Я вернусь к тебе...

Мариан стояла с немым лицом, вцепившись в прутья решётки. Она не могла поверить своим глазам, что перед ней была её сестра. В голове один за одним проносились обрывки воспоминаний того трагического дня. Она видела лицо Бетани, всё в ранах, бледное и холодное. Это она проверяла её пульс на шее, которого не было. И это она подняла мать с колен, оставляя сестру посреди морового поля, чтобы идти дальше. Теперь перед ней стоял то ли призрак любимой сестры, то ли облик женщины, слишком похожей на Бетани. Нет. Это была не она. Не её сестра. Мариан помнила, как младшая сестрёнка всегда излучала свет и добро. Они были лучшими подругами. Всегда и во всём помогали друг другу. А в женщине, что стояла перед Мариан, не было ничего доброго и светлого. В её взгляде читалась лишь высокомерие и злость. А Бетани тем временем, сложив руки на груди и прислонившись спиной к стене, молча с презрением разглядывала старшую сестру. Она стояла и упивалась своей властью, смотря на то, как ошеломлённая сестра, бросившая её умирать, страдала. Бетани видела, как по щеке Мариан скатилась слеза, и зло улыбнулась. Наконец, это занятие стало её утомлять, и Серый Страж подошла к женщине. — Дай угадаю, — начала Бетани, склонив голову на бок. — Ты стоишь и вспоминаешь, как всё тогда было. — Я помню, что тогда было. Никогда не забывала, — неживым хриплым голосом ответила Мариан. — Моя сестра умерла. — Твоя сестра выжила! — рявкнула Бетани, подскочив ближе к самой решётке. Андерс, находившийся в соседней камере, не видел лица Мариан, но словно чувствовал, что она была чем-то напугана. Когда она назвала имя погибшей сестры, он почему-то не придал этому значения. А когда Страж выкрикнула слова про сестру, мужчина догадался, в чём было дело. Хоук не раз рассказывала ему о своей младшей сестрёнке, которую очень любила. И которую пришлось оставить там, на осквернённом поле возле Лотеринга. Он видел лицо Бетани, выражавшее лютую ненависть. И ненависть эта была направлена на Мариан. — Ты думала, я умерла, поэтому ушла и бросила меня! — Нет, — мотая головой, вторила Мариан. От пережитого за эти недели у неё уже даже слёз не осталось. — Этого не может быть… Страж усмехнулась и, глотая непрошенные слёзы, отошла от камеры сестры. Она отвернулась от неё, чтобы отдышаться и успокоиться, а затем снова повернулась с каменным лицом. — Они нашли меня. До Первого Стража дошло, что в Ферелдене начался Мор, поэтому он выслал небольшой отряд, чтобы оценить обстановку. Очнулась я уже на корабле в обществе двух Стражей, которые посчитали свои долгом доставить меня в Вейсхаупт. Почему они это сделали, до сих пор не понимаю. Знаю лишь одно: очнулась я уже Серым Стражем. Они рассказали мне, как нашли окровавленную почти бездыханную девушку возле разрушенной деревни среди трупов порождений тьмы. Наверное, они подумали, что я одна с ними расправилась, поэтому и привезли сюда. Но узнавать, так ли это, я не стала, — темноволосая женщина прищурилась. — Я была просто благодарна им за своё спасение. Ведь моя семья просто бросила меня умирать. — Я… проверяла… — еле выдавила из себя Мариан, чувствуя, будто сейчас задохнётся. Не обращая никакого внимания на состояние сестры, Бетани безразлично пожала плечами и сказала: — Значит, плохо проверила.

***

Покинув тюрьму, Бетани, не замечая никого, помчалась в кабинет Первого Стража. Лишь ей, как приближённой, было разрешено туда заходить. Дрожащими руками она поковырялась ключами в замке, и, наконец, дверь поддалась. Немедля забежав внутрь, женщина хлопнула дверью, прижалась к ней спиной и попыталась отдышаться. К горлу предательски подступал ком, но она держалась. Десять лет она грезила об этой встрече. Как выскажет всё сестре. Как с гордостью покажет, каких высот добилась. Тогда злость и желание отомстить задвигали сестринские чувства. Из-за этого Бетани почти перестала что-то чувствовать. А теперь, увидев Мариан, на женщину нахлынули воспоминания о счастливом детстве. Они поначалу вызвали в Бетани радость от того, что она, наконец, встретилась с сестрой. А потом сердце вновь начала заполнять боль, и на глаза стали наворачиваться слёзы. Мариан была для Бетани и сестрой, и лучшей подругой, но она предала её. — Надо же, я и забыл, когда ты в последний раз плакала, — послышался голос из глубины кабинета. В темноте Бетани не могла разглядеть лица, пока мужчина не подошёл ближе. Это был высокий темноволосый Серый Страж с лёгкой сединой на висках лет сорока. Узнав в мужчине Первого Стража, Бетани зло фыркнула и отошла от двери, быстро вытирая слёзы. Она зажгла все канделябры в кабинете и, сделав привычно каменное лицо, скрестила руки на груди. — И кто тебе доложил? — Это неважно, — пожал плечами Страж, деловито расхаживая по кабинету. — Я пробрался сюда через тайный ход, — мужчина кивком головы указал на громоздкий книжный шкаф в углу. — Не хотел, чтобы ты заранее узнала о моём приезде и начала бы прятаться. — От тебя спрячешься, — хмыкнула Бетани и отвернулась, но Страж придержал её за руку, заставляя вновь посмотреть в его зелёные глаза. — Маркус, не стоило срываться с места. Тем более, когда король… — Он умер, — сухо заключил Страж. — И что? — с надеждой спросила чародейка. — Каково его распоряжение? Мужчина грустно усмехнулся и отступил. — Эвальд, — сказал он, чем заставил Бетани ещё больше расстроиться. — Он выбрал Эвальда. — Это нечестно! — возмутилась женщина. — Советники должны знать, что он повинен в укрывательстве преступников! Тогда трон будет твоим! — Король об этом знал, — всё-также спокойно говорил Маркус. — Эвальд лично рассказал ему об этом, а я… — мужчина запнулся, внимательно следя за реакцией чародейки. — Я рекомендовал королю его кандидатуру. — Что?! Зачем ты это сделал? Ты мог бы получить всё! Страж в мгновение оказался рядом с Бетани и взял её за руки. — А мне не нужно всё, — тихо сказал он. — Я играл в политику, потому что и другие мои предшественники это делали. Мне не нужна власть. Её хватило за те три года, что я пробыл Первым Стражем. Мне нужна ты. — Маркус… — поморщившись, Бетани высвободилась из хватки Стража. — Я не могу, ты знаешь. Не могу отступить. Тем более сейчас, когда я её поймала. Мужчина взъерошил свои тёмные волосы и шумно вздохнул: — Ты говоришь о своей сестре! — не выдержав, прикрикнул он. — Не о каком-то порождении тьмы или демоне! — Она бросила меня умирать! — с этими словами глаза Бетани наполнились слезами. Она больше не могла сдерживать эмоции. — Ты же знаешь, как всё было на самом деле, — всплеснул руками Маркус. — Твой пульс было практически не прощупать. А если бы она даже и заметила это, то далеко бы не дотащила без помощи Серых Стражей. Скверна, что поразила тебя тогда, убила бы через несколько часов. И родные бы тебе никак не помогли. Знаю, это прозвучит цинично, но тебе повезло, что они оставили тебя на поле, иначе я бы тебя не спас. — Никто не может знать, как бы всё обернулось, — упрямо замотала головой Бетани. — Неважно, что ты тогда случайно проходил мимо со своим отрядом. Важно то, что она меня оставила. Мужчина смотрел на чародейку и понимал, что ей было плевать на правду. Она всё уже решила за всех. — Я читал отчёты о ней, — уже более спокойно заговорил Маркус. — Ей пришлось нелегко в Киркволле, да и после него. Бетани отвернулась от Стража и, сложив руки на груди, со злостью прошипела: — Она это заслужила. — Ну и что ты планируешь сделать с ней? — спросил Страж, приблизившись к упрямо стоящей к нему спиной чародейке. — Я не допущу, чтобы ты её казнила. Ты потом себе этого не простишь. — Ты ошибаешься, — сказав это, Бетани обернулась к Маркусу и, прищурившись, продолжила: — Можешь защищать её сколько угодно, но возмездие будет. Мужчина подошёл вплотную к чародейке и ласково провёл тыльной стороной ладони по её щеке: — Я защищаю не её, а тебя. Пускай даже от самой себя.

***

— Вот, проходи. Пытаясь быть обходительным, Эвальд сам открыл дверь в своё поместье перед Маргарет. Она молча вошла в дом и безучастно осмотрелась. Когда все оказались внутри, хозяин поместья проводил гостей в холл. Где-то позади послышались лёгкие торопливые шаги, и к ним вышла молодая эльфийка-служанка. — Хвала Создателю, вы вернулись! — со слезами на глазах, она приложила свои тоненькие ручки к груди и улыбнулась. — Да, Мелла, но не с радостными новостями, — со вздохом произнёс Эвальд и обернулся к Маргарет, с которой безуспешно пыталась поговорить Таллис. — Я знаю, что уже ночь, и ты спала… Но ты не могла бы подготовить для моих гостей комнаты. Закутавшись в плед, служанка с улыбкой активно закивала и умчалась наверх. А седовласый мужчина подошёл к Маргарет и тронул за плечо, выводя из задумчивости. — Ты как? — заботливо спросил Эвальд. — Может, хочешь поесть? Но девушка продолжала молчать. Она замотала головой и, увидев горящий камин у дальней стены, отошла к нему. Эвальд и остальные лишь с грустью наблюдали, как молча страдающая чародейка села в кресло и задумчиво смотрела на огонь. — Нам нужно что-то делать, — отозвался Фенрис. — Нельзя бросать их там. — Никто и не собирается, — нахмурилась Изабелла. — Но мы не справимся вшестером с целой крепостью. Здесь нужна хитрость. — Сначала Маргарет надо предупредить, что брать штурмом Вейсхаупт — плохая идея, — кивнула, глядя на чародейку, Таллис. — Зная Маргарет, простое нет её не остановит. — Этого ещё не хватало, — буркнул Фенрис. — Я уже гонялся за ней по всему Киркволлу. — Серьёзно? — усмехнулся стоящий поодаль Зевран. — Я вот сейчас стою, наблюдаю за вами и удивляюсь, каким чудом вы спасли Киркволл от армии кунари. В голове не укладывается! Вы двух человек спасти не можете! — У тебя идеи есть? — нахмурилась Таллис. — Мы все во внимании. — Да, есть парочка, — обаятельно улыбнулся эльф и перевёл взгляд на Веланну. — Эй, чего там стоишь? Подходи, обсудим, как спасти твоих друзей. — Нет… — глядя куда-то в сторону, тихо сказала Веланна. Таллис приблизилась, и светловолосая эльфийка поглядела на неё, нервно мотая головой. — Я не могу здесь оставаться! — Веланна выглядела очень напуганной. — Я должна вернуться, найти её, пока он не подобрался! Её странное поведение пробудило от забытья даже Маргарет. Она подошла к эльфийке и хотела спросить, в чём дело, но было уже поздно. Веланна извинилась и выскочила из поместья. — Куда это она? — спросила Изабелла. Остальные лишь недоумевающе наблюдали за удаляющейся эльфийкой. К этому времени прибежала служанка Мелла и сказала, что комнаты готовы. Все дружно обернулись к Маргарет, но она не сразу поняла, в чём дело. Они ждали от неё разрешения разойтись по комнатам. Спутники так переживали за девушку, что не хотели оставлять её одну страдать. Даже тихо сказанная просьба оставить её одну не убедила никого. Тогда за внучку решил заступиться Эвальд. С тёплой улыбкой взяв чародейку под руку, он предложил проводить её до комнаты. Со своим новоиспечённым дедушкой Маргарет проболтала всю ночь. Она не могла уснуть из-за тоски, и Эвальд, страдая тем же, предложил составить ей компанию. Так она хотя бы узнала немного больше о своей семье и родителях. Под утро она всё же уснула, но всего на пару часов. Заметив спускающуюся в гостиную девушку, вездесущая Мелла любезно предложила Маргарет позавтракать. И как чародейка не упрямилась, служанка победила. После завтрака девушка вышла в гостиную и встала возле окна. Она наблюдала за тем, как столица Андерфелса медленно пробуждалась ото сна. — Так делала твоя мать, — Маргарет резко обернулась. Рядом стоял Эвальд и грустно улыбался. — Прости, не хотел напугать, — девушка ничего не ответила. Она просто снова повернулась к окну. — Когда они прятались у меня от Стражей, Мариан каждое утро стояла у этого окна и с такими же грустными глазами смотрела в него. Она думала о тебе. — Почему мне так больно? — тихо вымолвила Маргарет, не оборачиваясь. — Ведь я практически их не знаю. — Потому что они твоя семья, — с тоской ответил Эвальд, поравнявшись с девушкой. — К сожалению, моя боль длилась много лет, прежде чем я понял это. Разговаривая с Эвальдом, чародейка не заметила, как к ним спустились остальные. Маргарет только заметила, что всё это время нервно теребила ленту на запястье. Поглядев на неё, она снова вспомнила грустные лица родителей, и как их уводили Стражи. Девушка задумалась о том, что с ней происходило. Ей некогда было раскисать, нужно спасать родителей, а она и рукой пошевелить не могла. — Маргарет? — тихо позвала Таллис. — Нужно что-то делать, — монотонно ответила девушка, устремив взгляд в одну точку. — Я не могу сидеть на месте. — Мы что-нибудь придумаем. — Или на крайний случай можно дождаться Первого Стража, — закончил за эльфийку Эвальд. — Возможно, он уже прибыл в Вейсхаупт. Девушка поморщилась, помотала головой и обернулась к седовласому мужчине: — Нет, нельзя надеяться в таком деле на неизвестного человека… — А на меня? За их спинами послышался голос Себастьяна. Он стоял на пороге холла, неотрывно и немного виновато наблюдая за реакцией Маргарет. Хотя девушка была неподвижна, внутри неё бушевал целый ураган эмоций. Она одновременно и боялась его появления, и была рада. Потому что он был единственным человеком из всех присутствующих, к которому ей хотелось броситься на шею и расплакаться. Но Маргарет этого делать не стала. Нацепив на лицо маску безразличия, она, молча сложив руки на груди, ждала объяснений принца. — Что ты здесь делаешь? — с выпадом спросил Фенрис, принимая грозный вид. — Следил за нами? — Не совсем, — откашлялся Себастьян, стараясь не смотреть на Таллис, чтобы не выдать её. — Я услышал, что Мариан и Андерса схватили Стражи, и пришёл помочь. — Ты? Серьёзно? — усмехнулась Изабелла, плюхнувшись на дорогой диван, обитый синим бархатом. — Да-да, я помню, как в нашей пьянке ты клялся в верности и просил принять тебя. Но я-то знаю, чего ради ты так стелился. — Изабелла! — возмутилась Таллис, и Маргарет с удивлением покосилась на неё. — А как ты так быстро узнал, что этих двоих забрали? — вопросительно изогнула бровь ривейнка. — Я прибыл в город час назад. Об этом все на улице рассказывают. Уперев руки в бока, женщина приблизилась к принцу и прищурилась: — Уж больно гладко у тебя всё получается… — Ну, всё, хватит! — рявкнула рыжеволосая эльфийка, вновь заступившись за Себастьяна. — Нам действительно нужна помощь. — При всём уважении, леди полукунари, — съязвила ривейнка, скорчив рожицу, — это решать не тебе. И вся компания дружно повернулась к Маргарет. От всех этих взглядов и напряжения девушка занервничала. Но последней каплей было то, когда она встретилась глазами с Себастьяном.

***

После ухода Бетани прошло несколько часов. По подсчётам Андерса, должно уже наступить утро, но этого он не мог сказать точно, потому что в подвале, где располагались их камеры, не было ни одного окна. Всё это время Мариан сидела на полу своей камеры, обхватив руками голову, и молчала. Сначала Андерс пытался поговорить с ней, но в ответ слышал лишь тихие всхлипы. Женщина не хотела ни с кем разговаривать. Она сидела, раз за разом прокручивая в голове воспоминания того дня. Как такое могло произойти? Как она пропустила едва слышимый пульс умирающей сестры? Усталость от недавнего боя? Этим нельзя оправдываться. Это же её сестра… Она так была занята мыслями о том, чтобы вытащить из этого места хоть кого из своих родных, что практически бросила Бетани. Ей бы более тщательно проверить состояние сестры, но она не стала, а просто оттащила мать и заставила идти дальше. Это в самом деле так, она бросила Бетани… Мариан корила себя за то, как поступила с ней. А пока Хоук раздирало чувство вины, Андерс не мог найти себе места. Он ходил по своей камере взад-вперёд, борясь с желанием поговорить с Мариан. Её молчание сводило его с ума. В таком состоянии он видел жену лишь раз, когда умерла Лиандра. Тогда женщина тоже закрылась ото всех и винила себя во всём. — Мариан, ответь что-нибудь, — не выдержал отступник. Но снова молчание. Тогда мужчина подошёл к стене, которая разделяла его с женой, уткнулся в неё лбом и продолжил разговаривать с Хоук: — Ты сделала всё, что могла. Сколько раз ты рассказывала мне об этом. — Видимо, не всё, — буркнула Мариан. Она подняла голову и уставилась в пустоту перед собой. — Теперь я понимаю, что слишком торопилась увести мать и брата с того места, и бросила сестру умирать. — Мариан, — спокойно произнёс Андерс, пытаясь воззвать к здравому рассудку жены. — Я знаю тебя лучше, чем ты саму себя. Ты никогда никого не оставишь умирать. Тем более близкого тебе человека. — Как видишь, оставила. — Любимая… — Андерс, — резко прервала Хоук. — Никакие твои слова не убедят меня в обратном.

***

Маргарет выбежала на улицу и, в истерике запустив пальцы в волосы, стала глубоко дышать. Она не обращала никакого внимания на окружающих, которые непонимающе глазели на неё. Ей стало не хватать воздуха. От безысходности, от бессилия… От боли, что разрывала сердце. Сдерживать нарастающий ком в горле становилось всё труднее. Слёзы подступали к глазам… — Маргарет… — позвал её принц, и чародейка, вздрогнув, нехотя обернулась. — Пожалуйста, не злись. — Зачем? — дрожащим голосом спросила девушка. — Зачем ты пошёл за мной? Я думала, что ясно дала тебе понять, чтомне не нужна твоя помощь. — Маргарет, — повторил Себастьян, осторожно сделав шаг навстречу чародейке. Снова, как тогда в поместье. Словно перед ним стоял дикий зверь, загнанный в угол, который нуждался в помощи, но был готов напасть на любого ради собственной защиты. — Я не мог поступить иначе. — Уходи, — резко ответила Маргарет, пытаясь унять сбившееся то ли от волнения, то ли от страха дыхание. — Нет, — упрямо замотал головой принц. — Можешь гнать меня сколько угодно, но я не уйду, пока ты нуждаешься в помощи. — У меня всё в порядке. Я целых пять минут общалась со своими родителями, — горько усмехнулась Маргарет, зябко обхватив себя руками. — А потом их забрали. И я просто стояла и смотрела, как их уводят, как каких-то преступников! — Я понимаю… — Ничего ты не понимаешь! Тебе они таковыми и приходятся! — не выдерживая, со слезами на глазах закричала чародейка, вновь обращая на себя взгляды прохожих. Благо, по утрам их мало. — Ты больше всех желаешь им участи похуже! А теперь стоишь здесь и доказываешь, что хочешь помочь спасти их! Не могу я тебе поверить! — упрямо замотала головой Маргарет. — После всего, что узнала о тебе. После всего, что произошло… Не могу! Себастьян сорвался с места и крепко прижал к себе брыкающуюся девушку. Не сразу, но это её начало успокаивать. Прекратив сопротивляться, Маргарет уткнулась мужчине в грудь и зарыдала, что есть сил. А принц просто молча стоял и ждал, пока чародейка, наконец, выплеснет всё, что держала в себе всё это время, успокаивающе поглаживая её по светлым волосам, заплетённым в косу. Когда всхлипы стихли, Себастьян взял заплаканное лицо чародейки в свои руки и твёрдым голосом произнёс: — Никто и никогда не отнимет у тебя родителей. Я клянусь! — затем он достал из кармана сложенный лист бумаги и развернул его, показывая содержимое Маргарет. Прочитав его, чародейка испуганно округлила глаза. — Я ей всё рассказал, и она убедила меня в том, что это сработает. Я давно её знаю. Так же и Мариан с ней знакома. — Но… — Маргарет, я знаю, что ты сначала подумала. Я не причиню им вреда, обещаю. Это письмо поможет им выбраться. У Серых Стражей свои законы, но здесь в Андерфелсе они чтут Церковь. — Тогда нужно написать родителям записку, чтобы они поняли, что помощь пришла от меня, а ты незаметно им подбросишь. — Нет, нельзя. Чтобы не вызвать подозрений у Стражей, твои родители тоже должны поверить этому, — мужчина помахал листком бумаги и убрал обратно в карман. Он взял Маргарет за руку и с нежностью сжал в ладонях. — Обещаю, я верну их тебе. Дождавшись неуверенной улыбки чародейки, Себастьян направился в дом, но девушка вдруг остановилась, заставив мужчину обернуться к ней. — А как же Эльтина? — внимательно глядя принцу в глаза, спросила Маргарет. — Ты собираешься помочь её убийце. — Я помогаю отцу девушки, которую люблю. Это был не тот ответ, который хотела услышать Маргарет. И о чём она только думала? Что ради неё мужчина забудет о своём горе? Своим ответом он дал чародейке понять, что он так и не простил её отца. Себастьян улыбнулся и вошёл в дом, оставив девушку стоять на улице с разбитым сердцем.

***

— Ты хотела со мной поговорить, — холодным тоном произнесла Бетани, находясь в кабинете Первого Стража. Она стояла возле высокой книжной полки и, сложив руки за спиной, вела себя здесь довольно уверенно, словно всё принадлежало ей. Женщина медленно развернулась и увидела стоящую на пороге Мариан в оковах на руках и в окружении двух здоровенных Стражей. Эта картина подняла настроение Констеблю. Она кивнула своим Стражам, и те, не церемонясь, втолкнули Хоук в кабинет и закрыли за собой дверь, оставив сестёр наедине. Самодовольно ухмыльнувшись, разглядывая сломленную Мариан в кандалах, Бетани продолжила: — Только не говори, что уже приползла просить о пощаде. Я от тебя большего ждала. Слова младшей сестры больно кольнули в сердце Хоук. Она просто молча стояла и смотрела на неё и не узнавала в этом холодном, жестоком взгляде маленькую добрую Бетани. И в том, какой стала её сестра, Мариан винила только себя. — Ни одно моё слово, ни какие извинения не исправят того, что произошло, — начала чародейка. — Я виновата и готова понести наказание, которое ты сочтёшь нужным. Но сначала выполни мою последнюю просьбу, — брюнетка сложила руки на груди и вопросительно изогнула бровь в ожидании той самой просьбы от ненавистной сестры. — Отпусти Андерса. Тебе и твоим Стражам нужна я. — Что ж… Дай подумать, — протянула Бетани, делая вид, что заинтересована. — Нет. — Почему? Бетани хмыкнула и медленной походкой направилась к Мариан. — Ты ещё спрашиваешь? — прошипела она возле самого уха сестры и, с презрением разглядывая с ног до головы, продолжила обходить Мариан со спины. — Опустим тот факт, что он дезертир, предатель и убийца. И всё, что он сделал, уже будучи Стражем, очень плохо сказалось на Ордене, — женщина, наконец, встала лицом к лицу с сестрой и посмотрела на неё с такой яростью в глазах, что Мариан поняла всё без слов. — Я слышала о нём… о вас, — тихо процедила Бетани. — Как ты носилась с ним, позабыв о маме и Карвере. — Я о них никогда не забывала… — Врёшь! — выкрикнула констебль и, не сдержавшись, залепила Мариан пощёчину. Но та даже не пискнула. — Ты всегда думаешь только о себе! И ты должна меня поблагодарить, что я не приказала своим Стражам забрать ещё и твою дочь! Глаза Мариан расширились, сердце заколотилось где-то в горле. Она раскрыла рот, чтобы что-то сказать, но так и замерла. Отдышавшись от злости, Бетани отошла от сестры. Стоя спиной к Мариан, она положила руки на массивный стол, облокачиваясь на него, и резким приказным тоном кинула через плечо: — Стража! — из двери незамедлительно показались двое мужчин, что привели пленницу к командиру. — Отведите её обратно.

***

Элисса стояла на крыльце своего родного замка и с наслаждением вдыхала свежий воздух. Неспеша поглаживая заметно округлившийся живот, женщина наблюдала за тренировкой воинов брата. — Нда… Мы в своё время лучше могли, — усмехнулся подошедший к Элиссе Гилмор. Кусланд тихо рассмеялась. — А помнишь, как мы устроили соревнование, и в конце остались только мы с тобой? — предавшись счастливым воспоминаниям, женщина улыбалась. — Сражались до самой ночи, не признавая ничью. Мне тогда так попало от мамы… — Зато ты выиграла, — заключил рыцарь, приобнимая подругу за плечи. — Не помню, что там полагалось победителю?.. — Мой любимый яблочный пирог, который Нэн тогда испекла на всю семью, — протянула Элисса. — Победителю достался он весь. Правда… Примерно, где-то на половине пирога я пожалела о своей победе. Они засмеялись, предавшись воспоминаниям, а затем Элисса затихла. Она отвернулась от Гилмора, чтобы он не увидел её слёз. Но мужчине и видеть её было не обязательно, чтобы понять, какие чувства сейчас испытывала его подруга. В качестве поддержки он сжал плечо Кусланд и тихо спросил: — Хочешь, я с ним поговорю? — так и не обернувшись, Элисса шмыгнула и упрямо замотала головой. — Так нельзя. Он должен знать правду, — рыцарь бросил взгляд на живот подруги, который она не прекращала поглаживать, словно таким образом хотела защитить от целого мира. — Всю правду. — Он знает… — Элисса медленно повернулась к другу, смахивая непрошенные слёзы. — Знает то, что хочет. Это уже не тот Алистер, которого я когда-то знала. После смерти отца он стал другим. Жёстким. Знаю, я сама виновата… — женщина задумалась ненадолго. — Он не хотел быть королём, а я считала его единственным, кто достоин этого. Теперь он думает, что я воздвигла его на трон ради себя. Чтобы вернуться ко двору… — Элисса окинула брезгливым взглядом своё длинное синее платье и горько усмехнулась. — Да будь оно всё проклято! Двор, аристократы, корона… Из-за этого я лишилась того, чем дорожила по-настоящему. — Вот и скажи ему это! — всплеснул руками Гилмор. — Ты тоже не та Элисса, которую я когда-либо знал. Моя подруга никогда не сдавалась, какие бы трудности не встретились у неё на пути! А ты просто сбежала. — Сбежала, — повторила Кусланд, решительно глядя в глаза другу. — И сделала бы это ещё раз. Гилмор, я уехала домой, и он это знает, — женщина развела руками. — Ты его здесь видишь? Он не приехал — я ему не нужна. Поэтому не собираюсь ничего делать. Я не буду гоняться за пустой надеждой. — Но о ребёнке он имеет право знать. — Узнает, — Элисса снова повернулась к воинам, сложив руки на груди, всем видом показывая, что беседа ей уже не интересна. — Только не сейчас. Я не готова. Гилмор раздражённо вздохнул, махнул рукой и направился вверх по лестнице в замок, только женский голос в стороне заставил его резко остановиться. — Ты всё-таки уехала, — заключила Морриган, приблизившись к Элиссе. Кусланд промолчала, а вместо ответа в порыве обняла подругу. Ведьма не рассчитывала на такой тёплый приём, тем более после всех тех событий, что случились по её вине, как она думала. — Хорошо, что ты всё ещё здесь, — с грустной улыбкой сказала Элисса. — Я же обещала. — Морриган? — на одном дыхании выпалил Гилмор, спускаясь по ступеням. — Создатель, ты жива! И с этими словами, под недоумевающий взгляд Элиссы, мужчина сгрёб ведьму в охапку. — Я так понимаю, вы знакомы… — немного смутилась Кусланд. После Гилмор взял Морриган за руки и со счастливой улыбкой сказал: — Я искал тебя. — Искал… — удивлённо повторила Морриган. Она повернулась к всё ещё недоумевающей Элиссе. — Это он… Тот, о ком я тебе рассказывала. — Значит, Гилмор!.. — воскликнула Кусланд, осознав происходящее, но внезапно замолкла. Морриган однажды рассказала Элиссе про деревню, которая приняла ведьму, когда она рожала Аделию. И про мужчину, в которого, сама не ожидая от себя, влюбилась, а потом сбежала. — В один вечер ты просто пропала, — до сих пор не веря своим глазам, говорил Гилмор. — Я думал, с тобой разделались разбойники, что тогда грабили деревни. Обыскал всю округу, но так и не нашёл ничего. Морриган отняла руки и, переглянувшись с Элиссой, решительно посмотрела мужчине глаза: — Я ушла. Сама. Вся радость Гилмора мгновенно улетучилась. Он на шаг отошёл от ведьмы и нахмурился. — Зачем? Я тебя чем-то обидел? — Наверняка Элисса уже рассказала тебе о ведьме, что помогала ей в борьбе с Мором, и на что ей пришлось согласиться с той самой ведьмой, чтобы они с Алистером остались в живых. Так вот… — женщина качнула головой, словно представляясь. — Это была я. Всеми любимая принцесса Аделия Тейрин — та самая девочка, которую я родила по прибытии в вашу деревню. После мне нужно было передать её Флемет, своей матери, но я не смогла. Полюбила её, ещё когда носила под сердцем. Я и так слишком долго задержалась у вас тогда. Несколько месяцев — это много. Нужно было спрятать дочь от посягательств Флемет. — Но ты могла бы объяснить? — развёл руками расстроенный рыцарь. — Ты могла бы вернуться… — Не могла бы, — перебила Морриган. Она снова посмотрела на Элиссу, словно на ней был написан ответ на её безмолвный вопрос, но та лишь молча пожала плечами. Тогда её взгляд переметнулся к округлившемуся животу подруги, и ответ пришёл в голову сам собой. — Я узнала тогда, что снова беременна. — Что?! — побледнел Гилмор. — Испугалась. Своих чувств к тебе, что были раньше мне чужды, — но оглушённый новостью мужчина, уже плохо слышал объяснения ведьмы. Тогда Морриган слегка тронула его за руку, обращая на себя внимание. — У тебя есть сын. Его зовут Киран. Сегодня я хотела уехать из Ферелдена и увезти сына с собой. Он сейчас в замке, общается с братом Элиссы. Больше мужчине ничего не требовалось. Он тут же сорвался с места и побежал вверх по лестнице. Провожая друга улыбкой, Элисса повернулась к Морриган. — Ты правильно поступила, что рассказала ему, — она прищурилась и наклонила голову набок. — И я так понимаю, твои чувства к нему явно не прошли. Но ведьме было не до смеха. Была ещё одна нерешённая проблема, из-за которой она прибыла в Хайевер. Морриган ещё раз бросила взгляд на живот подруги и нахмурилась. — А ты, я так понимаю, — в тон ответила она, — хочешь повторить мою участь? Элисса сразу поняла, к чему вела Морриган, и улыбка мигом сошла с её лица. Она схватилась за живот так, словно её ребёнка хотели прямо сейчас отобрать. Кусланд разнервничалась так, что стало тяжело дышать. Морриган вовремя оказалась рядом. Она подхватила подругу под руку и усадила на ближайшую скамью. Они сидели в тишине, ожидая, пока Элисса успокоится. Тогда ведьма сделала то, что было совершенно не в её характере: она взяла ладонь подруги в свои руки и ободряюще сжала её. — Я знаю твои опасения. У тебя много врагов, и ты думаешь, что это может случиться снова. Понимаю: запереться, ограничить себя от ненужных путешествий. Но, Элисса… Ты боишься и кое-чего ещё. Чего я никак не могу понять, — женщина с укором посмотрела на Кусланд. — Ты знаешь, я недолюбливаю Алистера. Потому что считаю его тюфяком, а не наоборот! Никогда бы не подумала, что он заберёт у тебя вашего ребёнка! Я понять не могу, откуда у тебя такие мысли? — Из-за последних событий, наверное, — пожала плечами Элисса и, почувствовав, что ей стало лучше, поднялась со скамьи и направилась в замок. — Идём, не хочу пропустить воссоединение семейства. — Не думай, что ушла от ответа! — буркнула Морриган, следуя за Кусланд.

***

Мариан уже час, как вернулась от Бетани. Она всё также продолжала молчать, упорно о чём-то думая, и Андерс так и не смог её разговорить. А Хоук продолжала думать о сестре. О том, насколько же сильна её ненависть, и на что она готова пойти, чтобы свершить свою месть. Когда Мариан подумала об этом, её словно кипятком ошпарили. Маргарет. Бетани знала о ней. Знала, что девушка прибыла в Андерфелс в поиске родителей. Она видела глаза Бетани. Их решительность. Хотя она и сказала, что пощадила Маргарет, но что могло помешать ей передумать? Мысли о дочери помогли Мариан встряхнуться. Чародейка вскочила с прохладного каменного пола и принялась копаться в замке. Андерс приблизился к решётке и, пытаясь понять Мариан, спросил: — Что ты делаешь? — Нужно выбираться отсюда! — не глядя, быстро ответила Хоук, продолжая копаться чем-то в замке. Голос её предательски дрожал. — Мне плевать на себя: я виновата. Но ты, Маргарет… Я не позволю ей добраться до моей дочери! — Она что-то говорила про Маргарет? — Бетани знает, что она здесь… Да что такое! — вспылила Мариан, понимая, что ничего не получается, с силой пнула дверь решётки. — У Таллис всегда получалось! — Мариан, — тихо позвал Андерс, пытаясь успокоить пыл чародейки. — Мариан, посмотри на меня! — женщина послушалась. — Мы выберемся отсюда. Только не нужно паниковать. Ты не можешь применять магию к своей клетке, но я к своей могу. — Почему же ты сразу не сказал? — возмутилась Хоук, вскидывая руки. — Сказал бы, но до тебя достучаться не мог. А если ломать клетку, то нужно, чтобы ты была готова. — Я готова! — перебивая Андерса, решительно ответила чародейка. Лекарь слабо улыбнулся и кивнул. И прежде чем начать творить магию, произнёс: — Ты не виновата. И не нужно говорить, что тебе наплевать на себя. Я тоже делал много ошибок, за которые не могу себя простить. Пострашнее твоих. Навсегда изменил жизни тех, кто потерял своих близких в той Церкви. Они ненавидят меня и желают смерти. Вспомни Себастьяна. Ты знаешь, я тоже искал смерти, думая, что это облегчит их страдания. Только ты подняла меня с колен и заставила посмотреть на вещи иначе. — Это другое, — буркнула Мариан, опуская взгляд. — Твой поступок дал магам шанс на свободу. Теперь они действительно свободны. А мои поступки… — чародейка замолчала, поджимая губы. — Из-за моей ошибки погиб конклав. Целый мир был под угрозой. Серые Стражи, Инквизиция… — Мариан подняла полные слёз глаза. — Это я отпустила Корифея! — Причём здесь Корифей?.. — переспросил лекарь и сам замолчал, вспоминая их странный разговор в поместье Эвальда. Мужчина сделал шаг вперёд, приблизившись к Хоук. — Мариан, ты ничего мне не хочешь сказать? Что произошло, когда ты была в Тени? Женщина молчала, но под испытывающим взглядом сдалась: — Мы уже почти выбрались, как путь перегородил демон, служащий Корифею, — начала рассказывать Мариан. Хотя она старалась говорить как можно тише, в тишине камер её голос звучал оглушающе громко. — Его нужно было кому-то отвлечь, чтобы остальные смогли выбраться из Тени. Но так же это означало, что этот человек останется навсегда там. Если вообще выживет в борьбе с демоном. — Именно тогда погиб Страуд, — заключил Андерс. — Варрик рассказывал. — Но он не рассказал, что это я первая предложила себя в качестве приманки. Когда смысл слов Мариан дошёл до Андерса, он вцепился в решётку и нахмурился: — Ты хотела пожертвовать собой? — Корифей разрушал мир по моей вине! — выкрикнула в свою защиту Хоук, умоляюще глядя на лекаря. — После всего, что мы пережили… После того, как ты столько раз твердила мне не сдаваться… — Я хотела сдаться, — уже прошептала Мариан и прикрыла глаза, чтобы не видеть осуждающий взгляд Андерса и не заплакать. — Зная тогда лишь то, что ты в Денериме оставила мужа и маленькую дочку, — продолжал вторить недоумевающий лекарь. — Я думала, вам будет лучше без меня. Ведь я приношу одни несчастья тем, кого люблю. Больше они ничего не могли сказать. Лишь смотрели друг на друга взглядами, которые были красноречивее любых слов… Но побыть наедине долго им не дали. Не говоря ни слова, в помещение камер вошла хмурая Бетани, исподлобья глядя на Мариан. За ней следом зашёл высокий темноволосый мужчина в броне Серых Стражей, но слегка отличающейся от остальных. Он молча приблизился к чародеям и, не выражая никаких эмоций, слегка склонил голову, представляясь: — Моё имя Маркус Роланд. Я Первый Страж, — отвлёкшись от последствия ссоры, Мариан и Андерс тоже склонили головы в знак почтения. — Сразу перейду к тому, что хотел извиниться за действия Стражницы Бетани Хоук. Её обвинения в ваш адрес безосновательны. И при других обстоятельствах я бы немедля отпустил вас. — Простите, Первый Страж, — переспросил Андерс, — при других обстоятельствах? Маркус не ответил. Он отошёл от камер и впустил в комнату ещё одного. Человека, которого никто не ожидал увидеть. Человека, которого лекарь вспоминал буквально несколько минут назад. — Вот мы и встретились, — криво усмехнувшись, произнёс Себастьян.

***

Чародеи стояли с онемевшими лицами, глядя на принца. А Бетани кипела от злости. Она встала перед Себастьяном, загораживая собой узников. — Это всё бред какой-то. Вы не имеете права! — Бетани! — не выдержав, повысил голос Маркус. Женщина сразу замолчала и удивлённо вылупилась на Первого Стража. — Орден никому не подчиняется, но в данной ситуации требования Верховной Жрицы находятся в первостепенной важности. Себастьян с довольной ухмылкой приблизился к младшей Хоук и протянул ей лист бумаги с подписью самой Верховной Жрицы Виктории. — Я понимаю, никто не любит делиться властью, — с издёвкой протянул он. — Но ваши пленники совершили ужаснейшее преступление против Церкви. В сравнении с ним ваши обвинения как пыль на дороге. Бетани молча стояла и смотрела на листок с приказом. Её руки дрожали от злости и от бессилия. Со всей ненавистью, что была у неё, женщина посмотрела на принца и передала приказ Маркусу: — Что ж… Они ваши. Она отошла в сторону и сложила руки на груди, безучастно разглядывая старые каменные стены. А Себастьян тем временем подошёл к Хоук и холодным тоном сказал: — Пришло ваше время, леди бывшая Защитница. Мариан ничего не ответила, лишь с вызовом посмотрела на принца. Но Андерс молчать не собирался. Он кинулся ближе к жене и вцепился в решётку. — Тебе нужен я. Не трогай её! Ты же знаешь, она не причём. Она ничего не знала! До сих пор храня в себе гнев и ненависть к лекарю, Себастьян с силой сжал кулаки, но чтобы никто не заметил. Он старался успокоить свои чувства. Убрать вновь нахлынувшие воспоминания. Ради Маргарет. Это получилось. Едва подумав о юной чародейке, принц взял себя в руки и с безразличием взглянул на Андерса. — Ошибаешься. Её Святейшество требует ответа от вас обоих. Не выдержав, Бетани зло фыркнула, развернулась на каблуках и вышла через дверь. — Если вы готовы? — поторопил Первый Страж. Себастьян ещё раз кинул мимолётный взгляд на отступников, обернулся к выходу и кивнул. Из темноты дверного проёма вышли двое мужчин, одетых в храмовничьи робы. В руках они держали кандалы. Зная, как Андерс всегда реагировал на храмовников, Мариан бросила встревоженный взгляд на него. Но мужчина лишь на секунду напрягся, а потом Хоук увидела на его лице удивление. Он неотрывно смотрел на тех двоих храмовников, словно узнал их. Даже когда клетку отступника отперли, и к нему с кандалами зашёл один из них, лекарь вёл себя странно спокойно. Когда их обоих заковали и повели по комнате, Андерс остановился возле Себастьяна и с немым удивлением взглянул на него. Тот, всё так же сохраняя холодное безразличие, твёрдым тоном произнёс: — Она вас ждёт. Принц специально выделил слово «она», и Андерс всё понял. Но от этого у него возникло только больше вопросов, которые он бы хотел задать старкхевенцу. Храмовники подтолкнули отступника, и они направились к выходу. Раздираемый жаждой мести, муками совести и любовью к их дочери, Себастьян безмолвно смотрел в след уходящим чародеям. Он поблагодарил Первого Стража за содействие и направился вслед за заключёнными. Выйдя на улицу, один из храмовников быстрым шагом направился к лошадям, которые стояли поодаль с повозкой для заключённых. Увидев её, сердце Мариан застучало ещё сильнее. Нет, она по-прежнему не боялась смерти. Она боялась больше никогда не увидеть дочь. Ведь они так мало провели времени вместе. Со сбившимся дыханием женщина обернулась к Себастьяну и сделала шаг к нему. — Пожалуйста, не делай этого, — так не похоже на саму себя, взмолилась Хоук. — Мариан, — тихо позвал Андерс. — Ты же был нашим другом. Ты же знаешь правду… — не слушая лекаря, продолжала женщина. — Мариан, — снова тихо повторил отступник, прикованной в кандалы рукой тронул её, чтобы она обратила внимание. — Всё будет хорошо. Доверься мне. Хоук непонимающим взглядом окинула присутствующих и нахмурилась. Она никак не могла понять, что происходило прямо у неё под носом, но послушалась лекаря, веря, что у него появился какой-то план. Спустя несколько минут их усадили в повозку и повезли невесть куда. В город они прибыли вечером окольными путями, чтобы лишние глаза не увидели. Выпустив чародеев из повозки, храмовники молча скинули с них кандалы. — Что происходит? — спросила Мариан, внимательно наблюдая за своими пленителями. Она подумала лишь о том, что Себастьян на самом деле не собирался вести их к Верховной Жрице, а решил сам свершить свою месть. — Отсюда пойдём пешком, — сказал он, приближаясь. Хоук уже было приготовилась защищаться, когда увидела, что он принёс тёмные плащи. Кинув их чародеям, он продолжил: — Скройтесь. Нужно быть очень осторожными. Стражи, преданные твоей сестре, последовали за нами. — Но… — Мы оторвались от них, но нужно перестраховаться, чтобы никто из местных нас не заметил, иначе за небольшую плату могут и доложить кому надо. — Я ничего не понимаю, — замотала головой Мариан. — Куда ты нас ведёшь? — К Маргарет, — спокойно ответил принц. Хоук замерла с открытым ртом и посмотрела на Андерса. Тот совсем не был удивлён. — Это она меня к вам прислала. Чтобы спасти. — К-как… — Как такое может быть? — горько усмехнувшись, уточнил Себастьян. — Я многое понял. Ты правильно сказала, Мариан, мы когда-то были друзьями. И… — принц перевёл взгляд на Андерса. — И я знаю правду. Просто не хотел замечать её раньше. Больно ли мне за смерть Эльтины? Я солгу, если скажу, что нет, но… Я понял, что есть вещи поважнее мести… — вспомнив прекрасные глаза Маргарет, взирающие на него с такой сильной надеждой, он улыбнулся сам себе. Но быстро вернулся в реальность и продолжил: — Идём, пока нас здесь не увидели.

***

Мощная дверь из тёмного красного дерева широко раскрылась, ударяясь об стену, и впустила в кабинет разъярённую Бетани. Следом за ней с совершенно спокойным выражением лица вошёл Маркус. — Поверить не могу, что ты так поступил со мной! — разразилась криком чародейка. Благо, Первый Страж вовремя закрыл дверь, чтобы нежелательные свидетели не увидели очередную истерику Верховного Констебля. Женщина мерила быстрыми шагами кабинет Маркуса и проклинала всё и вся, включая самого мужчину. В конце концов ему надоело это выслушивать. Стоявший прислонясь к стене со скрещенными на груди руками Первый Страж с тяжёлым вздохом оттолкнулся от неё, подошёл к Бетани и схватил её под локоть. Женщина замолкла и посмотрела Маркусу в глаза. Ему и говорить что-то было вовсе необязательно. Грозный взгляд Стража стал понятнее слов. Это помогло унять истерику Бетани, но не приструнить женщину. — Мне казалось, Орден никому не подчиняется, — надменным тоном произнесла чародейка и вырвала руку из хватки мужчины. — Здесь, в Андерфелсе, всё по-другому, — в тон ответил Маркус. — Тем более, когда тебе в лицо тычут приказ от самой Верховной Жрицы… — И что? — резко обернулась Бетани к Стражу и нахмурилась. — Это правда, что если б не появление этого Себастьяна, ты бы их отпустил? — Да. — Как ты можешь?! — в гневе вскинула руками чародейка. — Они преступники! — В твоём понимании, — всё с тем же хладнокровием отвечал Маркус. — Официально ты обвиняешь Мариан Хоук в том, что это именно она выпустила Корифея. Если помнишь, я сам лично отправлял в тюрьму проверку. Твоя сестра не виновата. А Андерс? За дезертирство? Спустя десять лет? Ты серьёзно? Он был нужен тебе, чтобы манипулировать сестрой. Чтобы сделать ей больно. — Ты ничего не знаешь! — процедила Бетани, остановившись почти у самого лица мужчины. — Знаю, милая, — почти шёпотом сказал Маркус. — Я был с тобой с самого начала. Я знаю всё о тебе, твоих чувствах и мыслях, — он прикрыл глаза и вздохнул. Молча отойдя от женщины на несколько шагов, он задумался, а затем обернулся к Бетани. — И винить в том, кем ты стала, нужно только меня. Восхищаясь твоим упорством и силой воли, я влюбился в тебя. Я полюбил милую и добрую девушку, которой волей судьбы пришлось стать Серым Стражем. И ослеплённый этим образом, я не заметил, как эта девушка превратилась во властную женщину, которая для достижения своих целей не знает границ, — Страж сделал шаг навстречу чародейке и прищурился. — А ты в курсе, что запугала весь Вейсхаупт? Стражи не просто боятся сказать тебе слово поперёк. Они посмотреть тебе в глаза не могут, думая, что ты расценишь их взгляд как-то неправильно. — Они меня уважают. — Неправда! — не выдержав, повысил голос Маркус. — Поэтому я принял единственное верное решение. С этого момента ты становишься простым Стражем. — Что?! — возмутилась Бетани и засмеялась, не веря в слова мужчины. — Ты этого не сделаешь. — Это будет тебе уроком, Страж Хоук, — командным тоном произнёс Маркус. Теперь в его глазах не было той привычной теплоты, которую он испытывал, когда смотрел на Бетани. Лишь холод. Бетани не привыкла проигрывать, но тут даже она не смогла найти слова. Она просто молча стояла и смотрела на Первого Стража в надежде, что всё же ослышалась. Но это оказалось правдой. — Теперь мне нужно заняться делами. Вы можете идти, Страж. Всё ещё не веря в происходящее, чародейка не хотела показаться сломленной. Гордо выпрямив плечи, она развернулась на каблуках и хлопнула дверью. Хотя в лице она оставалась равнодушной, внутри всё кипело от злости и ненависти. И снова во всём, что с ней случилось, Бетани решила обвинить Мариан.

***

Маргарет не привыкла сидеть на месте, когда чувствовала, что где-то может пригодиться. Только сейчас именно этого от неё и требовали. Просто сидеть и ждать. Новоиспечённый дедушка пытался занять чародейку разговорами. Он убеждал её в том, что помогал Маргарет скоротать время, пока она дожидалась возвращения родителей. Но чародейка знала правду. Она прочитала это в его мыслях. Эвальд хотел занять свой разум чем угодно, лишь бы не вспоминать о поступке младшего сына, в котором мужчина был разочарован. Нет, он его не возненавидел, не хотел отомстить за то, что Конрад мог подставить не только старшего брата, но и отца. Эвальд хотел, чтобы тот был наказ по справедливости так, что понял, почему мужчина так поступил. Маргарет прочитала всё это в мыслях Эвальда, но не решилась спросить. Слишком уж мало она знала этого человека. Хоть он и оказался её дедом. Думая обо всём, что с ней случилось за несколько недель, Маргарет усмехалась самой себе. Раньше она была одна. Приходилось заботиться лишь о себе. Но ей не хотелось быть одной, поэтому она и привязалась к Оливии и Уильяму. Поэтому она начала бросаться в бой с демонами, что вылезали из Разрывов вблизи Лотеринга. Так, защищая кого-то, кроме себя, она не чувствовала себя одинокой. А может, ей просто так хотелось думать… Когда появился Варрик и перевернул всю её хоть и не идеальную жизнь с ног на голову, Маргарет зацепилась за эту возможность. Она никогда никому этого не говорила и, наверное, никогда не скажет, но девушка боялась одиночества. Она боялась, что снова останется одна, как было до встречи с Оливией. Теперь она понимала, что всё это лишь придуманные воспоминания. Но это её воспоминания, от которых Маргарет никогда не избавится. Странно, она забыла почти всё, что было связано с её якобы погибшими родителями, но остальное почему-то до сих пор свежо в памяти чародейки. Теперь она уже битый час сидела у окна, дожидаясь хоть какого-то признака появления родителей, и иногда поглядывала на спутников, что сопровождали её в этом недолгом путешествии. Каждый вёл себя спокойно и занимался своими делами. Наблюдая за ними, Маргарет понимала, насколько же они привыкли спасать кого-то из друзей. Они уверенны в своих силах. Не сомневаются, что выиграют эту битву, как множество будущих. А Маргарет была не такая. В бою она привыкла лезть напролом, показывая врагам свою смелось. Но это была лишь иллюзия. Она никогда не была настолько уверена в своих силах. Просто терять было нечего. Чародейка знала, что нужно защитить ни в чём не повинных жителей деревни. Даже ценой своей жизни. Раньше для Маргарет это не было проблемой. Но нне сейчас, когда у неё появилась семья и люди, которые стали дороги. По сути это должно было придать чародейке сил, но получалось наоборот. Думая о них, она боялась за их жизни и слабела. Невесёлые мысли девушки прервал шорох под окном, рядом с которым она сидела. Вглядевшись в темноту, Маргарет уловила несколько теней, приближающихся к дому. Она словно почувствовала, что это они, и безмолвно вскочила с лавки, что стояла возле окна. Лёгкий плед, покрывавший плечи девушки, соскользнул на пол. Остальные с немым вопросом обернулись к ней, но услышали стук в дверь. Эвальд лично кинулся посмотреть кто там, а Маргарет, боясь шевельнуться, так и осталась стоять возле окна. Когда чародеи вошли внутрь, старые друзья буквально облепили их со всех сторон. Увидев родителей, Маргарет надеялась испытать облегчение или… хоть что-нибудь. Но ничего не почувствовала. Словно они были совершенно чужими людьми. Стоя в стороне и видя, как друзья обнимаются после долгой разлуки, чародейка чувствовала себя лишней. Больше всего на свете ей хотелось незаметно выскользнуть из этого дома и убежать обратно в Ферелден. В Лотеринг, где она чувствовала себя как дома. Когда, наконец, Мариан и Андерсу удалось вырваться из объятий соскучившихся друзей, они молча приблизились к Маргарет и просто обняли её. Девушка машинально ответила на объятия, но ей хотелось провалиться сквозь землю. От стыда из-за того, что она не могла почувствовать то же самое, что и её родители. Они были так рады видеть дочь живой и невредимой, что когда оторвались от объятий, Маргарет заметила на их лицах слёзы. Она даже представить не могла, сколько значила для них. И это её убивало. Там в лесу всё было по-другому. Встретив родителей, Маргарет не хотела с ними расставаться. Она готова была в одиночку броситься на крепость Серых Стражей, лишь бы освободить их. Лишь бы они снова были вместе. Неужели только из-за того, что Маргарет знала, что расстаётся с родителями, она испытывала к ним чувства? А теперь, зная, что они никуда не денутся, она готова сгореть от стыда из-за своей чёрствости к ним. Спустя время, когда все немного подуспокоились, Эвальд пригласил гостей к праздничному столу, возле которого суетились слуги. Изабелла ждала подробностей похождений Хоук, а Мариан и Андерса интересовало лишь одно: как жила их дочь. Молчаливая Маргарет не хотела вдаваться в подробности своей прошлой жизни, поэтому отвечала лишь короткими фразами. Прилипчивой ривейнке всё-таки удалось привлечь внимание друзей-чародеев, чему Маргарет, и так чувствовавшая себя не в своей тарелке, была несказанно рада. Она только начала успокаивать себя мыслями о том, что ей нужно просто привыкнуть к родителям, и она их обязательно полюбит, но услышала далеко у себя в сознании до боли знакомый голос. Против своей воли она повернулась к Себастьяну, который сидел поодаль от неё и Мариан с Андерсом. Он ни с кем не разговаривал, просто молча уткнулся в свою тарелку, лишь изредка поглядывая на счастливую чету чародеев. На Маргарет он и вовсе не смотрел. Возможно, боялся показать свои чувства к ней при родителях девушки. Но спустя ещё мгновение в голове Маргарет вновь прозвучал голос принца, полный боли и ненависти. Сердце девушки больно сжалось, когда она услышала, кому были адресованы ненависть и желание воздать по справедливости. Маргарет впервые пожалела о своём странном даре. Она почувствовала, что ей не хватает воздуха. Чтобы не пугать собравшихся, она поднялась из-за стола, извинилась и быстрее, чем следовало, направилась к двери, ведущей на улицу.

***

Маргарет почти выбежала в сад, который располагался позади поместья. Задыхаясь, она пыталась успокоиться. Мысли Себастьяна мгновенно стихли, когда девушка поднялась из-за стола, привлекая к себе внимание. Теперь она стояла одна на улице, оглушённая вечерней тишиной. Маргарет набрала воздуха в лёгкие и медленно выдохнула. И так повторила несколько раз. Наконец, её сердце перестало бешено колотиться, а дыхание восстановилось. Девушка медленно успокаивалась, понимая, что все её надежды… все заверения принца были напрасны. В глубине души она знала, что ничем хорошим её чувства к Себастьяну не закончатся. Но мужчина сам преподнёс ей надежду, когда появился на пороге поместья её дедушки и заявил, что вытащит родителей Маргарет. И он же её только что отнял… Девушка вдохнула прохладного воздуха и села на скамью, глядя на небо, усыпанное звёздами. Единственной, кого она хотела сейчас видеть, была Флемет. За это время у Маргарет накопилось столько вопросов, на которые она желала услышать ответ, но странная ведьма больше не посещала её во снах. Больше всего на свете девушке хотелось бы знать, сколько ещё ей уготовано бед и разочарований. С тех пор, как Маргарет узнала правду о себе, она ни на секунду не пожалела о том, кем стала. До этого момента… Сейчас ей ужасно хотелось повернуть заклинание Флемет вспять и снова вернуться в тот возраст, когда её похитили. Забыть чувства к Себастьяну и вырасти, как нормальный человек, с любовью к родителям. Где-то рядом послышался шорох, и Маргарет перевела взгляд с прекрасного звёздного неба на принца, который в нерешительности замер возле двери, тем самым закрывая собой путь к отступлению. Сердце девушки вновь против её воли больно кольнуло, когда, глядя на принца, она вспомнила о его мыслях. Она молча поднялась со скамьи и хотела всё же попытаться проскользнуть в дом, но стоящий у неё на пути мужчина успел ухватить девушку за руку. — Нам так и не удалось поговорить, — тихо сказал Себастьян. — С тех пор, как я вернулся из Вейсхаупта, — и Маргарет поглядела в глаза принца ледяным взглядом, от которого мужчину невольно передёрнуло. — Понимаю, Мариан и Андерс мне не доверяют, и тебе от этого только хуже. Но прошу тебя, не отдаляйся снова от меня… Принц не успел договорить, как Маргарет заткнула его поцелуем. Он был настолько жарким и отчаянным, что сводил мужчину с ума. Но поцелуй закончился так же внезапно, как и начался, и холодный взгляд девушки вновь вернулся. Не давая Себастьяну опомниться, она осторожно высвободилась из объятий и прошептала: — Тебе пора возвращаться в Стракхевен. С этими словами Маргарет уловила момент и скрылась за дверью в поместье. Но далеко уйти ей не удалось. Обескураженный принц погнался за ней следом, остановив в коридоре. — Маргарет, да что происходит? То целуешь, то снова отстраняешься. В чём дело? Чародейка остановилась, но оборачиваться не спешила. Она пыталась найти слова, которые дали бы мужчине понять, что между ними ничего не может быть. Но в то же время Маргарет не хотела говорить ему правду. Но, повернувшись к Себастьяну, слова сами полетели из уст девушки: — В твоих словах! — повысив голос, уверенно произнесла Маргарет. Дверь в сад вела через длинный коридор на кухню. И какое хорошее стечение обстоятельств, там никого не было, чтоб услышать спор. — Твои слова, сказанные утром, дали мне понять, что из наших чувств ничего хорошего не получится. — Почему? Что я мог такого сказать, что только больше оттолкнуло тебя? — переспросил принц, искренне не понимая, что происходит. — Когда я спросила тебя насчёт Эльтины, ты ответил, что идёшь спасать отца любимой. Это означает, что ты не смирился с её смертью и вряд ли сможешь когда-то простить моего отца, — Маргарет тяжело вздохнула и сделала шаг на встречу молчаливому Себастьяну. — А то, что ты сейчас даже не пытаешься оправдаться, как раньше, только подтверждает мои слова. — Маргарет… — Себастьян, — позвала чародейка, вглядываясь мужчине в глаза, — я услышала твои мысли… Впервые за наше с тобой знакомство, я услышала их. Когда ты вернул моих родителей, ты снова подумал о мести. И я услышала тебя… — Да, мне тяжело сейчас, — попытался оправдаться принц, хватая девушку за руку. — Но ты же знаешь, я готов сделать всё ради тебя! — Не надо, — Маргарет аккуратно высвободила свою руку. — Я понимаю тебя. И в каком-то смысле не осуждаю. Но то, что случилось в Киркволле несколько лет назад, всегда будет стоять между нами, — спокойно сказала чародейка, всем своим видом показывая, что спорить с ней бесполезно. — Я искренне благодарна тебе за спасение родителей. Создатель видит, ты не обязан был так рисковать из-за людей, которые испортили тебе жизнь, — девушка замолкла, глотая ком горечи, но затем, незаметно выдохнув, собралась с силами и продолжила: — Прощай, Себастьян. Себастьян не мог проронить ни слова. Он просто, словно щенок, жалобно смотрел на Маргарет, пытаясь грустными глазами попросить её не выгонять его. Но девушка была твёрда в своих намерениях. Хотя она сама была уже на грани, она не показала этого, а просто ушла, решив всё за обоих.

***

С тех пор, как Элисса покинула королевский замок, Аделия перекидывалась с отцом лишь короткими фразами. Она даже из своей комнаты практически не выходила. На все вопросы Эамона и остальных отвечала неприятными подколками. Сам же Алистер потерял всякое желание что-либо делать. И уж тем более заниматься королевскими обязанностями. Элисса уехала и оставила своё обручальное кольцо. Даже идиот понял бы, что Тейрин её очень обидел. Только и мужчина не спешил мириться с ложью жены. С одной стороны он понимал, что она делала это во благо Аделии. Но с другой Алистера раздирали сомнения: а может она скрывала ещё что-то? Эти мысли не давали ему покоя. Внезапно проникнувшийся симпатией к Кусланд Эамон старался убедить короля вернуть жену. И несмотря на свой отрицательный ответ советнику, сам Алистер пару раз порывался отправиться к Элиссе. Он даже уже выводил заранее заготовленного коня, но у самых ворот резко разворачивался и возвращался обратно без всяких объяснений. И спустя какое-то время после отъезда Кусланд мужчина решил жить дальше и вернулся к королевским делам. Теперь его стало беспокоить только одно: странное поведение дочери. Поэтому, не теряя времени, ранним утром Алистер решил наведаться к Ади и разобраться в её отношениях с Карвером. Возможно, ему с Элиссой предётся расстаться, но он не допустит, чтобы любимая дочь испортила себе жизнь. Алистер брёл неспешно по пустому коридору замка, размышляя над тем, как начнёт разговор с Аделией. Но его планам о спокойной беседе не дано было осуществиться, когда он, завернув за угол, увидел выбегающего из комнаты дочери Коннора, наспех застёгивающего рубаху. — Коннор? — Алистер остановил светловолосого парня, схватив его за руку, и окинул того недобрым взглядом. — Что ты здесь делаешь? — Я… — запнулся парень, отводя глаза от короля. — Простите, Ваше Величество… Она сама меня вчера пригласила… Написала в письме, что хочет поздравить с новым статусом магов… Простите… — Ты это уже говорил, — буркнул Тейрин и отпустил Коннора. Тот мгновенно ретировался из коридора. А Алистер, уже с жутким настроением, направился прямо в комнату к дочери. Девушка открыла отцу сразу, ничего не сказав, подошла к напольному зеркалу. От безразличного поведения Аделии Алистер ненадолго опешил, но затем быстро взял себя в руки. — Ты что творишь?! — вспылил король, нахмурившись. Ади лишь хмыкнула и продолжила прихорашиваться. — Я даже спрашивать не хочу, зачем здесь был Коннор. И так всё понятно. Объясни, что с тобой происходит? — Ничего, — ответила девушка, не обернувшись. — Подумай о Карвере! Что с ним будет, когда узнает о твоих похождениях?! — Подумать? — повернулась Аделия, вопросительно изогнув бровь, и с издёвкой обратилась к отцу. — А ты думал об Элиссе, когда выгонял её из замка? Об упоминании Кусланд сердце Алистера больно сжалось. Он замолк и поджал губы. Девушка попала в самую цель. — Я слышала ваш разговор, когда мама приходила попрощаться с Элиссой, — спокойно заявила Ади, сложив руки на груди. — Я её не выгонял, — тихо сказал Алистер, сам не понимая, перед кем именно он пытался оправдаться. — Она сама решила уехать. — А что ей оставалось делать? — пожала плечами девушка. — Ты прокричал ей в след, что не хочешь больше видеть её, — она снова повернулась к зеркалу. — Ты позволил женщине, которую любишь, уйти. Из-за глупой обиды на прошлое. Ты ведь даже не пытаешься её вернуть! Что ж, времена меняются. Ты сделал свой выбор, а я — свой. Обескураженный мужчина продолжал стоять посреди комнаты, не зная, что ответить дочери. В чём-то она была права. Как он посмел ей указывать, как устраивать свою жизнь, когда только что разрушил свою? Но Алистер знал, что нужно вернуть Аделии разум, пока она не совершила кучу непоправимых ошибок. Она его дочь, и он желал для неё лишь счастья. А девушка тем временем продолжала расчесывать волосы перед зеркалом и, кажется, уже забыла, что в комнате всё ещё был отец. Алистеру нужно было срочно придумать что-то, чтобы образумить Аделию. Но он понимал, что сейчас говорить что-либо бесполезно. Любое слово девушка обернёт против него. Раздосадованный король развернулся к выходу и уже был готов покинуть обитель Ади, как вдруг услышал следующее: — Кстати, — крикнула девушка, продолжая крутиться перед зеркалом. Она убрала в разрез платья кулон с лириумом, что привезла ей Элисса из Ривейна. Он уже давно был ярко-красным, но Ади этого не замечала. А из-за того, что она всё время прятала его под платье, и другие не замечали изменений. Девушка деловито поправила на себе подол платья и обернулась к Алистеру: — Твоя мать жива. Мужчина медленно повернулся к дочери, взглядом выражая недоверие. — Эамон врал тебе с самого начала. У твоего отца не было никакой интрижки со служанкой. У него была любовница среди Серых Стражей. — Что ты несёшь? — пробурчал Алистер и нахмурился. — За всеми вопросами идите, Ваше Величество, к вашему советнику, а меня оставьте в покое. Мужчина хотел было ещё что-то сказать, но Ади всем видом показала, что разговаривать больше не намерена.

***

Себастьян уехал этим же вечером. Как и хотела Маргарет. На все уговоры благодарного хозяина дома принц лишь тихо отнекивался и с грустью наблюдал за юной Хоук. Как только мужчина удалился из поместья, Маргарет хотела незаметно прошмыгнуть в свою комнату, чтобы избежать очередных неловких разговоров. Но удалось ей дойти только до двери. Мариан нагнала дочь и снова стала расспрашивать, как та жила эти три месяца. — Понимаете, я немного устала… — начала Маргарет, переступая с ноги на ногу, боясь посмотреть прямо в глаза матери. — Да и вам следовало бы отдохнуть после такого тяжёлого дня… дней. — Знаешь, — грустно усмехнулась Хоук, — обращаться на «вы» необязательно. Я всё-таки твоя мать. Девушка подняла испуганные глаза и столкнулась с тёплым и любящим взглядом Мариан. От этого Маргарет стало только хуже. — Извините, я… — Должна привыкнуть, — закончила за девушку мать. — Конечно, я всё понимаю, только… — женщина взяла дочь за руку и мягко сжала. — Ты только не отталкивай нас. Нам всем пришлось пройти через многое в последнее время, но я хочу исправить… — Хоук на миг задумалась. — Всё исправить. Не убирая руки из хватки Мариан, Маргарет неуверенно кивнула. Она боялась. Не матери или отца. Девушка боялась сказать что-нибудь лишнее. Особенно если их вопросы касались её прошлого. Маргарет боялась разочаровать их. Мариан хотела было сказать что-то ещё, но шум внизу в холле заставил обеих поспешить туда. Сейчас они боялись любого шороха. Вдруг Бетани прознала про их обман и явилась в поместье за ними? Но, спустившись вниз, мать и дочь обнаружили в холле Веланну. Запыхавшаяся, она стояла перед Эвальдом и Андерсом и придерживала за плечи светловолосую девчушку лет десяти. Эльфийка появилась на пороге так же внезапно, как и исчезла тогда. А девочка стояла, почти не дыша, и со страхом оглядывала всех присутствующих. — Интересненько… — протянула Изабелла, сидящая в кресле с бокалом вина поодаль от остальных. Она первая нарушила тишину. Веланна даже не проявила какой-то заинтересованности в том, что её друзья освободились. Лишь окинула Андерса и Мариан каким-то многозначительным взглядом. Но затем повернулась к хозяину поместья и с поклоном произнесла: — Господин Эвальд, я очень благодарна, что вы тогда приютили меня, но я вынуждена вновь просить у вас убежища. Обещаю, это на пару дней, не больше. — Что за глупости, — нахмурился лорд. — Благодаря вам, я снова обрёл давно потерянного сына. Предоставить вам ночлег — это меньшее, что я могу для вас сделать, — мужчина махнул рукой куда-то в сторону, и к нему сразу подскочила прислуга. — Оставайтесь столько, сколько нужно. — Благодарю вас, — снова поклонилась эльфийка. — Девочке нужна отдельная спальня или?… — Да, — быстро проговорила Веланна. — Элоре нужна своя комната. Эвальд что-то сказал служанке, и та, кивнув, подскочила к девочке и с улыбкой взяла за руку. После одобрения эльфийки Элора, скинув с плеча длинную косу, направилась за прислугой под недоумевающие взгляды семейства Хоук. Когда Веланна осталась одна и заметила удивлённые лица друзей, гордо выпрямилась, тем самым показывая, что не хочет обсуждать эту тему. Но молчание затянулось, и никто даже не думал покидать холл. Тогда эльфийка, поняв, что проиграла, ненадолго прикрыла глаза и начала рассказывать: — Она приёмная дочь моих друзей-Стражей, что недавно погибли на патруле. Я должна была за ней вернуться, чтобы Хелмут первым до неё не добрался. — А зачем она этому придурочному Командору? — спросил Андерс, недоверчиво покосившись на Веланну. — И когда это ты стала такой сердобольной? Без обид, но ты и друзей-то заводила с натяжкой, а тут взялась присматривать за дочерью каких-то Стражей, тем более приёмной. — Андерс! — с укором произнесла Мариан и перевела взгляд на эльфийку, которая как-то странно смотрела на чету чародеев, словно что-то важное пыталась скрыть. — Если этой девочке нужна помощь, конечно, мы ей поможем. — Нет, Андерс прав, — не выдержала Веланна и тяжело вздохнула. — Элора… моя дочь. Сразу после рождения я отдала её на воспитание двум Стражам, которые только поженились и решили перевестись в Вейсхаупт. Все присутствующие разом пооткрывали рты, кроме Андерса. Заметив виноватый взгляд Веланны, он нахмурился и сделал шаг к эльфийке. — Сколько ей лет? — Веланна молчала. Она лишь продолжала смотреть на отступника, который и так обо всём догадался. — Что ты молчишь?! — Андерс! — крикнула Мариан и подскочила к разгневанному мужу. Она не понимала, что могло его так разозлить, но схватила за руку, заметив, что мужчина был готов накинуться на бедную эльфийку. — Через пару месяцев будет девять. — Значит, она?… — Да. — Почему ты мне не сказала?! — Интересно, как? — всплеснула руками Веланна. — Ты, кажется, пропал на десять лет! — Но ты могла бы сказать, когда я вернулся! — Вернулся, но не один! — прикрикнула эльфийка. — Я не хотела рушить то, что ты создал за эти годы! Пока Веланна и Андерс продолжали друг на друга орать, Мариан, наконец, осознала, что происходило, и незаметно отпустив руку отступника, отошла назад к Маргарет и Изабелле. — Чего вдруг они разорались из-за какой-то девчонки? — переспросила ривейнка. Похоже, из-за изрядно выпитого алкоголя она туго соображала. Мариан продолжала молчать, невидящим взглядом смотря перед собой, пока Маргарет не тронула её за руку. — Эта девочка его дочь, — хрипло произнесла Хоук.