Элементарно, Поттер!

«Доченька, спасибо за письмо! Мы с папой в порядке, его недавно укусил один мальчик, но ничего серьезного. У меня появились постоянные клиенты, а дома мы отремонтировали камин. Но… «Гермиона, милая, с тобой все в порядке? Помни, родная, мы поддержим тебя в любой ситуации, постараемся действовать осторожно, если тебе страшно… Ты спрашиваешь меня, что такое стек. Сама при этом находишься в какой-то неизвестной никому школе в другой стране, в которой нет мобильной связи, интернета, а письма присылаются с совами. Мы с папой начинаем всерьез волноваться, кем была на самом деле профессор Макгонагалл? Тебе точно не нужна наша помощь? Может быть, ты запугана? Помни, что папа и мама всегда на твоей стороне. Но если тебе так будет легче… Я прилагаю к письму визитную карту центра помощи тем, кто вывезен за границу для… для работы. Но мы с папой верим тебе и считаем, что лучше что-то тебе узнать от нас, чем в искаженной форме от чужих. Целуем тебя в обе щеки и ждем информации, мама и папа. P.S: Стек — ударный инструмент, изначально предназначенный для лошадиной выездки и скачек. Он состоит из упругой и гибкой основы (металлический пруток, оплетённый или обшитый кожей или другими материалами) и рукоятки, часто с петлёй для надевания на руку. Обычно у стека окончание в виде узкой кожаной или резиновой полоски или пластинки из толстой кожи. По воздействию и силе прямого удара стек ничем принципиально не отличается от толстой розги или ротангового прута. По своей сути стек — гибкий ударный девайс, а значит, в отличие от подвижных девайсов, имеет пружинящее тело. Пружинистость выражается в том, что после воздействия тело девайса возвращается в первоначальное положение без остаточной деформации. Зоны действия девайсом на человеческом теле определены следующими ограничениями: следует избегать поперечного попадания по костям и сухожилиям, а также прямого попадания по зонам нервных, лимфатических и кровеносных сплетений и магистралей, следить, чтобы кончик девайса не оставлял захлестов.» Гермиона опустила письмо на стол и взялась за голову. Более опрометчивый поступок представить было сложно, но дело сделано. В конце концов, последствия могли бы быть еще хуже, если бы они все-таки решили спросить о происхождении предмета мадам Пинс, а не маму Гермионы.  — Вот к чему приводит отсутствие интернета. ____________________________  — А я недооценил вас, Поттер. Кто бы мог подумать, что ничто общечеловеческое нашему великому ученому не чуждо… Гарри сдержанно зашипел. После того, как он ослушался Снейпа в Косом переулке, тот стал совершенно невыносим. Постоянные нотации, рекомендации, слежка и опека… А чертовы подколки уже не лезут ни в какие рамки! И угораздило же его спросить о стеке Снейпа…  — Поттер, вам уже объясняли про пестики и тычинки? Или сейчас мне стоит сделать это, чтобы как-то щадяще для вашего детского ума рассказать предназначение стека?  — Сэр, это все я давно уже знаю. Не моя сфера.  — О, неужели у Уизли больше шансов, чем у Грейнджер?  — Сэр! Это все меня не интересует!  — Откуда вы знаете, Поттер? Гарри снова зашипел и сел, вытянув ноги под парту. По его предположениям, длинная лекция должна начаться через три… две… одну…  — А знаете ли вы, Поттер, как беспокоилась ваша мамочка… Да, очень интересно. Теперь можно было со спокойной душой углубиться в размышления. «Итак, часть некоего Темного волшебника поселилась во мне десять лет назад, вела себя вполне пристойно. Каким образом? Если через заклинание, то это должно значить, что он проник в мою голову усилием воли. А он говорил… как там? Поселенный против воли, да. Наши эксперименты показали, что определенная словесная формула служит переводом древних начертаниий, которые были подсказаны самой природой.»  — …И тем самым, Поттер, вы подвергаете опасности… Снова ничего интересного. Можно продолжать. «Гермиона нашла первое упоминание о знаке Посейдона. Ну, таковым его считали. На самом деле, подводный вулкан начал извергаться, символ появился среди ряби на воде, зарисован, истолкован… Лишнее, лишнее, лишнее! Важно лишь то, что его прочли! Природа дала знак, который с рунического переведен буквами как «Агуаменти». И это действительно объясняет, почему в произношении заклинания важно определенное соотношение гласных. Конечно, ведь длина волны, как знаки в разных языках, не всегда могут точно отобразиться в буквенном написании. Но тогда заклинание — не воздействие сильной воли на более слабую! Это преобразование Вселенской воли? Нет, чушь какая-то. Рычаги? Воля и ее словесное направление? Вот, вот… Что-то такое я правильно зацепил… Палочка служит фильтром для сознания, преобразовывает его в один прямой поток, заклинание направляет этот поток… Ну и куда?»  — Идите, Поттер. Надеюсь, этот урок вы усвоили и сделали правильные выводы. Гарри поднялся и безмолвно покинул подземелье. Ему кажется, что выводы он сделал действительно правильные. ____________________________ Глубокая ночь укрыла Хогвартс. Спят ученики и профессора, дремлют призраки и портреты, отдыхает директор…  — Давай, Гермиона. Тонкая рука высунулась из окна башни и направила палочку в сторону окна профессора Дамблдора, находившегося теперь настолько близко, насколько это вообще было возможно.  — Алохомора! Щелчок задвижки доказал ребятам, что заклинание сработало.  — Акцио, книги по Темной магии! Две тонкие брошюры с названиями вроде «Как уберечь метлу от Темной магии» шлепнулись на подоконник рядом с гриффиндорцами. Гарри разочарованно вздохнул:  — Попробуй еще как-нибудь. Я уверен, что-то наверняка есть. Грейнджер деловито кивнула и снова вытянула руку в окно:  — Акцио, книги о ритуалах! Акцио, книги об убийствах! Акцио, книги по волхвованию! Рон присел, представляя, какой поток сейчас обрушится на них. Но, вопреки его ожиданиям, в окно влетел один единственный фолиант. Толстенный кожаный переплет, книга без названия, а на страницах пятна, уж очень напоминающие кровь…  — 672 год… Чернилами от руки. Поверить не могу. Гарри и Гермиона зачарованно смотрели на сокровище, доставшееся им незаконным путем. Раз книга изъята Дамблдором из библиотеки, значит, оно того стоило. Поттер аккуратно раскрыл ее на первой странице и пригляделся к слегка побледневшим буквам:.  — «Крестраж».