***
— Что произошло, Джи? — Лиам обнимает меня, не давая возможности встать с кровати. Мне нужно собираться в школу, но моему брату, очевидно, плевать. — Ты ведь уже знаешь. — Я хочу услышать это от тебя, малышка. Скажи мне, что я не врезал придурку зря. Хотя, — замолкает на несколько секунд, — ему в любом случае это будет полезно. Для профилактики. Хихикаю. Я люблю его. Боже, как я рада, что именно он сейчас рядом со мной, подставляет своё крепкое братское плечо. И он всегда знает, что нужно сказать или когда лучше промолчать. — Он не отвечал на СМС, я решила зайти к нему после того, как позавтракала в кафе. Дверь открыла Миранда. Конец истории. — И как он это объяснил? — спокойным тоном, поглаживая меня по спине. Это помогает мне прийти в себя. Лиам всегда отличался рациональностью и адекватным отношением к ситуациям. — Я не помню, — признаюсь. — Я была больше сосредоточена на том, чтобы не расплакаться перед ним. Кажется, он говорил, что она пришла к нему пьяная, но я не дослушала и убежала в ванную. Пейн смеётся: — Это моя сестрёнка. Но мне кажется, что ты должна выслушать его, — когда я хочу начать кричать на него из-за того, что он не поддерживает меня, Лиам добавляет: — этот мудак не должен и смотреть на тебя, но так получилось, что вы теперь встречаетесь, и он правда был озабочен тем, чтобы я относился к этому нормально. Так что, я думаю, это важно для Зейна так же, как и для тебя. — Это не важно для меня, — бурчу в его футболку, с трепетом вдыхая смесь запахов из геля для тела, порошка и одеколона. Иисусе, как вкусно. — Ты ещё такой ребёнок, Джиджи. Если бы ты видел, как мы целовались у Зейна дома, забрал бы свои слова назад. Упс? Лиам сказал, что я поеду в школу с ним, чем обидел Логана, но, конечно, друг согласился, потому что: «ты, блять, видела, какой он здоровый? Я бы вылетел из вашего окна, как долбаный пупсик, а на мне сегодня новая футболка из мерча Канье Веста, так что ты должна понимать, подруга». Я рассмеялась и договорилась встретиться с ним на входе. Привожу лицо и волосы в порядок, надеваю джинсы, свитер с глубоким вырезом и чокер, потому что чокеры — классика, и я не знаю, почему все так агрессивно относятся к этому украшению. Надеваю кожаные полусапожки на невысоком устойчивом каблуке, беру рюкзак и телефон, готовая встретиться с человеком, перевернувшим мой мир. — Ты собираешься так долго, — жалуется Лиам, когда я забираюсь в его джип, говоря тому, что его машина чертовски неудобная. — Это грёбаный Range Rover, чёрт возьми, понимай, где ты сидишь, женщина. — Я бы предпочла что-нибудь менее громоздкое. Что-то вроде Bugatti Veyron или Lamborghini Aventador. — Губа-то не дура, — посмеиваясь, отвечает. Я пожимаю плечами, закидывая в рот жвачку. Мы подъезжаем к школе. Глаза задевают его фигуру, грозно всматривающуюся в машины и учеников, которые то и дело оглядывают его, перешёптываясь. Логан маячит на заднем фоне, и я понимаю, почему Зейн растерян. Обычно я приезжаю с другом, а с Лиамом езжу только когда Кларк болеет. Выхожу из машины, чудом не падая, и с тяжёлым вздохом вижу, как Малик идёт к нам, не сводя с меня взгляда. Переглядываюсь с братом, тот кивает, как бы говоря: «соберись, Джи, и дай ему один блядский шанс на объяснения». Молча протягивает мне руку, кивая в сторону его машины: — Прокатимся? Неуверенно смотрю на Логана, тот, закатив глаза, кивает, Лиам делает тоже самое, изображая руками сердечко. Поворачиваюсь к терпеливо ждущему парню, игнорируя его жест, и иду к авто, сиящему в лучах утреннего солнца.***
Он привёз меня на то место, где мы прогуляли с ним школу первый раз, танцуя так, как никогда не танцевали, под песни, что хранят теперь столько воспоминаний. Вид города всё такой же незабываемый, поэтому я позволяю себе насладиться этим немного, а затем поворачиваюсь к Зейну. Он курит, и меня посещает дежавю, картинка стоит перед глазами так же ясно, как будто это было вчера. Он курит, втягивая щёки, и линия его подбородка могла бы, я думаю, разрезать бумагу, настолько она была острой; мы сидим на капоте его машины и молчим. Но это не та неловкая тишина, которая обычно возникает, когда темы для разговоров иссякают, а та нужная, приятная, дающая возможность подумать о насущном. На улице стало намного теплее, напоминая, что весна уже близко; достаю телефон и делаю несколько фотографий города, находящегося словно на ладони с вершины холма, где мы остановились. Довольно романтично. Не могу даже представить, как тут красиво ночью. Зейн слезает с машины и открывает дверь, чтобы включить музыку. Он, улыбаясь, начинает танцевать и тянет меня за руку к себе. Смеюсь, качая головой, когда присоединяюсь к нему. Мы двигаемся под Young and Manace группы Fall Out Boy, и я закрываю глаза, когда Малик прижимается ко мне сзади, обнимая и тихо напевая мне в ухо: — Я представляю угрозу, я опасен, — совсем отличающееся от темпа песни. — Я представляю угрозу, я опасен. И я стараюсь не думать о том, какой смысл он вкладывает в эти слова. — Таким образом, — начинает, стряхивая пепел, и останавливается в метре от меня. — Я облажался. Киваю, потому что так и есть. — Ты думаешь, что я использовал тебя, так? — Разве это не очевидно? — Это не так. — Ты был с ней дольше, чем со мной. Поэтому твой выбор не стал для меня большим событием. Я бы сказала, это стало для меня очень большим событием. — Джелена, — втаптывает бычок в землю каблуком. — Меня чертовски раздражает, что ты принимаешь решения за меня. Я. Не. Чувствую. К ней. Ничего. — Однако она стала той, кто выходил из твоей квартиры утром. — Она нажралась и ни хрена не соображала. Я позволил ей остаться и ночевал у соседа. Я не был с ней, понимаешь? Я бы не сделал этого с тобой. И я, чёрт возьми, не начал бы отношения, если бы не был уверен в том, чего хочу. Молчу, осмысливая его слова. Но тот факт, что он ставит меня на первое место, не смягчает того, что эта сука спала в его кровати. — Ты должен был вызвать такси и отправить её домой, а не позволять остаться, прекрасно зная о её чувствах и о том, какие у нас взаимоотношения. — Я знаю, знаю, прости меня, — тянет ко мне руки, но я качаю головой. Он удивлённо смотрит на меня. — Джи? — Отвези меня в школу, Зейн. Молча кивает, сжимая челюсти. Если он думал, что я так легко прощу это, то явно ошибался. Потому что когда любимый человек делает что-то подобное, выходящее за рамки, нужно какое-то время, чтобы начать воспринимать его так же, как и раньше. Это на самом деле тяжело. — Дай мне немного времени, — прошу, прежде чем выйти из машины и направиться в класс. Опускаю глаза на свои дрожащие руки, понимая, что это, может быть, ранило меня гораздо глубже, чем я думала. Порядок. Справлюсь. Качаю головой, поражаясь, как Зейн Малик смог втянуть меня в это и довести до грёбаных истерик за такой короткий срок. Что в нём есть такого, чего нет в других?***
Логан жует жвачку, надувая огромный пузырь в пятый раз за минуту, и осматривает коридоры, выискивая подругу, которая не отвечает на его сообщения. Из-за горячего пакистанского ублюдка эмоциональное состояние его родственной души пошатнулось, и лучше бы ему сейчас не попадаться Кларку на глаза. Но по долбаному закону жанра всё происходит в точности наоборот. — Лоран? — брюнет, дыша сигаретным дымом, появляется буквально из ниоткуда. Логан закатывает глаза. — Если ебёшь мозги моей Джиджи, будь так добр выучить моё сраное имя, приятель. — Мне нужен совет, — игнорирует его, говоря. Шатен оглядывается, замечая Пейн в объятиях брата на улице; он что-то говорит ей, и этим можно воспользоваться. — Не думай, что это из-за того, что ты сексуальный, — бросает, поднимаясь на третий этаж, где мало освоенных кабинетов. — Ты заставляешь её страдать, ты не нравишься мне, окей? Но она кажется действительно счастливой с тобой, поэтому ближе к делу. — Я всё объяснил ей, она простила меня, я думаю, но сказала, что ей нужно время, — нервно облизывает губы. — Что мне делать? — Дать ей время? — издевается, гримасничая. — Она не говорила загадками, а обозначила всё предельно ясно. — Мне кажется, что она не заговорит со мной больше, — смотрит в окно, доставая пачку сигарет из кармана. Логан качает головой, но ничего не говорит, когда Зейн закуривает прямо в школьном коридоре, и их могут поймать в любой момент, только увидев это в экране компьютера, но Кларк не переживает, потому что директор — дядя брюнета. Это можно будет замять. — Тогда удовлетвори её, — пожимает плечами. Зейн давится горечью. — Удовлетворённые девушки менее злые. — Что? — Малик, серьёзно, зачем тебе ещё та штука в штанах? — спрашивает, разговаривая с ним, как с ребёнком. — Ты же не хочешь, чтобы я объяснял тебе, как этим пользоваться? — Я не собираюсь решать всё сексом, — хмурится. — Это бы значительно упростило дело, — комментирует Логан, а затем, видя лицо парня его лучшей подруги, говорит. — Докажи ей, что ты стоишь всего этого дерьма и не заставляй её плакать больше, иначе забудешь о том, что такое — не есть с трубочки, ты понял? Зейн, слабо ухмыльнувшись, кивает, потому что, чёрт возьми, он понял.***
— Я, вообще-то, полезный! Закатываю глаза. — Нет, Логан, ты сидишь за столом и пытаешься быть полезным, но это, блин, не так. — Ох, сучка, у тебя что, месячные? — фыркает, складывая руки на груди. Я молчу, вздыхая, и снова смотрю на стопку сборников, лежащую на столе без намёка на пользу. — Украдём ответы из кабинета директора? Я смеюсь, но когда друг не делает того же, широко раскрываю глаза: — Ты что, серьёзно? — Конечно, — пожимает плечами. — Это неплохая идея. Даже отличная, я бы сказал, идея, если бы ты не смотрела на меня как на мясо. — Это опасно. Нас могут поймать. — Твой парниша замнёт это дело, — закатывает глаза. — Но нас не поймают, если мы найдём способ отключить всё дерьмо, отвечающее за безопасность школы в ночное время. — Логан, нет. — Почему? — откладывает учебник, наклонив голову, и вопросительно смотрит на меня. Я кручу пальцем у виска: — Ты идиот? Мне не нужны проблемы, когда мы так близко к окончанию школы, — кусаю губу. Друг щурит глаза. — Ты тоже думала об этом, не так ли? Выдыхаю: — Конечно, я делала это. Но не всерьёз. В смысле, — хмурюсь, — кто не думал об этом? Я имею в виду, это отчаяние, потому что мы действительно считаем подобное дерьмо выходом. От этого многие зависит, ты и сам знаешь. Но кто… кто на самом деле пойдёт и сделает это? — Я. Фыркаю, качая головой. Кларк закатывает глаза. — Я серьёзно. — Я знаю, но нет. — Хотя бы подумай об этом, — пожимает плечами.***
Вдыхаю свежий ночной воздух, опираясь на подоконник. Логан ушёл несколько часов назад, взяв с меня обещание, что я всё же помогу ему обокрасть директора. Я послала его, но он, кажется, ожидает, что я соглашусь. З: спишь? Прожигаю экран взглядом пару минут. Вы: нет. Жмурю глаза, пытаясь сосредоточиться на том, что я чувствую. Я простила его. Конечно, простила. В тот самый момент, когда сказала, что мне нужно время. З: выходи. Я такая жалкая, Господи. Вы: нет. З: пожалуйста. Облизываю губы. Вы: нет. Слышу шум на улице, хмурясь. Отхожу от стены, пятясь к кровати, и сосредоточенно наблюдаю за открытым окном, которое я даже не постаралась закрыть. А что, если это долбаный вор, а я не сделала не ничего, чтобы спасти себя? Когда чьи-то пальцы впиваются в оконную раму, я собираюсь кричать, но вовремя замечаю знакомую длинную чёлку. — Какого чёрта, Малик? — шиплю. Он перелезает через окно, откидывая волосы назад. — Ты не хотела выходить, — пожимает печами. — Ты не понимаешь эту-дай-мне-чёрт-возьми-грёбаное-время-концепцию, верно? Вместо ответа подходит ближе, перекрывая дыхание в моей груди одним взглядом. — Мне сложно смотреть на тебя, не имея возможности коснуться, — шепчет сбивчиво в ухо, находясь максимально близко, но не касаясь меня и дюймом кожи. — Я вынужден бороться со всеми естественными инстинктами, потому что знаю, что больше не имею права трогать тебя. Ты не знаешь, что делаешь со мной, Джелена, — выдыхаем в унисон. — Все мои принципы летят к чертям, стоит тебе только улыбнуться. Я не могу без тебя. Понимаешь? Не. Могу. Больше. И он целует меня, позволяя сомнениям пасть крахом к нашим ногам. Его губы слегка шершавые, но мягкие и приятные, и я теряюсь в ощущениях, когда его язык скользит меж моих губ, углубляясь, чтобы быть максимально близко. Чувствую тепло, разливающееся в груди, которое почти сразу переходит в пламенный жар, скользящий по каждому участку кожи. Я бы делала это вечно. Потому что целовать Зейна — удовольствие. Его ладонь опускается к кромке моих спортивных штанов, и я вздрагиваю, ощущая обжигающий холод, борющийся с разгорающимся возбуждением в каждой клеточке тела. Его ресницы касаются моих, создавая эффект бабочки, трепетный и нежный, и я не выдерживаю. Стону в поцелуй. Зейн напрягается, прекращая целовать меня. Смотрит мне в глаза, заставляя разглядывать слегка расширенные зрачки. — Ты издеваешься, да? — шепчет, опуская голову и прижимаясь губами к моей шее. Воздух словно выбивают из лёгких, когда он касается эрогенной зоны. Не сдерживаю громкого стона из-за его губ, оставляющих засосы на ключицах. Тянет резинку штанов, проникая в них рукой. — Ты хочешь, чтобы я трахнул тебя? — Ч-что?.. — Прекрати так блядски стонать. Я еле держу себя в руках, — не даёт мне ничего сказать, целуя и грубо раздвигая языком мои губы. Прикусываю его губу, чтобы проучить, но в это же мгновение чувствую, что падаю на кровать. Зейн оказывается сверху, покусывая мой подбородок, после шепчет. — И чтоб ещё раз, Пейн- — Джиджи, ты не спишь? — голос Лиама за дверью. Дерьмо, дерьмо, дерьмо. — Джи? Задерживаю дыхание, испуганно глядя на брюнета. Он, закатив глаза, ложится на пол, а я укрываюсь одеялом, поворачиваясь в сторону окна. Дверь открывается. — Ли, что ты делаешь, малыш? — похоже, обеспокоенная Софи спасает мне жизнь. — Клянусь, я слышал голос Малика, и если он тут- — Ты разбудишь её, идём. Она спит, спит, видишь? Копошение. Дверь мягко закрывается. Мы лежим в тишине ещё несколько минут. Губы горят, и я жадно облизываю их, громко дыша. Парень не подаёт никаких признаков жизни, и я беспокоюсь. — Зейн? — Что? — Логан решил украсть ответы на промежуточную аттестацию, — выпаливаю и перевожу дыхание. Буквально могу слышать, как от этих слов он заводится. — Что, блять? — резко встаёт, поворачивая голову в мою сторону. — Мы занимались сегодня, — начинаю рассказывать, — и он внезапно предложил это, потому что, очевидно, мы все переживаем по поводу неё, но Лог был настроен серьёзно, и я- — Нет. Ты не будешь, твою мать, совершать это дерьмо, Джиджи. Сажусь на кровати, он опускается рядом. — Я не могу бросить его. Это же Логан. — Блядски долбанутый Логан. Вы оба не сделаете этого. Так что выброси эту херню из своей милой головы, ясно? Молча киваю. Он вздыхает, смотря на меня своим проницательным взглядом, и обнимает, прижимая к себе. — Я теряюсь в тебе, Джелена, — медленно, обдумывая каждое слово. — Чертовски быстро, глубоко и безвольно. Такая милая-милая, невинная девочка, — кусает мочку уха, тяжело дыша. — Младшая сестра моего лучшего друга.