Я всё слышу!

— Фредерик и Джордж Уизли! — громкий голос старосты заставил подскочить сидевших в гостиной Гарри с Роном, Джинни и, конечно, вездесущих близнецов.

***

Последние, заслышав грозное восклицание, переглянулись, дружно втянули головы в плечи и поспешили ретироваться, заявив остальным: — Если что, вы нас не видели! — приложил Фред палец к губам. — Нам не с руки сейчас встречаться, — добавил Джордж. — Я всё слышу, между прочим! — сообщила Гермиона, появляясь в гостиной, нахмурив брови и сложив руки на груди. — Сколько раз я вам говорила, чтобы вы перестали испытывать свои изобретения на младшекурсниках? — По-моему, это риторический вопрос, милая, — усмехнулся старший из близнецов, картинно разводя руками. — Милая?! Какая я тебе милая, Уизли? Совсем сбрендил, или тебя просто слишком сильно шибануло какой-нибудь очередной хлопушкой? — Приятно, что ты так беспокоишься о моём здоровье, Грейнджер! — не совсем впопад заявил Фред, продолжая ослепительно улыбаться. — Я скорее беспокоюсь о здоровье первокурсников, не обольщайся! — фыркнула девушка. — И я вас предупреждаю… — Ну же, Грейнджер, признай, что я тебе небезразличен, — плутовато уставился на неё парень. — Я же такой обаяшка! — Бесполезно, Уизли, — отрезала Гермиона нарочито холодным тоном, хотя очень хотелось просто непозволительно фыркнуть в ответ, не пряча улыбку. — Твои так называемые чары на меня не действуют. И только попробуй меня ещё раз перебить! — А то что? — прищурился он. — Хочешь проверить? — в своей непередаваемой манере подняла бровь староста. — Гермиона, ну что ты опять завелась? — удивилась, между тем, Джинни. — Ты что, моих братьев не знаешь? — В том-то и дело, что знаю. И знаю, чем могут обернуться эти их эксперименты. А если учесть, что тестируют они всё на студентах младших курсов… — Всё-всё, не продолжай, — замахала руками она. — Знаю я, что ты хочешь сказать, не начинай заново! Просто я думала, что ты уже привыкла. — Вот видишь, Грейнджер, наша сестра дело говорит! Может, прислушаешься? Взгляд, брошенный старостой в сторону рыжеволосой подруги, и поджатые ещё больше губы дали той понять, что придётся выслушать упрёки на тему того, что она мешает исполнению обязанностей старосты и подвергает сомнению её авторитет, оказывая тем самым медвежью услугу. Джинни не нашла ничего лучше, чем просто мило улыбнуться, мол, прости, не хотела, зная, что долго сердиться Гермиона на неё не умеет. И оказалась права, ведь девушка лишь закатила глаза и вздохнула, снисходительно усмехнувшись. — Она сама не поняла, что сказала. Правда, Джинни? — с нажимом вопросила девушка, с намёком взглянув на подругу, на что та быстро-быстро утвердительно закивала. — А с вами я ещё не закончила. Так вот, если я снова узнаю о подобном, письмо вашей матери тут же отправится в полёт. Вам всё ясно? И я на этот раз не шучу. — Гермиона, может, мы пойдём уже? Даже если ты им зачитаешь лекцию на два часа, сейчас это точно не поможет. Тем более что времени уже три часа ночи, я спать хочу. Завтра, между прочим, не выходной! — Хорошая идея, Грейнджер, не хочешь взять на вооружение? — попытался снова подколоть девушку Фред, однако та предпочла пропустить его слова мимо ушей и сделать вид, что никто ничего не говорил. — Ты иди, а я приду минут через десять-пятнадцать. Только допишу пару предложений. — Гермиона… — Иди. Я же всё равно не успокоюсь, если не запишу. — Ладно, как знаешь, — пожала плечами мисс Уизли, закатив глаза. — Главное, чтобы пара предложений не превратилась в пару абзацев, а то и в пару десятков абзацев, и чтобы не получилось так, что я утром обнаружу тебя спящей здесь на каком-нибудь учебнике. — Не обнаружишь, — уже слегка раздражительно ответила Гермиона. — Сказала же, скоро приду. — Поняла я, поняла, — подняла руки, как бы сдаваясь, Джинни и, наконец, удалилась.

***

За время их короткой словесной перепалки близнецы тоже успели уйти к себе, не привлекая внимания, и в гостиной стало совсем пусто, не считая кудрявой волшебницы. Мисс Грейнджер тихо опустилась на ковёр перед камином и облегчённо вздохнула. Жизнь кипела, бурлила, шла каким-то непрерывным потоком, и иногда ей не хватало вот таких спокойных посиделок рядом с огнём, в тишине и одиночестве. Впрочем, последнее было нарушено уже через каких-то пару минут. — Ушла? — шёпотом сказал лишь одно слово Фред, выглядывая с лестницы из мальчишеских спален. — Да, — улыбнулась ему в ответ девушка, как будто не она только что ругалась на него, поджимала губы и демонстрировала полное презрение. Фред спустился с винтовой лестницы, обошёл кресла и уселся рядом с Гермионой, обнимая ту обеими руками и целуя в макушку. Она только умиротворённо вздохнула и сильнее прижалась к нему. Прошло, наверное, минут пять, прежде чем девушка подала голос: — Фред… — Что, родная? — Думаешь, они не догадались? — Ну что ты, — усмехнулся парень. — Ты так убедительно играла возмущение и безразличие ко мне…. Хотя скорее это было не безразличие, а весь спектр эмоций, кроме единственно верной. Как ты там сказала: чары, говоришь, на тебя не действуют? Кто же знал, что староста может ТАК врать, — хохотнул он. — Действительно, — саркастично заявила она. — А возмущение я, кстати, не играла, и я тебе могу ещё раз повторить…. — Милая, давай ты, наконец, выключишь режим старосты и немного расслабишься, идёт? Я всё равно это уже слышал, а ты всё равно знаешь, что это бесполезно, — успокаивающе проговорил Фред, на что Гермионе оставалось лишь фыркнуть и перевести тему. — Интересно, как они отреагируют, если узнают про нас? — А ты хочешь проверить? — хитро прищурился он, улыбаясь. — Если честно, то нет. Не хочу расспросов, сплетен, разговоров за спиной. Мне этого с головой хватило в прошлом году. А ты? — Мне как-то всё равно. Даже если бы они узнали и шептались за спиной. Какая мне разница, кто и что говорит, если ты рядом? — задал Фред риторический вопрос, на что Гермиона просто как-то счастливо улыбнулась, посмотрев на парня. Он нагнулся и легонько поцеловал свою девушку, заставив смутиться. Его так забавляло, что она до сих пор иногда смущается, когда он её целует, хотя они вместе уже не первый месяц. А она смущалась, иногда даже немного краснела. И он находил это чертовски милым, но не упускал случая подшутить на эту тему, за что получал несильные удары кулачками в грудь, а позже заливистый смех. Она никогда не умела на него долго сердиться. Наверное, это у них с сестрой семейное… — Джордж поймёт, я уверен, — внезапно заявил Фред, вынырнув из воспоминаний. — И Джинни. — Зато Рон по-любому взбесится, — хмыкнул парень и засмеялся, представив выражение лица младшего братца. — Но он сам виноват, нечего было упускать свои шансы. И такую обворожительную девушку, — добавил он через секунду. — Да ну тебя! — шутливо фыркнула Гермиона. — И самую умную и скромную ведьму, — продолжил череду комплиментов он. — Ты решил меня захвалить? — А что? Ты против? Если хочешь, я могу захвалить себя, — картинно выпятил грудь молодой человек. — Это у меня ещё лучше получится! — Кто бы сомневался! — захохотала девушка. — От скромности ты точно не умрёшь. — Я вообще пока умирать не собираюсь. Я собираюсь прожить до ста лет и умереть в окружении десятка праправнуков, внуков, детей, ну, и тебя конечно. Гермиона Уизли, — задумчиво протянул он. — А что, тебе подходит! — Ты что, делаешь мне предложение? — захихикала она вновь, не в силах удержаться. — Не рановато? — Не волнуйся, я всего лишь репетирую, — обаятельно улыбнулся Фред. — Но настоящее предложение прозвучит не менее неожиданно, так что можешь не готовиться. — Кто бы сомневался, — повторила девушка с саркастичной улыбкой. — Уизли в своём репертуаре…. — Конечно, а ты думала? — на этих словах он аккуратно поднял её голову, кончиками пальцев прикасаясь к подбородку, и нежно поцеловал. А Гермиона не нашла ничего лучше, чем просто обвить руками его шею и ответить на поцелуй. И только утром они поймут, что пусть они и проснулись раньше всех и умудрились ускользнуть в спальни, облегчённо вздохнув, кое-кто успел увидеть их ещё вчера, услышать обрывок разговора, и теперь Гермиону будет ждать хитрющий взгляд младшей Уизли и море заставляющих волноваться намёков перед началом своего фирменного допроса, называющегося разговором по душам, а после – ободряющая улыбка и заявление об искренней радости за неё и брата и о том, что она «так и знала».