Анна и частный детектив

- Так что, хотя точной информации пока нет, мы все-таки решили поехать в Затонск, - закончил свой рассказ Штольман. Телефон был включен на режим громкой связи, чтобы Якову не было необходимости держать трубку, находясь за рулем. - Я уверен, что вы с Анной Викторовной правы, и Разумовский действительно отправился в Затонск расквитаться с Яковлевым, - разнесся по автомобилю голос Коробейникова, а потом он довольно раздраженно добавил: – Эх, а я тут по больницам прохлаждаюсь! - Не говорите глупостей, Антон Андреевич, - вмешалась в разговор Анна. – Если врачи решили вас оставить на пару дней в стационаре, значит, у них были на это серьезные основания. Сейчас никого в больнице просто так не держат. Так что, спокойно лежите и окончательно выздоравливайте. - Аня права, Антон Андреевич, - согласился с женой Яков. – В Затонске уже всех подняли на уши. Так что спокойно долечивайтесь. После короткого прощания Штольман отключил связь с Коробейниковым, и в автомобиле немедленно раздался новый телефонный звонок. Яков с Анной с улыбкой переглянулись. Они проехали уже почти полпути от Москвы до Затонска, и все это время практически беспрерывно они вели телефонные разговоры – с Яковлевым и сотрудниками его службы безопасности, с Мироновыми, которые вторые сутки сидели как на иголках из-за того, что Анна с мужем не сходили со страниц криминальной хроники, с секретарем Штольмана и даже с парочкой журналистов, которые, наконец, заполучили мобильный телефон Яков и теперь упорно требовали у них с Анной интервью. На этот раз звонок был от Коваленко, начальника службы безопасности Яковлева. - Слушаю, Сергей Анатольевич, - ответил на звонок Штольман. – Есть какие-то новости? - Есть, Яков Платонович, наконец, есть. В десяти километрах от города патрульным экипажем только что была обнаружена машина Разумовского. Похоже, он пересел на какой-то другой автомобиль. - Мда, ничего хорошего, - мрачно сказал Яков. - А именно? – уточнил Коваленко. - То, что Разумовский сменил машину, указывает на то, что он действует не спонтанно, а по подготовленному плану. Видимо, последние месяцы – после провала с попыткой посадить Степана Игнатьевича за убийство Григорьевой – готовился какой-то другой план. У Разумовского явно в городе есть сообщник или сообщники, которые и помогли ему со сменой машины. - Как думаете, местные или приезжие? - Возможен любой вариант. Могли завербовать местного, как с Юрковичем, а могли и заслать кого-нибудь. Затонск – город небольшой, но люди все равно приезжают, уезжают. На их проверку требуется время, которого у нас нет, - отрывисто ответил Яков. - Что вы предлагаете? – деловым тоном спросил Коваленко. - Будем играть теми картами, что у нас есть. О затонских делах наверняка в курсе Лассаль, но нам его не достать. У московской полиции к нему и без этого длинный список вопросов. Да и не сказал бы он, наверняка, ничего. Попробуем зайти с другой стороны. Сергей Анатольевич, поговорите с Юрковичем. Сомнительно, конечно, что он что-то знает, но вдруг повезет. Надо выяснить у него, к каким местам или людям в Затонске проявляли интерес люди Разумовского, когда он работал на них. Даже малейший интерес. Потрясите его хорошенько. Вдруг повезет. Он, кстати, из города-то не уехал? - Не уехал, - ворчливо ответил начальник службы безопасности. – Все собирается отправиться на покорение Москвы, но пока в Затонске перебивается – после увольнения от нас менеджером в салон сотовой связи устроился. Мы им сейчас займемся. Как раз поговорим, пока вы добираетесь до нас. Скоро планируете быть? - Думаю, часа за полтора доедем, - ответил Штольман. Его прогноз оправдался. Ровно через полтора часа они с Анной подъехали к знакомому особняку на Царицынской улице в Затонске. Там их уже ждали. Старшие Мироновы в полном составе вышли к воротам встретить наделавших переполоху молодых родственников. Последовал короткий обмен приветствиями и обещания Якова, что Анна им все расскажет. Прежде чем вернуться за руль, Штольман обнял жену. - Будь осторожен, - попросила его Анна. - Буду, - пообещал он, а потом улыбнулся: – Но и ты тоже веди себя хорошо. Успокой родных, а то они за нас переволновались за эти два дня. И вообще сиди дома, займись рукоделием… На свою шутку Яков получил в ответ смех жены и легкий тычок под ребра. Тоже рассмеявшись, он еще раз обнял Анну и на секунду замер, уткнувшись носом в ее волосы. После чего сел в машину и уехал. Спустя пару часов он в компании безопасников Яковлева и самого Степана Игнатьевича сидел в офисе компании и обсуждал состояние дел. - Я верю Юрковичу, - сказал он. – Похоже, он рассказал все, что знал. Новый заговор Разумовского организован без малейшего участия с его стороны. Да и разумно это со всех стороны. Юркович – слабое звено. Использовать его в любом виде в новом плане было бы крайне неразумно. А что у нас с проверками по городу? - И полиция, и наши ребята тщательно проверяют все гостиницы, рестораны, съемное жилье и вообще любые места, где хотя бы гипотетически может оказаться Разумовский, - стал докладывать Коваленко. - Его фотография роздана всем патрульным экипажам. Но пока результатов нет. Похоже, в городе его никто не видел. - Ничего страшного, - неожиданно легко отнесся к неутешительным новостям Штольман. – Время работает на нас и против Разумовского. Степану Игнатьевичу и его семье обеспечена охрана. Подобраться к ним Разумовский и его люди просто не смогут, а рано или поздно мы его найдем. - Хотелось бы, чтобы это случилось пораньше, - раздался мрачный голос его клиента. – Сидеть под замком, пусть даже ради нашей собственной безопасности, никому в моей семье не нравится. А мне особенно. - Извините, Степан Игнатьевич, - хладнокровно ответил Яков. – Но тут лучше перебдеть. Как только мы найдем Разумовского, весь его план рассыплется в прах. Ему самому нам, конечно, ничего предъявить не удастся, но и воплотить задуманное мы ему не позволим. Уверен, что Разумовский – не самоубийца, и чтобы он не задумал, его план предполагает, что ему удастся выйти сухим из воды. Именно поэтому выбранный подход я считаю оптимальным. Вы с семьей под охраной, город прочесывается, реализация его плана затруднена максимально, а рано или поздно мы выйдем на его след. А учитывая, что Затонск – город небольшой, это случится скорее рано, чем поздно. В это же самое время Анна сидела в гостиной родительского дома с книжкой. По приезду она рассказала родным об их с мужем приключениях за последние несколько суток, ее рассказ вызвал возбужденную ажитацию отца и дяди, а также ахи и охи мамы. Потом все разошлись по своим делам. Папа вернулся в свою контору, поскольку у него была назначена встреча с клиентом. Дядя отправился к приятелям сыграть партийку-другую в карты. А мама пошла на кухню, чтобы решить с домработницей по поводу ужина – приезд Анны с мужем дал повод для организации чуть более праздничной, нежели обычно, трапезы. Анна же с книжкой из родительской библиотеки уселась в гостиной. Правда, сосредоточиться на чтении ей никак не удавалось, поскольку все ее мысли были о том, чем в данную минуту занят муж. В этот момент коротко и негромко звякнул телефон, сообщая о поступившем сообщении. Анна открыла сообщение с неизвестного номера, которое оказалось фотографией, и не сразу поняла, что на ней изображено. Потом она застыла как пораженная молнией – на фотографии, сделанной из автомобиля, была снята детская площадка в двух кварталах от дома Мироновых, и которую Анна, разумеется, очень хорошо знала. А еще на снимке на первом плане была рука в кожаной перчатке, державшая пистолет. Анна замерла, пытаясь осмыслить полученное фото, как вдруг телефон в ее руке затрезвонил входящим звонком. Она нажала кнопку приема, уже зная, чей голос услышит в трубке. И она не ошиблась. - Добрый день, Анна Викторовна. Полагаю, что вы уже увидели посланный вам снимок? – голос Разумовского был не привычным приторно-мягким, а холодным и деловым. - Да, - не столько произнесла, сколько выдохнула Анна. - В таком случае полагаю, мне нет необходимости вам объяснять прописные истины. Тем не менее, я проясню на всякий случай. Если вы не хотите, чтобы по детской площадке была открыта стрельба с фатальными для детей последствиями, вы должны беспрекословно выполнять все, что я вам скажу. Вы поняли? - Да, - вновь односложно ответила Анна. - Тогда правило первое и главное - не отключайтесь от этого разговора. Я должен слышать каждый звук, который вы издаете. И если вы только попробуете позвать на помощь, я это услышу. Последствия вы сами прекрасно понимаете. Теперь наденьте верхнюю одежду и выходите из дома. Когда выйдете, я дам вам следующие указания. Как будто почувствовав, что Анна находится в ступоре, Разумовский повелительно прикрикнул: - Быстро встала – и на улицу вышла! Его резкость действительно вывела Анну из оцепенения. Она подскочила с дивана и, тяжело дыша, начала оглядываться по сторонам, пытаясь преодолеть путаницу в голове и понять, как лучше действовать. От волнения она прижала руку к груди и почувствовала – почувствовала то, чего там не оказалось. На груди не было тревожного маячка, замаскированного под кулон, который она носила последнее время. Она его не надела в то утро, когда они улетели с Яковом в Амстердам. Тут в ее памяти всплыл момент, как она вечером накануне отъезда сняла с себя кулон и бросила на трюмо в спальне, а потом собираясь в поездку, она сгребла часть косметики, шпилек, заколок и прочих женских мелочей с зеркала и запихала в косметичку в дорогу. Но она не помнила, был ли среди этих вещей кулон. Анна быстрым шагом направилась в прихожую, где вместе с верхней одеждой осталась ее сумка. Она стала неуклюже натягивать на себя шапку и пуховик, параллельно роясь в сумке, пытаясь издавать как можно меньше шума. - Аннушка, ты куда? – раздался за спиной голос мамы. - Да я подышать свежим воздухом решила, - деланно беззаботным тоном ответила Анна. - Но Яков Платонович просил тебя никуда не выходить, - напомнила Мария Тимофеевна. - А я и не выйду. А я по участку погуляю. Сил уже нет сиднем сидеть в доме, - не прекращая рыться в вещах, сказала Анна. В этот момент она нащупала знакомый кулон и одним махом вытащила его из косметички. - Аня… - встревоженно начала Мария Тимофеевна, почувствовавшая неладное. - Мам, я буквально десять минут погуляю, - на ходу ответила ей Анна, одновременно надевая на шею кулон. Схватив смартфон, она вылетела в распахнутом пуховике из дома, одновременно изо всех сил нажав на камень в центре кулона. Совещание в офисе Яковлева продолжалось - В общем, я надеюсь, что все это скоро… - предприниматель резко оборвал мысль и откровенно раздраженно спросил: - Да что это за звук? В кабинете действительно уже какое-то время раздавалось негромкое, но постоянное то ли жужжание, то ли дребезжание. Присутствующие начали оглядываться, пытаясь найти источник звука. - Яков Платонович, это вроде из вашего саквояжа раздается, - предположил Коваленко. - Да вроде там нечему звонить, - удивленно пожал плечами Штольман. Однако он вдруг резко осекся и все увидели, как с его лица схлынули все краски. Яков бросился к своему кейсу и стал его открывать, причем это удалось ему не с первой попытки, поскольку руки у него явно дрожали. Под нос он бормотал нечто невнятное: - Я приемник при себе все время носил… Он маленький… А тут решил, что он больше не нужен, положил в кейс и забыл вытащить… Да что же это?... Наконец, ему удалось открыть саквояж, и он извлек оттуда небольшую коробочку, которая явственно вибрировала и издавала негромкое, но противное треньканье. Анна, стоя на крыльце родительского дома, поднесла к уху смартфон. - Я вышла. Куда мне теперь идти? - Вы удивитесь, Анна Викторовна, - раздался в трубке почти ироничный голос Разумовского, - но вы сказали маме чистую правду. Вам вовсе не понадобится выходить в город. Идите через сад к дальнему углу вашего участка. Там, как вы знаете, есть калитка, которая ведет на соседний участок. Там вас будут ждать.