Взмах крыла

Дело близилось к окончанию мая... На веранде было хорошо. Прохладный ветерок качал жёлтые тюльпаны, украшавшие собой вход во двор, солнце пылало, заставляя вечернее небо переливаться всеми оттенками красного и оранжевого, на соседнем участке лаяли псы, мурлыкал спящий на коленях Брижит толстый белый кот. Она смотрела вдаль, трепала его по голове костлявой рукой и негромко напевала какую-то колыбельную. — Скучала? А я нам бутербродов сделала, — на ступень ниже села Джуд — полноватая подруга Брижит, волосы которой вились и делали её похожей на чёрную овечку. Она неуклюже приземлилась с тарелкой, только чудом не уронив бутерброды. Но Джуд не волновалась по этому поводу. У неё было хорошее настроение, и она улыбалась, отчего на краснощёком лице выделялись милые ямочки. Ответа от девушки не последовало — Брижит взяла угощение, попыталась улыбнуться, однако в её больших болотно-зелёных глазах скрывалась какая-то тоска, пока что не понятная подруге. — Оу, Бри... Может, ты уже расскажешь в чём дело? Я не могу смотреть на твоё кислое лицо. Мы тут вроде на закат собирались смотреть. А ты ещё с нашей встречи тоскуешь, — Джуд всерьёз беспокоилась за подругу и, не дожидаясь отклика, приобняла её за плечи. — Брось, Джуд. Всё нормально. Мы будем смотреть на закат! А потом на звёзды... — слова Брижит звучали по-прежнему неубедительно. Ей никогда не нравилось жаловаться, напрягать близких и позволять окружающим думать, будто бы Брижит Мейер не по плечу какие-то неприятности. Проявить слабость на людях было страшнее, чем демонстрировать всем своих демонов. И потому она предпочла отмахнуться, попытаться свести разговор к чему-то другому, но Джуд не отставала: — Бри, ты мне не доверяешь? Совсем? — Да с чего ты вообще взяла? — Брижит как нельзя удивлённо смотрела на подругу, недоумевая, почему люди вообще приходят к подобным выводам. — Ну тогда расскажи, что стряслось. Потому что я не вижу здесь Брижит. Где она? Ты, случайно, не знаешь, куда она убежала? Я ведь так старалась, делала для неё бутерброды. — Джуд, ты чего? Я тебе доверяю. Целиком и полностью. Просто... — Просто что? Просто ты мне не доверяешь, да? — Джуд насупилась, по-прежнему приобнимая девушку. — Просто мне стыдно о таком говорить! — она разбудила пушистого толстяка и посадила его возле себя, чтобы ненароком не задеть, когда начнёт недовольно размахивать руками. — Всё-таки не дове... — Вот умеешь же ты... Докопаться, Джуд. Да! Да, чёрт возьми! Я грущу. Я устала смотреть, как Летта бросает меня ради своего идиота. Я устала слышать:«Прости, Брижит, я завтра не могу. Мы с Гансом»... Она с Гансом! А я? Я ведь тоже её друг... Единственная близкая подруга! А она... — Тише. Тише... Бри, успокойся. Всё хорошо, — даже не дрогнув, Джуд покрепче обняла её, погладила по плечу и не без сожаления вздохнула. «Какая же ты всё-таки собственница, Брижит...» — Нет! Мне плохо. Мне нехорошо. А ей плевать. Уж я-то знаю! — Но Бри, ты ведь не единственный человек в её жизни. Вы по-прежнему общаетесь. По твоим словам, неплохо общаетесь. Почему ты так злишься? Брижит, не проронив ни единого слова, вырвалась из объятий подруги и встала, глядя в раскосые голубые глаза со злобой то ли на себя саму, то ли того, кому они принадлежали. — Ты знаешь, Джуд, давай в следующий раз посмотрим на закат. И на звёзды. Я сегодня как-то совсем не в духе... И извини. Она отыскала на веранде сумку, не улыбаясь и не проливая слёзы. Она спешила. И скрылась в вечернем полумраке так же быстро, как вышла за калитку. А на ступенях всё так же сидела Джуд, поглаживая любимого кота и грустно глядя в темневшее небо. — Надеюсь, она всё хорошенько обдумает. Поймёт, освежит голову. Я ведь на неё не обижаюсь. Да, мой пушистик? В голове Брижит не укладывалась мысль о том, что ей могли уделять меньше внимания, чем кому-то другому. Человеку, привыкшему приковывать к себе взгляды окружающих, было тяжело понять простую истину, которую до него пытались донести. Подвернув ногу в сражении длинных каблуков с пригородной местностью, девушка словила себя на новой навязчивой мысли: «Как это я сразу не догадалась? Ха. Ха-ха. Да уж, это, конечно неправильно, но... Что мне стоит их поссорить? Правда. Хм. Хотя Летта может мне не поверить. Но уж я-то постараюсь...» На небосводе появились первые звёзды. Автобус категорически не желал появляться.

* * * * ◠◡◠ * * * *

После генеральной уборки на кухне всё сияло: и пол, и раковина, и стол, и холодильник, в конце концов. Пахло чистящими средствами и утренней свежестью, которой веяло из распахнутого окна. Ещё чувствовался едва слышимый аромат маминых духов — приторно-сладкая вишня. Сегодня Ганс наслаждался тишиной и ощущал какое-то невероятно редкое спокойствие. Но любой прохожий, увидев парня, заявил бы, что он глубоко расстроен. Хотя важно ли, каким будет выражение лица, когда в душе расцветают подсолнухи, когда в чистом воздухе сверкают крылья бабочек? Ганс налил холодного молока в большую белую кружку, полученную в благодарность за давнюю помощь, после чего тряхнул плечами и черепашьими шагами направился в свою комнату. Стоило ему переступить порог, как в штанину вцепилась Киш — двухмесячный лимонно-белый спаниель. Но он был готов! И уже не обращая никакого внимания на проделки питомца, включал смартфон. «Хм. Сообщение. От Летты», — миновав полминуты кликов по экрану, Ганс вздрогнул, сглотнул, а затем просто застыл. На лице его было написано сущее удивление, какое можно было только себе представить. На пол проливалось тонкой белой струйкой недопитое молоко. «Привет, дружище... Что бы там ни случилось, я хотела попрощаться. Ганс, я возвращаюсь домой. Обратно. Откуда приехала к вам. Мне жаль, что так всё случилось... Мне правда жаль. Очень. Что я не была для тебя хорошей подругой. Сможешь меня простить? Я тебя простила за злые слова. Ты тоже постарайся. Думаю, у тебя были причины со мной так поступить. Ну да не важно! Что я ещё хотела сказать? Да, надо бы поблагодарить тебя за всё. Спасибо, дорогой Ганси. Мне было бы гораздо скучнее здесь без тебя. Да и вообще. Ты многому меня научил... И всегда меня поддерживал. Это так круто! И то, что мы были с тобой друзьями. Тоже круто! Но я уезжаю. И там начну ещё одну новую жизнь. Я никогда тебя не забуду. Но, пожалуйста, больше не пиши мне. Не ищи меня. Пусть то, что было, останется в прошлом. А я хочу жить настоящим. Пожалуйста, пойми и не держи зла. Ещё раз спасибо за всё! Будь умницей и не грусти! Пока-пока!». Киш жадно слизывала пролитое молоко и, закончив, снова принялась теребить штанину хозяина. Он присел на корточки, не издав ни звука и кинув на мягкий ковёр кружку, и почесал за ухом собачку. — Да, Летта. Я буду умницей. Я не буду... Грустить, — голос хрипел. В горле, кажется пересохло. В замочной скважине повернулся ключ. Хлопнула входная дверь.