***
Стоит ли мой рассказ начать с начала или перейти к самому главному? Я долго размышляла над этим. Но, думаю, что именно в завязке кроется та главная часть, та самая изюминка, с которой всё началось. Будет ли интересно вам? И этот вопрос терзал меня. Но мне захотелось вспомнить, просто вспомнить то, о чем я больше вспоминать никогда не смогу. Мне захотелось вспомнить того, кто больше не сможет мелькать в моей голове, потому что… Я, пожалуй, начну. Всё это началось двадцать третьего июня две тысячи семнадцатого года. Ровно год назад. Это был летний день. Именно тот день, когда на главных улицах города начинают появляться люди, которые, как я, вчера закрыли последнюю сессию или же получили долгожданный отпуск, чтобы с семьей отправиться в летнее путешествие. Есть и те, кто вышел, чтобы порадоваться солнечному деньку и поесть мороженное, чтобы погулять по парку, чтобы случайно встретить кого-то и случайно позвать на свидание. А потом случайно сблизиться и… У каждого свой конец, поэтому нельзя так просто разбрасываться случайными словами. Даже если одна маленькая случайность изменила всю твою жизнь, прервав старую, даже не поставив точку. Я только вышла из своего дома, как тёплый июньский ветерок прошелся по мне, оставив лёгкое «послевкусие». Улицы Вены уже давно пахли горячим кофе и теплыми круассанами, запахи которых доносились со всех булочных и кафе. Уличные музыканты играли джаз, а звон монет, бьющихся друг о друга при падении в футляр от скрипки, создавал загадочный ритм. Я шла прямо по тротуару, а потом повернула влево и визг детей, доносившийся из парка аттракционов, сразу ударил по барабанным перепонкам. С жесткого асфальта я перешла на мягкую зеленую траву, ещё мокрую от утренней росы. Дети бегали с розовой сладкой ватой в руках, а взрослые, в свою очередь, бегали за ними, предостерегая от всего, что может быть опасно. Я поставила маленький раскладной столик рядом с ларьком мороженного и поприветствовала старую знакомую, с которой мы год назад познакомились именно на этом месте. — О, Джексон, а я думала, что ты решила отдохнуть после экзаменов и не придешь сегодня. Хорошо, что пришла. Народ так и идёт. Очень много туристов, особенно детей, что тебе и на руку, — девушка облокотилась о холодильник с мороженным и смотрела на меня, пока я вытаскивала все свои принадлежности на столик. — Видишь, я как будто знала. Да, пробегала у меня мысль остаться дома, весь день смотреть сериалы и есть вкусную еду, но ведь для этого и заработать надо, — я поставила табличку рядом со столиком, где крупными буквами было написано:«Тату хной, Рисунки на лице, Портреты»
Я села на стул и оглянулась вокруг, а Санни рассчитывалась с покупателем, ребёнок которого уже ел мороженое не только ртом, но и щеками и носом. — Вот именно. Любишь кататься умей и… Как там? Всё время забываю. А, не важно. Вот заработаем мы с тобой и будем развлекаться, а пока развлекаются вон те, — она указала на молодых людей, которые бегали от аттракциона к аттракциону, тратя, будто бы, нескончаемые деньги. — Смотри, смотри, сейчас начнётся. Да, это мы видели много-много раз. А именно: люди выходят из аттракциона «Американские горки» и просто выплевывают весь свой адреналин и весь свой завтрак на бедный газон. В буквальном смысле. — О, кажется, этот паренёк выплюнул весь свой хот-дог, — она кивнула в сторону подростка, который никак не мог закончить своё дело. — Господи, Санни, — я слегка улыбнулась и помотала головой. — А что? Я видела как он перед этим его ел. Прямо встал около меня и давай пережёвывать каждый сантиметр, а мне страдай. Бог всё видит, — пока она говорила, ко мне подошли мама с девочкой. Милая особа захотела побыть сегодня тигрёнком с помощью моих красок и, конечно же, моих рук. Ну, и денежек своей любимой мамочки. Я управилась за пятнадцать минут, потому что знаю, что дети дольше не протянут. В этом я полностью уверенна. Но я люблю всё это. Мне нравится, что я могу оставить частичку себя на каждом. Мне нравится слышать слова благодарности, нравится рисовать на маленьких личиках деток, нравится изучать людей, рисуя портреты. Я люблю всё это. — Санни, дай мне одно мороженное, деньги потом отдам, честно, — я соединила ладони и подошла к ней. Санни с улыбкой закатила глаза, но всё же вытащила шуршащий пакетик из холодильника. — Возьми, можешь деньги не давать, не обеднею, — я с улыбкой взяла лакомство и обняла девушку. — Вон, к тебе посетители. Я обернулась и увидела троих молодых парней, стоявших около моего столика. Они разглядывали картинки с рисунками, которые я обычно рисую на лицах у детей. Двое из них смеялись и показывали пальцем на что-то в моём альбоме, а другой, высокий, худой парень с каштановыми волосами, был серьёзен, но иногда посмеивался, что-то говоря им на корейском. Как я узнала? Честно признаться, я из Кореи. Мои родители и старшая сестра живут недалеко от Пусана, а я уехала учиться заграницу, так как поняла, что университет и Корея никак не умещаются друг с другом в моём сознании. Но, к тому же, я не азиатка, поэтому никто никогда, даже случайно, не догадывался, что я именно из Южной Кореи. Я подошла ближе и села на свой стульчик, демонстрируя, что я здесь «хозяйка». Они втроём посмотрели на меня, и те двое толкали друга ближе к стульчику, на котором обычно сидят люди, которых или на которых я рисую. Он посмотрел на них и закатил глаза, сказав что-то вроде «придурки» на родном языке. Другой парень, который был одного роста с первым, решительно подошёл ко мне, ткнул пальцем на картинку, где была нарисована кошечка «Hello Kitty» и сказал на английском: — Можете, пожалуйста, нарисовать это на его лице, — я удивленно посмотрела на него, потом на парня с каштановыми волосами, потом на третьего, который хохотал, прикрывая лицо руками. — Сехун, садись, иначе ты знаешь, что будет, — тот заиграл бровями и снял с парня солнечные очки. Парень сел напротив меня и шумно выдохнул, осматриваясь вокруг. Я всё же подумала, что они так шутят и подождала где-то секунд пятнадцать, но все они втроём в упор смотрели на меня. Поэтому я поняла, что это не шутки, и моё лицо немного напряглось. Я взяла кисточки и макнула их в краску и еще раз осмотрела всех троих, но они не собирались уходить. Значит, действительно не шутят. Я села ближе к парню и боялась посмотреть на него, потому что, признаться честно, раньше я никогда не рисовала на лицах взрослых людей. Было видно, что ему тоже было неловко, и он что-то хотел сказать, но не мог. — Ты сиди, а мы воды купим. Скоро придём, — парни помахали рукой Сехуну, на лбу которого уже красовалась краска. Он посмотрел на них, а потом снова перевёл взгляд на меня. А я смотрела на его лоб, боясь встретиться с ним глазами. — Прости, просто я проспорил, — он хотел сказать что-то еще, но языковой барьер не давал ему этого сделать. Он говорил на ломанном английском, и я, решив облегчить ему жизнь, заговорила на родном языке. — Всё в порядке. Мне продолжать? Он резко отдалил голову от моей руки с губкой и посмотрел в мои не азиатские глаза, будто увидел привидение.