Изломы воображения

Лисбон сидела на диване и смотрела какой-то детективный сериал. Уже пятнадцать минут она была занята тем, что придиралась с сюжету и тому, как было показано расследование. У нее было плохое настроение. Неделя выдалась изматывающей: пришлось давать показания в суде; у них появилось новое дело, которое они пока не раскрыли; и Джейн попросил ее не приходить к нему в больницу. Спустя неделю Терезе по-прежнему было обидно. Не её вина, что ей пришлось врать. Не её вина, что Джейн почему-то решил, что она его жена. Она не виновата, что Кровавый Джон жив. И что между ними всё так сложно. Перед Лисбон лежала пицца, но ей уже не хотелось есть. Хотелось выпить. Она встала и пошла на кухню, чтобы достать бутылку виски. Она успела опрокинуть одну рюмку, когда в дверь позвонили. Лисбон спрятала бутылку в кухонный шкафчик и пошла открывать дверь, попутно проверив, на месте ли её пистолет (у начальницы отдела по расследованию тяжких преступлений не может не быть врагов). Однако в глазок она увидела знакомую белокурую шевелюру. Явился, не запылился. Тереза мельком посмотрела на себя в зеркало, которое стояло в прихожей: на ней были обтягивающие домашние бриджи и майка. В принципе, на ее точёной фигуре даже этот простой наряд смотрелся неплохо. Волосы, правда, растрепались, поэтому Тереза наспех пригладила их руками. В дверь позвонили ещё раз.  — Лисбон, открывай! Я знаю, что ты дома! — послышался весёлый голос. Лисбон порадовалась, что успела немного выпить. На трезвую голову разговаривать с Джейном ей не хотелось. Она вздохнула и распахнула дверь.  — Чего тебе, Джейн? — буркнула Тереза вместо приветствия. Консультант (и по совместительству её воображаемый муж) стоял на пороге и… ослепительно улыбался. На нем был его неизменный серый костюм-тройка, одну руку он держал за спиной, а во второй была бутылка вина, насколько Тереза смогла разглядеть — красного. Вид его улыбающегося лица ещё больше испортил настроение Терезы. Пока она тут, фигурально выражаясь, слезы льёт, этот клоун уже обо всем забыл и выглядит так, будто ничего не случилось. Ни травмы, ни «женитьбы», ни разоблачения… ни поцелуев. Лисбон захотелось со всей дури захлопнуть дверь у него перед носом. Джейн, видимо, почувствовал, что сердитая принцесса сегодня особенно не в духе, поэтому вытащил из-за спины спрятанную руку — как оказалось, в ней он держал коробку с пирожными.  — Лисбон, ты же не прогонишь человека, принёсшего тебе целую коробку «медвежьих когтей»? «Хочешь проверить?» — вопрошал недобрый взгляд Лисбон. Однако она лишь шире открыла дверь и отступила в сторону.  — Заходи, Джейн. *** Лисбон принесла в гостиную чайник, две чашки и коробку с пакетиками. От предложенного Джейном вина она отказалась, так как не хотела мешать его с виски. Лисбон села на диван, а Джейн расположился на пуфике рядом с журнальным столиком. Некоторое время она молча наблюдала, как он элегантно и с чувством макает свой пакетик в чашку. Было так необычно видеть его у себя дома.  — Знаешь, как обманчиво человеческое сознание, — вдруг начал Джейн. — Если учитывать факты, я был у тебя дома всего два раза: когда гипнотизировал тебя, и когда мы готовили ловушку для того злобного психиатра. Однако у меня полное ощущение, что мы с тобой жили здесь вместе несколько месяцев. Что я много раз сидел на этом диване, пил чай и смотрел с тобой телевизор. Готовил тебе ужин, ждал тебя из КБР… Отнимал у тебя портфель с документами, чтобы ты не работала дома… — Джейн говорил мягко и вкрадчиво, в той же манере, какой он обычно добивался внушения.  — Зачем ты мне это говоришь? — «Медвежий коготь», конечно, улучшил ее настроение, но взгляд у Лисбон по-прежнему был угрюмый.  — Получается, когда я спал, мне привиделась в каком-то смысле целая непрожитая жизнь. Жизнь, которую я мог бы прожить, но не живу, потому что не разрешаю себе. Слишком многое поставлено на карту. — Джейн пристально смотрел на нее, и от его глубокого синего взгляда невозможно было отвернуться. Он проникал насквозь и странно волновал.  — Ты разговаривал с врачом о своих ложных воспоминаниях? — пересохшими губами спросила Лисбон, чтобы прервать этот гипнотический зрительный контакт.  — Да. — Хитрость подействовала: Джейн отвел глаза и встал. Он подошел к полкам, стоящим рядом с диваном, и машинально поправил какие-то безделушки. — Доктор Паркер оказался идиотом. Я потребовал встречи с доктором Миллер — она единственная, кому я доверяю. Сначала мне отказали, — Джейн улыбнулся и театрально развел руками, — но когда я пообещал позвонить жене доктора Паркера и посоветовать ей расспросить мужа о той самой хорошенькой практикантке… Не спрашивай, как я узнал. Я не знал, но у врачей наверняка бывают практикантки, и какая-нибудь из них наверняка хорошенькая… Ну, не важно. Так вот, доктор Паркер сразу же устроил мне консультацию с Софи Миллер. Мы работали с ней по несколько часов три дня подряд. Мне всё не давали покоя эти ложные воспоминания, которые казались такими настоящими, такими реальными… Что это за причуды, что за изломы воображения? И на третий день меня вдруг оценило: я понял, то есть вспомнил, как они появились.  — Джейн, но я всё ещё не понимаю, зачем ты сейчас пришел ко мне? Всё это ты спокойно мог рассказать мне на работе, — сидя на диване, Лисбон оборонительно сложила на груди руки.  — Ой, на работе мне бы могли помешать.  — Помешать в чем? Джейн подошел к дивану и наклонился к ней так близко, что их лица теперь разделяли всего пара сантиметров. Тереза могла чувствовать аромат его одеколона и легкое касание его дыхания.  — А ты всё ещё не поняла? — вкрадчиво спросил он.  — Нет.  — Вот в этом, — Джейн медленно закрыл оставшиеся между ними сантиметры и поцеловал её. *** Это был уже их третий поцелуй, и этот раз отличался от остальных. Во-первых, сейчас Тереза Лисбон была слегка пьяна, а во-вторых, она больше не чувствовала себя виноватой. Теперь Джейн знает правду и все равно целует ее! Поэтому она взяла его за затылок и притянула ближе к себе, из-за чего Джейн немного неловко свалился к ней на диван. Они оба засмеялись.  — Джейн… Ты не договорил про то, что ты понял, — прежде чем окончательно броситься в этот омут с головой, Лисбон решила все же прояснить отношение Джейна.  — Ах да, немного увлёкся, прости. Эта часть должна была идти в финале, но я не мог устоять. Когда ты дуешься, то становишься ещё привлекательнее.  — Ты считаешь меня привлекательной?  — А разве это не очевидно? — Джейн взял её руки и стал нежно целовать пальцы. Потом ладони.  — С тобой никогда нельзя быть уверенной — говоришь ты правду или манипулируешь человеком ради тебе одному известной цели.  — Лисбон, Лисбон… Да, я хотел рассказать, что я вспомнил. — Джейн поудобнее устроился на диване рядом с Терезой и обнял ее за плечи. Тереза с подозрением посмотрела на него, но, не обнаружив в его лице никакого подвоха, положила голову ему на грудь. Ощущения были исключительно приятные. А Джейн продолжил рассказывать: — Как ты помнишь, Питер Ломакс выстрелил, я дёрнулся и упал. Сильно ударился головой. Ты подбежала ко мне и стала звать меня «Джейн, Джейн», а я закрыл глаза, потому мне было очень больно, и только слушал твой голос. И в этот момент…  — Что же в этот момент?  — Я позволил себе помечтать. Странно, да? Но я сфокусировался на твоём голосе и представлял, что когда-нибудь я убью Кровавого Джона, и тогда я обязательно приглашу тебя на свидание. И если мне очень повезёт, и ты согласишься, мы будем встречаться. И, может быть, однажды поженимся. И будем счастливы вместе. Потом я потерял сознание и очнулся уже в больнице вместе с Ригсби. Но из-за травмы мозг принял мои фантазии за то, что случилось на самом деле в прошлом. Как известно, для мозга разница не так велика, объективный перед ним стимул или субъективный. Это мне объяснила доктор Миллер.  — Джейн… — Лисбон подняла голову и посмотрела ему в глаза. — Ты понимаешь, что ты сейчас говоришь?  — Да. — Джейн снова крепко обнял Лисбон и прижал к своей груди. — Я говорю о том, что я люблю тебя, Тереза. Я думал, что больше никогда не смогу влюбиться, что моё сердце умерло в ту самую страшную ночь. Я подкалывал тебя и шутливо флиртовал, но оказалось, что дурачил я прежде всего самого себя. Мои шуточки и фокусы оказались бессильны против твоих женских чар. Не надо тыкать меня в бок, это комплимент. Ты даже не представляешь, что значишь для меня Тереза. И до этого рокового падения я не очень представлял это сам. Когда я понял, что мои воспоминания — всего лишь игра воображения, меня больше расстроило, не то, что он жив. А то, что ты по-прежнему не моя.  — Но ты прогнал меня из больницы!  — Я был в смятении. Только беседы с доктором Миллер помогли мне понять, как жажду я на самом деле этой придуманной моим воображением жизни с тобой.  — А как же Кровавый Джон?  — Я не знаю. Не хочу тебе врать. Но я знаю, что не хочу больше просыпаться, не видя тебя, — произнеся это, Джейн взял Лисбон за подбородок и снова поцеловал в губы. Несколько минут для них в мире не существовало ничего, кроме сладкого ощущения друг друга.  — Знаешь, с первого дня я поняла, что встреча с тобой закончится для меня катастрофой, — прошептала Лисбон, когда их губы наконец разъединились.  — И? — лицо Джейна светилось обожанием.  — Несмотря на это, я почему-то очень счастлива.  — Я тоже. И это только благодаря тебе.  — Но если однажды ты обидишь меня… — Лисбон положила руку туда, где обычно носила пистолет.  — Тереза, я не самоубийца.  — Хорошо. Кстати, Джейн…  — Да.  — Кажется, в прошлый раз ты не видел мою спальню? Не хочешь подняться посмотреть?  — О, Тереза, я уже боялся, что ты не предложишь.