Развлечение

Смутно помню, как мы зашли в камин. Она пробормотала адрес и вскоре мы оказались в весьма неплохо обставленной гостиной. Скромно и со вкусом. Это в её стиле. Спросив где у нее спальня, я поднял ее на руки и отнес на кровать. И вот она лежит передо мной, смотрит как я ослабляю галстук, снимаю пиджак и закатываю рукава рубашки. Ее щеки пылают, руки нервно перебирают ткань шелкового покрывала, а сама она смотрит на меня из-под опущенных ресниц. Ее пьяный взгляд, полный желания, решительности и сладкого стыда просто сорвал мне крышу. Волосы каскадом жидкого темного золота раскидались по покрывалу. Я хочу до них дотронуться, погладить, сжать их в кулаке и почувствовать как они протекают сквозь пальцы. Она заметно волнуется, но не боится. Это замечательно. Я хотел бы сказать ей, что все будет хорошо, но меня отвлекают ее... Ключицы. Все, что я вижу это то, как сильно выпирают чертовы ключицы. Закрывая глаза, я представляю, как касаюсь их холодными пальцами, а затем обжигаю обветренными губами. Наклоняюсь к ней и, тихо укусив за ушко, спускаюсь по шее вниз, наконец дойдя до нужного мне заветного местечка. С её губ срывается глухой стон. Она тянет мою голову ниже, неосознанно, она слишком пьяна. Но сейчас меня не волнует ничего, кроме этих тонких косточек, которые так притягательно манят и начинают краснеть от моих покусываний. Она снова стонет и выгибается. Я старательно поднимаю подол ее юбки одной рукой, другой держа за шею. Касаюсь пальцами кружева ее трусиков. Она вздрогнула, открыла глаза и даже подумала отстраниться от меня, но я сжал ее шею и сильнее припал к той части тела, которая не дает мне спокойно находиться рядом с ней. Это подействовало и, кажется, возбудило ее еще сильнее. Тупой Уизли не смог бы довести ее до оргазма одними поцелуями и прикосновениями. Он не смог бы подарить ей этого, даже если бы три дня подряд без остановки пихал свой член по самый желудок. - Пожалуйста, Малфой, - протяжный стон срывается с ее губ. Уверен, она сама не знает о чем просит. - Мне прекратить? - вопросительно смотрю на нее, но знаю ответ заранее. Ее и без того спутанные волосы беспорядочно раскинулись на подушке, делая ее образ слегка диким и невинным одновременно. Она в ответ то отрицательно качает головой, то кивает в знак согласия. Меня устраивает такая реакция, но я хочу слышать ее голос. - Скажи это, я должен знать, что ты не пожалеешь о своем решении, - продолжаю гладить ее промеж ног. Она хнычет и выгибается в спине. – Ну же, Грейнджер? – отодвигаю рукой край белья и нащупываю клитор. - Скажи словами, милая. – Она мечется на простынях в попытке ускорить мои движения. Но нет, так не пойдет, я хочу точного ответа, я хочу ее умоляющий голос. Чувствую что она подходит к краю, и вместо того ,чтобы ускорить ее оргазм , резко останавливаю пальцы и смотрю ей прямо в глаза: - Скажи, это, блять, сейчас иначе я оставлю тебя ни с чем, милая. – Она смотрит на меня затуманенными глазами, на лице застыла смесь удовольствия и потребности в получении долгожданного освобождения. - Пожалуйста, не останавливайся, - ее глаза блестят от выступивших слез. Она прекрасна. – Драко, прошу тебя, пожалуйста. - Скажи, что принадлежишь мне, Грейнджер, и я сделаю, так что ты не сможешь ходить завтра утром. Отводит взгляд, смущается, но все же говорит: - Я принадлежу тебе, пожалуйста, только не оставляй меня в таком состоянии. Хорошая девочка. Она не представляет, как же она на меня действует. Притягиваю ее для поцелуя. Горячее дыхание, скользкий язычок, который я уверен, способен на многое. И все это мое. Хотя бы на сегодня. Она пытается тереться своим лоном о мой стояк. Какая нетерпеливая девочка. Расстегиваю ремень, застежку брюк, и не снимая их полностью, высвобождаю свой член наружу. Кладу ее ладошку на возбужденный орган. Она, кажется, немного испугалась, но не могу сказать точно, что она чувствует. Выглядит так, словно опыта у неё в этом никакого. - Он такой… Он поместится во мне? – Ее странный вопрос заставляет меня усмехнуться. - О, поверь, детка, он отлично там пристроится. Намного лучше, чем член Вислого. Завожу руки ей за спину и нахожу чертову застежку юбки. Аккуратно расстегнув, стаскиваю ее с нее нахрен. Через считанные секунды блузка тоже летит к чертям. Она все портит. Следом освобождаю ее от бюстгальтера. Ее соски торчат как две вишенки на торте. Они манят меня, они требуют, чтобы я их облизнул. Провожу рукой по ее телу сверху вниз. Она прекрасна. Касаясь губами ее сосков, одновременно начинаю снимать с нее трусики. Давно пора было от них избавиться. Ласково глажу ее складочки, она вся мокрая. Ее соки остаются на моих пальцах и так и просят, чтобы я их слизал. Ее стоны становятся все громче. Втягиваю по очереди ее соски своими губами. Она выгибается навстречу мне. Маленькая Грейнджер, никогда бы не подумал, что она такая чувственная. - Ты такая влажная, детка, я хочу, чтобы ты попробовала это, - подношу свои пальцы с ее влагой к ее рту, она послушно открывает ротик и посасывает мои пальцы, закрыв глаза от удовольствия. - Ты будешь так же сосать мой член, когда придет время, милая, запомни эти ощущения, я уверен тебе понравится. Она смущена, но ее это заводит. Осторожно раздвинув ее ноги еще шире, устраиваюсь поудобнее и провожу своим членом по ее киске. Ее ротик приоткрыт и стоны слетают с ее губ так часто, что можно было бы их ловить и собирать в копилку. Я был бы самым богатым человеком в мире. Аккуратно направляю член в нее и вхожу. Она чертовски тугая. Она, мать твою, такая тугая. Ее плечи слегка напряглись. Но я не могу остановиться сейчас. Стараясь не причинить ей боли, начинаю двигаться глубже, постепенно заполняя ее всю. - О, черт, Грейнджер, ты такая узкая. Двигаюсь достаточно медленно, чтобы дать ей привыкнуть, постепенно ускоряя темп. Ее стенки приятно давят, и ее тепло поглощает меня полностью и без остатка. Методично начинаю тереть ее клитор, чувствуя, что моя девочка почти на грани. - Дождись меня, малышка, не смей кончать. - Я... я не смогу, пожалуйста, Драко, - жалобные стоны и глаза в поволоке страсти делают свое дело. И я чувствую, как подступаю к грани реальности. Ускоряю движения, полностью входя и выходя из нее с громкими шлепками, ударяя наши тела друг об друга. Ее стоны переросли в громкие крики и она больше не может сдерживать себя. Продолжая вбиваться в нее, теребя ее клитор, я наклоняюсь и кусаю ее за грудь. - Сейчас, малышка, давай. Словно по команде, ее накрывает оргазм, и она бьется в конвульсиях. Ее киска сокращается вокруг моего члена, и я ухожу в мир удовольствия вместе с ней, с рыком выплескивая свое семя прямо в нее. Прихожу в себя чуть позже нее. Она лежит подо мой вся мокрая, уставшая и довольная. Не могу заставить себя выйти из нее. Не хочу покидать ее тело. Она гладит меня по волосам бормоча всякие глупости . - Драко, что с нами будет? - ее голос дрожит, и она кажется, только сейчас поняла, что произошло. - Думаю, не стоит объяснять, что отныне твоё тело принадлежит мне? Не смей делать это с кем-то ещё. Она смотрит на меня непонимающим взглядом. - Ты это серьезно, Малфой? Мы что, в каком-то дурацком романе для девочек? - Ты сама сказала это, забыла? – ухмылка на моем лице, кажется, приводит ее в чувство и она вспоминает, что действительно сказала это, ее щеки просто пылают от внезапно нахлынувшего стыда. - Теперь ты моя, Грейнджер, и не надейся убежать от меня. Она неуверенно, но утвердительно хмыкнула слегка посмеиваясь. И прижалась ко мне. Завтра все возможно станет сложно, мы поймем, что наделали. Но мы оба этого хотели, мы в этом нуждались и я жалеть не буду. - На свадьбу к Уизелу пойдешь со мной, - зачем-то добавил я. Мне совершенно не хотелось бы туда идти. Смотреть на сборище благородных макак с геройскими жопами то еще удовольствие для бывшего пожирателя. Но этот кретин должен знать, что Грейнджер отныне не его забота. И если его нищебродское любовное гнездышко с Браун треснет по швам, а я уверен, что они не протянут и года, то ему сюда дороги нет. И как эта чертова спонтанная операция по спасению плачущей Грейнджер привела к такому исходу? Это должно было быть развлечением. Я еще раз взглянул в безмятежное лицо девушки, которая была моим врагом,а затем напарником. А кем она стала сейчас? Да уж, должно было быть развлечением. Но стало чем-то большим.