На распятии момента

Наын смотрела на своё отражение в зеркале и внимательно осматривала наряд, поправляя подол длинного, вечернего платья, подаренное ей будущей свекровью. Девушка критично подметила, что сама бы она ничего подобного для себя не выбрала, слишком вычурно на её вкус. Взгляд прошёлся по гладкой, розовой ткани с вшитыми блёстками и сверкающими камнями, по уложенным в незамысловатую причёску волосам и остановился на ничего не выражающих глазах. Слегка накрашенные, полу прикрытые веки с завитыми, густыми ресницами, взмах которых напоминал грациозный полёт лебединых крыльев, радужка глаз не оттеняла той игривости, присущей молодым, полных тяги к жизни девушкам. Наын никогда не относилась к таким: бойким, нетерпеливым, необузданным. Сколько она себя помнит, не было и одного дня в её жизни, чтобы ей предоставляли право голоса. Все действия, все шаги, все решения, даже мысли — всё было предрешено за неё заранее и наперёд, ей оставалось лишь смиренно выполнять указы и инструкции. Если сказали, выходи замуж за человека, которого не любишь, и даже не знаешь, Наын не посмеет даже подумать, о том, чтобы отказаться, хоть девичье сердце и дрогнет на короткий миг от осознания того, что ей не уготовано простого женского счастья. — Наын, ты готова? Машина уже ждёт, — в комнату заявился Джин, уже одетый в изящный, дорогой костюм. Наын кивнула в отражение и медленно развернувшись, с прямой спиной и вытянутой головой, прошлась словно спускаясь с самих небес. Ангел без крыльев, потерявший веру в свободу. — Прекрасно выглядишь, — сделал он бесстрастный, полный вежливости, чем восхищения комплимент, давая взять себя под руку. Между ними не было неловкости или неприязни друг к другу. С самого начала у них возникло глубокое равнодушие и согласие на размерное сосуществование. Казалось бы, разве не должны двое красивейших молодых людей, не взирая на неприятные обстоятельства проникнуться друг к другу хотя бы малейшей заинтересованностью? Не должны. Между ними бушевала не снежная буря, а крепко стоял самый настоящий, прочнейший ледник. В огромном светлом зале, обставленным дорого и со вкусом, царила светская шумиха из сборищ важных лиц и всяких прочих толстосумов. Банкет проходил в двух залах: в первом собирались гости, приветствовали друг друга, вели беседу, во втором же планировалась официальная часть. В центре главной комнаты находилась широкая лестница, отделанная мрамором, которая выходила в две другие лестницы, поменьше, и вели в противоположные стороны, одна в спальни, другая в библиотеку. Перед лестницей стоял небольшой звонко журчащий фонтанчик, где-то ближе к углу комнаты играла живая, непринуждённая музыка в исполнении милого ансамбля. Чимин стоял посреди всей этой, как ему казалось, показной вычурности и думал, что наверное ничего более банальнее в своей жизни не видел. Ну да, все тут крутые и богатые, у всех денег выше крыши и им некуда их деть, вот они и заявляются на такие вечера, дабы показать каким пустяком для них является финансовая помощь неимущим. Чимин впервые посещал этот благотворительный банкет, который проходил ежегодно, но его уже отталкивала здешняя обстановка. Да, он тоже был из состоятельной семьи, но в нём воспитали практичность и привили способность широко смотреть на мир. Чимин засунул руку в карман брюк и поправив бабочку, прошёл к столу с закусками. Длиннющий стол валился от количества еды и напитков, ассортимент был огроменный, тут тебе всё: от омаров в апельсиновом соусе до миндального чизкейка со взбитыми сливками. Супы, десерты, жаренное, тушеное. У Чимина глаза разбегались от такого выбора, но он положил на тарелку только пару тарталеток с моцареллой и маком. Как раз в тот момент, когда Пак тщательно жевал, запихав в рот всё целиком, к нему подошли со спины и пару раз похлопали по плечу. — Только пришёл, а уже жрёшь, — сказал Чонгук, усмехаясь и вставая напротив друга. — А что ещё здесь делать? — с набитым ртом возмутился Чимин. — Даже и не поговоришь ни с кем, одни старики, — парень разочаровано цокнул, обведя взглядом комнату, полную светских лиц. — Даже девчонок красивых нет. Я то, по большей части из-за этого и пришёл, думал, здесь будет полным полно красоток. — Только тех, кто ведётся на деньги, — уточнил Чонгук, разглядывая свежий стейк на столе. Может тоже поесть? — И танцев ждать не стоит, — протянул Чимин, совсем разочаровываясь. — А жаль. — Это тебе не клуб и не вечеринка на районе. Сюда приходят узнать о последних сплетнях и похвастаться своей роскошной жизнью. Ну и для небольшой показушной благотворительности, — сказал Чонгук, взяв тарелку и собираясь наложить себе аппетитный стейк, хотя сам только что насмехался за обжорство над Чимином. Главные двери отворились и впустили новых гостей, в этот раз намного моложе большой части посетителей банкета. — О, Юнги пришёл, — сказал Чимин, увидев их общего друга. Глаза механически оглядели, сопровождающую его красавицу. — А это кто? Чонгук повернулся в сторону Юнги и девушки, в лице которой опознал сестру Минджу. Он ничуть не удивился, Минджу рассказывала ему о странных отношениях между этими двумя, да и Намджун им все уши растрезвонил о встрече с таинственной избранницей Юнги — прекраснейшей из всех прекраснейших. — Ну вроде девушка его, — пожал плечами Чонгук, разжёвывая мясо. — Вау, — произнёс Чимин на выдохе, разглядывая незнакомку, которая держала под руку его друга. Белая кожа, длинные ноги с тонкими щиколотками, на которые невозможно было не любоваться, и наивнейшие глаза, искренность и доброжелательность которых можно было почувствовать аж с другого конца комнаты. Чимин наблюдал за тем, как Юнги наклонился к девушке и прошептал ей что-то на ушко, после чего его спутница смущённо возмутилась и неловко огляделась. Было видно, что ей некомфортно. Юнги посмеивался, забавляясь над ней, и повёл её куда-то в сторону. — Счастливчик. Ладно, подумаешь, что мы одни пришли, зато вместе проведём вечер, да Чонгук? — Кто сказал, что я один? — удивился Чон. — А с кем? — Чимин огляделся по сторонам в поисках неизвестной спутницы, но никого не нашёл. — С Минджу? Где она? — В уборной, — Чонгук уже перешёл на черешню. — А ты то что? Неужели совсем никого не нашлось? — Я позвал Сыльги, но она отказалась. — И? — И я пришёл один, — Чимин пожал плечами, показывая, что отказ девушки его ничуть не задел и взял с тарелки Чонгука спелую черешню. — Я же просил не кадрить её, Чимин. Минджу возненавидит меня, если ты, как всегда оплашаешься и быстро забьешь на объект своего очередного интереса. Очень поверхностного и не долгосрочного надо сказать. — Я не могу, Чонгук, это выше моих сил — противостоять женским чарам, — Чимин приложил ладонь к груди и нарочито томно вздохнул. — И знай, чем сильнее ты мне запрещаешь, тем сильнее хочется. Юнги ещё ни разу не сказал, насколько волшебно сегодня выглядела Юра, в подаренном им, специально для этого вечера платье. Она выглядела прекрасно в чём угодно, ей шло абсолютно всё, что бы она не надела, но увидев сегодня Юру, выходящую из комнаты в красивом, синем платье, открывающим ключицы и нежные плечи, у Юнги захватило дух, заставив растерять все слова для заслуженного комплимента. Он так и стоял, застигнутый врасплох, бегая глазами по открытым, соблазнительным участкам белоснежной кожи. Даже сейчас, они стояли возле небольшого фонтанчика, чтобы дать Юре осмотреться в незнакомой обстановке, и Юнги не мог оторвать глаз от завлекающего изгиба шеи и плеч, еле сдерживаясь, чтобы не припасть к ним губами, вдыхая аромат её кожи или хотя бы, не провести уже покалывающими, кончиками пальцев. Парень резко выдохнул, когда тонкие руки откинули уложенные локоны с плеч, представляя их абсолютно голыми. — Здесь так красиво, — восхитилась Юра, завороженная шикарной обстановкой. Она будто попала в другой мир. Юнги очнувшись, прочистил горло и слегка пробежав взглядом по залу, равнодушно хмыкнул. Ему лично казалось, что ничего примечательного здесь нет. Особенно в сравнении с таким понравившемся ему недавно видом. — Я волнуюсь, Юнги, — девушка поджала губы, не переставая крутиться по сторонам. — Может не стоило мне всё-таки приходить? Я не знаю как себя вести. — Как обычно, ты же просто гость. Если никто тебя здесь не знает, то вряд ли будут подходить и заводить беседу. А если и подойдут, скажи, что ты со мной и просто отвечай на вопросы. Юра заволновалась ещё больше, услышав слова «ты со мной», сказанных Юнги так легко и просто, но заставивших девушку слишком бурно отреагировать. Юнги сегодня был невероятно притягательный и красивый, в строгом костюме, начищенных до блеска туфлях и с таким непроницаемым выражением лица, с уверенной, чуть расслабленной походкой, навевая на себя образ брутального нахала. И Юра не могла не засмущаться при его уверенном: «со мной», заставляя её захотеть самой попробовать эти слова на вкус или попросить повторить их снова. Она бы соврала, если бы сказала, что ей не было приятно, идти под руку с таким завидным парнем и ловить на себе завистливые взгляды. Впервые она почувствовала Юнги немного, но «своим». Краем глаза девушка увидела, как к ним направляется очень красивая молодая пара. Юра на мгновение подумала, что к ним подходят представители важного королевского семейства, принц такой-то и принцесса такая-то, настолько величественно они выглядели, будто владели как минимум королевством. — Юнги, неужели заявился, да ещё и с дамой, — улыбнувшись поздоровался парень, в котором теперь Юра опознала одного из друзей Мина. — Представишь? Хотя я думаю, мы уже встречались раньше. — Юра, это Джин — мой близкий друг с невестой, — Юнги замялся, пытаясь вспомнить имя девушки. — Наын, — вежливо представилась девушка кивнув головой и удостоив новых знакомых коротким взглядом и переведя внимание на увешанные повсюду, пышные аранжировки из голубых пионов. — Приятно познакомиться, — улыбнулся Джин и в отличие от своей спутницы, протянул руку для рукопожатия. — Долго же Юнги прятал от всех такое сокровище. Надеюсь, он тебя не обижает? Он может быть ужасным невежей. — Нет, Вы что, Юнги очень внимательный и хорошо относится ко мне, — улыбнулась Юра, пожимая руку в ответ и только понимая, что их разговор звучит, словно они состоят в отношениях. — Но так, мы просто… — Эгей! Юнги, старик! — послышался громкий отклик со стороны, привлекающий всеобщее внимание. — Джин, дружище, и ты тут! К небольшой компании присоединилась третья парочка — привлекательный, просто пышущий обаянием молодой человек и блондинка с милыми веснушками и чёрными как смоль глазами. — Не потеряли меня? — спросил Хосок, отпиваясь глоток из бокала с шампанским. Юра заметила, что Наын уже давно перестала любоваться обстановкой и теперь всецело рассматривала яркого, весёлого парня. — Я погляжу, все сегодня в сопровождении красивейших дам. — А я как погляжу, ты уже чутка пьяненький, — сказал Юнги, смерив друга неодобрительным взглядом. Хосок хоть и был всегда пресловутым гулякой, но беспечность его, вне зависимо от обстановки, уж слишком била через край, выливаясь на стол, а оттуда и на пол, заполняя всю поверхность комнаты. — Ой, Юнги, на то это и вечеринка, чтобы на ней веселиться, — отмахнулся Хосок. — Позвольте представить мою прекрасную спутницу… — парень застыл, прищурив глаза и делая вид, что почти помнит имя девушки, но было слишком очевидно, что его и не заботит такая мелочь. — Анна, — поменялась в лице девушка, с укором посмотрев на парня. — Анна, точно! — Хосок взмахнул почти пустым бокалом в воздух и чуть пошатнувшись, обвил спутницу за талию и притянул к себе, довольно всем улыбаясь. — Это ж блять, самое простое имя на свете, — шикнул Джину Мин, закатив глаза. Юнги понимал, что не в том положении, чтобы судить своего друга. Сам он своих меняющихся одну за другой спутниц, никогда не утруждался называть по имени. А имя Юры он вторил даже во сне. — Ну друзья, я отчаливаю, свидимся к самому веселью, — сказал Хосок с весёлой улыбочкой, и подмигнув Юре, стоящей напротив него, двинулся к балкону, придерживая блондинку за талию. — Баран, — процедил Юнги, сунув руки в карманы брюк и переставив ноги, посмотрел на свои туфли. Ему захотелось хорошенько вмазать Хосоку по наглой роже, чтобы больше не думал даже смотреть в сторону его... эм, соседки? — Мы наверное тоже пойдём, — сказал Джин, выискивая кого-то в толпе. — Надо со всеми поздороваться и представить Наын. Увидимся в том зале. Парочка удалилась, оставив разозлённого Юнги и растерянную Юру стоять на том же месте. Юра подумала, что если к ним подойдут поздороваться и начнут вести беседу, и спрашивать о её жизни и делах, то она не сможет ответить и даже не знает какой ответ удовлетворил бы их любопытство. А если начнут спрашивать о семье? О происхождении, или как там у богачей принято. «О, Фрэнк? Да, я знаком с Фрэнком, мы с ним вместе ходим на гольф по пятницам. Бэт, помнишь, вы с его женой в один солярий ходите. Но какое там отвратное обслуживание…» Юра вдруг с ужасом осознала, что ей нужно бежать подальше отсюда. Ей здесь не место, она не должна здесь находиться. Рядом с Юнги сейчас должна стоять другая, а не она — замухрышка-официантка из второсортного клуба, сиротка без гроша в кармане. — Юнги, — осторожно позвала она, нервно потирая оголённые плечи. Мин не откликался, и кажется даже не слышал, устремив свой взгляд к балкону. — Юнги, — Юра подёргала парня за край пиджака, привлекая внимание. Мин повернул голову к взволнованной девушке. — А твой отец тоже здесь будет? — Да, но нам не обязательно с ним видеться, — равнодушно произнёс Юнги, поправляя рукава и дорогущие часы. — Как это? Разве так можно? Не будет слишком невежливо? — Нет, поверь, он этому будет только рад. Юра смотрела на ничего не выказывающее лицо Мина и сразу поняла, что отношения между сыном и отцом не ахти. И что, самого Юнги это очень разочаровывает, пусть он и пытается всеми силами показать насколько ему всё равно. Юра улыбнулась вспомнив, как они однажды вечером, обсуждали свои предпочтения в будущей семейной жизни. Не совместного, конечно. Юнги тогда очень посерьёзнел и на удивление Юре, не стал увиливать от темы, а осторожно поведал. Складывалось впечатление, что Мин уже задумывался об этом раньше и не раз. — Я хочу быть очень близким своим детям, хочу быть им другом и наставником, — сказал он тогда, скрепив пальцы и уставившись перед собой. — Чтобы они не боялись меня. Юра смотрела сейчас на такого казалось бы, крутого и неприступного парня, воздвигнувшего перед собой стену холодного отчуждения, и видела уязвимого и очень ранимого человека, который на самом деле хочет простой заботы и внимания, но не желает этого показывать. Юра снова улыбнулась, но уже будто гордясь Юнги, за его силу и мужество. Протянув руку и взяв большую, мужскую ладонь в свою, девушка погладила шероховатую кожу, выказывая свою поддержку и просьбу не закрываться от неё за семью замками. Юнги, немного растерявшись, посмотрел на сцепленные руки, которые делились теплом с холодной кожей парня, и подметил, что они идеально сочетаются друг с другом, дополняя и восполняя. — Я проголодалась, — сказала Юра, ласково улыбнувшись. Сегодня по отношению к Юнги, она была чуть увереннее, чем обычно. — Пойдём к буфету. На первой ступеньке огромной лестницы, которая смогла бы уместить всех присутствующих здесь гостей одновременно, стояла Наын, с идеально прямой спиной и сложенными перед собой руками. Вручи бы ей кто сейчас веер и летний зонтик с кружевной шляпкой, девушка бы перевоплотилась в персонажа, сошедшую со страниц романа Джейн Остин. Эдакую Кэролайн Бингли, но менее остроумную и в сто крат красивее. Наын с тщательно прикрытым интересом наблюдала за заинтересовавшей её парочкой. Хмурым, но статным пареньком с пронизывающими глазами, и прелестной, длинноногой девушкой с заливистым смехом, который Наын слышала аж с другого конца зала. Не нужно быть особо наблюдательным, чтобы заметить химию между этими двумя, а Наын очень наблюдательна и заметила даже то, что девушка эта здесь впервые и наверняка из совершенно другого слоя общества, а паренёк этот просто души в ней не чает, и готов любого на клочья порвать за неё. С первого взгляда такой угрюмый и серьёзный, сейчас он с такой нежностью, как можно аккуратней провёл большим пальцем по девичьей щеке, убирая крем с лица, и улыбнулся с такой снисходительной любовью, что у Наын внутри всё сжалось от внезапно нахлынувшей зависти. Осознание того, что ей никогда не почувствовать такой искренней заботы, не увидеть в родных глазах этого всепоглощающего обожания, никогда не познать взаимной любви, накатило на Наын огромной волной и захлестнуло с головы до ног. Ей вдруг стало так плохо и одиноко, а нынешнее положение вещей в её жизни теперь показались такими грустными и жалкими, что даже дышать стало трудно, будто весь воздух вылетел из лёгких. — Всё нормально? — спросил Джин, подошедший с двумя бокалами шампанского. Девушка выглядела непривычно озабоченной и дышала как-то прерывисто. — Да, всё хорошо, — сказала Наын, успокаиваясь и сама удивилась, когда поняла, что её глаза слегка увлажнились. Девушка взяла бокал из рук Джина и посмотрела на своего жениха, с которым ей предстоит провести всю оставшуюся жизнь. В больших, добрых глазах светилось спокойствие и уверенность, пухлые губы, ни разу не улыбнувшиеся за весь вечер, блестели от только что выпитого алкоголя. Джин был умён, восхитительно красив, галантен и от него за милю чувствовалось умиротворение и мирная непоколебимость. Сможет ли Наын полюбить этого человека? Сможет ли он полюбить её? Посчитает ли нужным? Или они так и останутся друг другу чужими людьми, связанными насильными узами брака? В их, так называемый договор, не входят обязательное наличие взаимных, тёплых чувств, и их обоих это вполне устраивало. Не хватало ещё заставлять себя влюбляться в человека, которого сначала нужно научиться терпеть и постараться не возненавидеть. Но просто Наын сегодня слишком наглядно показали чего она лишилась, когда оказалась помолвлена с нелюбимым человеком. И если раньше она не давала себе думать об упущенных возможностях, то сейчас девичье сердце неустанно ныло, будто плакало за судьбу своей хозяйки вместо неё самой. Наын тяжко вздохнула, пытаясь смахнуть с себя наваждение и прогнать прочь непонятные чувства. Завтра уже всё пройдёт, она заставит себя. — Тебе здесь нравится? — непринуждённо поинтересовался Джин, смотря куда-то вперёд. Они редко разговаривали глаза в глаза, да и вообще изредка вели беседы. — Да, — машинально ответила девушка, даже не раздумывая. По другому и быть не может. — Испортилось настроение? — Нет, — так же машинально ответила она, делая глоток сладковатого шампанского. — У меня всегда одинаковое настроение. Джин ничего не ответил, молча соглашаясь, без намерений продолжить спор. Ещё одна из положительных черт Джина — неконфликтность, которая должна была стать фундаментом в шаткости их будущей совместной жизни. — Тут уборная больше, чем моя спальня, — сказала Минджу, подходя к Чонгуку и стоящему рядом с ним незнакомому парню. Она шла, подправляя причёску, которую сделала ей Сыльги и расправляя подол длинного платья, которое ей тоже одолжила Сыльги. Минджу ни в какую не соглашалась на уговоры Чона, сопроводить его на какой-то важнецкий вечер пижонов и транжир. Девушка отказывалась что есть сил, не только потому что, ей было неловко идти с Чонгуком в качестве спутницы, но и потому что Минджу глубоко презирала открытое проявление чужого благосостояния. Её мнение однако смягчилось, когда она узнала, что вечер — благотворительный и все вырученные деньги пойдут на помощь детским домам и больницам. В конце концов Минджу согласилась пойти, при условии, что Чонгук перестанет беситься из-за Тэхёна, и сопровождать девушка его будет в качестве компаньона. Чон недовольно нахмурившись согласился с первым условием, а на второе заявление твёрдо заявил, что никаким компаньоном Минджу ему не будет и пойдёт с ним лишь в качестве его девушки и никого более. Минджу от такого неожиданно-уверенного тона растерялась и ничего не смогла возразить. — И поэтому ты затерялась там на добрые пол часа. — Я задержалась, потому что я девушка и все двадцать пять минут отводятся на обязательное любование в зеркало. Чимин засмеялся, услышав забавное повествование и протянул девушке руку для знакомства. — Я Чимин, рад познакомиться. — Минджу. Взаимно, — девушка улыбнулась в ответ на заразную улыбку парня. Такой милый. — Я видел твою сестру, — сказал Чонгук, осматриваясь вокруг, вдруг она была сейчас неподалёку. — Она пришла с Юнги. — Юра? Она здесь? — Минджу замотала головой, приподняв подол платья, готовая бросится на поиски сестры. — Да, но я не знаю где они сейчас. Не уходи никуда, скоро начнётся официальная часть. — Так это была твоя сестра? — удивился Чимин, указав пальцем за спину. — Ух ты, ну вы с Юнги конечно… Породниться захотели? — Нет конечно, я сам об этом недавно узнал, — сказал Чонгук, протягивая девушке стакан с соком. — Даже не думай алкоголь в руки брать, ясно? Минджу закатила глаза и отпила холодный напиток, поправляя спадающее платье. Она хотела сказать, что и не собиралась пить, а алкоголь вообще не переносит, но громкий голос Чонгука, внезапно разнёсшийся по всему залу, заставил её испуганно вздрогнуть. — Ой! Гёма! — воскликнул Чонгук, нарочито низким голосом и комично пританцовывая под классическую музыку, направился к Югёму, который шёл в сопровождении красивой иностранки. Минджу выдохнув тихое: «О, Боже», закрыла лицо и слегка отвернулась, надеясь, что поведение её кавалера не привлекло слишком много внимания. — Кукс, здорово! — не менее громко поздоровался Югём, завидев друга и улыбаясь во все тридцать два. Между этими двумя была какая-то особенная нерушимая связь, непонятная, но очень милая. — О, ты сегодня с невестой? — Чонгук игриво повёл бровью и осмотрел, стоящую возле друга девушку, державшую того под руку. Она мило смутилась от оценивающего взгляда незнакомого парня. — Ты говорил, тайванька, а не «мисс Тайвань», — сказал Чонгук на ухо другу, чтобы девушка не услышала. — Можешь говорить, она всё равно не понимает, — сказал Югём явно раздражаясь присутствия своей невесты. А девушка действительно была, будто с экранов телевизора, одной из тех, чьей неописуемой красотой восхищаются, не замечая грустные глаза и натянутую улыбку. — Чонгук, — представился парень, решив перейти на английский, надеясь, что он для девушки будет понятней. — Лучший друг Югёма. Девушка встрепенувшись, взглянула на жениха, то ли спрашивая разрешения представиться, то ли прося помощи в переводе. — Её зовут Цзыюй, — сказал Югём, выдохнув. — Она понимает только китайский. — Как же вы тогда общаетесь? — Никак. Я уже устал от неё, если честно. Чонгук мельком взглянул на Цзыюй, удостоверяясь, что она ничего не поняла. Так и было, она продолжала молчать, сцепив смуглые, переливающиеся на свету руки на локте жениха, и жадно рассматривала укрытый едой стол. — Кажется она голодна, — предположил Чонгук. Югём снова протяжённо выдохнул и медленно высвободив руку из слабой женской хватки, кивнул непонимающей девушке на стол. — Можешь идти. Цзыюй какое-то время похлопав большими кукольными глазами, кивнула и направилась в сторону стола, придерживая подол чёрного платья. — Минджу! — повернулся в пол-оборота Чонгук, чтобы окликнуть девушку. — Помоги ей пожалуйста, наложи что она хочет. Минджу кивнула, беря в руки чистую тарелку и поздоровавшись с тайванькой, приветливо улыбнулась. — Чимин! — одёрнул друга Чон, который уже во всю разглядывал Цзыюй. — Занята! Чонгук повернулся к Югёму, который даже не удосужился позаботиться о своей невесте и равнодушно смотрел на указы друга. — Ты чего такой недовольный, а? — похлопал он Югёма по плечу. — Такую красотку отхватил. Ещё и послушную какую, на всё разрешения спрашивает. Радуйся! Тебе только позавидовать можно. — Она раздражает меня, Чонгук, — хмуро пожаловался Югём, переставив вес с одной ноги на другу, стуча подошвой туфель. — Везде таскается за мной, молчит, всего боится, стесняется. Не девушка, а восковая фигура! Без мозгов и собственного мнения, скучная до ужаса! — Очень привлекательная восковая фигура, — подметил Чонгук, на что Югём недовольно фыркнул. Ему хоть первую красавицу подавай, она ему будет не в радость, если приставлена насильно. Только раздражает. — Извини, я пытался помочь, — пожал плечами Чон. — Но ты отказался бежать со мной в Вегас. — Уже жалею об этом. Чонгук ещё раз взглянул на новоявленную невесту друга, которая улыбалась и кивала Минджу, обрадованная приветливым лицом. Ему стало жаль ни в чём неповинную девушку, оказавшуюся в чужой стране, и единственной компанией для неё был жених, который её недолюбливает и был бы только рад, если бы удалось избавиться от неё. Чонгук мысленно поблагодарил Минджу, которая всеми силами пыталась расположить Цзыюй к разговору на ломанном китайском. Он даже не удивился, что она его знает, наверняка учит его в свободное от учёбы время. — Когда свадьба? — спросил Чонгук, поворачиваясь к другу. — В конце месяца, уже скоро. Будешь моим свидетелем? — А мальчишник будет? — лукаво улыбнулся Чон, получив идентичную улыбку в ответ. — Всенепременно, — ответил Югём и по-дружески шлёпнул того по груди. — Организуешь, погуляем от души. Мне это просто необходимо. — Всё для будущего женатика. Может даже всё-таки сиганём в Вегас. Должны же мы там хоть раз побывать до того, как ты лишишься свободы. — Да успеем, я не собираюсь запираться дома. И примерным мужем становится тоже.