжко, а тут такой контакт! Мы поспешно выбираемся из угла и разлетаемся на "пионерское" расстояние. – Вроде, пронесло… – Это ненадолго, Государь. Отец, господин канцлер, разошлёт слуг по саду, нас не найдут, и он вернется. – И что же делать? – Я знаю. Доверьтесь мне. Я выглядываю за дверь – никого. Возвращаюсь, забираю свёрток, принесенный Колтой, и ещё один. – Идите за мной. Мы быстро идем к помещениям моих личных слуг, я впереди, он за мной. Мои слуги живут здесь же, во дворце Кондокчон, чтобы всегда быть готовыми к услугам императрицы. И у них есть свой, чёрный выход. Очень надеюсь, что сейчас там никого. – Куда мы идём, Танашири? Меня словно в стену с размаху впечатало. Почему я так реагирую? Словно он моё настоящее имя назвал. Может потому, что здесь это и есть – моё имя? А он произносит его впервые? И как же красиво оно звучит его голосом! О, скажи это ещё раз! Ещё раз позови меня по имени, пожалуйста! – Танашири, ты меня слышишь? – Да, Государь, да, простите. – Так куда мы идём? – К выходу в Боковые Покои. – Почему именно туда? – Потому что туда канцлер войти не может. Ни один мужчина, кроме Императора, не может входить в помещения наложниц. – И долго мы будем там отсиживаться? Рано или поздно, но ... – А мы и не будем там " отсиживаться". – Что ты задумала? – Увидите. О, Государь мой! – я подошла к нему так близко, как смогла, так, что между нами были только свёртки в моих руках. – Прошу Вас – доверьтесь мне! Один только раз, один только день – доверьтесь мне и я не подведу! И всё будет хорошо. – А, была не была! Хуже-то уж точно не будет! – Спасибо, Государь. Идёмте. – Подожди. – Он взял свёрток. – Давай я понесу хоть один. Кстати, а что там? – Сюрприз. Дойдем – покажу. Коридор, ещё коридор, выход, дорожка, ведущая к дворцовым службам. Мы огибаем Боковые Покои и уходим дальше, к старому дворцу. Местечко, конечно, жутковатое... – Что это? – Тогону тоже было не по себе. – Это старый дворец. Вот решите, что я плохо себя веду или надоем Вам до крайности — Вы меня сюда и сошлёте. Сколько здесь таких "неугодных" растаяло серыми тенями?.. – Брр, ужас какой. И что мы тут будем делать? – Переодеваться. – Что??? Так, я с места не сдвинусь, пока ты мне всё не объяснишь толком! – Тише, Государь. Давайте зайдем внутрь и поговорим. Ненароком увидит или услышит кто, всё же не пустыня. Доложат Вдовствующей, а там и...сами понимаете. Пылища здесь, конечно... И сквозняк дикий. – Ну, и? – Государь, хотите в город? Не в паланкине и с армией охраны, из-за которых даже небо не видно, а вот так, просто. Как обычный горожанин? Просто погулять, посмотреть на дома и людей, на то, в чем ходят и чем торгуют, посмотреть на жизнь за воротами? Как обыкновенный, как свободный человек? Хотите?