Чайная ложка / Teaspoon

— Плагг, что мне теперь делать? Квами застонал и поднял свою огромную голову. Что ему нужно на этот раз? — Маринетт нравится кто-то, и это не я, – сокрушался Адриан. Плагг громко прыснул от смеха и плюхнулся обратно на подушку. Его котёнок. Как же он слеп. — Плагг! — Ничего, – устало протянул Плагг. – Абсолютно ничего. — Я должен её добиться, – уверенно возразил Адриан. Плагг поднял лапку вверх и выразительно взглянул на него. — Сам посмотри, как это сработало с Ледибаг. Тем не менее я скажу тебе: "Действуй!" Как бы там ни было, это же один и тот же человек. Адриан сетовал на свою неудачу. Конечно, с Ледибаг, невосприимчивой к заигрываниям Нуара, и с Маринетт, которая иногда выглядела так, будто бы предпочла быть где угодно, лишь бы не разговаривать с Адрианом, заставить его одноклассницу влюбиться в него уже казалось невозможным. Настало время прибегнуть к последнему средству.

***

— Нет. — Алья, пожалуйста! — Не-а. Я дала обет молчания. И ничего тебе не скажу. — Я устрою тебе интервью с обоими героями. — ...Как ты это сделаешь? — У меня свои связи. — Заманчиво. Очень заманчиво. Но всё равно нет. Адриан смотрел ей вслед, надув губы. Разумеется, она была не единственной, кто знал о тайном возлюбленном его Леди. Если и был человек, который знал Маринетт не хуже её лучшей подруги, то это был его лучший друг.

***

Нино знал, что следовало ожидать, когда он заметил специфичное непреклонное выражение лица Адриана. — Чувак... — Кодекс дружбы, Нино. — Адриан, да ладно тебе. Я пообещал Алье. — Ты нарушил кодекс дружбы, Нино. Пришло время расплачиваться. — Неужели не может быть ничего другого, кроме этого?! – взмолился Нино. Одного взгляда будет достаточно, чтобы Алья поняла, что он проболтался, после чего она свернёт ему шею и, нарядив его в праздничный костюм, повесит на Эйфелевой башне. На его удачу приехала машина Адриана, и он быстро затолкал мальчика-модель в салон, после чего рванул прочь.

***

"По крайней мере, на этот раз его нытьё тише", - подумал Плагг, жадно поглощая сыр и ожидая, когда Адриан закончит свои стенания в подушку. — Что мне теперь делать? – страдальчески промямлил он. — А ничего и не случится, если ты будешь сидеть тут и ничего не предпримешь. Странно было услышать такие слова от самого ленивого квами на свете. Однако Плагг предпочёл бы уйти, чтобы не слышать его очередную сопливую песню о безответной любви. — Плагг, трансформация! Пара мгновений, и Кот Нуар выпрыгнул в ночь, мчась по крышам домов, залитых светом убывающей луны.

***

Тук. Тук. Тук. Маринетт не удивилась, услышав стук в окно. Она предвидела это. — Ты уверена, Маринетт? – с сомнением спросила Тикки, прячась за монитор. – Ты помнишь, что случилось с Котом Бланом... — Я не знаю, что тогда произошло, но я не допущу этого вновь. Кот Нуар не злодей. Он просто не может быть им. Единственное, что в нём ужасно, – это его каламбуры, – Маринетт поднялась на кровать. – Кроме того, грубо так просто прогнать бродягу. Последнюю часть она сказала чуть громче, хихикнув над надутой физиономией кошачьего героя и открыв люк. — Так я для тебя просто бродяга, Маринетт? – сказал он, запрыгивая внутрь. В ответ Маринетт лишь дерзко улыбнулась ему. Кот положил руку на сердце. — А я-то думал, мы с тобой связаны! Я держал тебя на руках! — Хватит всяких цитат, Котёнок, – сказала девушка, закрывая окно. – И вообще, какой кот приходит в другой дом, если у него есть свой собственный? — Ну, – вопрос застал его врасплох, и на мгновение он вернулся к своему замкнутому "я" и небрежно ответил, – башня прекрасной Принцессы лучше, чем холодный мраморный дворец. Маринетт остановилась. Она резко взглянула на него, но он уже спрыгнул вниз, избегая её взгляда. Внимательно наблюдая за своим партнёром, за его сгорбленными плечами и за тем, как он держался, она спустилась и подошла к нему. — Кот Нуар... Ты же знаешь, ты можешь рассказать мне всё, что захочешь. Он оглянулся через плечо. Её лицо выражало открытость и готовность выслушать. Ему хотелось обнять её, признаться в любви и раскрыться. Но... он не мог. Ей нравится кто-то другой. Он не мог так поступить с ней. И он повернулся, успокаивающе улыбнувшись в типичной для Адриана манере. Маринетт округлила глаза. Он снова закрывался от неё. — Я знаю. Но я... Она закрыла его рот ладонью. В её взгляде отчётливо виднелся гнев. — Не говори, что ты в порядке. Не надо, – прошипела она, – не отгораживайся от меня. Я твой друг. Позволь мне быть здесь ради тебя. Если бы сейчас его глаза заслезились, он бы сказал, что это из-за птичьих перьев. Даже если бы не было никаких перьев. Нежно убрав её руки, он одарил её искренней улыбкой, и благодарность наполнила его сердце. — Ты мой лучший друг. Голубые глаза Маринетт сверкнули, и он не смог удержаться, чтобы не наклониться и не поцеловать её в лоб. Она обворожительно пискнула, и он усмехнулся. — Кот! Чт-... — Год назад умерла моя мама, и с тех пор мой отец от меня отстранился. Маринетт застыла. — Если я и вижу отца, то только тогда, когда у него появляется окно в плотном расписании или когда он мной недоволен. Она сама напросилась. Но правда всё равно причиняла боль. — Я скучаю по маме. Она делала отца счастливым, заставляла смеяться, словно у него не было никаких забот. Она так сильно любила меня. Я никогда и не хотел покидать дом, потому что она была там. Кот Нуар смотрел на неё сверху вниз, его глаза были полны такой силы, что её сердце затрепетало. — Когда она... отец был раздавлен. Он с головой ушёл в работу. Я чувствовал себя очень несчастным. Но затем мне пришлось пойти в школу. Уголки его губ приподнялись, когда он положил руки на плечи Маринетт. — Я завёл новых удивительных друзей, хотя это было довольно трудно, поскольку мне никогда не приходилось общаться с таким количеством сверстников. Потом я встретил Ледибаг. Нуар улыбнулся. — Я влюбился в самую удивительную девушку на свете. Она была умной, милой и храброй. Такой храброй. Даже когда она была напугана, она твёрдо стояла на своём. Она потрясающая. Маринетт покраснела. Красная Божья Коровка. Это было слишком мило. — В школе у меня тоже появился особый друг. Поначалу я ей не очень-то нравился, но теперь, думаю, мы в хороших отношениях. Она немного неуклюжая, но всё равно блестящая, умная и безумно талантливая. Маринетт подняла бровь. Это звучало очень знакомо, но она не могла понять, что именно. — Кто?.. Он ухмыльнулся. — Это секрет. — Ладно уж, храни свои секреты, – ответила Маринетт, шутливо закатив глаза. Но стоило ей снова взглянуть на него, улыбка исчезла с её лица. Она догадывалась, что его семейное положение было не самым лучшим, но – подумать только! – если он приходит к ней домой, потому что это самое уютное место, которое он знает, то она готова закормить его печеньем, обложить мягкими вещами и подарить такой комфорт, чтобы он никогда больше не почувствовал холода. И в эту особенно холодную ночь она именно так и сделала. Подняв один палец, она метнулась к своему сундуку, где хранилась куча покрывал и одеял, и расстелила их на полу. Посчитав, что теперь там достаточно мягко, она бросила свои подушки через край, ударив одной из них Кота Нуара в нос. Она лишь поддразнивающе ухмыльнулась, когда он посмотрел на неё, потирая больное место. — Возьми мой ноутбук, – бросила Маринетт, спускаясь на кухню. Прежде чем Кот Нуар успел что-то ответить, она закрыла люк. Схватив тарелку, она завалила её печеньем, булочками с корицей и круассанами, которые пекарня не продала за сегодня. Сабина подняла бровь, когда Маринетт проследовала мимо неё в свою комнату. — Ты же знаешь, что у тебя будет болеть живот, если ты съешь всё это перед сном. — Ну, я ужасно проголодалась, – запинаясь, пробормотала Маринетт, обходя мать и быстро поднимаясь в спальню. Закрыв за собой люк, она вздохнула с облегчением, когда повернулась туда, где Кот Нуар уже ждал её с включённым ноутбуком, прислонившись к её подушке-кошке. Глаза парня загорелись при виде внушительной горки выпечки. Маринетт уступила тарелку его загребущим рукам и хихикнула, когда он начал заталкивать в рот одно печенье за другим. Опустившись рядом с ним, она схватила запасное одеяло и укрыла их обоих. — Так, и что же мы будем смотреть? — Мюзикл "Кошки". Она одарила его невозмутимым взглядом. — Это, должно быть, какая-то... — Кошутка*, – мурлыкнул Нуар. – Мы смотрим "Коты-аристократы". Это было не лучше, но она решила подыграть ему. Коротко бросив каламбур в ответ, она устроилась рядом с ним в уютном молчании. "Коты-аристократы" сменились "Королём Львом", который затем превратился в диснеевский марафон. С наступлением ночи веки Маринетт начали слипаться. Он почувствовал, как её голова упала ему на плечо. Немного подвинувшись, пока она не оказалась в более удобном положении, он откинулся назад и прижался щекой к её волосам. Почувствовав себя немного смелее, он нежно взял её за руку и переплёл их пальцы вместе. Она ближе прижалась к нему, и его щёки потеплели. И в эту холодную ночь, согретую ароматом шоколада и ванили, он не мог не ощущать себя счастливым. Чувство совершенно новое и непривычное ему, но тем не менее приятное, восхитительное. Поцеловав её в макушку, он закрыл глаза и провалился в сон.