Beauty and the Beast

Спустя несколько дней.

      Что вы делаете, когда на подоконнике в вашем кабинете появляется полосатая кошка с отметинами вокруг глаз? Вышвыриваете её за дверь? Несёте в приют? Наливаете в блюдце молока и оставляете мурлыкающее создание себе?       Нет. Ничего из трёх замечательных вариантов. Вы стараетесь скрыть своё удивление и жестом приглашаете гостью зайти. При этом ваш голос должен звучать уважительно и в то же время непринуждённо:       — Доброе утро, профессор Макгонагалл.       Этот день абсолютно ничего не предвещал. Точнее, начался он паршиво, это факт. Настолько паршиво, что мне хотелось бить чашки об оконное стекло. Хотя виновата в этом сама. Зачем читать жёлтые газеты, когда ещё недавно признавала, что пишут там откровенный бред? Не знаю. «Знаешь-знаешь, — подсказывает противный внутренний голос, — Интересуешься, что у него происходит. Так вот у него, между прочим, дорогая Бесс, ничего и не происходит. Сидит в своей берлоге, похищением детей заниматься прекратил. Журналюги по-прежнему зря стаптывают ноги в кровь в Паучьем Тупике и все так же плюются оскорбительными и устрашающими строчками в стиле «этот Пожиратель, не севший за решетку, скоро убьет и вас». Однако теперь уже и твоя личная жизнь — внезапно предмет всеобщего обсуждения».       И правда, «Магсплетня» заливалась соловьем.

      И смех и грех! Негласный секс-символ среди магов зрелого возраста, заместитель Главного целителя госпиталя Святого Мунго, Джон Райт, хочет вычеркнуть себя из списка завидных холостяков. На снимке его избранница, коллега по работе. Невзрачная вдова Бесс Девис. Кто бы мог подумать, что история Золушки и Прекрасного Принца вовсе не сказка! Но превратится ли лягушка в принцессу?

      Непонятно, почему создатели сего шедевра перемешали две разных истории, но вдохновения у них хватило и на оформление сенсационной статьи. Над моим снимком они постарались на славу. Я поздно вечером стою в магловском магазине в помятом свитере и с самым умным видом изучаю этикетку на упаковке хлопьев. На голове у меня гнездо, под глазами синяки. Два ночных дежурства подряд. Треклятая бессонница, прерываемая кошмарами. Я и помыслить не могла, что кто-то будет бегать за мной с колдокамерой, когда я спокойно прохаживаюсь по забытой богами продуктовой лавке! Теперь все мои коллеги, да и обычные жители магического мира, читающие по утрам свежую прессу, тыкают в это нелепое сочинение пальцем и весело гогочут, думая, что ошиблись страницей и попали в раздел «анекдоты». Хорошо, что Джон сейчас не в Великобритании, уехал на конференцию, поэтому этот выпуск до него не дойдёт. Но плохо, что мы так и не успели поговорить об Уилле…       Я не видела Минерву Макгонагалл девять лет, как и Снейпа. И уж тем более я никогда не думала, что она решит по старой памяти меня навестить. В школе нас никогда не связывало ничего кроме отпускаемых ею в мой адрес замечаний или, напротив, похвальных речей. Теперь же, когда я уже давно не ученица, а она уже давно не моя профессор трансфигурации, Минерва отчего-то оказывается на моём рабочем месте и сразу же занимает понравившееся ей кресло. Её губы расплываются улыбке, она рассматривает меня с интересом.       — Бесс Джонсон. Лучшая ученица на курсе. Надеюсь, я вас сильно не побеспокоила?       — Нет, профессор. Чем я могу вам помочь?       Я делаю несколько небрежных взмахов палочкой, и перед нами на столе оказывается поднос с чашками и булочками. Участница битвы за Хогвартс делает глоток кофе и прикрывает глаза, вдыхая бодрящий аромат. Что её сюда привело? Проблемы со здоровьем, решила обратиться к знакомому колдомедику? Однако откуда ей вообще известно о моих продвижениях по карьерной лестнице? Тем более, некоторые мои сокурсники-гриффиндорцы выбрали себе ту же профессию. Так что весьма неубедительное предположение.       — Дорогая, во-первых, прошу прощение за внезапное вторжение. Не люблю быть незваным гостем, но я поняла, что откладывать разговор в долгий ящик не стоит.       Очень странное вступление, но я заставляю себя не перебивать собеседницу.       — Во-вторых, от Гарри Поттера мне стало известно о том, что именно вы спасли жизнь Северусу Снейпу.       Я пропускаю глоток, и Минерва спокойно ждет, пока я откашляюсь. Очень галантно с её стороны.       — Извините, конечно, но вы… пришли поговорить о Снейпе?       — Именно так. О Северусе Тобиасе Снейпе. Вы ведь в курсе того, почему ваш некогда декан был шпионом в рядах Пожирателей?       Это, конечно, вопрос дежурного характера. Да, Минерва, я в курсе. Но я не хочу быть в курсе. Я хочу отмотать тот день назад и просто не прийти в госпиталь.       — Безусловно, профессор. Еще кофе?       Если она сейчас начнет говорит о Лили или о чём-то подобном, я просто убегу. Ну правда. Да и зачем ей это нужно? Не будем же мы сейчас сплетничать о личной жизни Снейпа? Если я в этом ошибаюсь, то возможность того, что я сейчас нахожусь в своем собственном красочном сне, порождённом моим больным воображением, не исключена.       — Спасибо, дорогая, это лишнее. Я хочу, чтобы ты меня выслушала. Но сперва… Я хотела сказать, что очень сожалею о смерти мистера Девиса. Он был одним из моих самых талантливых учеников. Не могу передать, с каким тяжёлым сердцем я узнала о его гибели почти четыре года назад. Такой молодой, подающий надежды мракоборец… Его родители наверняка были безутешны.       Я опустила голову.       — Да. Они так и не добились правды. Министерство не желало признавать, что это было самое настоящее нападение Пожирателей. Прямо посреди Чемпионата… Они покинули страну спустя некоторое время после похорон.       Макгонагалл немного помолчала. Я заметила, что её пальцы, держащие чашку, слегка дрожали.       — Знаете, Бесс, однажды, очень давно, Пожиратели убили человека, который был мне безумно дорог. Я долго винила себя в случившемся, не спрашивайте, почему. Но мне всё же удалось преодолеть это, и я даже была счастлива.       Я не знала, что и говорить.       — Как… Как идут восстановительные работы в школе? Она ведь очень сильно пострадала во время сражения?       — О да. Невероятно сильно. До сих пор не представляется возможным оценить весь ущерб. И всё же я питаю надежду, что к осени мы справимся с ремонтом. И устроим торжественное открытие.       Я молчала, выжидая, что Минерва скажет дальше. И она продолжила.       — Я стара, Бесс. Нет, желание работать, возиться с оболтусами вроде Уизли по-прежнему со мной, но вот возглавлять школу — увольте. Последние события, эта ужасная кровавая война… Здоровье ни к чёрту. Но Хогвартс не может остаться без директора. Он нуждается в защите. И тот, кто является причиной моего визита, это требование оправдывает. Северус зря считает себя недостойным своей должности. Если бы он только посодействовал следствию, рассказал и показал, как всё было на самом деле… Многие родители с готовностью поддержали бы его, они бы хотели увидеть на этом посту человека, который годами помогал Гарри и Дамблдору, человека, который прекрасно умеет защищаться и защищать от темной магии.       — Я не сомневаюсь в этом профессор, — спокойно ответила я, хотя внутри уже рождалось подозрение. «К чему она клонит?»       — Вы слышали о убийствах маглов? — внезапно спросила собеседница.       — Мельком. Из газет, — ответила я, что являлось лишь частичной правдой. «Не вздумай вспоминать сцену в библиотеке, не вздумай».       — Министерство считает, что за ними стоят те Пожиратели, которым удалось скрыться. Или же те, кто и не думает скрываться, но и на допросы тоже не торопится, — натянуто улыбнувшись, продолжила Макгонагалл.       И я прекрасно знаю, почему оно так считает. Кингсли Бруствер дал это понять достаточно чётко, но я этот разговор подслушала и делиться подробностями этой истории не буду и под круциатусом. Ладно, надо сделать вид, что я не особо в курсе всей этой драмы.       — Но… Профессор, разве Гарри не сделал достаточно для того, чтобы мистер Снейп оставался вне подозрений?       — Бедный мальчик сделал всё, что в его силах. Но, представьте себе, даже слова спасителя магического мира не достаточно без зримых доказательств, — объяснила женщина, покачав головой.       — Однако его воспоминания…       — Девочка моя, в этом и проблема. Северус наотрез отказывается их предоставлять. Министерство в бешенстве. Оно грозится отобрать у него лицензию зельевара, единственное средство, которым он сейчас в силах зарабатывать на жизнь. О каком посту директора возможно говорить в подобных обстоятельствах? Северус губит сам себя. Подумать только, вернуться с того света и медленно умирать в одиночестве, боясь продемонстрировать свою слабость. Он ведь даже никого не пускает в дом с недавних пор. У меня опускаются руки.       Макгонагалл встала и начала прохаживаться по комнате, заложив руки за спину. Она думала. О чём? Как подвести меня к цели всех этих разглагольствований? Внезапно её взгляд падает на подоконник, где я её и заметила и где, к моему стыду, лежит та самая злосчастная газета, повествующая о моей якобы бурной интрижке с Джоном. Тут уже краска заливает мои щеки.       — Это всё очень грустно, профессор.       — Безусловно, и вы тот человек, который, как я полагаю, может это изменить.       Некоторое время я молча смотрела на Макгонагалл. Я, наверно, ослышалась. Нет, ну серьезно, они сговорились между собой?

Я прошу вас, прошу… И как бы безумно это не звучало, помогите ему снова найти то, ради чего жить.

      — Каким образом, профессор? Я понимаю, вы общались с мистером Поттером. Как-то в госпитале у нас состоялась весьма интересная беседа, в процессе которой мне показалось, что мистер Поттер приписывает мне чудодейственные чары, способные наставить профессора Снейпа на путь истинный. Не знаю, имеете ли вы в виду то же самое, и если да, то выслушайте меня и вы наконец: я всего лишь была его лечащим колдомедиком. А он когда-то давно был всего лишь моим деканом. И только. Простите, если груба с вами.       — Вы вовсе не грубы, не за что извиняться. Мне понятно ваше недовольство. Мальчик действительно не должен был говорить вам такое. Но и вы постарайтесь его понять. Ваш рассказ о том, что Северус хочет свести счёты с жизнью, потряс Гарри. Ему показалось, что профессор дорог вам, ведь вы сделали всё, чтобы спасти его, хотя, мы обе знаем, это было едва возможно.       Я устало вздохнула.       — Видите ли, очевидно, что между мной и мистером Поттером возникло недопонимание. Я действительно приложила все усилия, чтобы помочь своему пациенту, даже зная, что он находится в крайне тяжелом состоянии. Здесь нет никакой предвзятости. Я поступила так, как поступил бы любой колдомедик.       — Любой? Вы вытащили его с того света, думая, что он предатель, в тот самый день, когда Министерство перестало подчиняться Волдеморту, когда он сам был убит, — мягко напомнила Минерва.       — Я целитель, я делала свою работу, — нетвёрдо произнесла я, — Вы, как и Гарри, который узнал о моём слизеринском прошлом, предположили, что, быть может, существует какая-то связь…       — А вы полагаете, что наши предположения полностью ошибочны?       «Чёрт возьми, да она со мной просто играет!»       — Именно так я и полагаю, профессор.       С моей точки зрения эта беседа была абсолютно бессмысленна. Логично, что, после того как истинные мотивы поступков Снейпа вышли на всеобщее обозрение, а сам он оказался смертельно ранен и чудом выжил, не имея при себе ни малейшего желания влачить свое существование дальше, Гарри и Минерва возомнили себя эдакими его спасителями. Мол, война закончена, теперь мы будем всё склеивать и восстанавливать, а первым делом нашего героя в чёрной мантии. И наверняка, по их мнению, я на роль клея очень даже подхожу. Подумать только, как всё сходится! Бывшая ученица, благодаря которой змейки постоянно занимали лучшие позиции и тешили самолюбие зельевара. Колдомедик, которая вылечила беднягу Северуса. Которая фактически призналась в своём небезразличии в разговоре, настолько заливая щеки краской, что Поттер, не постеснявшись, сразу взялся просить образумить несчастного больного. Как удобно! Им самим даже и не надо будет ничего делать. Только они не учли одного простого факта. Снейп лучше позволит Нагайне медленно, с удовольствием, проливая море слюней, себя сожрать, чем позволит кому-то предложить помощь, посочувствовать, словом, быть рядом.       Макгонагалл вернулась в кресло. Что ж, атака продолжается.       — Вы не будете против, Бесс, если я позволю себе пуститься в воспоминания? С недавних пор я стала очень сентиментальной.       Я пожала плечами, всем своим видом показывая, что Минерва может играть любыми картами.       — Курс, на котором вы учились, миссис Девис, был первым для профессора Снейпа в его роли декана Слизерина. Ведь злосчастный восемьдесят первый учебный год он начал лишь с конца осени по известным причинам. В первое время я не узнавала его, слишком он был замкнут и потерян. Но постепенно он становился всё более уверенным в своей должности, тем более что подопечные постоянно подкидывали проблем.       Я расслабилась, предчувствуя, что рассказ будет долгим. Хорошо, что мой обход больных на сегодня был уже окончен.       — Я прекрасно помню тот день, когда вы упали на матче по квиддичу, миссис Девис. Кажется, это был пятый курс?       — Да.       Что-то этот факт из моей биографии всплывает слишком часто за последнее время. Неужели в собственной школе меня запомнили не как заучку, а как очень неудачливого ловца?       — Северус раньше других успел применить спасительное заклинание, благодаря которому ни вы, ни Роберт не разбились. И вот, позаботившись о том, что вас расположили в Больничном крыле, он пришёл ко мне.       «Да уж, я прекрасно помню его заботу!»       Минерва широко улыбалась, видимо, эта история её очень забавляла.       — Можете себе представить, но он чуть ли не отчитал меня! Сказал, что мистер Девис позволил себе отвлекать вас во время игры, на что я справедливо возразила ему: и мой ученик, и его ученица — оба ловцы, поэтому подразумевается, что один должен превзойти другого, а там уж все средства хороши. Но на Северусе просто лица не было, мои объяснения его нисколько не убедили. Как сейчас помню то, что он сказал мне, слово в слово: «Мисс Джонсон потребуется время на восстановление и, разумеется, это никак не должно отразиться на её успеваемости по трансфигурации. Я лично прослежу за этим. Я уверен, что в будущем её ждёт блестящая колдомедицинская карьера, даже намёк на которую мог бы быть сегодня уничтожен вашим студентом. Им повезло, что они остались живы, Минерва. Но больше я такого не допущу. Никогда».       Мне казалось, что у меня онемел язык.       — Вообще ему то и дело мерещилось, что вам занижают оценки и не замечают ваших талантов. Я и другие преподаватели посмеивались над этим, но… Знаете, принимая во внимание то, что вам недавно удалось сделать… Ведь Нагайна не оставила на нём живого места, как рассказывал мне Гарри. Я не знаю, кто ещё из ныне живущих целителей справился бы с таким.       Макгонагалл несомненно наслаждалась произведённым впечатлением. Я несколько раз открывала рот в попытке что-то ответить, но слова не шли из горла.       — Я думаю, что вы помните, как он гордился вашими результатами ЖАБА. Если бы он был Слизнортом, ваша фотография висела бы у него в кабинете.       «Ну тут она уже начинает переигрывать».       — Он был привязан к вам. Я больше не видела его таким с другими учениками. Наверное, и вы тогда к нему очень привязались.       Я всеми силами пыталась сфокусировать свой взгляд на чём-то позади её спины. Встречаться с ней взглядом в этот момент было выше моих сил.       — Бесс, вы же понимаете, что я хочу сказать.       — С трудом.       — Даже если я не права, и вы спасли ему жизнь, лишь следуя клятве целителя, пожалуйста…       Я подняла ладонь.       — Не просите меня ни о чем, профессор, ради Мерлина. Не просите. Я и мистер Снейп никогда не будем больше пересекаться.       Необходимо прекращать беседу. Минерва опускает голову и некоторое время смотрит на свои сцепленные в замок пальцы.       — Что будет с Хогвартсом, Бесс?       Я прочищаю горло. «Я спокойна. Я спокойна».       — Разумеется, вы возьмете прекрасного преподавателя на должность директора.       Макгонагалл качает головой.       — А что будет с ним?       От того, каким безнадежным и уставшим тоном был произнесен этот вопрос, у меня внутри всё похолодело.       — Я уверена, что мистер Снейп уладит все проблемы с Министерством, и его лицензия останется при нем.

Либо вы навсегда уезжаете из Паучьего Тупика, покупаете новый дом, принимаете на себя полномочия директора школы… Возможно даже ведете жизнь образцового семьянина… Либо…

      Минерва снова резко поднимается с кресла. Я делаю это вслед за ней.       — Всего доброго, Бесс. Еще раз прощу прощение, что пришла без приглашения.       — Профессор, я… Мне очень жаль… Но я правда ничем вам не могу помочь.       Макгонагалл молча прошла мимо меня и оказалась около двери. Видимо, женщина решила покинуть Мунго обычным способом.       — Поговорите с ним, Бесс. Только вы можете с ним поговорить. Я почему-то знаю это.       После ухода Минервы я вернулась домой и едва нашла в себе силы, чтобы убраться на кухне и принять холодный душ. Честно говоря, «принять душ» — это громко сказано. Я просто стояла под струями воды, прислонившись спиной к ледяному кафелю и прикрыв глаза. У меня не было сил на то, чтобы обдумать всё произошедшее. Завтра мне предстоял очередной рабочий день. Очередной день, когда Уилл всё ещё в приюте, а я всё ещё толком не знаю, что мне делать. Так не пойдет. Голову заполняли привычные тревожные мысли, а образ Макгонагалл постепенно таял. «Согласится ли Джон на усыновление? Как быстро он поймет, что я всё-таки ничего к нему не чувствую и никогда не буду чувствовать? Имею ли я право на то, чтобы разрушать жизнь другого человека ради своих целей, пусть даже самых благородных? И даже если у этого человека есть собственные цели, свой расчёт?       Но… что если я смогу притвориться и через некоторое время действительно полюбить Джона? Что если у меня получится? Ведь он уж не совсем мне противен. Да, Райт не в меру привлекателен (рядом с ним я просто мешок с картошкой), он уделяет невообразимое количество времени уходу за собой (мне бы поучиться!), иногда он бывает надоедлив. И не забудем про его огромное самомнение. Всё же больше всех на свете Джон любит себя самого. Но нельзя игнорировать другие его качества. Он умен, заботлив, сострадателен. Всегда приходил и приходит мне на помощь. Что если он будет прекрасным мужем и заботливым отцом? Что если это твой последний шанс, Бесс?       Что ж, Джон хочет стать Главным целителем. Он всегда был амбициозен. Интересно, а какой он представляет свою жену? Понравится ли ему, если я скажу, что не собираюсь отказываться от карьеры?» Я обмоталась длинным банным полотенцем, почистила зубы, закрутила на голове пучок и решила, что остаток дня проведу в приюте, вместе с Уиллом, как и планировала. Когда я там появилась, время подходило к ужину и мальчику разрешили прогуляться со мной по саду.       — Бесси, как дела у шпиона? — Уилл сидел на лавочке, болтал ногами и слизывал шоколад с купленного мною эскимо.       — Называй его лучше мистером Снейпом, хорошо? — я почти со скрипом выдавила это из себя, потому что разговаривать с ребенком в последнее время было просто невыносимо: его интересовал исключительно один субъект. У меня уже начинало складываться ощущение, что все вокруг только и делали, что обсуждали зельевара, которому, наверное, пришлось сварить себе настойку от икоты.       — Я думаю, он скоро заберёт меня отсюда насовсем, — прошептал Уилл мне на ухо, — зря ты тогда пришла и всё испортила.       — Вот как! — я была искренне удивлена, — То есть ты хочешь жить с ним?       — Не знаю, — Уилл виновато пожал плечами, — Конечно, я мечтаю жить с тобой, но у тебя не получается забрать меня, тебе не позволяют они…       — Кто?       — Ну плохие. Плохие люди. Мистер Снейп прятался от них в госпитале. Они его искали, помнишь? Теперь он живет далеко-далеко, в том мрачном доме. Они не доберутся, — мечтательно проговорил мальчик, — Может, ты тоже переберёшься к нему?       Я закатила глаза. Интересно, что Уилл ни разу не вспомнил о том, что ему пришлось пережить приступ паники по вине своего кумира. Видимо, факт того, что он проснулся на руках у мага и чувствовал себя умиротворенным и успокоенным, сгладил впечатление от посиделок взаперти.       — Ну все, Уильям, перестань. Давай договоримся так: никакого больше мистера Снейпа. Он не будет с тобой дружить. Он больше не придёт. И не надо ему писать. Скоро я всё улажу, заберу тебя, осталось совсем чуть-чуть…       — Как это не придет? — Уилл смотрел на меня широко раскрытыми глазами, — Никогда не придет?       Вот же чёрт. Ну почему, почему из всех людей на Земле этот ребенок выбрал привязаться к тому, к кому привязываться нормальному человеку противопоказано? Я взяла маленькую ладошку Уилла в свою и постаралась, чтобы мой голос звучал как можно мягче.       — Нет, малыш. Он очень занят.       Мальчик опустил голову. Несколько минут мы сидели молча. Я перебирала в голове всевозможные слова, которые бы его взбодрили, смогли развеселить и отвлечь. Я слишком долго боролась за каждую его счастливую улыбку, чтобы сейчас позволить Снейпу свести все эти усилия на нет.       — Жаль. Я сделал для него кое-что, — вдруг сказал Уилл. Он отложил палочку от эскимо, осторожно вытащил из кармана курточки сложенный листок и бережно его развернул.       В центре рисунка был изображен сам автор в пижаме, с игрушечным драконом. Слева явно была я, в халате целителя, с торчащими в разные стороны волосами (надо сменить шампунь!). А справа… Конечно же, знаменитый двойной агент. В отличие от остальных, Снейп не улыбался во все тридцать два зуба, но зато держал в руке поднос с чем-то похожим на булочки или пирожки, как самый настоящий гостеприимный хозяин. Над всем этим великолепием Уилл старательно вывел красным карандашом «Маи друзья». Несмотря на все обстоятельства, это было настолько трогательно и от души, что я почувствовала, как к горлу подкатывает комок, а глаза начинает щипать.       — Малыш, это… Это прекрасный рисунок! Честно! Мне очень нравится, — я старательно изобразила восторг на своем лице, — А как похоже, просто поразительно!       — Спасибо, Бесс, — Уилл позволил мне забрать у него листок и отвернулся, засунув руки в карманы, — Только какая разница. Ему начхать.       — Уильям! Как тебе не стыдно говорить такие слова… — я осеклась, поняв, что мальчику сейчас не до нравоучений, и наклонилась, приобняв его за плечи, — Не расстраивайся, я уверена, мистеру Снейпу бы тоже очень понравилось… А хочешь, принеси Зубастика, мы поиграем, как он спасает принцессу из замка? Хочешь?       — Нет.       Я тяжело вздохнула и перевела взгляд на рисунок. Мне показалось, что зельевар на нём надменно ухмыляется.       — Уилл, ну прошу тебя… Ну что я должна сделать, чтобы ты снова был радостным?       — Не знаю.       — Пожалуйста…       — Отнеси ему этот рисунок! — Уилл резко повернулся ко мне, и я увидела, что в его глазах блестят слезы, — Отнеси! Я рисовал именно для него, всё равно, даже если ему так плевать.       — Хорошо, хорошо, — я испуганно закивала головой, — Только не плачь, я отнесу.       — Ты должна пообещать мне, — строго сказал мальчик, хлюпая носом, — И дай сюда, я сложу аккуратно.       Я в немом оцепенении смотрела, как Уилл с просиявшим лицом складывал свой подарок.       — Бесс, пообещай. Даже нет, поклянись. Так делают тутошние дети, когда обещают.       — Чем поклясться? — я нервно сглотнула, потому что ситуация приобретала обороты, которые я совершенно не предполагала.       — Ну… Обычно клянутся теми, кого любят. Ты любишь меня, но это не совсем по правилам, наверно, — рассуждал Уилл, — Тогда можешь своим мужем, который живет на небе, как мои мама с папой. Ты же его любила, да?       — Да, — глухо ответила я.       — Ну вот можешь им.       Я увидела, как к нам идет одна из работниц приюта. Моё время на посещение подошло к концу.       Когда я в каком-то помутнённом сознании оказалась на невзрачной улочке в бедном квартале Коукворта, был уже поздний вечер. Паучий тупик выглядел по-настоящему зловеще. Я трансгрессировала прямо к дому, даже не задумавшись о том, что барьер пропустил меня, и стояла, не в силах пошевелиться. Меня не должно здесь быть. Это ошибка.       «Спокойно, Бесс. Ты просто отдашь ему рисунок, скажешь пару наставляющих слов, чтобы не мучила совесть в образе Макгонагалл, а потом согласишься на предложение Джона, заберешь Уилла… Просто постучи».       В тот самый момент, когда я подняла руку, из-за двери донёсся хриплый, пропитанный сарказмом голос:       — Можете заходить. Я как раз думал, как скоротать такой на редкость приятный вечер.