Внеорбитные

Мы несчастны из-за собственных страхов, из-за своей глупости, предвзятости, слабости. Анхель де Куатьэ

Чувства часто завышают планки наших ожиданий. Единожды позволив себе утонуть в проявлении заботы, нежности и всех прочих доблестей характера, которые принято показывать, будучи влюблёнными, люди забывают о том, что есть и другая сторона медали: тревоги, стресс, личные психологические травмы, друзья и недруги, злость, непринятие или его нежелание, даже чрезмерная забота, если хотите. Мы залипаем на хорошем, напрочь откидывая реальность: не бывает ничего идеального. Но ведь, как правило, к самым близким мы всегда наиболее требовательны, а к себе - всегда эгоистично жалостливы и уступчивы. Какая-то парадоксальная, искусственная любовь получается. Человеческие отношения, на самом то деле сложный, живой механизм, гармония которого заключается в сосуществовании преимуществ и недостатков. Как по мне, именно в этом синхроне покоится извечная тайна настоящих чувств - уметь слышать, когда хочется вспыхнуть от ярости, словно пламя; понять там, где проходит твоя грань непринятия; позволить человеку оступиться, сбиться с пути, забыться и рухнуть с намеченой траектории; давать и иметь право на ошибку; ну или хотя бы дать возможность высказаться, ведь у каждого поступка есть своя причина и за неё, как и за следствие, мы всегда несём ответственность и нередко пожинаем самые горькие плоды. И виной тому часто не сама ситуация. Она может легко объясняться или быть совсем незначительной. Но то, какой вершины в современном мире достиг человеческий эгоизм, не оставляет ей никаких шансов. Порой кажется, что люди настолько зациклены на себе, своих страхах и болях, что при малейшем удобном случае сразу прячутся, совершенно не готовые жертвовать своим спокойствием и бороться за что-то общее. От-того на свете столько разбитых сердец, войн и апокалипсисов. Энергия, которая не воплощается в любовь - работает на разрушение.

Flashback

Водитель заднего автомобиля слишком резко подрезал Ардуча, напрочь проигнорировав красный цвет светофора. Барышу совсем не оставалось места для полноценного манёвра - он оказался зажат между встречкой и фонарём. Поэтому когда он резко дёрнул руль вправо, обрывисто выскочив на тротуар (благо пустой), внушительно помял левое крыло машины и сам хорошо так впечатался в дверь, отчего слегка задел левую руку и голень. - Подушки безопасности не работают, - невпопад улыбнулся брюнет, оглядывая салон, - Спасибо хоть узнал - обращу на это внимание в автосервисе, - бормотал про себя брюнет, пока в голове светлело. Всё произошло настолько быстро. Он даже не успел ни о чем подумать. Но теперь с каждой секундой всё сильнее ощущает шум в ушах и тремор конечностей. Кажется, он бы даже не подумал спешить на разборки с виновником аварии, наивно посчитав, что тот поспешил скрыться, пока в его и без того приглушенное сознание не врезался резкий, нетерпеливый стук. Актёр поморщился, инстинктивно массируя пульсирующий висок, а затем поспешил открыть окно, сфокусировав взгляд на незваном «госте». - Проблемы? Собеседник нервно прыснул, яростно пнув переднее колесо рядом стоявшей машины. Барыш резко цыкнул, совсем не обращая внимания на облик собеседника, продолжив: - Потише! Что ты здесь устраиваешь? Стоящий рядом парень зарылся пятерней в уложенные русые волосы, а потом резко не совсем естественно рассмеялся. Как-то нервно. С надрывом. Сначала Ардуч почувствовал насторожённость, но с каждым последующим словом, всё ярче доносившимся к его уму, внутри нарастало недоумение в перемешку с яростью и выплеснувшимся в кровь адреналином. - Опять ты! Везде ты! Как же ты меня достал! Почему? Почему ты всегда встаёшь у меня на пути? Почему рушишь всё, что я люблю? Юнус. Он посмел сказать, что любит, ему не послышалось? Барыш больше не мог этого вытерпеть. Перед ним застыл облик его лучезарной партнёрши. Очень сладкой, золотой девочки. Всегда веселой, улыбчивой, озорной. А затем он сменился её потерянными, наполненными пеленой, глазами. Ссадины, царапины. Внутри что-то с силой обожгло. Он не мыслил себя от ярости и слишком резко открыл дверь, зашипев от острой боли в ключице. Именно последняя смогла немного остудить его пыл. Он не имеет права. Не может так расстроить его Эльчин. Ладони сжались в кулаки. - Ты себя слышишь? - процедил актёр сквозь зубы, стальным взглядом впившись в собеседника. Пытаясь не плеваться от отвращения, - Ты чуть нас не угробил, идиот! Миллиметр и мы бы вдвоем свернулись гармошкой! Приди в себя наконец, Аллах-Аллах! Барыш вскинул руки к небу, тяжело вздыхая. Он был встревожен, обескуражен и раздражен одновременно. Ему хотелось измучено выть на луну, словно загнанный в клетке зверь. Что за игры играет с ним жизнь? Как он должен реагировать? Как держать лицо в такой ситуации? Что со всем этим дермой делать дальше он и представить не мог, лишь тяжело дышал, надеясь, что с минуты на минуту он сможет успокоится и как-то уладить это без излишнего внимания. Благо ночная трасса была почти полупустая. А одиночные машины пролетали их с такой скоростью, что вряд ли могли что-то разглядеть. Но стоило дыханию спустя несколько судорожных мгновений кое-как утихомириться, как судьба решила поиздеваться над ним ещё больше. Намереваясь ответить своему недругу в ещё более агрессивной форме, Юнус едва успев открыть рот, резко умолкает, коротко хлынув воздуха и проваливается в неведение прямо у ног брюнета. - Проклятье, - шипит Ардуч, молниеносно отыскав телефон и вызвав скорую. Тогда он ещё не догадывался, что столь неприятная история проиграется выигрышной для него стороной. Как впрочем и когда заключал договоренность с Юнусом в больнице, не задумывался о том, что своеобразная победа над русым повлечёт за собой весьма двойственные последствия. - Я все решу: с больницей, с Эльчин. Но ты должен пообещать - ты пройдёшь терапию и больше никогда не потревожишь девушку. Он чувствовал себя странно, став заложником чужой тайны и невольным спасителем того, кого волен был разорвать на части за все его проступки. Чувствовал некую недосказанность и фальшь даже по отношению к самому себе, но отчего-то был уверен, что своим молчанием огородит Эльчин от лишних стрессов. Пойдёт ей на пользу. Беспечно решил, что всё, что было в больнице, останется в больнице. Но жизнь штука коварная. Вся ложь, пусть даже во благо, всегда всплывает наружу. Особенно в моменты, когда её совсем не ждёшь. ~ - Барыш, - встревоженно окликает женский голос, несмело переступив порог его спальни. Под лунным светом зоркий глаз сразу заметил, как парень резко обрывает телефонный звонок и медленно, неуверенно опускает руку. Он надеялся выиграть время дабы сообразить, как вести себя дальше. Ведь он и представить не мог, сколько времени она наблюдала за ним и что именно слышала. Он до последнего надеялся, что ничего. Но стоило лишь встретиться с её сладко медными глазами, дабы увидеть неизлечимое количество вопросов и глубокую растерянность. Её губы судорожно искажались в улыбке, затем резко выравнивались в напряженную линию. Она надеялась услышать от него внятное объяснение. Пыталась разглядеть в глазах уверенность, дабы смело выдохнуть - ее и без того шаткое спокойствие не нарушат вновь одни и те же лица. Да и Бар, он же ее друг, он заботиться о ней, оберегает, он не мог ничего провернуть за ее спиной. Ей отчаянно не хотелось в это верить. - Что это значит? С кем ты разговаривал? - тихий голос сквозь кромешную тишину поначалу выдался слишком громким. Барыш замер, так и не осмелившись подойти ближе, боясь спугнуть, но он отчетливо видел в её взгляде, как она хватается за него, как умоляет найти себе оправдание, убедить её в том, что услышанное не настолько страшно и больно, как может показаться сразу. Она не оставляла попыток найти в нём защиту, и от этого он чувствовал себя ещё более раздавленным, никчёмным. Не мог найти слов и всё ещё не мог найти в себе силы, чтобы решить: в праве ли он влезать в их личную историю. Чем дольше он молчал, тем неистовей бурлила кровь в девичьих венах. Ее нутро разрывало между: "просто уйти" и "стукнуть его". Но как бы не угнетало молчание ни на то, ни на другое она не решалась. Она вдруг осознала, что испита до дна. Ей совсем не хочется спорить и устраивать сцен. Хочется быть понятой и услышанной, а потом со спокойной душой уйти в беспамятство бархатных уютных снов. - Может уже скажешь что-нибудь, наконец? - спустя мгновения, что казались вечностью вновь вздохнула рыжуля. Она обессиленно оперлась о дверной косяк и бегло прикрыв веки прошептала: - Я устала, ладно? Пожалуйста, если это касается меня. Если ты утаиваешь от меня что-то важное, скажи. Не надо вот так жалостливо смотреть. Я взрослая женщина и все смогу пережить. Не впервой же. Не рушь доверие между нами, прошу. Самое страшное для меня - находиться в неведении. Мужчина наконец осмелился подойти к ней. Его до глубины души поразила ее проницательность и спокойствие. Поставила в трудное положение. Она не сбежала, не обвинила его во лжи - не облегчила его участь, наказав своим молчанием. Не дала ему права молчать в ответ. И как теперь, чувствуя такую ответственность перед ней, он должен ей солгать? Должен ли? - Барыш, ни при каких обстоятельствах не рассказывай об этом Эльчин, прошу! Это только между мной и ей. Я сам. Как бы сильно ему не хотелось съязвить что-то на подобии: "Разве ни я во всем виноват? Не кажется ли тебе, друг, что я уже давно тоже не последний человек в этой истории?", он лишь с жалостью хмыкнул и кивнув на прощание вышел из манипуляционной. Его личные принципы были сильнее внутренней неприязни. Прежде чем решиться что-то говорить, он не сумел совладать порывом обнять подругу, зажав ее в отчаянных тисках. Его горячее дыхание запуталось между гладких, мягких волос. Прикрытые веки подрагивали. Он прижимал тонкое тельце к себе, как будто пытался соединить воедино два сбитых с размеренного ритма сердцебиения. Крепкими руками впиваясь в выпирающие лопатки, он надеялся унять ее невольную дрожь и немного снизить градус напряжения между ними, но подруга совсем не шла на контакт. Не отвечала на его жесты. - Ты пугаешь меня, - выдохнув, стойко произнесла Эльчин, отступив. Ей совсем не нравилось быть в стороне. Интуиция подсказывала, что за молчанием скрывается бомба замедленного действия и в силу своего прирожденного нетерпения, она хотела бы узнать все сию же секунду, дабы когда шторм утихнет и настанет штиль, ничто не могло застать ее врасплох. Чувство контроля для нее ровно чувству безопасности, - Пожалуйста. - Юнус немного обезумел в тот вечер, - глаза девушки едва ли не полезли на лоб, она в ужасе затаила дыхание, не оставляя навязчивым догадкам ни единого шанса, - То есть, он неосознанно спровоцировал аварию в порыве агрессии. Вряд ли в тот момент мы могли подумать, что судьба вновь столкнула нас лбами, - брюнет сделал несколько шагов назад, горько умехнувшись. - Только представь, как жизнь смеется. В каком большом городе живем и где оказались - никак не разминуться, - украдкой отметив, что Эльчин совсем не по душе его юмор, он нехотя продолжил, - Мы договорились, что если он наконец оставит тебя в покое, я не сделаю из него еще большее чудовище в твоих глазах. Я просто не хотел, чтобы ты лишний раз беспокоилась. Все ведь обошлось, - он с ожиданием направил взор прямо в медовые глаза напротив, но ожидаемого облегчения не последовало. Фарфоровое, словно от руки писаное, лицо оставалось каменным. Лишь на дне глаз можно было рассмотреть глубокое разочарование, что больно ранило и самого Ардуча, но он твердо решил закрыть тему налегке. Не чувствовал себя готовым нырять в новую пучину боли. Им нужна была передышка. - Да и с кем не бывает. Нервы не к черту в последнее время. - С Юнусом не бывает, - строго заявила Сангу, поспешив удалиться из комнаты. Ей хотелось тишины. В голове все настолько запуталось, что она больше не была так уверена в том, что ей действительно надо было знать об этом, если конечно, он больше ничего не утаил,- Ты точно больше ничего не хочешь мне сказать? Она не поверила ему, но больше не хотела ломиться в закрытую дверь. Он слишком хорошо ее выучил, чтобы этого не заметить и от этого его совесть стала еще больше отравлять горячую кровь. Ему пришлось промолчать о самом главном, слукавить, но он вряд ли мог поступить иначе. С одной стороны - чужая тайна, с другой - его собственные чувства и чужая женщина. Он понимал, что раскрой он сейчас все карты, она скорее всего дала б тем отношениям еще один шанс, а ему этого отчего-то совсем не хотелось. - Нет, дорогая, с чего бы? А ты? - Совершенно. Спокойной ночи. Он не сумел выдавить из себя даже ответного: «спокойной», так быстро Эля умчалась в гостинную. Грустно отметив про себя, что и здесь они остались наполовину, он завалился в кровать лицом в подушку, позволяя своим демонам немного пошалить в его голове перед сном. Так странно, что все его мысли так или иначе возвращались к золотому облику его коллеги. Ему было не по себе от того, что сейчас она не может спокойно спать в его доме, неважно себя чувствует, а он даже не рискует её поддержать. Ему совершенно не нравится мирится с фактом наличия в её мыслях другого мужчины, не то, что растягивать тему их незаконченных отношений. - Оф, глупый, совсем забыл, что девочка мёрзнет, - резко подорвавшись с места, брюнет начал рыскать шкафчиками в поисках самых тёплых носков, но тех, что действительно связала его бабушка не нашёл. Отметив этот факт весьма странным, он схватил первые попавшиеся из тех, что потеплее и уверенно зашагал к девушке. - Эльчо, ты спишь? - шепотом спросил парень, заглядывая в гостевую кровать из-за стены, дабы удостовериться, что не потревожит чуткий сон. Девушка сладко посапывала, обнимая руками подушку. Мужчина как можно тише прокрался к прикроватной тумбочке, оставив на ней пару чистых носков и невольно замер над подругой. Так и хотелось погладить идеально молочную кожу. Поправить несколько непослушных прядей, надоедливо щекочущих умиротворённое лицо, якобы невзначай коснувшись её, чтобы ощутить хоть капельку тепла. Если это не наваждение, то что за чувства разбудила в нём эта хрупкая женщина? Какую струну отыскала, что он не в силах наглядеться на неё? Не может насытиться? - Ах, Эльчом, - выдохнул парень, прямо возле ее умиротворенного лица. Настолько близко, что почти коснулся губами ее щеки, уловил сладко-свежий аромат парфюма, почти, что обезумел от ощущений реальной близости. Хотелось остаться у подножья ее кровати, остановить время и наконец распутать клубок необъяснимых чувств и эмоций. Когда и кому понадобилось сблизить их настолько? - Приди в себя, Барыш бей, - отрезвив свою голову тихими хлопками рук по щекам, выдохнул Ардуч, - Не будем путать мысли ещё больше, Эльчин ханым. Посмотрим, куда подует ветер в этот раз, - словно переубеждая самого себя угрюмо изрёк брюнет и бегло укрыв девушку одеялом поплотнее, быстро, но максимально бесшумно переместился в свою комнату. Перед сном он на всякий случай поставил себе напоминание о том, чтобы купить завтра несколько пар домашних тапочек. ~ Новый день не подарил Эльчин ожидаемого облегчения. Она проснулась с тяжелой головой и внутренней тревогой. Даже теплые солнечные лучики, что во всю пробирались в комнату сквозь занавески, не радовали, как раньше. В последние дни она неважно себя чувствует. В душе таится какой-то неприятный осадок, постоянно напоминающий о о себе истомой в животе. Ей хотелось наконец-то вздохнуть с облегчением и оставить всю эту драму позади. Хотелось вновь ощущать легкость, приятное волнение и радость от жизни. Ведь это всегда были ее сильные стороны. Ее нередко называли огнем, а оказалось и этому иногда приходит конец. Теперь она чувствовала себя пеплом, который никак не найдет покоя в каком-то укромном, тихом месте. Где бы она не искала умиротворения вздымается ветер, что разрушает порядок ее души. История с Юнусом достаточно затянулась. Они прошли точку невозврата и как бы не было больно, впереди предстояло обнуление. Эльчин боялась смотреть правде в глаза. Она теряла под собой опору. Не могла найти оправдания поступкам некогда любимого мужчины и от этого едкого разочарования кружилась голова. У нее не осталось сил бороться за то, что было зверски уничтожено. Она не узнавала своей любви и не понимала почему и когда они оказались на самом дне ада, но этим утром она твердо решила, что больше не намерена тянуть с этим. Когда она вчера сказала Барышу о том, что с Юнусом не бывает такого, что он беспричинно теряет самообладание, не слукавила. Он не был раньше с ней жесток. Наоборот, когда их история начиналась он даже был чересчур спокойным и скромным молодым человеком и, правда, очень сильно любил ее. То, что стало с ним в последние месяцы скорее исключение из правил и это пугало девушку еще больше. Его эмоции стали совершенно неподвластны рациональному объяснению. Эльчин же осталась один на один со своей совестью. Она пыталась его понять, принять, помочь, спасти. Несмотря ни на что оставалась для него близким человеком и надежным плечом, но чаша терпения переполнилась, а оставаться рядом стало просто опасно. Сейчас, будучи практически бездомной, может ли она винить себя в том, что сбежала и нашла защиту в другом? Правильно ли чувствует стыд от того, что втянула во всю эту грязь очень много близких ей людей. Кажется она сулит людям одни неприятности. - Оф, глупая-глупая девчонка, - зашипела Эльчин, отбиваясь от нерадужных мыслей. Ей поскорее надо было выйти на воздух. Стало тесно, невозможно дышать. Прежде чем подняться, она недоверчиво окинула комнату взглядом. За своими мыслями она даже не заметила, что в квартире подозрительно тихо. Лишь аромат чего-то сладко-пряного застыл в воздухе. Невольно облизав губы, девушка села в кровати и собрала ярко рыжие пушистые волосы в высокий хвост. - Доброе утро, - несмело протянула Эльчин. Допустив мысль, что Барыш мог уйти на пробежку, она заметно заволновалась о матери, ведь последняя то у нее ранняя пташка - никогда не спит дольше восьми. А настенные часы давно пересекли грань десяти, - Мама? Барыш? - тишина. - Странно..., - девушка почесала затылок, отогнала от себя последние нотки сна и глубоко вздохнув, намеривалась встать с кровати, как краем глаза заметила на прикроватной тумбе пару белоснежных носков, а подле них два аккуратно сложенных листка бумаги.

Эльчом, белочка моя, вы вчера поздно вернулись, я не дождалась и не успела сказать, что улетаю утром. Прости, что не удалось попрощаться, ты спала сладко, как мед, не хотели тебя будить. Да-да, доченька, именно не хотели. Барышу нездоровилось ночью, он не спал, когда я собиралась, поэтому предложил свою помощь. Так что можешь не переживать, я в надежных руках. Сообщу, как приземлюсь. И еще. Какой бы ты не сделала выбор, будь осторожна, у стихий тоже есть чувства. Люблю. Целую. Твоя, Ма

- Ох, моя самая мудрая, проницательная женщина в мире. Даже не оставила шанса пообижаться на тебя, - выдохнула рыжуля, растянув губы в улыбке. Бумага все еще пахла родным ароматом свежих яблок с анисом и чем-то едва цветочным. Этот маленький флешбек заставил мимолетом ощутить детство на вкус и хотя бы попробовать отпустить все заботы. В тот момент девушка твердо решила, что при первой же возможности она умчится в Измир на отдых, в свою маленькую, уютную, родную норку - заживать.

С добрым утром, партнер. Надеюсь, ты хорошо чувствуешь себя сегодня, выспалась и больше не мерзнешь. Носки не с начесом, но теплые, и тапочки около кровати совсем новые, никем не ношенные, почти что именные:) Завтрак на столе. Еще... Нам надо поговорить. Прошу дождись меня. Буду в 12. Поедем на съёмки вместе. Обнял, Лев-партнер

- Ну вот, как ему это удается? Всегда оставаться в себе, держать лицо, - искренне изумилась Эльчо, с легкой усмешкой оглянув все продуманные другом мелочи. Особенно развеселили тапки в виде сумасшедшей белки из "Ледникового периода". - Умилять и бесить меня одновременно? Кому: "Лев-партнер" "Я убью тебя когда-нибудь, можно?" - Не глупи, подруга. "Я убью тебя когда-нибудь, можно?" Она вспомнила, как отчаянно он вчера ее обнимал. Как будто умолял безоговорочно ему доверять или просил прощения. Словно опять почувствовала его запах и ритмично отбивающее в груди сердцебиение. Нет, она совсем не могла злиться на него. Она просто боялась разочароваться в нем. Этот черноглазый вкрай запутал ее мысли, украл дыхание. Потерять нить доверия к нему, казалось, пыткой, настолько сильно она успела к нему прикипеть. Он - свет. Если и этот маяк окажется ложным, она может совершенно потерять свои ориентиры. Это как прыгнуть в водопад, надеясь, на утоление жгучей боли и жажды, и как следствие, разбиться о подводные камни. В последние мгновения ты вряд ли вспомнишь о первобытных причинах, но возненавидишь себя за пустые надежды во спасение. Именно поэтому обжигаясь раз, у последующих шансов совсем нет права на ошибку. ~ Гадкое чувство отвращения к самому себе не позволило Барышу хотя бы на минуточку сомкнуть глаз этой ночью. Его в прямом смысле воротило от всей этой ситуации с многоточием. Он ворочался в кровати из раза в раз прокручивая в голове сложившиеся обстоятельства, но так и не смог найти себе оправдания. Ни слова о нежнейших чувствах к Эльчин, ни о своей принципиальности не лезть в чужое горе звучали неубедительно. Он струсил, что может потерять ее, но так и не осознал, что уже встал на этот путь, как только заключил сделку с Юнусом. В их ситуации - ровно Дьяволу. Третья чашка кофе на восходе хоть немного привела его в чувства. Обжигающая горчинка тонизировала, внося ясность в сознание. Затем последовала таблетка от головной боли и бодрящий холодный душ. - Соберись, друг. Впереди трудные времена, - пробормотал Барыш, просушивая волосы полотенцем, в одном халате бродя по квартире. Сегодня ему предстоит еще и встреча с продюсерами для решения его дальнейшего сотрудничества с кастом "Любви напрокат". Краем глаза заметив Эльчин, заметно погрустнел. Раньше она была его пристанью спокойствия, теперь он не знает, как с гордостью смотреть ей в глаза, - Что за уроки мы проходим, интересно, моя маленькая госпожа? - Идти против ветра всегда трудно. Но чаще всего за ураганом прячется целый оазис живой силы, - из неоткуда всплывает глубокий голос. Парень вздрогнул, неловко прочистив горло и поспешив поприветствовать госпожу, бегло извинился за свой внешний вид. - Тяжелая ночь, простите. - Пусть это поскорее пройдет, сынок. Пусть Аллах подарит спокойствие вашим сердцам, - женщина мило улыбнулась и уверенно прошла на кухню попить воды, оставив в коридоре все, что осталось с ее вещей. - Иншаллах, Эндер ханым, - он озарил русоволосую своей фирменной улыбкой, все еще немного смущаясь и предложив кофе, слегка удивленно поинтересовался, - Уже уезжаете? Как жаль, Эльчом вы сейчас крайне необходимы. - Моя девочка - воин, - уверенно заявляет Сангу-старшая, вызвав долю умиления и понимающий кивок со стороны хозяина дома, - Она все сделает правильно. У меня было достаточно времени, чтобы в этом убедиться. Жизнь продолжает бить ключом, не оставляет за нами права надолго отступать и решаться идти во что-то новое. - Как же красиво и правильно вы говорите, - незамедлительно реагирует Ардуч. Вот в кого его душевная, такая многогранная и манящая партнерша. Эндер ханым, как будто просканировала его душу и постаралась убаюкать его тревоги. От чего-то захотелось позвонить маме. А лучше, приехать и припасть к ее рукам, - Эльчин очень повезло с вами. Женщина смущенно поблагодарила брюнета и заметив, что за разговорами и минимальным завтраком она не уследила за временем, поспешила в прихожую. Она судорожно извинялась за неудобства и звала в лучшие времена к себе в гости, в Измир, отведать ее домашнего, хваленого варенья. - Ну что вы, госпожа, разве можно так, какие неудобства? - негодовал Барыш. - Вы поставите меня в трудное положение, если не позволите мне подвести вас. Правда, я не смогу найти себе места, пожалуйста. Дайте мне две минуты и я весь в вашем распоряжении. Пока актер приводил себя в порядок и метался по квартире, пытаясь собрать все необходимое, его гостья поцеловала дочку на прощание, оставив послание и поспешила выйти на свежий воздух, побыть немного наедине со своими мыслями. Она понимала, что между этими двумя молодыми людьми пробежало нечто большее чем искорка, но в силу своей неопытности и травм последних дней, они вместо того, чтобы излечить друг друга, сильнее ранят. Навряд ли она когда-нибудь признается детям, что слышала больше, чем следовало той ночью. Ей не свойственно соваться туда, куда ее не просят, но теперь она хотя бы понимает, о чем говорила Эльчин и что на самом деле происходит в этом городе. Грядет новая история. И в силу своей женской интуиции, госпожа Эндер скорее радуется за дочь, нежели переживает. Барыш любит ее сильнее, чем сам способен осознать. Именно сейчас пришло время ее отступления. Дочка сама должна пойти в свои страхи. Иногда это и является ключом к счастью. - Берегите себя, Эндер ханым. - Берегите себя, дети. ~ По дороге из аэропорта Барыш смог немного отпустить ситуацию и предаться отвлеченным мыслям. Он уже почти не чувствовал боли от ран и ссадин, которые отведал в той аварии, а значит и сама ситуация со временем утихнет и забудется. Они затянутся, как раны, а после и вовсе станут весело и беззаботно проводить рабочие будни. К тому же, он очень надеялся, что все скандалы, интриги и расследования вскоре прекратятся. Ведь они теперь свободные люди и вольны проявляться, как пожелают. Где хотят, и с кем хотят. Их общение больше не за что порочить на всеобщее обозрение, а значит - одной проблемой меньше. В голове отчего-то резко посмурнело. Брюнет шумно выдохнул, слегка притормозив, а затем, игнорируя подкатившую к горлу тошноту, аккуратно перестроился в правую полосу. По иронии судьбы он как раз проезжал мимо студии телеканала. Прикинув, что до двенадцати у него оставалось достаточно времени, чтобы уладить недоразумение с продюсерами, он немного сменил маршрут и удостоверившись звонком, что нужные ему люди на месте, поспешил в офис. - Доброго дня, Барыш бей, - мило поприветствовала актера стоявшая у стойки регистрации, девушка. Ее глаза увлеченно бегали по чертам его лица, словно провоцируя на дальнейший разговор. Последние дни между работниками ходило много слухов и она, конечно же, не хотела оставаться в стороне. Вся буквально пылала от любопытства. Ардуч невозмутимо вскинул брови: - Что-то не так, Аслы? В такие моменты на помощь приходило его фирменное надменное, каменное выражения лица. Пожирающие взгляды, томные вздохи с двусмысленной заинтересованностью, от которых так и веяло фальшью, пресекались на корне, столкнувшись с его холодностью. - Нет, что вы, - смущенно нашлась русая, - Хотела пожелать вам хорошего дня, - она судорожно начала прятать лицо за копной бумаг, которые то и дело норовили вырваться из ее трясущихся пальцев, а затем деловито продолжила: - Господин Эмир и господин Мерт уже ожидают вас в своем кабинете. Желаете кофе? - Нет, спасибо, лучше просто стакан воды, - снисходительно произнес брюнет, и с легкой улыбкой кивнув в знак благодарности, скрылся за нужной ему дверью. - Доброго дня, - незамедлительно, уверенно поприветствовал присутствующих Ардуч, стирая со своего лица остатки непонимания и усталости. Каким же было его удивление, когда после ответного приветствия и приглашения сесть с ними за стол переговоров, продюсеры проекта представили ему нового спонсора сериала - Тарыка Йилмаз, хорошо знакомого актеру еще со студенческих лав. Он едва устоял от ухмылки, кивнув. - Добро пожаловать, Тарык бей. - С добром ли пожаловал, Барыш бей..., - с невозмутимой улыбкой протянул мужчина, задумчиво раскачиваясь на кресле, то и дело кидая издевательские взгляды в сторону давнего знакомого. Он был явно удовлетворен произведенным эффектом. Вряд ли Барыш ожидал встретиться лицом к лицу именно с этим человеком, да еще и при таких обстоятельствах. Брюнет едва сдерживался дабы не вскрикнуть триумфальное "браво" и не наградить знакомого столь желанными для него всегда аплодисментами. Ему пришлось приложить максимум усилий, дабы приручить свое раздражение. Благо Аслы ханым вовремя принесла воды. Он смог слегка остудить свой пыл. - Это да. Это очень интересно послушать, - фыркнул Барыш, раздраженно вскинув брови. Напряжение в кабинете росло. Продюсеры тихо недоумевали в своих креслах. Казалось, еще чуть-чуть и эти двое вцепятся друг другу в глотку. Были ли удивлены? Отнюдь. Не было в этом деле человека, который бы не понимал, что здесь замешано слишком много личного. В этом турецкому шоу бизнесу было еще очень далеко до Европы или Америки. Таков уж был этот народ - короли драмы. - Я церемониться не намерен, знаешь ли. Поэтому, скажу прямо, ты мне не нравишься, - высокий, широкоплечий мужчина со слишком острыми чертами лица, кое-где уже усыпанным мелкими морщинками, вальяжно поднялся со своего места и пырнул недруга нездоровым взглядом изумрудных глаз. Легкую седину в волнистых волосах и редких усах, отнюдь не красило высокомерие в поведении. Барыш в который раз ухмыльнулся, нервно почесав бороду. Хотелось огрызнуться и пойти в наступление, парень слишком сильно действовал ему на нервы, но порой, чтобы выиграть войну, надо выждать. Ардуч прекрасно понимал, что столкновения не избежать, но не хотел с этим затягивать. Лишние эмоции могли лишь дискредитировать его в глазах уважаемых людей. Он не хотел опускаться до уровня его оппонента, который никогда не умел разделять личное и работу. Впрочем, именно поэтому они сейчас оказались в таком положении. - Это мы уже знаем, прошу, перейдемте ближе к делу, - в стальном голосе проглядывалась нетерпение и невольная насмешка, но внешне Ардуч выглядел очень расслабленно, чем только сильнее провоцировал Тарыка. Желваки на лице последнего задергались, он стал нервно перебирать костяшки пальцев и терзать губы зубами. Всегда так делал, когда злился. То, что Барыш превосходил его - наибольший триггер. В университете они всегда соревновались между собой, хотя ни тот, ни другой не купался в лучах славы. Скорее, Тарык на уровне интуиции чувствовал, что Барыш в разы сильнее духом, а значит - обязательно достигнет желаемого, сколько бы на его пути не было преград. У него же было недостаточно силы воли. Он первый сходил с дистанции, опускал руки, сдавался, ничего не мог с собой поделать. Со временем слабость переросла в обиду, а вскоре и в злость. На фоне Барыша, который никогда не показывал своих страхов, уверенно держал себя, отвечал за свои слова, умело пользовался уважением старших и вниманием слабого пола; был естевственно обоятельным, скованный и всегда раздраженный Тарык, конечно же, терялся. С высока своих амбиций и воспитанного двором эгоизма, господин Йылмаз, считал Ардуча не больше, чем любимцем судьбы. Казалось, все ему давалось даже слишком легко и от этого раздражение достигло грани с ненавистью. Сколько раз костяшки разбивались в кровь, сколько слов было выплюнуто в лицо и все это ничто по сравнению с той болью, когда он украл у него роль в "Делихе", а затем возлюбленную. Единственную за всю его жизнь. Пусть чувства были тайными, то, что в итоге Гюпсе выбрала именно Барыша Ардуча - раздавило молодого парня полностью. С тех пор он объявил актеру холодную войну. И именно боль Озай, которая мусолилась всеми СМИ заставила его действовать решительно и переходить в наступление. Теперь Йилмаз готовится сполна отомстить за все страдания измученной души. - Как считаете, господин Барыш, наркотики достаточно веский повод дабы лишить вас статуса Посла Доброй Воли, рейтингов и, как следствие, контрактов? Достаточно, чтобы выставить вас за дверь прямо сейчас? Не думаю, что такие новости пойдут на пользу нашему сериалу, - мужчина потер бороду пальцами и цыкнул, разочарованно мотнув головой, - А я не потерплю убытков. - Ну не настолько уж, - вспыхнул брюнет, раздраженно стиснув кулаки и прикусив губу, - Нет ничего такого, ты блефуешь, - капелька холодного пота соскользнула по ложбинке на спине. Парень нервно перебирал мышцами лица, плотно погрузившись в воспоминания. О чем говорит это дьявол? - Посмотрим, тогда, - поджав губы, вскинул плечами Тарык, ухмыльнувшись, - До конца недели у меня еще будет время, чтобы удивить вас, а пока, прошу меня извинить, время - деньги.Берегите себя, Барыш бей,- слащаво улыбнувшись потрескавшимися губами, на прощанье произнес мужчина, подмигнув брюнету, который все еще находился в недоумении настолько, что казалось, не дышал. Он даже не взглянул на того, кто так беспардонно ворвался в его жизнь и начал устанавливать там свои порядки. Вместо ожидаемого решения и облегчения, над ним повисла новая угроза, и что самое главное, он не мог совладать информацией, не мог понять, что именно ему угрожает, а значит - не мог держать оборону. Застрял в воздухе. Господин Эмир и господин Мерт лишь разводили руками, мол приказ на высшем уровне и все, что они могли сделать - сделали. - В конце концов, в современном мире все решают деньги. Даже, если правит любовь. Ведь невзаимная - чаще всего ровно - неконтролируемая. И если жизнь сталкивает вас с ее ужасными последствиями воочию, то лишь для того, чтобы доказать - не так уж страшны чувства, если есть с кем их разделить. ~ Они иссякли, разделяя боль. Устали спасать, не заполняя, настигающую как следствие, внутреннюю пустоту. Даже по ту сторону экранов, с которых они привыкли дарить радость, восхищение казалось каким-то вызывающим, обязывающим и от этого становилось только невыносимей. Все чаще смех сменялся молчанием, а сладости - сигаретами. Не сосчитать, сколько штук было выкурено рыжей бестией в томящем ожидании партнера. Как ни старалась, в этот день ей не суждено было успокоиться. Угнетающая боль отчего-то ранила ее сердце даже тогда, когда в голове совсем не осталось мыслей. Она понимала, что ничего хорошего это предчувствие не сулит, но пыталась отрицать, надеясь, что долгожданный разговор с Барышем наконец-то принесет хорошие новости. Все таки где-то за ширмой отягощающей тоски, виднелись проблески былого оптимизма, авантюризма и вечной надежды. Но они так и не поговорили. Парень вернулся крайне несговорчивым, а Эльчин и думать не стала о том, чтобы что-то выпытывать. - Хватит уже. Устала. Не хочу. Неопределенный, - тихо причитала девушка, пока пристегивала ремень безопасности. Ее обидело, что он даже не поприветствовал ее после краткого, холодного: "выходи", - Еще и дождись, написал. Надо поговорить, написал. Ну уж нет. С меня хватит. Знала бы, что чувства мучающие ее все утро - отголоски его сердца, не была бы столь категоричной. Душа этого льва уже не просто болела, она прямо пылала в огне, как будто он упал на самое дно ада. Мысли стали неуправляемыми, вновь и вновь раскручивая перед глазами пленку памяти. Он мог проиграть битву, но не войну. На кону было нечто большее, нежели задетое самолюбие. Люди, которые в нем нуждаются; семья, которая им гордится; друзья и коллеги, их общие мечты и надежды; и самое главное - чувства, которые так неожиданно разукрасили его блеклую душу в новые оттенки. Он должен уберечь этот огонь, даже если для этого понадобится идти против всего мира. Было непонятно последует ли она за ним, но упускать шансы - не в его правилах. Они так и не проронили ни слова, но тела буквально кричали о том, насколько нуждаются в друг друге сейчас. Брюнет мог не смотреть на девушку, ведь ее облик все никак не уходил с его сознания еще с самого офиса. Хотелось по скорее ощутить ее рядом. Согреться улыбкой, а затем затеряться лицом в непослушных рыжих локонах, напрочь забыв о времени и жесткой реальности, в свете последних событий, больше схожую с черной дырой. Заострить внимание на том, как обмениваются теплом их тела. Как работает настоящая сила притяжения, превращая все границы между ними в едва ощутимый порох, который тут же уносит ветром. Он хотел бы открыться ей и с головой уйти в эти чувства, вместе познавать неизведанный ранее мир, но в последний момент остановил себя. Она не захотела его вчера. Не ответила на объятия. В душу закралась коварная мысль о том, что все возникшее между ними не может быть правдой, и так и осталась подвешенной, сильно давящей на мозг все оставшееся время.

Держите себя в руках, Барыш бей, опозоришься ведь, клянусь, опозоришься.

Эльчин была в не себя от ярости, но внешне совершенно не подавала виду. В ней вновь выключились чувства и включилась рыжая гордая бестия, хорошо знающая цену себе, своему внутреннему миру и времени. Барыш последние два дня растрачивал его впустую, действовал ей на нервы. Она твердо решила проучить его своей надменной холодностью и сугубо деловым отношением. Желала вытрясти из него всю душу, а затем помочь собрать ее в правильном порядке. Сангу хотела не подчинения, а права вновь подчиняться ему; иметь возможность безоговорочно доверять и даже не пытаться искать ответов там, где не стоит. Ей хотелось найти в его больших обьятиях весь мир и прятаться там, когда реальность показывает свои зубы. Наконец-то отпустить себя и плыть по течению, утопая в ласках, боготворящих тело мурашками. Обьядиниться в гармонию, став теми самыми клавишами на фортепиано, которые издают самую чистую ноту.

Ты посмотри, где вновь оказались, девочка. Разве идет нам такой потрепаный вид. Нельзя ведь, нельзя. Все замерзло вокруг. Сгорим, наконец-то

- Ну уж нет, друзья мои, что за напряжение между вами? Разве можно так на любимую работу приходить? Искры летят прям, ей Богу, - с ходу заметил Салих, пытаясь сменить настроение друзей. Барыш лишь цыкнул, взглядом продемонстрировав, что время совсем неподходящее, и поприветствовав товарища крепким рукопожатием поспешил на гримм. Ему уже по скорее хотелось отключиться от реальности хоть на какое-то время, а потом с остывшей головой подумать о своем состоянии. - Меня не спрашивай, - поспешила отрубить Эля, с сожалением заметив, что ей тоже ничего неизвестно, - После аварии он очень странно себя ведет. Скрытный, несговорчивый. Да еще и лжет. - Ну уж нет, - удивился русый, - С чего бы это, дорогая? - Знаю только, что сегодня он уже успел повидаться с продюсерами, - Бадемджи заинтересовано вскинул брови, - Аслы написала, опять какие-то перемены наверху. Оттуда господин не в себе вышел и, как видим, до сих пор не вернулся, - обреченно заметила золотоволосая. - Цыц, не смей расстраиваться, а-а, душа моя. Мы - команда. Конечно же, уладим эти вопросы. А пока, легкой нам работы. Запланированные на сегодня сцены и, вправду, выдались легкими, но от этого отнюдь не было радостно. Недопонимания между Омером и Дефне, несмотря на нежные моменты, символизировали нарастающий клубок недосказанности между самими солнечными. В этот день они совсем не играли. Муки в их глазах больно ранили своей искренностью. Объятия пробирали до таких мурашек, что казалось, проваливаются в бездну. От прикосновений, будто током прошибало. Команда "мотор" заставляла кровь в жилах молниеносно стынуть, а после слов "стоп, снято" приходилось еще минут пять приводить мысли в порядок. Люди вокруг шептались, как отлично они сработались сегодня, щелкают дубли на "ура", а для Эльчин и Барыша этот день был схож с пыткой. Рыжая даже отказалась выпить чашку кофе в перерыве, любезно предоставленный ассистенткой Нией. Не могла смотреть на него, когда он до сих пор молчал. Не хотела даже допускать мысли о том, что все может так и зависнуть сейчас. Глупое безмолвие, сухое общение, исключительно по рабочим моментам и нотка самобичевания. Не-вы-но-си-мо. - Дефне, отныне ты мой сенсей, - начала отыгрывать очередную сцену Селин, изумленно тараторя, что было свойственно ее героине Дерье, - Девочка, отныне я твой кузнечек, говорю. Как ты уговорила босса, ради Аллаха, расскажи мне. Да еще и господина Омера, он же лед. Айсберг-айсберг. Как ты уговорила его, как растопила ледяную гору? - Не уговорила, Дерье, и не растапливала, - исказилась Эльчин, сутуля плечи.

Только держим этот путь

- Это не дело техники и тактики, Дерье. Нужно влюбиться. Жить с ним в мыслях. Вечерами ложиться в постель, даже если не спится, чтобы подумать о нем и помечтать. А потом, когда видишь его, глядишь, и забываешь, как дышать. Что такое, есть, пить, абсолютно все вылетает из головы. Будто отказываешься от всего мира. Взглядом ловит его жаждущие глаза и обрывисто переводит дыхание. Лишь им обоим дано понять истинный контекст этого чувственного монолога. Эльчин не довелось играть ни секунды. Она вспоминала, как впервые по-настоящему почувствовала жар его кожи, его пленяющий аромат и пускай, не сразу подпустила к себе близко, сейчас понимает, что поступила правильно. Они должны были пройти этот отрезок пути в дружеских ролях, дабы сполна ощутить магию любовных чувств, с, пусть изранеными, но свободными, открытыми сердцами. И даже моменты отчаяния, непринятия и недоразумений сглаживать с еще большей преданностью друг другу, осознавая, что порознь даже дышать - пресно. ~ Под конец смены терпение было уже на пределе. Эльчин стала чересчур раздражительной и откровенное непонимание ее состояния со стороны Барыша только подливало масла в огонь. Они не разговаривали друг с другом вне общих сцен, старались не пересекаться, избегая неосторожных обид и даже не бросали коротких взглядов в сторону друг друга. Внутри возносился дым, предвещая загорание, но они упрямо демонстрировали свои характеры: Эльчин не позволит испытывать ее чувства, оставляя за бортом, а Барыш терпеть не может манипуляции. Съемочная группа гудела от недоумения: за столько времени плечом к плечу они впервые по-настоящему распались, всеми жарко любимая парочка, кофе и молоко. Слишком неожиданно, непонятно потух самый солнечный тандем каста и все боялись предпринять хоть что-то, предчувствуя настоящий пожар, не щедящий никого на своем пути. Только новенькая, совсем еще неопытная Ния, не сумев совладать своими теплыми чувствами к Барышу, осмелилась проявиться между дублями. Любезно приготовила n-ую чашку кофе и купила за углом ароматный, свежо испеченный симит с кедровыми орешками - его любимый. А затем и вовсе затеяла задушевный разговор, почти что предлагая укрыть мужчину пледом, а заодно и собою. За работой Ардуч заметно расслабился, забылся, поэтому, без зазрения совести поддержал разговор с молодой девушкой, разбавив атмосферу на площадке несколькими шутками. Звонкий девичий голос почти что расколол и без того тяжелую голову Эльчин, по иронии судьбы, как раз возвращавшуюся на площадку. - Ну уж нет, - тихо зашипела девушка, вскипев, - Я не могу. Не могу терпеть такого, - она резко развернулась на пятках, привлекая к себе внимание присутствующих и мимолетом извинившись, вновь скрывается за дверью трейлера. Напоследок чрезмерно громко ее захлопнув, - Так останемся, господин Барыш? Со всеми будем любезничать, а мне вот так вот молчать прямо в лицо. Браво, что сказать. Девушка всеми силами пыталась унять нервный тремор по всему телу, совладать своими чувствами и отыграть крайние сцены на сегодня, оставив выводы на потом, но слезы предательски пощипывали глаза, а горький ком в горле перекрыл нормальный доступ к кислороду. - - Эльчин джим, ты в порядке? - как в тумане из-за двери слышаться осторожный голос режиссера, - Дорогая, что бы ни было, ты солнце нашей площадки. Ничто не стоит того, чтобы ты так расстраивалась. Все пройдет. Идем, душа моя, я знаю, куда направить твои эмоции.

Вдох - выдох. Вокруг уже все горит.

- Не была такой, не была. По-твоему, мне нравится? Я довольна? Рада? Со мной случилось худшее и лучшее в жизни, Исо. Я влюбилась, говорю, влюбилась по уши. Ты будешь теперь из-за этого винить меня? Осудишь? Ну давай, ты тоже наезжай, давай! - Чего на меня срываешься, - не скрывая сожаления на дне глаз, но все же раздраженно кидает Керем. Его взгляд выдает немые вопросы и в тот же час пытается утихомирить бурю, вселившуюся в подругу. Подругу и его души тоже. Никто на этой площадке ни разу не усомнился в профессиональности Эльчин, но настолько правдоподобно сыграть внутренние скитания, разочарование, злость - невозможно. Внутри она болела абсолютно реально. Это чувствовалось даже в энергетике исходящей от нее. Как будто вокруг все сотрясалось. Мгновение и человек, который всегда громче всех смеялся просто разрушится лишившись последней, кое-как балансирующей, опоры. Как правило закрытие таких гештальтов в результате приносят актеру настоящий триумф и, конечно же, внутренее спокойствие - всегда. - Сорвусь! Сорвусь и накричу! Сожгу весь мир! У меня есть право! Ты знаешь в каком я болоте сейчас? В курсе? - Хм, нет. Я лучше пойду, Дефо. По-моему, немного побудь с собой. Подумай. - Не глупи, не можешь уйти. - Крича на меня, не сможешь найти выход. Возвращаешься в начало. Лекарство в тебе самой. Садись и соберись с мыслями. - Нет, Исо, нет, ты не можешь уйти. Если уйдешь больше не взгляну на тебя, понятно? Даже не заговорю, уйду из твоей жизни. Я кому говорю, Исо! Уходи-уходи! Все уходите! Оставьте, раздавите Дефне, как букашку, раздавите! Как хорошо вместе со словами и битой посудой из нее выходила боль,которую она так давно приручала внутри. Солью в слезах растворялась ее злость и обида, что месяцами копились в душе, не имея возможности освободиться. Она считала себя побитой судьбой, сломанной женщиной, бракованной, не заслуживающей чего-то чистого. Спасала там, где спасать нельзя. Тянула с этим, как со священным наказанием, во всем себя винила. А в какой-то момент, будто проснулась от глубокого сна и снова увидела мир полным красок, чувств, эмоций и надежд. Но и этому пришел конец. Не справились. Разочаровали друг друга, не доверились и в этот момент в ней не говорила ревность к Ние. Рыжуля недоумевала, чем заслужила такое неуважительное, пренебрежительное, отстраненное отношение. Разве это она проворачивала дела за его спиной?

Стоп. Снято.

- Эльчин, не глупи, куда ты пойдешь в такое время! - следуя квартирой по пятам за разгневанной девушкой, Барыш не оставлял попыток уговорить ее остаться, - Пожалуйста, остановись! - пытаясь не терять самообладание, он аккуратно хватал ее тонкие руки, пытался отобрать вещи и немного успокоить волнение между ними, сократив дистанцию, но четно. Как-то резко, неожиданно появилась глубокая пропасть, доводящая мужчину до отчаянья. Его и без того искалеченная психика была на грани. Не мог даже кричать. Совсем выбился из сил, но отпустить ее было быочень большой глупостью. Не пережил бы, кажется. Именно благодаря глубокому чувству внутри, которое заставляло его сердце практически что исполнять цирковые акробатические трюки в его груди, он держался на плаву, - Не сдамся, не понимаешь что ли? - раздраженно выдохнул Барыш, наконец зажав строптивую белочку в угол, - Не отпущу, Эльчом, - тяжело дыша, шепотом продолжал убеждать мужчина, чувствуя, как девочка в его руках со временем успокаивается и несмело дышит ему в грудь, все еще буквально испепеляя его рассерженым взглядом исподлобья, - Не смогу отпустить, - вторит брюнет, припав влажным от нервов лбом к девичьей голове. Его горячее дыхание на лице дразнит ее; цепкие пальцы, твердо, но, в то же время, с осторожностью сжимавшие ее ладони, начинают слегка поглаживать костяшки. Время для них замерло. Оба сосредоточились где-то внутри себя. Отслеживают ритм сердца и температуру дыхания. Испивают такой долгожданный момент умиротворения. Теперь ей придется слушать, а ему подбирать правильные слова. - Зачем, интересно?! - вызывающе нашлась Эльчин, отпрянув, вжавшись в стену всем телом. Все еще продолжая говорить сипло из-за чертового кома в горле, - Дышать не могу, понимаешь, нет? Ты же не разговариваешь со мной. За пустое место считаешь. Вы посмотрите на этого мужчину. Сначала переписки, записки, а потом даже "здравствуй" не скажет. А ты сгорай от беспокойства за него. Совсем в пепел пусть моя душа превратится, не так ли? Как красива она была в гневе, как сладко говорила, как чувственно. Он следил за ней со злостью и обожанием одновременно. Не смог ничего сказать. В один момент дух перехватило, во второй - не нашелся, как поцеловал девушку. Ее холодные губы с привкусом соли от слез и ягод от бальзама свели его с ума. Внизу живота вспыхнул настоящий пожар. Чувства, эмоции, ощущения обострились в стократ. Он словно жаждущий покрывал ее лицо влажными поцелуями, боясь даже вздохнуть, дабы происходящее не оказалось сном. Он так давно желал прикоснуться к ней по-настоящему, почувствовать податливое мягкое тело в своих руках и испить каждый ее миллиметр. А самое главное - ощутить взаимность. Она не смогла его оттолкнуть. Право, даже не пыталась. Ее тело быстро обмякло в умелых руках, с пылом откликаясь на все его прикосновения. Разум затуманился, нутро вспыхнуло от восторга. Каждый поцелуй отдавался пульсацией под коркой. И каждый раз их губы все смелее испивали друг друга. Хотелось раствориться в нем до последней капли. Он украл ее сердце и совратил душу, но она готова была гореть в аду, лишь бы он не прекращал так сильно прижимать ее к себе, как будто она все, что у него осталось. Воздуха практически иссяк себя. Губы гудят от сладостного тока. Они сгорали от любви и жажды друг к другу. - Нельзя, - собрав последнюю волю в кулак, выдохнул Барыш, нехотя отстраняясь от девушки. Вокруг было слишком горячо, - Как же мне не хочется этого говорить, но я не могу, моя медовая пчелка. Сгораю от желания, но не могу. Не в такой обстановке, то есть. - Съем тебя, - шумно дыша, кое-как нашлась Эльчин. Сердце, казалось, выпрыгивает из груди. Она сама вновь вовлекает Барыша в сладкий поцелуй, дразня чувствительный язык зубами, вкладывая в этот жесть всю оставшуюся обиду и злость, а потом вдруг становится очень ласковой. Ардуч страстно порывается на нее, не совладав собой, прижимая к стене, что на контрасте с разгоряченными телами, кажется почти ледяной. - Хочешь свести меня с ума, кажется, - томным голосом спрашивает брюнет, нарочно задевая губами ухо, - В этих делах не тягайся со мной, по-моему, проиграешь. - Это мы еще посмотрим, - не растерявшись вторит девушка, невзначай задев шершавым кончиком языка висок. От него слишком вкусно пахнет. Невозможно удержаться. - И кстати, будешь сходить с ума, конечно. Ни одной мне нервничать, - задорно замечает рыжая, увиливая из капкана. Срочно надо было выпить чего-то прохладного. Градус сексуальности в этой квартире, зашкаливает.

Рай расположился на твоих губах, целую и умираю. Любовь, по-другому я назвать это не могу.