Внеорбитные

Лучше любить, и боятся, чем ничего не чувствовать. Кассандра Клэр "Город небесного огня"

Из-за угла неуверенно блеснула белоснежно фарфоровая утончённая ножка. Остерегаясь ледяных полов, маленькие пальчики напряглись и приподнялись. Безупречно нежные ступни неловко подрагивали под напором шагов. Приглушённый вой сорвался с губ, когда острый угол ножки кухонного стола полоснул ударом крохотный мизинец. Эльчин прикрыла рот рукой. Она неловко шла на вкусный запах маминых блинчиков. Аромат безупречной сладости вперемешку с утренним свежим воздухом заставлял кровь застывать от наслаждения. Неконтролируемый истомный узел в глубине души постукивал, с точностью отображая динамичное сердцебиение. Неспокойный, но такой сладкий сон и не менее приятное пробуждение, от которого всё ещё не хотелось отрываться, дарили ей отчаянно желанное умиротворение, будто она там, где должна быть. Спрятана в надежной крепости от несчастий и бед. Рядом всё такое тёплое - частичка её души. Замерев от этих невероятных ощущений близости с домом, она так и не осмелилась открыть глаза, остерегаясь упасть в бездну беспомощности и рухнувших очарований. Долго не задумываясь, она крепко сжала кольцо из рук вокруг утреннего чародея, который затуманил разум пленительными ароматами, и оставила лёгкий поцелуй между лопаток. Она всегда так делала, когда жила с мамой. Тепло маминого тела наполняло её энергией в холодные дни. - Мамочка. Её ладони бегло пробежались по животу с подозрительными кубиками пресса и напрягшимися мышцами, что слегка дрогнули от неожиданных прикосновений, и она отскочила, словно кипятком ошпаренная. - Барыш? - глаза широко распахнулись, а щеки запылали огнём. Туман в голове ещё не совсем развеялся, но Эльчин заметно взбудоражилась, ощущая неловкость. Потерев заспанные глаза, она намеренно притупляла взгляд и, будто нашкодивший ребёнок, туго перебирала пальцами на ногах. Её язык онемел, мысли путались и она, отчаянно хватавшись за пазлы воспоминаний, не могла сложить их воедино. Абсолютно ничего не помнила из минувшей ночи и вообще не была уверенна, сколько именно она проспала. Давно не ощущаемая бодрость с непривычки казалась чем-то ненормальным. Пугающая пустота в голове отдавалась пеленой невольно проступивших слёз и скрытой во взгляде потерянностью. Она вдруг резко метнула головой и остро пырнула, немного замешкавшегося, Барыша взглядом. Парень стоял, словно статуя, прерывисто дыша из-за повисшей в воздухе напряжённости. Внутренности свело от всё ещё ощущаемого невесомого поцелуя между распростертыми "крыльями". Её прикосновения впервые заставили его кровь растаять, словно жжённый сахар. Говорить не хотелось, губы жгло, а зубы сжались, скрытно скрипя: его взору предстала чуть припухшая губа с сухой корочкой запечённой крови. "Я бы искусал их полностью, а потом нежно целовал бы до тех пор, пока раны не затянутся. Пока она будет покладисто плавится под напором моих ласк, обжигая горячим, неровным дыханием мои губы. Пока она не будет в силе управлять той властью надо мной, что уже дана ей. Пока мы не найдём оправдания нашим чувствам" - Доброе утро, - хрипло поприветствовал Барыш, раскручивая снятые наушники вокруг шеи, неловко взъерошив волосы, пытаясь таким образом привести мысли в порядок. Этим утром Эльчин была по-особому прекрасна. Проступивший на лице румянец приятно освежал её молочную кожу. Сквозь замешательство и легкое недопонимания в глазах все же присутствовали былые светлячки, к которым он так привык со дня их знакомства. В непримечательных для других мелочах он стал замечать в ней особенности и, сколько бы не убегал от омута чувств, снова и снова возвращался к её облику. Её широкой искренней улыбке, подобной распустившемуся цветку; её глазам, словно мёд - пленительным, кишащим неподдельным блеском и сладостью вопреки скрытой горечи - будоражившее послевкусие взглядов, отражающих историю. Её огненные волосы, словно шёлк. Каждый раз, касаясь их, он ещё долго ощущал невесомость нежности. Это утро ворвалось ураганом чувств, эмоций, переживаний и нагрянувшими воспоминаниями. Эльчин молчала. Взгляд Барыша откровенно разговаривал с ней, открывая тайны, которые тяжело было принимать и боязно хранить в себе. Слишком чувственным был диалог глаз, словно отчаянный танец страсти. Танго, в котором Барыш ведёт - два шага вперёд - замерли. "Я не смогу больше отступить, Эльчо. Нырнув в этот замес сейчас, придётся тонуть до последнего. Я не смогу отказаться и это пугает" Шаг назад - Эльчин. "Неужели всё ещё стоит разговаривать о страхах? Я изранена любовью. Моё сердце кровоточит новыми чувствами, но каждый раз холодная отрешенность разума, словно отрезвляет меня. Кто-то всегда вытаскивает меня за шаг до пропасти. Эти качели меня мутят. Я не уверенна, я не готова. Не надо" - Сколько я спала? Почему я ничего не помню? - ровным стальным голосом Эльчин стала задавать вопросы, ясно выражая, что терпеть увиливания она не намерена. Голову пронзила острая боль. Девушка покачнулась, придерживаясь за угол удачно подвернувшейся столешницы и вымучено промычала, сквозь стиснутые зубы: - Юнус. Мне нужно с ним поговорить, нужно все исправить. Барыш не стерпев, с открытым негодованием фыркнул, пнув не закрытую дверку шкафчика и тут же стал корить себя: - Успокойся, баран, успокойся. Он бегло глянул в сторону опешившей коллеги, а потом с сожалением выглянул в гостиную, ища глазами гостевую комнату. Успокоив совесть тем, что дверь крепко закрыта, он шёпотом обратился к Эльчин: - Ты сядь, подруга, успокойся. Эльчин нахмурилась. - Сядь, упрямица, я всё расскажу, - Уверил он, выжидающе кивнув на барный стул возле окна. Рыжая взлохматив волосы, чуть прищурилась от ядреного солнечного света и поёрзав, уселась, с интересом кинув взглядом на Барыша, что копошился возле чайника, то и дело бормоча: "Девочка, совсем потерялась во времени. Ах, Эльчо, ах". - Что ты несёшь? - не вытерпела златовласая. Ожидание только подливало масла в огонь. Кровь Эльчин закипала, злость пожирала её мозг глупыми мыслями и она никак не могла собрать себя, будто кто-то нарочно разъединяет её сущность на атомы; безудержно выворачивает жизнь наизнанку, раздражая злобным смехом на фоне. В последнее время даже смотреть на себя в зеркало спокойно не могла. Её карьера пошла вверх, но, что они все знают о страхе, с которым ей приходится жить; как могут судить её "куда ходит, что делает, с кем живёт", если понятия не имеют, что она уже давно не живёт - существует. Личная жизнь померкла на фоне сериала. Только на площадке она живая, настоящая, искренняя, но, что происходит вне веселых съёмок? Её лучики угасают. Она теряет силы и энергию под давлением обстоятельств. Её любовь задушили - она шесть лет была безудержно влюблена в тирана. Самого любимого в её жизни тирана, который несмотря ни на что обожал её - она это знала. Они вместе справлялись с яростью, недоверием, проблемами, а потом всё исчезло, будто и не было. Она не успела оглянутся, как осталась одна среди сожжённого дотла леса: беспомощная и погрязшая в остатках прошлого. Как теперь не верить в судьбу, если кто-то без твоего ведома один за другим сменяет декорации жизни. Это представление закончилось - репертуар больше неактуален - всем спасибо, все свободны. Её съедала совесть - он изменил её, а она изменила ему. Это измена, которая не сравнится с физической - она в один миг вычеркнула шесть лет своей жизни. Они остались где-то "за", грянув в эпоху "до" и осознавать это, подобно пытке. "Люди не несут никакой ценности и в один миг ты потеряешь всё, занимая своё место в истории. Кто из нас теперь тварь, Юнус? Я же всего лишь желала понимания и любви. Почему тогда так противно от одной мысли, что моё сердце уже нашло свой "мир"?" -Ладно, душа моя, ладно, не время плакать, - вмешался в мысли голос Ардуча. Тыльная сторона тёплой ладони прошлась по щеке девушки, невесомо, подушечками пальцев, задевая пухлые губы. Эльчин измучено прерывисто выдохнула, и неуверенно подняв глаза, из-под ресниц посмотрела на парня, катастрофически близко находящегося возле её лица. Их носы практически соприкасались. Как будто они спрятались от всего мира за сверкающим шелком апельсиновых волос. Достаточно было уловить его сладкую-сладкую полуулыбку и на душе становилось спокойней. Этот человек вытворял с ней странные вещи. Прошёл почти год их, сносящей всё на своём пути, дружбы, как всё вокруг раскрутило совершенно другим вихрем. Разве можно довериться ветру... Барыш невольно потрепал миниатюрный носик Эльчинки и отстранился, горько ухмыляясь: - Не плачь раньше времени, я ещё даже не начал рассказывать. - Брови девушки вновь сузились. Барыш лёгким движением руки преподнёс ей чашку ароматного чая и облокотился на подоконник, - Ты пей чаёк, я заварил мяту с имбирем. Моя мама всегда такой делает, когда её что-то тревожит. Когда папа ушёл мы с братьями начали выращивать мяту на балконе, - ухмылка слетела с его губ. Он отряхнулся, словно запачкался и быстро опомнившись продолжил: - Проехали. Эльчин, то, что случилось вчера ранним утром, в том, что я тебе сейчас расскажу, не вини себя, это единственное, о чем я тебя прошу, - он пронзительно вглядывался в медовые глаза. В них читался неподдельный страх и немой вопрос. Она будет молча слушать, только не томи её в ожидании. - Позавчера был трудный день, а ночь тем более. Авария-больница-съёмки. Ты была потеряна и, когда вдруг неизвестно куда пропала со съёмочной площадки, мы все заволновались. Невероятно, конечно, но мои ноги сами привели меня на заброшенный пляж недалёко от моего дома. Свойственно твоей неугомонности, дружище, ты хорошенько потрепала мне нервишки, - Эльчин покраснела. - Потом мы отлично отвлеклись от всего накопившегося: поплавали, расслабились, посмеялись..., - парень прервался на минутную ухмылку и закусив губу, продолжил: - А потом тебе пришло сообщение... - его взгляд стал леденим. Холод впился в стену напротив и вернулся тройной отдачей морозом по коже. С каждым его словом Эльчин всё больше хмурилась, - Тот, с кем ты собиралась что-то налаживать увидел нас в море и решил покончить со всем сам. Не знаю, но мне кажется, он немного не в себе, - без особых эмоций заметил Ардуч, - В твоей квартире произошёл пожар... Память, словно ранее зажатая плёнка со скрежетом метнулась в обратном направлении, проявив забытые слайды. Воспоминания врезались в виски невыносимой болью. Эльчин невольно сжала веки и напряжённо взъерошила волосы рукой. Томный выдох. "Ты наши мосты утопила, а я их, кажется, сжёг" Она вспомнила всё до мельчайших подробностей. Её губы искажались в горькой ухмылке и противостояли сжатой линией. Ей что-то не давало дышать полной грудью и нарастающая ярость повлияла на частоту ударов сердца, но задавая последующий вопрос, она ни на минуту не сомневалась в ответе. Это с одной стороны удивляло, а с другой - восхищало: этот, на первый взгляд темный, холодный дом её друга, на самом деле был очень необычным - ей не хватало воздуха, но она не чувствовала дискомфорта, будто находится под надежной защитой от всех напастей. Что-то вселяло уверенность, а Эльчин привыкла доверять себе и своим чувствам. "Управляя своими мыслями можно перехитрить грядущее" - Там была моя мама и малышка Йода, - просипела Эльчин, выжидающе вцепившись взглядом в партнёра, - С ними всё в порядке, так ведь? Ардуч присел на подоконник рядом с подругой и с нескрываемым изумлением следил за сменявшими друг друга эмоциями на её лице после каждой произнесённой им фразы. Тревога трепетала на дне чёрных глаз, но при этом он от чего-то не мог сдержать улыбки. У него не было плохих вестей, кроме тех, которые уже пришлось рассказать, поэтому он с невозмутимым спокойствием ответил, что госпожа отдыхает в гостевой комнате после пережитого потрясения, а малышка Йода, словно почувствовав беспокойство хозяйки, тут же нетерпеливо появилась перед ней, забавно пытаясь лаять громче сопровождающего её Мудур бея. Ребята робко улыбнулись друг другу, с искрящимися глазами наблюдая за любимцами. Напряженность рассеялась словно ненадёжный мираж. Эльчин всё ещё перебывала в смятении, но не сочла нужным делить свои опасения с Барышем и поэтому пыталась как можно беззаботнее смеяться и как можно реже встречаться с проницательным взглядом партнера. Рыжуля успела обременить всё, что случилось, несносной тягостью для хозяина дома, отметить про себя его благородность и железное терпение, затаив в душе тёплое чувство благодарности, которое однако выразила очень застенчиво. Брюнет лишь искренне улыбнулся и продолжил поощрять, задорно выполняющего его команды, Начальника сухим ароматным кормом. Эльчин, от чего-то, почувствовав прилив крови к щекам, поспешила спрятаться в пушистые волосы и попыталась, проследив за движениями друга, повторить тоже с крошкой Йодой, но та непонятно похлопав ресницами, лениво развалилась на холодном полу, предоставляя хозяйке живот, мол "погладь меня скорей!" Эльчин недовольно буркнула что-то о предстоящих родах собачки и выполнила её прихоть, заливисто засмеявшись и, то ли правда не замечая, то ли упорно делая вид, не обращала внимания на испепеляющий взгляд со стороны. - Дети, у меня очень крепкий сон, но запах горелого это что-то невозможное для моих рецепторов! - с наигранным недовольством произнесла вошедшая в кухню госпожа, принюхиваясь и рассекая в воздухе клубки дыма, с лукавой усмешкой оценив увлекательное занятие молодёжи. Ребята встрепенулись. Эльчо невольно пропустила нервный смешок и сразу же крепко обняла маму. Барыш, покраснев, бросился спасать остатки последнего блина. Собаки от души залаяли. Жизнь снова вошла в привычные берега. И даже если темные стены квартиры Ардуча не привыкшие к такому шуму, хозяин совсем не выглядел ущемлённым. Он с удовольствием заметил приятную глазу близость мамы и дочки; искренне удивился приветливости Мудура к Йоде, также как и осознал, что он до глубины души счастлив, что сам стал неотъемлемой частью их истории. Эльчин со всей присущей ей нежностью заботилась о маме. Она отчаянно обнимала женщину, шепча всякие нежности, умоляя простить ей глупости, совершенные ранее на эмоциях. Рука женщины крепко покоилась в ладони дочери и улыбки не сходили с их лиц. Девушка чувствовала, как быстро бьется материнское сердце, и душа её вспаривала ввысь – она жива и здорова – её сокровище. Посторонние мысли затерялись в семейном уюте, который впервые за долгое время смогла ощутить девушка. Моментами она откровенно засматривалась на хозяина дома. Его речь, подача себя и горящие непонятным счастьем глаза не оставили равнодушными ни одну из женщин. Эльчин была горда, что Барыш смог найти дорожку к сердцу её матери; радовалась, что жизнь подарила ей такого преданного друга. От теплых мыслей в сердце что-то задорно ёкнуло и Эльчин встрепенулась, хмурясь и прикусывая губу, дабы побороть нелепую улыбку, загоревшуюся на её солнечном личике. Барыш ощущал невероятную, приятную легкость, ухаживая за гостями. Он накормил их вкусным завтраком, не опустив возможности бегло сообщить госпоже Эндер, что с фирменным малиновым вареньем его бабушки, блины будут ещё вкусней и обратил лукавый омут чёрных глаз на рыжеволосую подругу. С аппетитом пережевывая очередной кусочек сладости, обильно политой названым угощением, девушка сузила веки, мотнув головой, мол: «Почему так смотришь?» и, раздражаясь от его нахальной улыбки в ответ, отвернулась, продолжая наслаждаться вкуснятиной. - Здоровья твоим рукам, Барышджим. Тесто получилось изумительно воздушным, прямо тает во рту. Что касается малинного конфетю это скорее к Эльчом. С раннего детства малина - её любимое лакомство. - Мамочка, - попыталась предотвратить откровения актриса, широко улыбнувшись, - Думаю, не стоит посвящать Барыша в мои детские шалости. - Постой, я заинтересовался, - восторженно запротестовал Ардуч. - Расскажите немного об её детстве. Мы проводим много времени вместе, знаем друг друга достаточно хорошо, но тема "детских шалостей" никогда не затрагивалась. Я просто не могу себе позволить опустить возможность узнать всё с первых уст, - он откровенно издевался, мимикой вырисовывая на своем лице невозмутимое выражение, но краем глаза наслаждаясь, как проявлялось возмущение на лице его подруги. - Потише, что за излишняя настойчивость? - не удержалась златовласая. Госпожа молча наблюдала за столкновением двух упёртых молодых людей. Ей хватило нескольких бегло брошенных фраз, чтобы понять, что Барыш и есть тот самый, охлаждающий душевные ожоги её дочери, водопад; достаточно было их взглядов и проявленного Барышем беспокойства о судьбе Эльчин и её семьи, чтобы увидеть - ветер это было слишком мелкое определение для того, что происходит. Её дочь в плену безудержного урагана, сносящегося всё на своём пути. Те чувства, от которых убегала, настигают её с каждым днём всё сильнее и делать вид, что она не понимает происходящего, ей проще, чем принять. Сейчас Эндер была уверенна в своих подозрениях - её солнечный лучик, прямо сказать, искрится от неожиданно сильного нового чувства. Как наваждение, притяжение против их воли, разоблачение их желаний проявляется эта уму непостижимая влюблённость. Они скитаются от берега к берегу, как потерянные; поддаются крайностям от того, что привыкшая размеренная жизнь застигнута врасплох новыми чувствами. Госпожа снова и снова внимательно оценивала безмятежный, задорный диалог, слабо долетавший до неё сквозь крепкую стену мыслей и, почувствовав, как ёкнуло материнское сердце, насторожилась, прогоняя излишнее восхищения. Она была поражена приветливостью молодого человека и его галантными манерами не меньше, чем дочь, но после глубоких рассуждений предпочла оставлять разум охлаждённым - беспокойство за излишнюю ранимость дочери взяло верх. Она отряхнулась от назойливых мыслей и приняла прежний спокойный вид. Отблагодарив хозяина дома за тёплый приём и пообещав, что как только наберется достаточно сил, они обязательно побеседуют о захватывающем детстве её принцессы, она встала из-за стола: - С вашего позволения я пойду немного полежу. Ещё раз прошу прощения за то, что пришлось поставить тебя, Барыш, в столь неудобное положение. После кратковременного сна я сразу же возьмусь за заказ билетов в Измир на ближайшее время и поиском новой квартиры для Эльчин. Ты же не согласишься уехать со мной в Измир, я правильно поняла, дочка? Барыш заметно встрепенулся и с интересом взглянул на подругу. Дамы сделали вид, что этого не заметили. - Конечно, нет, дорогая мамочка, у меня тут работа. Кто бы, чего не добивался, бежать от трудностей я не собираюсь, - невозмутимо спокойно ответила девушка, затем обратившись к другу: - Но ты не беспокойся, Бар, я со дня на день найду новое жильё, не буду тебя долго стеснять. - Разве можно, дорогая? - удивился парень, - Я живу один, вы не доставляете мне никаких не удобств. Не преувеличивайте мою значимость в этом деле. Мне приятно ваше общество и я искренне обеспокоен тем, что случилось. Если я смогу вам помочь, это принёс мне только радость, - он лучезарно улыбнулся. Госпожа не удержалась от ответной улыбки, про себя отметив ещё один плюс его характеру. - Ну, вот мамочка ты и познакомилась с истинным Послом Доброй Воли, - гордо заявила Эльчин, не скрывая восторга, - Спасибо тебе, дружище, - она подмигнула парню, слегка краснея, и обняв маму за плечи, уволокла женщину вглубь квартиры к гостевой комнате. Через несколько минут Эльчин вернулась на кухню. Она выглядела немного задумчивой, но, как только глаза поймали копошившегося за уборкой мистера Ардуча, не удержалась от смешка. Привыкла видеть его серьезным «Омером Ипликчи» или веселым, иногда раздраженным и даже злым Барышем, но никак не домашним мальчиком. Для неё вся обстановка до сих пор не утратила своей удивительности. С каждой минутой она замечала в друге что-то новое, далекое даже от дружелюбного паренька на съёмочной площадке. Правильно говорят, родные стены обнажают людей, освобождая от миллиардов различных масок, за которыми привыкли скрываться. Фартук с незамысловатым рисунком пузатого дядьки повара, который указывал на величественную надпись «Царь здесь Я», выглядел настолько комично на теле Барыша (который, к слову, очень усердно собирал мусор и посуду со стола, серьезно нахмурив бровки и заложив одно ухо наушником), что маленькая госпожа не удержалась и демонстративно, громко засмеялась. Сквозь задорный хохот она снова неожиданно быстро оказалась за его спиной и невнятно спросила: - Бар, помочь тебе? - Да, будь добра, доешь, - он ловко увернулся и, закружив Эльчин, крепко придерживая за талию, прижал её к столу и неожиданно впихнул в её приоткрытый от смеха рот остаток от блина, что лежал на её тарелке. Недовольно пережевывая, девушка закатила глаза и приглушенно пробурчала: - Осёл. Барыш застыл на месте, медленно разворачивая голову, впиваясь насмешливым взглядом в рыжую, приподняв бровь. - Ты предпочитаешь делить еду на двоих? – усмешка сменилась неловкой улыбкой. Он прижал наушник к уху и в один шаг преодолел расстояние к раковине, продолжая коротко обрывать фразы, обращенные явно ни к Эльчо, - Я не тебе Барыш. Неважно. Чушь. Да-да, я тоже думаю, что пора перейти к сути, - через мгновение, нахмурившись, вскрикнул, - Какое ещё интервью? Зачем это? Почему она должна кому-то что-то объяснять? Они достаточно наострили той ночью, я думаю. Да, конечно, у нас тут целая футбольная команда бегает. По-моему, тоже не очень смешно. Хорошо я понял, да через два часа будем, - раздраженно выдохнул Ардуч и отключился, - Всё равно ухожу через неделю. - Что случилось? Мне твой блин в горле стал, от настолько резкого тона, - девушка неудобно откашлялась. - Бедняжка. На вот допей свой сок, как раз, - он с важным видом помог подруге выпить сладкий напиток. Не успела девушка придти в себя, как стакан был опустошен. Странное чувство, как же его назвать? Он накормил её со своих рук, напоил со своих рук, по спинке погладил…. Да, он правда о ней заботиться и, кажется, совсем не думает о том, как это выглядит со стороны и в какое неловкое положение он ставит саму Эльчин. В его глазах читалось смятение. Что-то притупило его задорный огонек, потушило искры. Его мысли были далеко за пределами этой реальности. Он смотрел в одну точку, действуя инстинктами, позывы каких шли от его истинных желаний, его сердца, руководствуясь чувствами. - Ещё в лоб меня поцелуй, и я смогу называть тебя «папочкой», - съязвила актриса, освобождаясь из-под напора. - Рассказывай, давай. Оставь тарелки мне, - выхватив у него последнюю посуду, приказала подруга. - Не глупи, я сам помою, ты моя гостья, - возмутился Барыш. - Послушай, ты готовил – я убираю. На то время пока я вынуждено у тебя остаюсь, будем немного справедливыми друг к другу, - она растянула слова, словно мёд, сопроводив сверкающей улыбкой, - Правда, мне несложно. Я благодаря тебе нормально выспалась, не спала, как оборванец, на какой-нибудь лавочке. Ты принял мою семью, позаботился о самых близких. Помыть посуду – пустяки. Возражения не принимаются! – быстро закончила Эльчо, обрывая друга, когда тот только собирался что-то сказать в ответ. Она бегло сняла с него фартук, приподнимаясь на корточки, дабы развязать узел, завязанный за шеей. Несколько раз, черкнув ноготками чувствительную кожу, она прикусывала губу, дабы притупить невпопад расцветавшую улыбку на лице, когда ощущала его дрожь, словно она передавалась ей в жилы, охлаждая кровь. Хотелось его просто трогать. Именно в этот момент, замереть подушечкой указательного пальца в ложбинке между ключицами, ощущая пульсацию; Подняться чуть выше, дразня его проступившие жилки на шее; невесомо пробежаться по скуле, опуститься, очерчивая губы; перепрыгнуть на слегка дернувшиеся брови и ладонями исследовать его лицо. В ту минуту, казалось, что она не Эльчин, а он не Барыш. Да и вообще, они не знакомы. В ту минуту на кухне повисла тишина, своей кристальной чистотой подставляя их сердца, отбивающее громкий, гулкий ритм. Ещё несколько ударов, ещё ближе. Барыш замер. Он уже и забыл, как это просто наслаждаться моментом. Хотелось её ощущать. Хотелось, чтобы именно она, именно сейчас, именно так – без слов, овладела им ещё сильнее. Пусть нежно коснется плеч, пробежится очертаниями шеи, снова опустится к острым ключицам и неожиданно надавит на губы, как бы невпопад задевая контуры ногтями. Он хотел её поцеловать, но был, словно околдован, прикован к холодному кафелю, который, казалось, горит под его ступнями. Всё, что отчетливо чувствовалось – распеченное дыхание, играющее, словно молодое вино, где-то на изгибе верхней губы. Эльчин невнятно извинилась, уверенно отступив на шаг и, улыбнувшись, натянула фартук на себя, потуже затягивая пояс. Барыш несколько раз похлопал длинными ресницами, возвращаясь в себя и взъершив вившиеся волосы, направился к себе в комнату, останавливаясь на выходе, заглядывая сзади холодильника: - Продюсеры устроили интервью. Надо будет рассказать о пожаре, думаю, о моём увольнении и наших с тобой отношениях. Я сказал, что через два часа мы будем, успеешь? - Говоря отношения, что ты имеешь в виду? – вытаращилась на него рыжуля. - На подоконнике планшет, почитай последние новости, - легко улыбнулся парень и, собираясь уходить всё-таки, перепросил: - Может, ты хочешь первая в душ? Девушка отрицательно помотала головой, слегка натянув губы в улыбке: - Нет-нет, я ознакомлюсь с событиями дня. Вечером пойду. Парень слегка кивнул и устремился вглубь квартиры. - Только вот, - замешкавшись, остановила его девушка, не медля, взяв в руки планшетку, - Мои вещи…. Ничего не осталось, а к журналистам выйти в, уже несколько дней, не менянной одежде – подписать себе смертный приговор. Ещё и тебя потащить под одну гильотину. Они не удержались от синхронной усмешки, и Барыш поспешил успокоить подругу, сказав, что его одежда в её распоряжении, а так, как интервью будет проходить на съёмочной площадке, там её и оденут и обуют, ещё и носик припудрят, дабы подчеркнуть красоту. - Идите уже, Барыш бей, приятного плаванья, - проводила его Эльчин, засмеявшись.

«Золотая жемчужина оказалась на улице»

Вчера звезда сериала «Любовь напрокат», восходящая золотая жемчужина Турецкого кино потерпела крушение - её дом сгорел дотла. Таким образом, актриса и её близкие практически оказались на улице. Причина пожара неустановленна. В момент происшествия в квартире была её мама и возлюбленный. Нам удалось поймать актрису на выходе из больницы близко шести утра и, к нашему большому удивлению, под руку с коллегой Барышем Ардучем. Эльчин выглядела очень измученной. Барыш был искренне обеспокоен состоянием девушки, постоянно шепча что-то ей на ухо. Как говорится, рано или поздно всё тайное становится явным. Как только близко прижавшуюся друг к другу пару застали ослепительные вспышки камер со всех сторон, Барыш бей закрыл девушку собой, отталкивая камеры и игнорируя вопросы прессы. Пара скрылась в спортивном авто Ардуча и выехала с территории с большим шумом, на непозволительной скорости. Вскоре из здания выбежал рассерженный Юнус Оздекин. Убежав от камер, он в очередной раз подтвердил, что догадки насчёт служебного романа Эльчин Сангу и Барыша Ардуча правдивы.

В конце прочтения актрису прорвало на тихий нервный смех. Она мотала новости со скоростью света, наблюдая тысячи копий и восторженное обсуждение фанатов. Насколько бы она не получала удовольствия от своей работы, в такие моменты становилось противно. Она теряла саму себя в паутине этой завистливой желчи и лжи. Люди настолько очерствели, что увидев горячо ожидаемое лакомство, к слову, опять фейковое, сразу же забыли о самом главном несчастье – её мама чуть не умерла. Она не ждала искреннего сочувствия. Все, кто на это способен, выразили его действием, а не словами. Но все эти строки, восторги, фото с тысячами обработок, бурное обсуждение, в котором затерялось лишь несколько искренних пожеланий «Пусть всё пройдёт», «Мы тебя любим Эльчин Сангу», «Мы с тобой, златовласка» - всё казалось ей настолько ничтожным, что она поспешила закрыть всевозможные сайты. Натерпелась, насмотрелась, начиталась. Пора продолжать жить. - И всё-таки интересно, когда люди вспомнят, что они люди? Спустя минут тридцать ребята впопыхах толкались в коридоре, стараясь как можно быстрее покинуть квартиру. Через полтора часа они должны быть в другой части Стамбула, а время, которое, кажется, застыло на всех домашних часах особо не обнадеживало. По будням на дорогах города именно в такой час начинаются столпотворения. Сквозь невнятные бурчания о слишком узкой прихожей, Барыш отшучивался насчёт вышедших новостей, стараясь взбодрить малоразговорчивую Эльчин. Девушка легко улыбалась, но не поддерживала беседу. - У тебя тут такие полы холодные, - невпопад вставила девушка, переминаясь с ноги на ногу. Чередование чёрных и белых плиток кафеля были практически везде, кроме двух комнат, в которых доминировал ламинат, к слову, тоже не сильно отличавшийся температурой от остального покрытия пола. Эльчин не терпела холода в любом его проявлении: от погоды и мороженного до холоднокровного отношения к себе, к людям и всей природе. Исключением из правил была вода: бушующее море, властные океаны – она готова была отдаться этому без остатка. Игристые волны, несмотря на температуру, согревали её своей соленой пеной. Обволакивали, скрывая даже малейшие изъяны на её безупречном теле, успокаивали, слегка затягивая в круговорот слияния тёплых и холодных подводных течений, даря наслаждение от которого захватывало дух. Вода – её отдушина. Шум прибоя заставляет задуматься о вечном. Смотря на бесконечность лазурной воды, всматриваясь в жизнь на дне или наслаждаясь отблесками солнечных зайчиков на утихомиренной морской глади, всё плохое забывается и где-то за горизонтом мелькает надежда. Манит закатом или растворяется в рассвете, но однозначно оставляет след в нашей душе, поселяется в нашем сердце – становится частью жизни. В моменты безнадеги внутри нас волнуется личное море, направляя нас волнами, порождая в полной тьме и тишине веру в то, что непослушная вода вновь войдёт в привычные берега. Эти убеждения держали Эльчин наплаву в самые худшие дни её жизни и остужали в порывах безудержного счастья. Море меняет течение, смешивает, противостоит – в нём целая жизнь – умиротворенная и опасная, это знал каждый безнадежно в него влюблённый, а девушка была среди них явным лидером. В любой непонятной ситуации она отдавалась мыслям, давно гуляющим где-то по морскому причалу, и настолько уходила в себя, что, казалось, ощущала солёность воды на вкус, и где-то близко возле губ порхал морской запах, щекоча горечью ноздри. Разлившееся в душе тепло, побежало по жилам, отключая мысли о холоде и Эльчин очнулась, слегка покачнувшись, когда впритык возле неё оказался Барыш. Он предоставил ей пару мохнатых женских тапочек, уверяя, что она может спокойно их одевать – они чистые. - Чьи это? – спросила девушка, забавно поводив бровками, - Думаю, тапочки это слишком личная вещь. - Ты шутишь сейчас? – опешил Барыш, ухмыляясь, - Это обычная пара тапок, они ничьи, их давно никто не носит. - Но кто-то же носил, - с невозмутимым спокойствием заметила девушка и уверенно перешагнув кучу обуви, зацепив Барыша шаловливым плечиком, оказалась возле двери, - Давай, не преувеличивай, похожу босиком, - она мило улыбнулась и кивком головы указала на выход, - Кажется, мы опаздывали? - По-твоему, это я преувеличил эту тему с тапками? Аллах-Аллах, дай мне сил понять логику этого маленького бесика с золотыми рожками. Женщины – невыносимы, - театрально подняв взгляд в потолок и приняв образ страдальца, взмолился парень. - Эй! - Иди уже, наказание. Когда будем проезжать какой-нибудь «Mall», не забудь напомнить мне о твоей фобии холодных полов и чужих тапок. - Ага, очень смешно, - раздражалась Эльчин, невольно беспрерывно притоптывая правой ногой по ступеньке на лестничной площадке, пока хозяин проверял, прочно ли закрыты двери квартиры. Он откровенно удивлялся придирчивости своей подруги, но скорее веселился, наблюдая за ней, чем придавался злости. Она была такая милая, когда капризничала и умничала, что улыбка сама по себе расцветала на его лице. Дело не в сердечной склонности или душевной привязанности, чары которой настигли молодого человека в самый неожиданный для него момент. Просто в её обществе все неприятности меркли. Стоило ей улыбнуться, и всё млело под её яркими лучами. Все стереотипы, «математическая» сторона отношений – отличаются циферки в паспорте или пара не одной весовой категории. На самом деле, всё это так мелочно и неважно, когда при виде её озорных золотых глаз и смущенных щечек, «будто бутоны раскрываются в костях, и понимаешь, что ты дома, а не в гостях» - Я вполне серьезен, - спустя некоторое время заявил Ардуч, галантно помогая девушке забраться на переднее сидение. Бегло напомнив Эльчин о мерах безопасности и приказав застегнуть потуже ремень, парень, быстро захлопнул дверку и в две секунды оказался со стороны водителя, ловко обогнав машину и уверенно приземлившись на сидение, - Потом ещё скажешь, что заболела из-за меня. Я сегодня уже слышал несколько раз, как ты чихаешь и во сне ты кашляла. - У тебя настолько тонкие стены или ты так мило-мило подглядывал за мной? – заинтересовалась Эльчо, коварно провоцируя друга на откровенности. Барыш неловко потёр ухо, пылающее алой краской, и отмахнулся: - Конечно, дорогая, мне же выпала участь оберегать тебе, соответственно и твой сон. - Ай, какой ты милый, йа-а-а. - Ты тоже очень сладкая, - в ответ улыбнулся Барыш и, выруливая на главную дорогу, резко отрезал: - Особенно, когда молчишь. - Ай, Барыш йа-а-а, я уже не понимаю, где ты шутить, а когда серьезен, - взбесилась рыжая. Их отношения – игра красок. Отчаянное творчество души, когда громкие слова излишни, пыль каждодневной суеты полностью выветрился за приделы их памяти, формальности не важны – перед ними просторный холст и бесконечное количество красок, во всех вариациях. Прошло достаточно много времени, чтобы они осознали, истина их участи проста – «сотвори себя сам» - кистей не дано, как и, так всеми желанной, инструкции «Как правильно жить». Первые мазки были неуверенными, резкими. Ребята были предоставлены самим себе. Предстали друг перед другом, находясь по разные стороны пропасти с отягощающим грузом, с личной трагедией, что впивалась в кожу, словно бездушный зверь, тем самым обнажая их души. Где-то в центре белоснежного холста начинал проявляться блеклый отблеск нежно розового, как ранний рассвет, внушающий сильную веру во что-то хрупкое и беззащитное. День за днём они становились смелее, жизнь нарочно подталкивала их, сгущая краски – их руки переплелись, смешав ярко оранжевое отчаянье с перламутровым шоколадом уверенности – больше не было места сомнениям. Ладони заполняли холст невероятно гармоничными оттенками: тонко скользила безмятежность, прятавшаяся в проблесках весны, словно только-только зародившееся чувство – нежный сиреневый; бушующими волнами затягивал сумбур зелёного и голубого – противостояние своим чувствам и друг другу. Яркими цветами спелых ягод остались на холсте щедрые брызги флирта и ребячества. Они втянулись, оттягивая последний шаг, смакуя свободу на вкус, оправдывая страх усталостью. Остались на половину, в толи на половину пустой, толи на половину заполненной комнате. Чувства казались непостижимыми и в тоже время недостаточно окрепшими для последней ходки – остались самые яркие цвета – проверка на уверенность в себе, самоотдачу и умение быть с человеком. Именно быть, а не хотеть в физическом плане или коротать с ним время скуки. Жить в ответственности не за себя одного, а за двоих, оберегая общие мечты и чувства. Познать «самопожертвование в радость», позабыв о гордости; разве что в порыве триумфа, ощущая одно тепло на двоих, гордится за «ваши» победы. Быть и душой, и телом, и мечтами друг для друга. Быть и в минуты падения, слабостей, когда чувства меркнут в пучине зависти, клеветы и интриг. Просто быть где-то в глубине душ, почти незаметно, но так ощущаемо. Не осталось предубеждений. Протяните руки и осмельтесь, время предательски быстротечно. Впрочем, осторожность, не единственная ли схожесть характеров Барыша и Эльчин, в этом случае проявлялась крайне настойчиво. Их взаимоотношения напоминали качели – туда-сюда, взлетели-приземлились – забавно, однако, если на досуге припомнить, что они далеко не подростки. Впрочем, возможно в этом и проблема – слишком много взрослой рассудительности, минимум чувств. Проезжая проспекты в полном молчании каждый думал о своём, но рано или поздно вдвоем возвращались в общую точку. Мелочи, которые на фоне величественного Стамбула терялись, но оставались важным внутри машины. Чувствовать друг друга, не стремясь к этому, разве не дар? Они одновременно поправляли волосы или напряженно кусали губы; сталкивались на одной песне, незамысловато напевая её мотив в одной тональности. Очередной раз, застряв в бесконечной пробке, Эльчин поняла, что тишина себя окончательно исчерпала, и стоило бы уже осмелиться задать волнующий её вопрос. Подождав, пока закончится очередной трек по местному радио, она уменьшила громкость и гулко откинулась на сидение, устремив взгляд на смирно сидевшего Барыша. Отметив про себя его излишнее спокойствие по поводу нескончаемых Стамбульских пробок, она неловко закашлялась и чуть охрипшим голосом спросила: - Бар, ты сейчас вправду просто так вот возьмешь и уйдешь? То есть совсем не жаль меня…, - оборвала актриса и, прикусив губу, продолжила, - Нашей команды, совместно проделанной работы, усилий, времени. Не знаю, очень жаль, если всё вот так закончится. - Не знаю, Эльчо, - незамедлительно ответил Барыш, как будто ожидая этого вопроса. Её откровенность резко рубанула по ушам, но тон был понятен. Абсолютно все знали, насколько важен для него этот проект, насколько тяжело и в тоже время с удовольствием он работал, а в ответ получал противное «протеже», - Эльчин, послушай, мои мысли очень запутались, но я уверен, что во всём этом нет Гюпсе и даже её «нашумевших» родственничков. Я знаю её, как себя, и возможно пришло время, когда мы усомнились в чувствах, поэтому всё произошло именно так, как есть, но она сама пришла ко мне в больницу. Она объяснила мне положение, пошла на пользу. Мы поняли друг друга, и у меня нет повода в ней сомневаться. Ладно, я согласен, ребята могут так думать, ты можешь так думать, но у меня есть веские основания быть уверенным, что тут дело в другом. И если за неделю я не встречусь с проблемой лицом к лицу и не пойму у кого на меня виды – я ничего не смогу сделать, - он поведал накипевшее как на духу и заметно расслабился. - В этой ситуации никто не может знать лучше тебя. Да и в любой ситуации я, да вообще вся команда, как одна семья, верим тебе. Это звучит очень приторно, но так оно и есть, я не обнадеживаю тебя, а просто констатирую факт, - девушка нежно сжала ладонь парня, покоившуюся на его ногах и чуть смущенно, но уверенно улыбнулась. Сейчас Барыш бы с удовольствием утонул в трепещущих лаской янтарных глазах, с оживленным упорством удивлялся бы её влиянию на него и, наверняка углубился бы в новые бездонности его ощущений, но в самый неподходящий момент, как всегда, откуда-то, словно из затяжного тумана, донеслись громкие верески телефона. - Алло. Привет, Гюпсе, - он коротко взглянул на изумленную рядом подругу и непринужденно, но без особого энтузиазма стал коротко отвечать на её вопросы, изредка, задавая встречные, - У меня всё хорошо. Да, спасибо. К сожалению, такое случилось. Да, на время. Мы сейчас едим на интервью, если хочешь, я могу передать ей трубку. Только…. Хорошо-хорошо, не злись. Был рад слышать. Он усмехнулся, вручая телефон ошеломленной огневласке, и снова погрузился в свои мысли. - Здравствуй, Гюпсе. Нормально, ты как? Искренне благодарна. Пусть и тебя благословит Аллах. Да что ты? Какие обиды? Мы все взрослые люди, бывают и плохие дни. Спасибо и тебе хорошего дня. До встречи. Ребята, молча, переглянулись, обменявшись неопределенными взглядами, и вновь синхронно произнесли: - Точно не она.

~

Площадка, как всегда горела пламенем работы. Когда команда опаздывает со сдачей серии, нет времени лясы точить и обсуждать последние события. Буквально каждый из работников изнемогает от усталости и постоянной суеты – с поводом и без. Динамичные темпы работы по принципу влияют на качество, но в случае команды «Любви напрокат» они не могли позволить себе оплошность, и приходилось пахать в семь потов. Несмотря на ненормированный рабочий день, ненормальное отсутствие заслуженных выходных и трехкратная усталость, с ног валившая уже после десятка дублей, ребята чувствовали себя счастливыми. Работа в кино та, которую нужно полюбить, захотеть выучить и пробиться в этот мир - именно поэтому все, кто работает в этом секторе, точно не лукавят о своей удаче. Чем интенсивнее работа, тем продуктивнее – а плоды всегда сладки. Когда команда приходит к успеху – это победа, к которой тут каждый стремится. Неважно «в кадре» ты или «за кадром», но если ты с удовольствием вложил в свою работу частичку своей души – проект обречен на успех. Только слаженный механизм добирается до вершин – истина, которая сплотила этих дружелюбных ребят, сделала их настоящей семьей. Работа лишь на миг замерла, когда на площадке появились ребята. Больше всего Эльчин боялась какого-то сожаления, ведь, если так подумать, она ничего не потеряла. В той квартире осталось прошлое, от которого уже давно пора было избавиться. Несмотря ни на что её мама цела и практически невредима – врач сказал, что кашель, вызванный газовым осадком, что застыл в легких, максимум через месяц полностью исчезнет. А что самое главное, эта встряска способствовала её оздоровлению, если считать, что она впервые за долгое время нормально поспала, возместив десятки прошлых ночей; а также прямо носом ткнула в то, что сама Эльчин упорно отталкивала – они с Барышем стали ещё ближе. «Оглянись вокруг, заметь то, что преподнёс тебе Всевышний, и сумей овладеть этим» Эльчин не терпелось приступить к работе. Её переполняло непонятное трепетное волнение. Легкость, порхающая внутри, словно необъятное число бархатных бабочек, вселяла в неё уверенность. Она на ходу заучивала фразы из нужных на сегодня сцен, помогала стилистам определиться с образом, изучая предоставленный на эту серию гардероб, и при этом умудрялась подбадривать народ своим тоненьким голосом и забавными шутками. Она отдалась течению работы, отключаясь от внешних факторов, не позволяя панике или лишнему сейчас беспокойству усугублять ситуацию. Между всеми приготовлениями втыкался Йош, информируя ребят о предстоящем интервью и указывая на мелкие детали, которые ни в коем случае не должны прозвучать, а что наоборот – надо высветить. Пока оставалось время до приезда журналистов, ребята смогли справиться с некоторыми ещё не снятыми сценами из 39 серии. Каждая имела какие-то свои трудности, но дружелюбная атмосфера на площадке способствовала тому, чтобы превратить это в шутку и вдоволь насмеявшись, с прежним боевым настроем продолжать работу. Когда в дверь дома Омера, где как раз проходили съемки, постучала журналистка, ребята уже который дубль пытались отснять сцену, в которой Омер укладывает пьяненькую Дефне спать и сам ложится рядом. - Народ, ну, правда, сконцентрируйтесь. Эльчин, перестань смеяться. Барыш перестань её раскалывать. Ты ведешь эту сцену, потому что касаешься её. Клянусь, оторву твои пальцы, если ты ещё раз защекочешь её лодыжки! Я рад, что у вас отличное настроение, ибо вы халявили два дня, но нам до завтрашнего вечера надо всё уже смонтировать и отправить каналу. В пятницу посмеемся! – режиссер пытался говорить спокойно, и уравновешено, но под конец своей проповеди, нехотя сорвался на приглушенный крик. - Ладно – ладно, извините, - закашлялся Барыш, пытаясь утихомирить разыгравшийся смех. Он согнулся над Эльчин, делая вид, что лениво потягивается и шепнул возле её лица, проницательно вглядываясь в расширявшиеся перчинки её медовых глаз: - Не рыпайтесь, Эльчом ханым. Эльчин подавила в себе смех и, выдохнув, настроилась на сцену. Через минуту посыпались команды, работники отчитались о готовности техники. Свет ослепил лица актеров, от чего они незаметно прижмурились и после клацанья хлопушки полностью перевоплотились в Дефне и Омера. Барыш присел на одно колено возле кровати, аккуратно, с живой осторожностью снимая обувь с Эльчин. Его касания были настолько плавными и невесомыми, что актрисе пришлось побороть себя, чтобы не улыбнутся и, не замурлыкать, как послушная кошечка, нежась от ласкового обращения. Актриса заворочалась, представляя, что действительно спит и, чуть было, правда, не провалилась в блаженный сон, позволяя воображению вырисовывать приятные картинки, как сладко-сладко он должен сейчас улыбаться, с любовью любуясь ею. Она жаждала этого внимания, прекрасно понимая, что уже сейчас он не играет; ощущая атмосферу пропитанную искренностью и жаркой взаимность. Барыш и, правда, в этот съемочный день совсем не мог настроиться на серьезную волну. В каждом дубле находилось что-то, что смешило или сводило с ума – в каждом дубле была она, ставшая для него уже родным человечком. Девушкой, которой хочется обладать – не «в кадре», а у себя дома. Он с особым трепетом отнесся к этой сцене. Пытался передать как можно больше нежности в движениях и любви во взгляде. Казалось, получается даже с избытком, потому что он и так весь в этой девушке. Последние два дня она не выходит у него из головы, являясь в несуразных снах или приближаясь катастрофически близко наяву. Он сгорает дотла от каждого откровенного взгляда и тут же остужается, когда она пытается отдалиться. Чувствуя под пальцами тоненькую ткань капрона, он чувствовал фальшь, что-то искусственное, что совсем не украшало эту взрослую, но такую маленькую естественность. Он вспоминал, как это, трогать её бархатную кожу, помнил на ощупь её мурашек и в этот раз, после очередного поглаживания, когда парень ощутил нечто подобное сквозь мелкую сетку, у него больше не было сомнений. Они не играют. Они желали, чтобы мгновения этой сцены длились ещё чуть-чуть дольше, он бы ещё и ещё исследовал мягкую кожу её ножек, а она плавилась бы, словно подогретый метал, но сказка оборвалась даже быстрее, чем должна была. Благо это не повлияло на качество отснятого материала. Хотя ребята не отказались бы от ещё парочки дублей, ну очень уж прямолинейно это высветилось в их улыбках, которые не заставили себя долго ждать после незамедлительной команды «Стоп. Снято» В дверь неуверенно постучали. Тоненьким голосом Ния предупредила, что внизу уже ожидают репортеры, и часть съемочной группы поспешила сворачивать уголок «Комната Омера» до вечера. Как для Барыша, так и для Эльчин это интервью было не особо желаемым, но всё же они постарались быть как можно дружелюбней и сразу же предупредить, что у них немного времени так, как в связи с последними событиями они не могли работать в привычном ритме и закончить съемки серии вовремя. Журналистка незамедлительно стала расспрашивать о случившемся горе Эльчин: - Пусть всё поскорее пройдёт, госпожа Эльчин. Мы очень расстроились, узнав об этом несчастье. Насколько известно, причина пожара неустановленна, но многие источники утверждают, что это поджог. Что вы думаете об этом? Если это так, то, кто бы мог сделать такое, задев вас? Эльчин немного задумалась, примеряя, как правильно сформулировать свои мысли. - Спасибо за ваши добрые слова. Меня очень успокаивает поддержка, которую я ощущаю. Оказывается, в такие моменты это действительно ценно. Помогает тебе удержаться на плаву. Правда, спасибо. Насчёт причины не могу подобрать уместных слов. Не в моей компетенции кого-то судить, подозревать, что-то решать. Пусть каждый занимается своей работой и, даст Аллах, скоро всё узнаем. - Господин Барыш помог вам больше всех, кажется. Он сопровождал вас в больницу, вы сейчас остановились у него, насколько мы можем утверждать. Начали выходить новости о ваших отношениях. Всё смешалось. Как изменились ваше общение после всего навалившегося? Кстати, Барыш бей, с вами тоже случилась неприятность. Вас также ценим, как и Госпожу Эльчин. Берегите себя, - улыбнулась миловидная блондинка и пока, ребята медлили с ответом, она дала пару указаний оператору. Заметив плохо скрываемую растерянность на лице подруги, Барыш принял удар на себя и предельно откровенно ответил на поступивший вопрос, в шутку поинтересовавшись, ничего ли не случится, если Эльчин ханым немного отдохнёт, а они побеседую с ним. Рыжуля благодарно улыбнулась на игривое подмигиванье партнера и принялась наблюдать за ним, пока он серьезно сосредоточен на разговоре с интервьюером. Её глаза снова и снова останавливались на его движущихся губах, и она невольно облизывала свои, от чего-то, пересохшие. - Во-первых, благодарю за пожелания, хотя ничего серьезного не случилось. Что насчёт взаимоотношений с Эльчом, то есть с Эльчин ханым, мы и в радости неплохо ладили. Конечно, подобные ситуации расставляют людей по правильным местам, кто друг – кто враг, но, мне кажется, мы прошли проверку успешно. Это нас сблизило ещё больше – это нормально, но мы не возлюбленные. Парень время от времени поглядывал на подругу, улыбаясь, явно наслаждаясь наблюдениями, как она реагирует на его признание. По факту, он не соврал, но они оба почувствовали отяжелевшее сердцебиение. Никуда не скрыться от предначертанной судьбы. - Благодаря всем дням, которые мы проводим вместе на съемочной площадке, мы привыкли друг к другу. То есть, работая в гармонии и понимании, к счастью, смогли и в жизни найти общий язык. Поддержка очень важна. В разных ситуациях, если есть возможность, стараемся преодолевать трудности вместе. Веселимся, отвлекаемся. Барыш хорошо влияет на меня. Он мой друг, а это воплощение безупречного доверия. То есть нечто нужнее, чем обременять себя «возлюбленными» - счастливо улыбнулась Эльчин, не удержавшись и от своего комментария. - Именно так, - заулыбался Барыш, - Как я уже неоднократно говорил, Эльчин – подруга моей души. - Если говорить о возлюбленных, - не умолкала любопытная девушка, - Новости о расставании правдивы и окончательны? Барыш и Эльчин настороженно переглянулись. - Кому первому отвечать? – улыбнувшись, переспросил Ардуч, пытаясь хоть как-то разрядить обстановку. Девушка неопределенно пожала плечами, подарив ответную улыбку. - Если решать будет Барыш, первой точно окажусь я, а значит лучше сделать это добровольно, дабы не утруждать моего дорогого друга, - искренне захохотала Эльчин, подзадорив и остальных присутствующих. Барыш уступил, промолчав, и одобрил шутку кивком головы с искренним смехом, озарившим его лицо. - Скажем так, жизнь состоит из этого «люди приходят – люди уходят». Настает нужное время и независимо от наших желаний, приходится прощаться. Счастливы те, кто делает это достойно, и сохраняют теплые отношения. Я верю в то, что люди с общими воспоминаниями не могут быть чужими. Мы не потеряли связь. - Я полностью согласен. У нас в какой-то мере схожи ситуации и переживаем мы всё это в один период, как бы ни было удивительно, поэтому особо нечего добавить. Мы действительно остались друзьями. То есть поддерживаем связь, не забываем друг друга и поэтому, кажется, действительно чувствуем себя спокойно, счастливо. Только, если позволишь, кое- что добавлю к твоим словам, - он, тепло, взглянув на Эльчин, и получив утвердительный кивок, уверенно продолжил свою речь, - Сколько бы рейсов мы не отменяли, не отправляли обратно, не прощались и не знакомились, этот круговорот будет до тех пор, пока в жизни не появится действительно «твой» человек. То есть, я считаю, что не нужно бояться прощаний. Уверенная точка гарантирует, что новая история начнётся с большой буквы, а значит, есть надежда встретить свою судьбу, - восторженно выговаривал актёр, смакуя каждое слово. Играясь завлекающими интонациями, он добился желаемого эффекта – Эльчин заслушалась, с изумительным восхищением изучая его лицо. - Как вы красиво сказали. Пусть Аллах дарит вам эту неземную любовь, - сладко пожелала вконец растаявшая журналистка и после коротких благодарностей задала ещё несколько банальных вопросов о работе, сделали несколько фото, и, пожелав друг другу лёгкой работы, каждый вернулся к своим делам. Души ребят томились в приятном послевкусии под впечатлением от такого откровенного разговора с журналистами. Они шли отвечать на вопросы, скрепя зубами, а сами получили невероятное удовольствие, сполна оценив важность того, что смогли скрытно познать о чувствах друг друга. Этот день стал открытием для двух тайно влюбленных. Притяжение накалялось. Находится на расстоянии, казалось невыносимым, но что-то им мешало сделать тот заветный последний шаг. Нить близости натягивалась, словно отчаянно поющая струна, но для того, чтобы взять последний аккорд нужны усилия, отдача и никто не может застраховать от того, что палец неожиданно соскользнёт, сам того не желая, и струна, ожидавшая вознаграждения полным, насыщенным звуком, с треском порвётся… ~ Дневная смена медленно перекатилась в утреннюю, перепрыгнув стадию «ночной» на одном дыхании. Множество сцен были отсняты с первого дубля. Есть такое необъяснимое волшебство, когда ночь незамедлительно сгущает темные краски, усыпая небосвод серебреной пыльцой, у работников просыпается второе дыхание: втянутся в работу становиться легче, некоторые действия даются проще и кажутся понятней, когда предоставляется возможность посмотреть на ситуацию с другого ракурса. Необъяснимо, но факт, что человеческий мозг ночью способен перевернуть восприятие, разродившись на простые, но гениальные идеи. Каждый из съемочной команды потрудился на славу, умудрившись отснять чуть ли не все сцены двухчасовой серии за сутки. Своеобразный рекорд для бывших любителей, кое-где, кое-как, но всё равно профессионально, схалтурить. Непрерывные съемки томили работников в суете практически до самого утра. Когда последний свет померк, а жутко раздражающее шипение рупора перестало издеваться над барабанными перепонками простых смертных, актёры стали разъезжаться по домам. Часы отчетливо показывали четыре часа толи ещё ночи, толи уже утра. Большинству было велено ехать домой отдыхать, главным героям следовало ещё одна непростая, но веселая сцена – поездка в машине после вечеринки у Ясемин. Для прочной убедительности Эльчин стала вживаться в роль с первых шагов из триллера, где любопытная Айшегюль сделала заключительные поправки в макияже, не опустив возможности по расспрашивать, как обстоят дела. Разговор не был долгим и плодотворным, но для себя проницательная визажистка отметила пару важных изменений в поведении подруги, которые врезались ей в глаза. Хоть они остались просто её догадками, от этого не казались менее приятными. Её подруга, несмотря ни на что, светится счастьем без доли прошедших угнетений во взгляде. Чудеса, не иначе… Эльчин, поглощенная работой, совсем не заинтересовалась ни двусмысленными намеками подруги, ни провокационными вопросами, которые, удавалось, умело сгладить, отшучиваясь или перескакивая на более интересную тему. Она была настроена серьезно, задумчиво отыскивая правильный ключик к разгадке очередного образа – не так уж просто настроится на нужную волну, когда будучи в трезвом разуме, нужно убедить зрителя, что ты пьяна и в то же время сама испита до дна всепоглощающей любовью. Потребовалось немного времени, чтобы окончательно выйти «из себя», думая и действуя, как «персонаж». Всю дорогу до места съемок, долгих полчаса расстановки аппаратуры и установки правильных режимов Эльчин не нарочно веселила всех своим пьяненьким видом. Когда дело дошло до основной сцены, даже работники задумались «а не пила ли она для храбрости?» Подшутив на этот счёт, все быстро настроились и начали съемку. Стараясь, как можно быстрее устранить технические сложности, добиваясь красивой картинки, все наконец сконцентрировались на работе актёров. Короткий хлопок Йоша подействовал вместо хлопушки. «Начали» Эльчин начала пьяненько откровенничать, яро жестикулируя руками и не контролируя свои вялые движения. Она как будто и правда охмелела. Тело вдруг ослабло, будто она ушла из себя. Дала волю настоящим мыслям, которые лились из неё прописанными в сценарии репликами. Изображая немыслимо глупые выражения лица, сладко-сладко разглядывая переплетенные руки, она ощущала необъяснимый поток тепла, что затягивался в душе в истомный узел, переплетая все ниточки разнообразных чувств по отношению к этому мужчине, где-то в центре солнечного сплетения – неизведанные ранее чувства. Незатронутые частички её души, прямо сказать, искрились от наслаждения моментом. Играть рядом с ним было легко, находится спокойно и, даже, если падать – это уже не казалось катастрофой. Барыш неподдельно умилялся. По идее она не смыслит, что говорит, она отыгрывает даже лучше, чем можно было ожидать, но если всё это игра, почему он отчетливо чувствует предательскую дрожь от её признаний. Почему в кожу впивается искренность, принося кроме приятного волнения ещё и боль – они не могут быть вместе, как бы ни желали этого. Предрассудки кажутся весомее непрожитых чувств. Им давно уже тесно в этой камере, не достаточно реальности, которую хотелось бы разделить на двоих и становится жаль, что осознание пришло с опозданием и приходится довольствоваться сценарием и редкими сокровенными разговорами, которые рано или поздно заканчиваются. Она принадлежит ему, он принадлежит ей, но они не могут называться «мы». Задумавшись он сам того не подозревая, передал все нужные эмоции, подсознательно любуясь безобразностью своей девочки, нежно касаясь её, реагируя на её глупости, просто любя. Они сделали это с первого дубля, потому что не сыграли, а прочувствовали. Сказка рассеялась с хлопком режиссера и, поблагодарив друг друга за качественно проделанную работу и веселый день, все разъехались по домам. Как же приятно было этим утром возвращаться домой, осознавая, что не придется расставаться тогда, когда так много нужно ещё друг другу сказать. Вне камер. Дорога домой была молчаливой. Нужно было собрать воедино оставшиеся обрывки здравого разума и немного придти в себя после, как бы там ни было выматывающих часов непрерывной работы. - Странно, что тебя на интервью не спросили об увольнении. Да и вообще, что такую информацию не пустили в массы, - начала разговор Эльчин, когда ребята с осторожностью зашли в квартиру, пытаясь не разрушить умиротворенную тишину, царившую в квартире и не потревожить сон её обитателей, - Ты говорил на этот счёт с Барышем? Что-то узнал? - Как-то не было времени поинтересоваться, но я тоже удивился. Думаю, этот вопрос будет открыт до следующей недели. Там будет видно. - Что-то мне подсказывает, что всё будет хорошо, - воодушевленно утвердила Эльчо, снимая туфли. Её лицо исказилось в безудержной гримасе недовольства. Она тут же приподнялась на носочки. Не пытаясь скрыть раздраженного вида, она терпеливо прикрыла глаза, сжав губы в тонкую линию. Барыш издевательски нахмурился, провожая девушку взглядом. - Не очень эстетически выглядите со стороны, Эльчом ханым. - Не будите во мне зверя, Барыш бей. Невыносимо холодно, - выплюнула девушка, преувеличено цокая зубами, и не удержалась, звонко чихнув. - Идите сюда, госпожа бунтарка, - он усадил, не успевшую сообразить, девушку на диван в гостиной, укрывая ноги небрежно брошенным на спинке пледом, - Так хорошо? Вот так и сиди. - Спасибо, дорогой, - неуверенно поблагодарила Эльчин, часто хлопая пушистыми ресничками, и непонимающе нахмурилась, когда парень скрылся за дверью ванной комнаты. Она улыбнулась, разглядывая интерьер, заворожено всматриваясь в алый рассвет за окном и возвращаясь глазами к бережно укрытым ногам. Бабочки вновь воспользовались своей привлекательностью, воздушным трепетом согревая изнутри. Воображение снова и снова прокручивало в памяти минувший момент. Барыш был так нежен. Его не наигранная забота полностью завладела сердцем девушки. Она влюблялась, словно девочка. Таяла от исходящего от него тепла, желания самоотверженно её оберегать. Рядом с ним она действительно забывала о присутствующей в её жизни войне: противостояние чувств и предрассудков, принципов и желаний. Она бы с удовольствием погрузилась в неизведанные пучины её внутренних переживаний, истерзывая себя, заново вспоминая свои семь кругов ада, но, как всегда вовремя появился Барыш. Он был её «миром». Не удержавшись от хохота при виде Барыша с полной ванночкой воды, что расхлестывалась по кафелю, Эльчин развеяла туман мыслей и незамедлительно спросила, не скрывая насмешливого изумления: - Что это пришло вам в голову, мистер Ардуч? - Буду тебя согревать, - важно заявил парень, приземляя ванночку около дивана и небрежно отбросив с плеча махровое полотенце, - Ты любишь, чтобы очень горячо, я правильно понял? - Я люблю тепло, - коротко отвечала Эльчин, дабы не сорваться на откровенный смех от мысли, что Барыш ей «прислуживает» «Куда тебя несет девочка? Это уже не из той оперы» - пыталась привести себя в чувства рыжуля, но всё пережитое, наверно, все-таки как-то исказило её восприятие о мужчинах. Да и выглядел брюнет довольно комично – это правда, угождая девушке в каждой прихоти, хотя она не всегда даже говорила, чего бы ей хотелось. Он был удивительно смешон, но как же приятно было от одной мысли, что, кажется, только она знает его настолько разным и он не боится этих изменений. Их игра продолжалась. Истинные желания всё ещё стереглись под вуалью запретов, но ощущались на уровне прикосновений и взглядов, а они говорили куда громче самых мудреных слов. - В таком случае, эта ванночка в твоём распоряжении, - оборвал пленительные мысли актер и слегка отстранился, улыбаясь произведенному эффекту. Девушка поражена до глубины души и это не может не радовать. Сам того не замечая, он уверено забрался на неровную гору Эльчинкиной души и покорял её с каждым новым смелым шагом, вытворяя умы непостижимые вещи, но как же веселил ребят сам процесс. Новые чувства дарили свободу, окрыляли, пробудили внутри задорные нотки детства, обогащая чем-то совсем новым их сердца. Таким хрупким, но в то же время необъяснимо крепким. Он невесомо скользил по девушке взглядом, пока не замирел на искаженном от боли лице и не впустил в сознание отчаянный писк, спрятанный за хрипотцой. - Проклятье, это же кипяток! – незамедлительно взревела Эльчин, полностью погрузив ноги в предоставленную водяную баню. - Потише же надо было опускать, по чуть-чуть. Постепенно, - причитал Ардуч, с сожалением и осторожностью помогая Эльчин утолить нестерпимую боль от неожиданных ожогов, - Подожди минутку. Не двигайся, не трогай, сейчас я крем достану. - Больше никогда, Ардуч, никогда в жизни не делай мне ванночки для ног! – безудержно злилась Эльчин, поскуливая от ощущения горечи. - Ага, а ты в следующий раз будь осторожна хоть немного. В который раз поржаюсь твоей беспечности, Сангу, - съязвил в ответ парень, приземлившись рядом с её покрасневшими ногами на корточки. Он аккуратно выжал немного крема на пальцы и круговыми, едва ощущаемыми движениями наносил его на лодыжки, - Сейчас пройдёт, потерпи немного, - смягчил тон Барыш, хмурясь, когда девушка тяжело выдыхала, посапывая. Постепенно крем стал впитываться в кожу, охлаждая и избавляя от боли. Эльчин расслабилась и стала получать удовольствие от прикосновений парня. Пальцы слегка надавливали на ранимую кожу, очерчивая подъем, миниатюрную косточку, каждый пальчик, остужая задетые места. - Готово, - мило улыбнулся парень, поспешив, отстранится от манящей кожи, как только мысли стали путаться. Эльчин не сдержала разочарованного хмыканья, но быстро взбодрив себя, скрасила недовольство благодарной улыбкой. - Спасибо, но больше, правда, не стоит себя утруждать, - издевательски промурлыкала златовласка, терзая нижнюю губу. - Больше и не подумаю. Это разовая акция, - нашелся брюнет, подмигивая ошеломленной подруге, - Ладно, я пойду принесу тебе что-то из своих носков. Там завалялись где-то те, что бабушка связала, с начесом, - растянул Барыш, приукрасив красноречивым ударением, и быстро смылся за стенкой, увильнув от летящей в него подушки. - Не выводи меня! Захихикав, умиляясь, Эльчин обняла подушку и стала перебирать свои волосы, опустошив голову от обремененных мыслей, которые всё равно приводили в тупик. Прошло несколько долгих минут в безмолвии и кромешной тишине. Слух девушки стал чувствительней и реагируя на каждый шорох, она про себя отметила, что сна ни в одном глазу, а на часах уже пять часов утра. Начался новый день, а они ещё не отпустили старый. Так не хочется отправлять пережитые моменты в воспоминания, ухватившись за них ещё хоть на мгновенье. На минуту не думать, что будет завтра и, в то же время, желая, чтобы события оправдали себя и несказанные слова стали истинной. Ей было так легко в его обществе, так комфортно в плену его прикосновений, что появился страх утратить эту связь, затерявшись в немых ощущениях. Страшно от одной мысли, не почувствовать ничего похожего, опустеть с новым восходом солнца. Девушка встрепенулась, прогоняя тревогу и мечтательность, что вырисовывала красочные картинки, искушая переступить через себя - дать волю неизбежному будущему. Ей показалось, что она услышала голос мамы, и она незамедлительно отправилась к её комнате, не обращая никакого внимания на неприятноё пощипывание. В коридоре между спальнями, что-то заставило её остановится. Она замерла, затаив дыхание и наблюдая за Барышем сквозь щель. В следующее мгновенье она не смогла совладать со своим отвращением, исказив лицо в рассерженной мине. - Послушай, дружище, я не сказал Эльчин об истинных причинах аварии только ради её спокойствия. У нас был уговор. Теперь твоя очередь тихо, мирно убираться с её пути…