***
Скачка была по-настоящему безумной. Они неслись через заснеженное поле, и морозный воздух царапал лицо зависшими в воздухе снежинками. Лианна болталась в руках Рейгара, как игрушка; быстрый галоп и обмотавшаяся вокруг ног юбка не давала ей перебросить ногу через круп лошади, так что ей оставалось только сидеть неподвижно и стараться не упасть. Бёдрами она чувствовала мощные удары о лошадиные кости, каждый шаг подбрасывал девушку немного вверх, а затем подлавливал новым хлопком об острые кости и суставы, ходившие ходуном и выбивавшие весь воздух в болезненное шипение. Одной рукой Рейгар почти болезненно сжимал её талию, не давая Лианне окончательно рухнуть в снег, и девушка отчаянно напрягала мышцы, ища опоры, чтоб хоть как-то облегчить ему задачу. Ещё двенадцать всадников скакали вместе с ними. Когда они пересекли поле, семеро уехали на запад, Рейгар и ещё пятеро поехали на восток. Лианна чувствовала его хриплое дыхание — холодный воздух разрывал горло южному принцу, и несмотря ни на что, Рейгар продолжал гнать лошадь и через силу проталкивать новые глотки ледяного воздуха в лёгкие. Они проскакали до следующего перекрёстка, и там ещё двое всадников отделились от них. Оставшиеся трое проехали ещё немного — до тех пор, пока лошади не остановились, тяжело дыша, и уже ни окрики, ни кнут не могли заставить их скакать дальше. Сильные поджарые ноги были исцарапаны в кровь острыми клиньями наста. Тогда Рейгар вздохнул (кажется, с облегчением) и позволил себе ослабить хватку вокруг Лианны. Помогая себе руками, девушка соскользнула в снег и неуклюже шлёпнулась на колени. Ноги свело, и тело совсем не слушалось. Трое мужчин, спутников Рейгара, спешились и окружили её, не решаясь приблизиться. Рейгар крикнул им что-то на валирийском и, спешившись сам, подхватил Лианну за плечи и помог ей подняться. — Держись, впереди ещё долгий путь, — сказал он, и голос мужчины звучал чуть отстранённо. Точно он не знал, что ещё сказать. Взгляд аметистовых глаз упёрся в профиль девушки с замёрзшим любопытством; мужчина изучал её, сравнивая с тем образом, что поселился в его мыслях в течение последних месяцев. Он словно сомневался. Но лишь на мгновение. В следующую секунду он снова обхватил Лианну крепкими руками, прижимая к груди, под множеством слоёв одежды девушка ощутила кольчугу и прикрыла глаза. Рейгар готов был вступить в бой, готов был подставиться под удар или же нанести его… Перед глазами вспыхнул образ Брана, скрещённые мечи, сиявшие на солнце. С ристалища эта картина выглядела скучно, неправдоподобно, но когда песнь металла зазвучала прямо над головой Лианны, девушке стало не по себе. Она не знала, за кого она испугалась больше: за Рейгара, за Брана или за себя, зажатую словно между двух огней. А если бы Рейгар не погнушался убить Брана, освобождая их путь? Нет! Это невозможно! Лианна почти отчаянно зарылась лицом в его плечо, отгоняя подобные мысли. Рейгар стянул перчатку, и тёплая ладонь легла на затылок Лианны, мягко проводя по спутавшимся волосам. Он замер на пару секунд, а затем невесомо коснулся губами волос, трепетно, будто в его руках была святыня. Лианна чувствовала улыбку на его губах, и лёгкое прикосновение вмиг стёрло всё её беспокойство. Она легко вздохнула и подняла лицо. Холодный воздух тут же едко вцепился в непрошеные слёзы, скатившиеся по щекам. Девушка стёрла их перчаткой, Рейгар потянулся было к её лицу незащищённой рукой, но под немного испуганным взглядом её глаз замер. Вспомнились приличия. Хотя, после того, что они оба сделали, можно было спокойно забытьи обо всех приличиях, обо всём на свете, но к этой мысли нужно было ещё прийти и привыкнуть. Даже Рейгару, считавшему, что он был готов к новообретённой свободе, иногда становилось тяжело от мысли, что он восстал один против целого мира и повёл за собой самое невинное и светлое существо, какое он только видел. Но вот, Лианна после стольких писем стояла перед ним, живая, напуганная, пылающая под его взглядом всей душой, как свеча, и столько силы было в её свете, что Рейгар готов был противостоять целому миру. Но сперва нужно было оторваться достаточно далеко от погони. — Мы направляемся в крабовую бухту. Отсюда пойдём пешком, — сказал он и обратился к остальным мужчинам на валирийском. Те стояли неподвижно, как истуканы, на протяжении последних нескольких минут, и ждали приказа. По смуглым лицам, видневшимся из-под тлстых тяжёлых шарфов, было видно, что им холодно. — Это рабы? — спросила Лианна с едва скрываемым недовольством в голосе. — Невольники, да. Но я называю их своими друзьями. Я выкупил их и отпущу их всех, когда мы доберёмся на юг, — сказал Рейгар. — Я не мог довериться никому кроме них. Тем более, они не знают общего языка и мы можем не бояться, что они кому-нибудь что-то расскажут. Лианна кивнула. Она спокойно относилась к слугам, но рабы… пусть слова Рейгара сколько-то и успокоили её, ей всё равно не нравилось чувствовать вес чужих жизней в своих руках. Она снова устремила взгляд на принца, вызывая воспоминание о его объятии. Дай мне забыться. Вместе с рабами Рейгар расседлал лошадей. С сёдел сняли всё, что могло пригодиться в дороге: сумки, фляги, оружие, а всё остальное закопали глубоко в снегу, чуть дальше места остановки. Когда лошади достаточно отдохнули, несколькими ударами кнута их послали в разные стороны, прикрикивая что-то на валирийском. «Пойдём по следам», — сказал Рейгар, указывая на цепочку следов, уходившую дальше на восток. Так преследователи потратят не один час, разыскивая их. За это время они успеют покинуть даже Крабовую бухту.***
Марш давался Лианне тяжело. Несмотря на то, что всю ношу тащили на себе Рейгар и рабы, после часа ходьбы по следам в глубоком снегу, девушка чувствовала, как боль свинцовыми каплями наполняет мышцы. По крайней мере ей не было холодно. А ещё не было сил думать ни о чём кроме размеренных шагов через редкий лес, в котором сумерки наступали ещё быстрее из-за располосовавших небо ветвей. Лианна шла вперёд, но какая-то часть сознания всё равно металась, требуя остановиться, развернуться, вернуться домой. Ей всё время казалось, что на горизонте вот-вот появится Бран. Он всегда находил её, когда они играли в прятки в детстве, как бы хорошо она ни пряталась, как бы умело ни путала следы. И что он сделает, если разыщет их? А что будет делать она? Теперь девушке казалось, что рассказать Брану о побеге было неплохой идеей, которой она не воспользовалась. Она так бережно хранила свою тайну, что уже совершенно забыла, кому следует доверять. Ужасно. Глупо! Уж если Нед не смог её осудить, то Бран — тем более. Ведь это он после возвращения в Винтерфелл ещё почти месяц действовал Рикарду на нервы, требуя отменить помолвку Лианны с Робертом. Но безрезультатно. Наверное, скажи Лианна ему всё как есть, Бран бы сам помог им сбежать. Глупо. Очень глупо. А теперь Бран рисковал погубить себя, преследуя их. Это было выше её сил. Рыдания узлом стянули горло. Лианна оступилась, взмахнула полами тяжёлого плаща, как крыльями, и рухнула в снег, уже окрашенный лиловым цветом расползавшейся по небу раны заката. Их отряд остановился. Рабы снова замерли, со стороны Рейгара, шедшего впереди, послышался хруст продавливаемого снега. Лианна вдруг испугалась, что он будет ругаться — упав она разорвала неприметную цепочку лошадиных следов, тем самым давая следопытам шанс отследить их. Ей вспомнились волны гнева, исходившие от Безумного Короля, когда тот остервенело брызгал слюной и честил всех идиотами в Большом Чертоге Харрена. Девушка сжалась, но ничего отдалённо напоминающего ругань не было. Рейгар присел в снег рядом с ней, подцепил её ладонь и едва ощутимо сжал, уговаривая подняться. Лианна кивнула, пытаясь подавить громкие всхлипы. — Тяжело, — согласился с ней Рейгар. — Осталось немного. — Да, прости, — сказала она, бессознательно потягиваясь ближе к нему, к его прикосновению, стиравшему из ума все тревоги и боль, подобно маковому молоку. Рейгар смиренно принял её и поставил на ноги, как неразумного, сонного ребёнка, без тени упрёка, с одной лишь нежностью. — Надо… нужно отправить им письмо. Можно… можно попросить кого-нибудь вернуться и отдать письмо отцу и братьям, пока не стало слишком поздно? Она боялась услышать «нет». На секунду это слово залегло в уголках рта Рейгара, а в следующее же мгновение появилась понимающая улыбка. — Конечно. Он окликнул одного из рабов. Тот вышел из строя, подошёл к ним с Лианной и остановился, ожидая приказа. Из его вещевого мешка Рейгар вытащил бумагу и угольный карандаш, при этом часть листов с набросками разлетелись по снегу. Рейгар тихо щёлкнул языком, и рабы принялись собирать рисунки. Раб развернулся спиной к Лианне и положил чистый лист себе между лопаток. — Пиши, — сказал Рейгар. — Он отнесёт письмо в Риверран твоей семье и сделает всё, чтоб оно не попало в чужие руки. Девушка посмотрела на него с еле скрываемым страхом. Она снова ощутила в своих руках власть и ответственность, к которым, несмотря ни на что, не была готова. Но это она ошиблась, не предупредив братьев, это она повела себя, как идиотка, и теперь у неё был последний шанс всё исправить. «Боги, помогите нам», — вздохнула она и, приняв из рук Рейгара карандаш, принялась писать быстро коченевшими пальцами. «Бран, Нед, Бен, папа, Со мной всё в порядке и будет только лучше. Пожалуйста, простите меня за этот цирк, я уезжаю по своей воле. Я не смогу вынести ту долю, которую вы выбрали для меня, видимо, боги приготовили мне иной путь. Ужасно прощаться с вами вот так, но, если боги будут милостивы, мы увидимся снова. Пожалуйста, найдите в себе силы простить меня. Я вас очень люблю. Лианна» Она хотела дописать «Старк», но после этого письма её имя точно вычеркнут из памяти. Если кто-то узнает, что она сбежала, именно сбежала, а не была похищена, она опозорит весь дом. Девушка несколько раз осмотрела письмо, затем сложила его, перевязала своей лентой и отдала рабу, на спине которого писала. — Как же ты без лошади, — с сочувствием вздохнула она. Из-под слоя шарфа вырвался пар короткого смешка. Раб благодарно кивнул, а потом размашистыми шагами двинулся прочь, обратно в сторону Риверрана. Оставленный им мешок с вещами Рейгар закинул себе на спину, даже не поморщившись и, подозвав остальных, продолжил путь, на этот раз не пытаясь путать следы. Они шли много часов, делали короткие остановки, за время которых успевали только перевести дыхание и немного подремать. Даже говорить не было сил. Пару раз перекусывали сушёным мясом и продолжали идти дальше. Благо, не было метелей и даже ночью небо было ясным. Будто боги сами защищали их небольшой отряд на пути к Крабовой бухте. Огни бухты они увидели вечером следующего дня. Берег был покрыт тонким слоем льда, и на секунду показалось, что вёсельный корабль застрял, но, завидев путешественников, команда тут же начала разбивать вёслами лёд вокруг корабля и возле мостков. Вид матросов, копошащихся вокруг корабля, успокоил Лианну. В каждом звуке удара веслом об лёд слышалось умиротворяющее «всё скоро закончится». Вот-вот они должны были покинуть эти края. Куда они отправятся потом? Лианна не знала. Они с Рейгаром обсудили десятки вариантов, так и не остановившись ни на одном из них, а на протяжении побега у девушки просто не было сил спросить, куда они направлялись. Да и не всё ли равно? Теперь они вдвоём могли отправиться куда угодно, и незнание, куда точно ведёт их путь, опьяняло. С неба за ними печально наблюдала ярко-жёлтая луна, разлившая свой свет по устлавшим холимы и берег сугробам. Деревья обрисовывались на белом фоне чёрными зубцами. Вода бухты, начинавшаяся возле мостков, не скованная льдом, напоминала расстеленный по снегу чёрный шёлк, слегка трепетавший на приносимом с моря солёном ветру. Несколько матросов бросились к ним, спеша забрать вещевые мешки, которые мужчины тащили на себе, отказавшись от лошадей. Лианна так устала, что сама до конца не понимала, что происходит, но вид такого количества людей, желавшего помочь ей и Рейгару, давал ей надежду на то, что боги благоволили им.