I. Эффект Домино

      После торжественного ужина усталые первокурсники отправились в спальни Гриффиндора. Невилл отчаянно зевал, а вот Гарри, напротив, был довольно бодр и внимательно рассматривал замок, стараясь запомнить путь до Большого Зала. И не мог не думать о том, что придется искать секретные ходы, иначе опоздание станет привычкой.       Это было интересно. Совсем как в приключенческих книжках, которые Гарри так любил. Замок явно был построен для большего количества людей, он оставался пустынным, это чувствовалось в некотором запустении, в темных коридорах и сквозняках. Прибавить к этому магию и привидений — и уже легко представить, что их забросили сюда для исследования нового мира. Они — лишь первые поселенцы, как целая группа робинзонов, которым нужно все исследовать и осмотреть.       Вход в гостиную скрывался за портретом разговорчивой Толстой Дамы. Она величественно смотрела на первокурсников, но все равно не казалась строгой.       — Сведения об изменениях паролей появляются на доске в гостиной, — рассказывал рыжеволосый староста, — Будьте внимательны, попасть в гостиную, не зная пароля, нельзя.       Дети оглядывали обстановку комнаты. Она выглядела уютной, а множество столов говорили о том, что дети учат уроки прямо здесь. Гарри недовольно поморщился. Его главным недостатком, как он считал, является невозможность сосредоточиться в шуме. Дадли, помнится, мог выучить главу из учебника прямо посреди шумного коридора, а вот Гарри новую информацию старался изучать в тишине. Оставалась надежда, что в библиотеке не так шумно.       Впрочем, небольшие письменные столы нашлись и в комнатах. Нельзя сказать, что это были полноценные места для учебы, но столик, где можно почитать и написать что-нибудь, все же есть. Пять массивных кроватей, возле каждой по тумбочке и стулу, на котором уже висит форма на завтра. В ногах каждой кровати — тот самый крохотный стол, рядом — небольшой комод. А в центре комнаты что-то вроде небольшой печки, возле которой стоит небольшой столик, как раз на пять человек. Видимо, в комнатах можно пить чай и лакомиться гостинцами из дома.       До того, как лечь спать, мальчишки принялись знакомиться. Поначалу нерешительно и смущенно, постепенно разговорились. Дин развешивал над кроватью постеры с футбольной командой, они с Гарри мигом нашли общий язык и уже принялись объяснять правила Невиллу. Симус и Рон пытались защитить права квиддича, но пока безуспешно.       Ванная комната оказалась совсем крошечной. Унитаз, умывальник, небольшая ванна, никакого душа. Зато около двери большой стеллаж, пока совершенно пустой.       — Да уж, в такой ванной не поплещешься, — задумчиво произнес Дин.       — Нас тут пятеро на одну ванную, — напомнил Симус, — Тебе и не дадут плескаться.       — А если я вырасту и стану огромным, как наш провожатый? — не сдавал позиций Дин. — Тогда нам сделают корытце побольше?       Гарри хихикнул, представив Хагрида, пытающегося влезть в эту ванную.       — С третьего курса можно пользоваться факультетской ванной, — вздохнув, рассказал он. — В Истории Хогвартса написано. И большая ванная есть для отличившихся студентов. Старосты, капитаны команд, главы кружков.       Дин, еще раз вздохнув, вышел из комнаты. Дело даже не в размере, а в этом абсолютном налете старины: в магловских школах может быть старинным все, кроме ванных комнат. Зато вид из окон поражал воображение. Гарри с удовольствием залез на широкий подоконник, приоткрыл окно и вдохнул прохладный ночной воздух. И тут же вспомнил, что нужно попробовать связаться с Дадли.       Комната девочек мало чем отличалась от комнаты мальчишек. Разве что наличием большого зеркала не только в ванной комнате. Одри тут же радостно плюхнулась на кровать, а после поспешила к окну. С соседками они уже успели познакомиться. С Гермионой еще в поезде, а с Лавандой и Парвати — за ужином. Две девочки были чистокровными, на ее фамилию отреагировали совершенно нейтрально, но всем в комнате было абсолютно понятно, что здесь будут дружить парами. Потому что Гермиона и Одри не находили интересными разговоры о магических звездах, моде и заклинаниях для завивки кудрей. Особенно неинтересно им было последнее: они бы скорее послушали, какое заклинание может распрямить их кудри.       — Здесь даже мило, — Гермиона осторожно выставила на прикроватную тумбочку фотографию в рамке, — Я совсем забыла спросить у старосты: а как письмо отправлять? Не идти же за совой в такую темноту.       — Я тоже забыла, — призналась Одри.       — И как же я так? Ведь родители будут волноваться…       — А телефон у вас есть? — внезапная идея заставила Одри броситься к своему сундуку.       — Да, конечно.       — Я могу попросить дедушку им позвонить, даже можно зеркало к телефону поднести, мы проверяли, неплохо слышно.       Сундук для Одри собирал Говард. Поэтому все здесь было разложено по полочкам, и футляр с зеркалом нашелся быстро. Одри тут же установила артефакт на коробке, которая служила еще и подставкой, и, чуть сощурившись, произнесла рунное заклинание. Через пару мгновений в зеркале отобразилось лицо старого сквиба и Одри зачастила, рассказывая последние новости. Родителям Гермионы Говард позвонил. И даже чуть поболтал сам, договорившись держать связь.       А вот Драко, в отличие от гриффиндорцев, заставил своего старосту проводить его до совятни. Фамилия Лестрейндж не давала ему покоя. Мама говорила, что дети Блэков всегда довольно похожи на своих родителей. У кого-то это мало заметно, как у Драко, а у кого-то больше. Как, например, эта девочка Одри похожа на фотографии женщин из маминого семейного фотоальбома. Беллатрикс Лестрейндж — его тетя, а эта девочка может оказаться кузиной. Поэтому он попросил их сфотографировать и отправил маме.       Утром звенел колокол. Перси оказался не особенно хорошим старостой, потому что к тому моменту, когда пятеро мальчишек спустились в гостиную, его там не было. Зато была староста седьмого курса, которая, шепотом ругая некоторых рыжих, и повела первокурсников на завтрак. За столом сидели тесной группой, знакомились. Рассказывали истории о том, кто и как получил письмо из Хогвартса.       — А меня на Косую Аллею водила профессор МакГонагал, — рассказывала Гермиона. — Ей нужно было забрать что-то для Хогвартса из сейфа, и я даже покаталась на тележке в Гринготсе.       — Круто! — оживился Дин, — А мы меняли магловские деньги и никуда не ездили. И как тележки?       — Русские горки страшнее, — авторитетно произнесла Одри под недоумевающими взглядами чистокровных магов.       Пришлось объяснять, что такое русские горки, а потом и что такое парки развлечений, когда дошли до кабинета по чарам, почти убедили Невилла и Рона, что в мире маглов веселее. Невилл слушал с интересом, спрашивал и уточнял, а вот Рон, напротив, принимал все в штыки, не желая признавать, что маглы могут быть в чем-то лучше магов.       Уроки в школе пока не казались Гарри ни особенно сложными, ни особенно волшебными. На чары гриффиндорцы ходили совместно с хаффлпаффцами. Рассаживались за партами в классе, весело переговаривались. Профессор Флитвик, он был заметно ниже Гарри, провел перекличку, задорно подмигнул Гарри и начал урок.       — Чары считают одним из основных предметов. И сталкиваться с ними вам придется повсеместно. Дома, впоследствии на работе. Основные принципы, что мы разучим на моем предмете, вы будете задействовать и в других областях. Именно поэтому нас с вами ждет долгое теоретическое изучение того, как правильно колдовать. Давайте начнем с волшебных палочек.       Профессор Флитвик нравился Гарри больше всего. Только на чарах было ощущение, что ты действительно что-то учишь, а не машешь палочкой, повторяя непонятную фразу. После уроков первокурсники выходили на улицу. Уроков им пока не задавали, а в общей гостиной было слишком шумно. Старшекурсники откровенно пугали своим безудержным весельем, Гарри вновь почувствовал нехватку крупного кузена. Зато на лужайке можно устроиться с комфортом. В первый же учебный день дети вышли на улицу вчетвером. Гарри и Невилл вынесли из комнаты покрывало, и они устроились на нем вместе с девочками.       Болтали, в основном, о мире магии. И о книгах. Гермиона предпочитала читать учебники или научно-популярную литературу, Гарри и Невилл — приключения и мемуары, а Одри не любила ни то, ни другое, но находила интересным их послушать, раз уж нет ничего более интригующего.       — Гарри, а мы будем замок осматривать? — напомнила она.       — Надо бы, — вздохнул мальчик, — иначе будем вечно заходить не туда. К такому замку нужно карту выдавать.       — Да, и на каждом этаже вешать карту с аварийными выходами, — согласилась Гермиона. — Но как вы будете замок осматривать?       — Не знаю, — признался Гарри. — Ты умеешь строить планы помещения, или что-то вроде этого?       — Должны быть, наверное, какие-нибудь книги по этой теме… — задумчиво произнесла девочка.       — Можете заказать карту школы в букинистическом магазине Хогсмита, — раздался за их спиной знакомый голос.       Драко стоял по-прежнему в компании своих телохранителей, но уже не выглядел таким высокомерным.       — Это Крэбб и Гойл, — он указал на своих сопровождающих, — Я пришел сказать, что, возможно, был не прав вчера.       Гарри встал с покрывала, протянул мальчику руку:       — Тогда приятно познакомиться. Это мои друзья. Одри Лестрейндж, мы вместе выросли. Невилл Лонгботтом и Гермиона Грейнджер, с ними мы познакомились в поезде.       — Грейнджер? — чуть нахмурился Драко.       — Я маглорожденная, — тут же произнесла девочка с заметным вызовом.       О том, что слизеринцы презирают маглорожденных, их просветили еще в обед. Быть может, Гермиона и стеснялась бы говорить это с таким вызовом в другой компании, но здесь это казалось ей самым правильным. Почему-то рядом с ними ей хотелось быть чуть более раскованной и бесстрашной. Как настоящая гриффиндорка.       — Какие-то проблемы? — чуть сощурился Гарри, смотря на Драко.       — Нет, — качнул головой слизеринец.       — Садитесь с нами, — предложила Одри, — Мы как раз говорим, что надо бы обследовать замок. Нам в поезде сказали, что тайных ходов здесь предостаточно.       Драко, чуть поморщившись, все же сел на покрывало, как и два его друга, так и не сказавших ни слова. Слизеринцы обычно не общаются с гриффиндорцами. И Малфои не общаются с маглорожденными. Но Драко почему-то отчаянно хотел подружиться с ними. Они выглядели так, будто у них интересно. По-настоящему интересно. Ну и еще потому что Одри — его кузина, и это заставляло Драко думать, что они могли бы стать друзьями, совсем как в книгах, где братья и сестры — лучшие друзья.       Незаметно к ним подошли хаффлпаффцы. Сьюзан величественно приняла извинения, извинилась сама, Джастин бросил на покрывало несколько пухлых шелестящих пакетов, из которых аппетитно запахло чем-то пряным. Светловолосая Ханна немного стеснялась обилия незнакомых людей, а вот Эрни, напротив, искрился энергией. Хотя и он тоже удивлялся тому, что здесь собрались представители разных факультетов.       Болтали о карте Хогвартса, все плохо ориентировались в замке и даже успели заплутать, несмотря на первый учебный день. Еще обсуждали Филча. Въедливый старик уже успел сделать по паре замечаний каждому из присутствующих, но пока вызывал скорее недоумение, чем неприязнь. Когда начало темнеть, все вынужденно поднялись с травы и направились к замку. В холле пришлось разделиться: хаффлпаффцы и слизеринцы направились в сторону подземелий, а четыре гриффиндорца, по-прежнему весело болтая, вышли в холл с двигающимися лестницами. Эта часть пути до гостиной Гриффиндора была самой малоприятной. Исчезающие ступени, своенравные лестницы.       — Интересно, а есть ли какая-то закономерность в передвижении этих лестниц? — хмурилась Гермиона. — Потому что староста нам рассказала только о тех, что с гриффиндорским львом на перилах.       — Нужно сказать спасибо, что хотя бы они есть, — вздохнул Невилл, — представляешь, если бы их совсем не было.       — Ее и так долго ждать, — мотнула головой Одри. — Давайте попробуем наугад!       И Одри запрыгнула на первую попавшуюся лестницу, вынуждая Гарри прыгнуть за ней. Невилл и Гермиона запрыгивали на ступени уже когда лестница начала движение. Своенравные лестницы двигались, казалось, в хаотическом порядке. По крайней мере, большинство из них. Но лестница, перила которой украшает гриффиндорский лев, принесет ко входу в коридор до львиной гостиной. Их было целых три, они курсировали между этажами, помогая гриффиндорцам все же добраться до спальни. Лестницы с изображением ворона так же, рано или поздно, но принесут детей к нужной площадке, с которой начинается путь до гостиной Равенкло.       — И куда мы едем? — строго спросил Гарри.       — Еще не знаю, — улыбалась Одри, — но ты ведь сам говорил, что не попробуешь — не узнаешь.       Лестница пристала к незнакомому коридору, куда тут же побежала Одри. Гарри же постарался запомнить лестницу: ее перила были увиты лозами винограда. Пустой коридор на втором этаже, куда их привела Одри, был тупиковым, заканчиваясь большим витражным окном, у которого стояли две скамейки, обитые кожей. И по обоим сторонам коридора — по две двери. Видимо, здесь раньше были какие-то классные комнаты. Пока девочки рассматривали витраж, изображающий горный пейзаж, а не привычные сюжеты из жизни магов, Гарри и Невилл зашли в один из кабинетов.       Просторное помещение, где парты были расставлены вокруг пустого пространства в центре комнаты, а доска и место для учителя попросту отсутствовали.       — Интересно, какие уроки здесь вели? — оглядывался Невилл. — Смотри, какие картины на стенах.       Гарри так же с любопытством рассматривал картины. Дамы в элегантных платьях, мужчины с мечами, причем картины не двигались, что было необычно для Хогвартса.       — Даже не знаю.       У стены тянулся длинный стол, на котором лежали какие-то бумаги. Гарри поднял со стола пергамент, внимательно рассматривая находки. Один кусок был пуст, а вот на втором было что-то написано красивым витиеватым почерком.       Кодекс мародеров.       Гарри удивленно хмыкнул. Пролистал несколько страниц, нашел на последней запись другим почерком «поклянись, что замышляешь только шалость». Повертев в руках пустой пергамент, Гарри, осененный внезапной догадкой, коснулся палочкой страниц карты.       — Обещаю, что замышляю только шалость, — тихо шепнул он и тут же радостно вскрикнул, мигом сообразив, что за сокровище ему открылось.