Снова ее кот

Я не помню, что было после того, как я уснул. Просто ничего, наверное. Я помню вкус молока и шум поезда жизни, уходящего с моей станции. А потом я исчез. Говорят, у кошек девять жизней. Я уверен, то, что было до вечного сна, было моей первой жизнью. Потому что когда я исчез, я услышал ее голос. Но я уже исчез из ее мира, и хотя слышал ее зов, не мог прийти к ней. Я не помнил ни того, как выглядела моя хозяйка, ни как жила и какой была. Но в моей голове звучал ее голос, зовущий меня обратно своими неясными словами. Я никогда не понимал ее языка, но знал, что у нее на душе. И я знал, что я нужен ей. Снова. Я был далеко. Где-то там, где всегда тепло и ясное небо. Это был другой мир. Там не было никого, только я. И я решил искать ее. Когда лапы короткие, трудно обойти мир, но я справился. Тот мирок был совсем маленький, правда. Но я смог и нашел дверь. Ту самую дверь. Так похожую на ту, которую она открывала, чтобы уйти и раствориться в своем мире, который не считал ее ровней себе и был жесток к ней. И я подумал — может, она там, за этой дверью… И именно оттуда ее голос зовет меня. И я вошел. Но там ее не было. Только другой мир. Пустынный, жаркий, одинокий. Там было трудно. Пока я искал дверь, подушечки моих лап стерлись, а шерсть стала грязной и лохматой. Но я нашел ее, нашел дверь, в одном из самых укромных уголков пустыни — в оазисе, где была вода и еда. Но я не задержался там. Я был уверен, она за дверью. Если не за этой, тогда за той, что будет в другом мире. Или еще дальше, в третьем, в четвертом… Ее голос подбадривал меня и все звал и звал меня к себе. Я прошел много разных, удивительных миров. За это время я изменился. Моя шерсть стала белой и гладкой, а не темной и пушистой, нос порозовел. Только мои глаза оставались теми же, что были — такого же яркого янтарного цвета. Я где-то слышал, что глаза — зеркало души. Наверно, потому они и остались такими же. Последнюю дверь, откуда голос хозяйки звал меня громче и настойчивей всего, я нашел в мире болот. Там было темно и сыро, ни лучика света, и всегда шел дождь. Только мир за дверью сиял мягким светом. И я вошел туда.

***

Там тоже шел дождь. Было холодно и темно. Я ничего не помнил о том, как пришел сюда, чего раньше не бывало. Но сейчас это уже не было важно. Я был в картонной коробке на мягкой подстилке. Она напоминала мне что-то далекое и родное. Я не помнил, как жил раньше, но мне подумалось — может, так я и начал свою предыдущую жизнь? Надо мной с шумом проезжали поезда жизни. Мимо коробки проходили люди. Одни глядели на меня и качали головами, а потом шли дальше. Другие не замечали меня. Дети тянули матерей к моей коробке, а матери всегда неизменно отказывали им. Я ждал. Теперь она должна была прийти. Ее голос становился все громче и громче. Теперь он успокаивал меня. И я покорно ждал ее. Когда над коробкой в очередной раз склонилось лицо, я внимательно гляделся в него. Сначала я не поверил. Но это и правда была она — только другая, не такая, какой я ее оставил тогда — хотя я не помнил ее облика, но знал, она была другой. Потому что теперь она была лучше. Она улыбнулась. Я замурлыкал. Как же долго я скучал по этой улыбке… — Пойдем со мной.