***
Дэмиен взмахнул рукой, скрестил указательный и средний (как делают обычно «на удачу») пальцы и дважды согнул большой. Тим безэмоционально вздохнул. Дик вопросительно вздернул бровь. — Это что, что-то вроде тайного языка? Тим не ответил и, не отрываясь от экрана, сделал жест «Ок», попутно согнув средний и безымянный пальцы и оттопырив мизинец. Дик недоуменно вздернул вторую бровь. — И все же? Дэмиен, судя по всему, отвечать не собирался, только нахохлился недовольно и поджал к груди ноги, оккупируя кресло Тима. Красный Робин, не переставая печатать, разъяснил: — Он называл меня идиотом по необъяснимой причине. Я сказал «Я и так это знаю». Дэмиен повторил свой жест, согнув большой парец трижды. — И непроходимым тупицей. Кажется, он на меня обиделся из-за того, что я тебе рассказал, — парень поднял черную ручку со стола и повернулся к Дику. — Сейчас ты все забудешь. Старший моргнул. — Зачем вам это вообще. Вы друг с другом посредством слов только недавно начали общаться нормально, я не говорю уже про придуманный язык жестов. Тим снова пожал плечами, крутанувшись на стуле, безмятежно глядя на проплываемые мимо стол, Дика, недовольного Дэмиена, компьютер, стол… — Когда мы ругались и ты ругался на нас, из-за того что мы ругались, мы решили ругаться так, чтобы ты не знал, что мы ругались и не ругался на нас, — забубнил Дрейк, довольно сложив руки на животе в замочек, — поэтому придумали свой язык, полностью состоящий из оскорблений. Потом я попросил внести коррективы. Так у нас появилось «иди есть» и «иди спать», к обоим этим фразам бонусом прилагается продолжение «или я кину в тебя гирей», и самое больное «кофе закончился». Этот жест навечно связан у меня с муками. А, ну и, — Тим повернулся к Дэмиену вместе со стулом и, локтями упершись о колени и нагнувшись, оттопырил мизинец. Робин закатил глаза и оттопырил мизинец в ответ. — Я прощен, — довольно заметил Тим, снова поворачиваясь к компьютеру. — Как минимум, на некоторое время.***
— Здесь, в моем мире, мы называем этот жест рукопожатием. — Не нужно снисходительности, я могу набить тебе морду. — Они очаровательны. Джейсон вытаращился на стоящих друг напротив друга Красного Робина и Робина и полувопросительно выдал, все еще находясь в прострации: — Они же, вроде, помирились. Дик моргнул. — Ну, да. Это что-то вроде юбилея. Джейсон вытаращился еще больше и махнул рукой по направлению к младшим. — Это — это юбилей? У них? Тим не знает, какой сегодня год, о том, какая сегодня дата и речи быть не может, а Дэми вообще не праздничный человек. Вообще. Ни капелюшечки. Дик пожал плечами. — У Тима память генерирует что-то случайное, поэтому он недавно завис, когда мы с ним играли в приставку и заявил только когда я у него второй уровень выиграл, что они с Дэми поссорились в один день и месяц, что и помирились совершенно не подгоняя даты и ушел. Джейсон моргнул. — Загадочная память. — Жутко-загадочная, — подтвердил Дик, все еще слишком радостный, чтобы как-то реагировать на офигевшее лицо Тодда. — С другой стороны, это мило. Я только не знаю, чего Тиму стоило Дэмиена уломать этот день праздновать. — Может, и уламывать-то и не пришлось, — пробормотал Джейсон, все еще удивленно глядя на Робинов. — Это закончится тем, что Дэми Тима опять кинет в стекло и стащит его костюм? Дик вздрогнул, даже перестав жевать взятые с собой хлопья. — Боже, надеюсь, нет. Дэмиен, не сводя с Тима пронзительного взгляда, откликнулся: — Я и так знаю, как причинить Дрейку боль. Джейсон многозначительно хмыкнул, словно говоря: «Еще бы ты не знал» и отозвался: — Ну, если в печенку ткнуть всем будет… — Нет, — перебил старшего Робин, — персонально ему. Он сам мне сказал. — Я, конечно, понимаю, что я мазохист зацикленный, но не настолько же. — О, поверь мне, — усмехнулся Дэмиен, делая жест, переводимый как «кофе закончился» и остро улыбаясь, — настолько. Тим болезненно скривился и вздохнул.