Развлечение

Уже спустя несколько часов Гермиона перестала контролировать свои движения и слова. Скорее по инерции выполняя те или иные действия. Инстинктивно понимая, что добром это не кончится, она уже несколько раз просила Малфоя перенести ее домой и каждый раз получала отказ. На самом деле, Драко и сам знатно захмелел этим вечером. Уже успев пообщаться, поговорить о многих вещах, они решительно обходили стороной только одну тему и Малфой знал, что это лишь вопрос времени. Пару раз Гермиона выходила на танцпол, сама того не зная, соблазняла своими движениями подвыпившего юношу. Драко выходить больше не осмелился, слишком велик был риск того, что выпирающая выпуклость станет слишком уж заметной. В любом случае, он тоже мужчина и ничто человеческое ему не чуждо. Любой на его месте возбудился бы от таких соблазнительных покачиваний бедрами и призывно открытого ротика. Уизли, ты кретин. Эта фраза приходила ему в голову огромное количество раз за этот вечер, да и за всю жизнь в принципе, особенно в школьные годы. И сейчас, когда Гермиона наконец выдохлась, он был несказанно рад ее усталости. Он просто не пережил бы еще одного ее танца. - Вот скажи, почему меня никто не любит? - голова девушки опустилась на барную стойку. - Я что, уродина какая-то? - В своей голове она уже тысячу раз прокручивала причины их расставания с Роном и, как правило, останавливалась на одной, и это было не уродство. - Не пойми неправильно, Грейнджер, ты не то чтобы уродина, ты просто слишком умная для всех, слишком правильная, - ответил Малфой, грустно покачивая бокал в руке. - Даже для тебя? - сказала она, не поднимая головы, но при этом пристально глядя в его серые глаза. - Особенно для меня, Грейнджер. Девушка невольно утонула в его туманных глазах. Тон, с которым это было сказано, был такой неопределенный, словно он взвешивал все за и против. На лице запечатлелась легкая ироничная усмешка. Не до конца осознав, что говорит, не контролируя мысли и движения, Гермиона опустила свою руку на его ладонь и посмотрев в глаза сказала: -А ты бы этого хотел? Она сама не поняла о чем спросила, но зато понял он. Резко осушив очередной бокал, Малфой поднялся на ноги и схватив Гермиону за руку, потянул девушку на себя. Не ожидав такого, она упала к нему в объятья и инстинктивно схватилась за плечи, достаточно крепко прижавшись к нему всем телом. - Не смей меня дразнить, Грейнджер, если не сможешь до конца стоять на своем, - склонившись прошептал Малфой, постепенно перемещаясь от уха к тонкой шее. Горячее дыхание обжигало, губы задевая чувствительные местечки осторожно касались кожи. Девушка сама не заметила, как плавится в его руках, прямо перед всеми посетителями бара. Средь бела дня. Зато почувствовала, как что-то упирается ей в живот, и сознание кричало ей о том, что это явно не волшебная палочка. Малфой легонько укусил ее за косточку ключицы, заставив тихонько вскрикнуть. Ну же, Грейнджер, ты уже должна была испугаться и убежать. Но Гермиона в ответ лишь подняла свои руки с его плеч на голову, крепко вцепившись в его волосы. Выпрямившись, он постарался сделать шаг назад, дабы соблюсти дистанцию, дать ей небольшое пространство. - Грейнджер, у тебя еще есть время отказаться, - последняя попытка вразумить , он цеплялся за неё, как утопающий за соломинку. Чертов джентльмен. Девушка молчала, ее била внутренняя дрожь. Голосок разума твердил: «Вот он, твой шанс, уходи пока можешь». Но тело уже все решило за нее. Гермиона сделала шаг к нему навстречу. Он сделал шаг назад. Еще один и еще. Он пятился назад пока не уперся в стену спиной. Впервые его зажала девушка. Обычно это была его прерогатива. Но он все исправил, взяв ее за плечи и круто повернув ее на свое место. - Я больше не буду предлагать тебе пути к отступлению. Не говори, что я не предупреждал. Сказав это, он жадно приник к ее губам. Так целуют своих жен отправляющиеся на смертельные сражения мужья. Как в последний раз. У Гермионы закружилась голова. Движения его грубоватых губ, становились настойчивее и вот он уже проник языком в ее рот, исследуя его. Возбуждение тонкой невидимой струйкой текло от головы по всему телу вниз, предвещая стать настоящим ураганом, сметающим все ее барьеры. - Нам надо уходить отсюда, милая,- нехотя оторвавшись от ее губ, он посмотрел в ее затуманенные глаза и оглядел слегка разочарованное личико. - Тут есть камин. Гермиона лишь растерянно кивнула. Драко повел девушку обратно в сторону барной стойки, пройдя мимо нее, дал знак бармену и провел ее к двери, умело скрытой за стеллажом с декоративными безделушками. Невидящим взглядом она только следовала за Малфоем, который ориентировался здесь, будто у себя дома. Она даже толком не успела рассмотреть комнату, потому что была снова прижата к стене. Руки парня блуждали по всему ее телу, пока она, хмельная от напитков и его прикосновений, запрокинула голову, глазами пытаясь сфокусироваться на люстре. Заметив ее отрешенность, Малфой залез руками ей под блузку и, подцепив край бюстгальтера, поднял его наверх. Прикоснувшись к ноющим, призывно торчащим соскам, он стал слегка прокручивать их между большого и указательного пальцев. Сдавленные стоны ласкали его уши. - Нет, Грейнджер, так дело не пойдет, - он сдавил соски еще сильнее, причиняя ей небольшую боль, изящно смешанную с удовольствием. - Смотри на меня, не смей думать о чем-то еще. Или о ком-то. Подняв глаза на Малфоя, она пропала. Этот взгляд обнажал ее полностью. Она ощущала его власть, но не ощущала давление, как это было с Роном. Когда-то они с Роном были вполне счастливой парой во всем, не считая постели. Тогда они только начали понимать, что их чувства выходят за пределы дружеских. Гермиона была счастлива от простого поцелуя и теплых объятий. А вот Рон хотел большего. Постоянно пытаясь залезть к ней под юбку, он ждал ответных действий от нее. Но Гермиона тогда сильно стеснялась своего тела и не могла полностью раскрыться перед ним. Во время их первой совместно проведенной ночи Гермиона была на седьмом небе от того, что это будет Рон. Ее первая любовь, ее половинка. Рон неумелыми движениями пытался ее распалить, возбудить и просто заставить оттаять. Вся эта ночь была крайне странной и неловкой. Гермиона не чувствовала ничего кроме боли между ног, но не паниковала, ведь знала, что боль в первый раз - это нормально. А Рон был доволен, он получил что хотел. Для нее это было главным. Встречаясь почти год, они много раз занимались сексом и каждый раз Гермиона думала, что она фригидная. Потому как ни разу оргазма ей получить не удалось. Рон был взбешен тем, что его девушка не способна кончить. По началу он пытался экспериментировать с позами, прелюдией и прочим. Но результата не было. В конце концов, он просто сдался и смирился. Как-то раз Уизли встретился со школьной подругой Лавандой Браун. Они мило поболтали и разошлись дальше своими дорогами. Обстановка в доме тем временем накалялась. И как-то раз в разгар очередной ссоры, Рон сказал Гермионе, что ему надоела ее холодность и фригидность. Гермиона, обидевшись, послала его к черту. И он ушел. А Лаванда воспользовалась этой размолвкой и заманила его домой под предлогом зализать раны, излить ей душу. Хорошо же видимо она лизала ему раны и что еще она там лизала. В конце концов, что бы не произошло тем вечером, он все еще с ней и они собираются пожениться. А Гермиона осталась с разбитым сердцем, одна. Она сотни раз винила себя за глупость, сказанную тогда, за импульсивность и длинный язык. И, конечно, за свою неправильную физиологию. С тех пор секс стал ее главным страхом. Но с Малфоем ощущения были колоссально другими. Запах его кожи приятно ласкал нос, его голос посылал импульсы возбуждения, а глаза просто заставляли тонуть в их бесконечной глубине. - Малфой, мы все еще не в камине, - с трудом сумев напомнить ему это, она постаралась перевести дыхание. - Давай ко мне. Это ее территория и там она будет чувствовать себя в безопасности. Но даже несмотря на все свои заверения о безопасности, она боялась секса и хотела его одновременно. - Скажи, Грейнджер, ты трахалась там с Уизли? - он сам не знал, зачем задал этот глупый вопрос, но сказанное было уже не вернуть. Она застыла. Не ожидала такого выпада с его стороны, это не в его духе. В любом случае, скрывать этот факт смысла не было, пусть знает. -Да, - сказала она, опустив взгляд. Он приподнял ее лицо за подбородок и заставил посмотреть на себя снова. Тонкая ухмылка коснулась его губ. Грязные мысли в его голове уже невозможно было остановить. Он хотел ее весь вечер. Нет, даже раньше. Он захотел ее еще с утра, когда увидел ее в слезах. А может и до этого. Заметив тень на ее лице, он понял, что ее мысли заняты этим тупым рыжим недоноском. Непонятно откуда взялось это стойкое желание взять ее прямо тут у стены подсобной комнаты гребаного бара. Слегка нагнувшись к ее уху, он лизнул раковину, прикусил мочку и низким голосом сказал: - Хорошо, милая, я хочу взять тебя там, где он брал тебя. Хочу выдолбить из тебя все воспоминания. Хочу, чтобы ты помнила только меня и мое имя кричала в экстазе.