Моя маленькая принцесса

Трансатлантические перелеты, как правило, приходятся на ночное время. И это очень мудрое решение со стороны авиакомпаний: изнуряющий восьмичасовой перелет Париж — Нью -Йорк и смена часовых поясов лучше переносятся в спящем режиме. Мария немигающим взглядом смотрела в иллюминатор на непроглядную темень за бортом самолета и бессмысленно водила пальчиком по стеклу. А ведь она могла еще позавчера улететь на частном самолете Джексона в Штаты, а сегодня, возможно, уже гостить у него в сказочном Неверлэнде. Но Майкл так и не позвонил, хотя и обещал, что между ними все останется по-прежнему. Мария весь день наивно, с замиранием сердца, ждала звонка от него и практически не выпускала телефон из рук, то и дело поглядывая на экран. Девушка тяжело вздохнула и закрыла глаза. На душе скребли кошки, ей было невероятно тоскливо и безумно хотелось заплакать. Мари шмыгнула носом, открыла глаза и отвернулась от иллюминатора. Она обвела взглядом отсек первого класса, в котором она находилась абсолютно одна. Одиночество могильным холодом растекалось внутри нее, заставляя крепче кутаться в теплый плед с эмблемой авиакомпании. А ведь всего несколько дней назад с ней был тот, о ком она страстно мечтала столько долгих лет. «Мария, Мария, какая же ты все-таки дура! Тебе надо было сразу понять, что он блефует, а еще лучше — никогда не предлагать ему подобного рода сделку». Мария снова вздохнула и привычным жестом достала фотографию из своего ежедневника. Для нее это уже стало своего рода ритуалом: в самые тяжелые и печальные моменты в жизни, перед принятием важного решения или началом работы над новой коллекцией, смотреть на это фото, словно подпитываясь от него сильной, положительной энергией. И это всегда работало. Слезы текли по щекам девушки, капая на изображение тринадцатилетней давности и вызывая в памяти воспоминания о времени, проведенном с Майклом. «Мария, ты заполучила мечту всей своей жизни и так глупо ее потеряла…» Нет, на этот раз ей определенно не удастся уснуть. Девушка включила маленькую настольную лампу, заткнула плеер в уши, взяла в руку специальный карандаш и начала рисовать. Эскизы будущих моделей придумывались и отрисовывались на удивление легко, словно некий невидимый, но невероятно талантливый помощник водил ее рукой по бумаге. Черный и красный. Любимые цвета Майкла. Черный — словно непроглядная ночь за окном, словно съедающая ее душу тоска по утерянной мечте. Красный — пульсирующая во всем теле боль и горькое одиночество. Прозрачные кружева и шифон — обжигающий холод льда в глазах, в словах, на сердце. К тому времени, когда самолет уже подлетал к Нью-Йорку, Мари отрисовала практически все модели. Позднее критики назовут эту ее коллекцию прекрасно-зловещей, будто созданной изо льда и теней, разбавленную тревожными всполохами красного. Мари аккуратно закрыла ежедневник, положила карандаш на стол, рядом с фотографией, выпрямилась в кресле и пристегнулась ремнем безопасности. Внизу приветственно горели огни ночного Нью-Йорка. Самолет плавно шел на посадку, а в плейере надрывно звучал самый известный в мире голос: Ты всегда знала, как довести меня до слез, А я никогда не задавал тебе вопрос: «Почему?» Мне кажется, что ты ловишь кайф, причиняя мне боль. Не пытайся понять меня, Потому что твоих слов просто недостаточно. Любовь — это чувство, Утоли мое желание, Дари ее, когда мне это нужно, Вознося меня на седьмое небо. Любовь — это женщина, Я не хочу этого слышать, Уступи мне, Стань моей…* Мари всегда интересовало, о ком написал эту песню певец. Он явно очень любил эту девушку и испытывал нешуточную страсть по отношению к ней… А она, Мария, заслуживает того, чтобы ей когда-нибудь посвятили что-нибудь подобное? ***  — ДА ЧТО ОН СЕБЕ ПОЗВОЛЯЕТ? —  Кьяра швырнула на стол перед Марией свежий номер газеты Нью-Йорк Таймс. Та даже не взглянула на нее, так как и без того прекрасно знала, что там написано.  — Что все это значит? — не унималась ее подруга. — Мария, объясни мне! Что за чушь я только что прочитала? Кьяра вновь взяла газету в руки и начала громко и с возмущением в голосе цитировать статью: «Позавчера, будучи в Париже, Король поп-музыки сделал заявление, в котором он поведал о том, что их первая встреча с госпожой Карвел состоялась сегодня в парижском Диснейленде. Популярный певец утверждает, что ранее никогда не был знаком с известным дизайнером лично, никогда с ней не встречался, не был на ее показе и уж, тем более, у него нет никаких романтических отношений с Марией Карвел. Произошедший на показе инцидент Джексон объяснил очень просто: это был не он, а его парижский двойник, который давно «неровно дышит» к прекрасной модельерше и таким оригинальным образом решил показать свою огромную симпатию к этой великолепной девушке». Кьяра перевела дух и снова швырнула газету на стол: — Что за бред, Мария? Или он хочет сказать, что не трахался с тобой в самолете, а это был какой-нибудь его двойник из Гонконга? — Кьяра! Выбирай, пожалуйста, выражения! — карие глаза Карвел полыхнули молниями.  — Да, Мария, блин… Слов нет, одни эмоции. — Кьяра раздраженно махнула рукой, присаживаясь на мягкий офисный стул. Девушка-дизайнер нервно крутила в руке специальный карандаш для отрисовки эскизов, а затем аккуратно закусила кончик карандаша зубами. Это был верный признак того, что она напряженно над чем-то размышляет.  — Как он мог. — Сокрушенно покачала головой Кьяра, немного поумерив свои эмоции. — Вот так вот взять и откреститься от тебя. Мари вынула карандаш изо рта и серьезным карим взглядом посмотрела на подругу.  — Майкл здесь ни причем. Это была моя идея.  — А вот я знала, что Джексон на такое не способен! — Кьяра мгновенно поменяла свое отношение к певцу. — Он добрый, участливый, заботливый. Вон, как с больными детишками носится, тратит баснословные деньги на благотворительность. А от тебя вполне можно было ожидать чего-нибудь подобного. Ты хоть понимаешь, что этим сильно его обидела? — Теперь понимаю, — печально вздохнула Мария. — Но тогда мне это казалось гениальной идеей.  — Гениальная идея? Ну да, если хочешь потерять такого великолепного мужчину, как Майкл, то гениальней идеи и не придумать! Постой, а может он тебе на самом деле не так уж и нравится, и ты решила таким образом от него избавиться?  — Он мне нравится, Кьяра. Очень. Я буквально заново в него влюбилась. Кьяра вздохнула и машинально включила телевизор с пульта, который нервно вертела в руках. Обе девушки с удивлением уставились на экран, и Кьяра выкрутила звук почти до максимума, пытаясь вникнуть в суть происходящего. На экране молодой мужчина, похожий на Майкла Джексона как две капли воды, одетый в тот же костюм, в котором певец был на показе, пряча глаза за традиционными непроницаемыми очками-авиаторами, рассказывал о том, как ему пришла в голову идея поцеловать Марию Карвел во время модного дефиле.  — Я давний поклонник этой красивой и талантливой девушки. И тут я узнал, что у нее будет показ здесь, в Париже. Естественно я не мог пропустить такое событие. Я не планировал целовать Марию, я всего лишь хотел преподнести ей цветы. Но когда я оказался с ней рядом, увидел ее так близко, во мне словно что-то сработало, — парень щелкнул в воздухе пальцами. — «Щелк», и я уже целую ее. Парень несколько мгновений помолчал и вздохнул.  — Я приношу свои извинения мистеру Джексону за то, что мой поступок доставил ему ряд неудобств… Прошу меня простить за это, но, — парень прижал ладонь правой руки к своей груди слева, — положа руку на сердце, мне безумно приятно осознавать, что я невероятно похож на своего кумира. Настолько, что меня спутали с ним сразу столько человек. — А у Джексона, я смотрю, все схвачено, — хмыкнула Кьяра, выключая звук у телевизора.  — По-другому и быть не может, Кьяра. Иначе он не был бы тем, кем он является сейчас, — Мари печально покачала головой. — Майкл обещал, что между нами ничего не изменится после этого. Что он обязательно позвонит, и мы вместе что-нибудь придумаем. Ему ведь и раньше приходилось скрывать ото всех свою личную жизнь.  — Ну и как, позвонил? — с ехидцей бросила реплику Кьяра.  — Нет. И думаю, уже не позвонит. Никогда. Мы должны были еще позавчера улететь на его частном самолете в Штаты. Он обещал заехать за мной. Но он не позвонил и не заехал. Майкл сказал, что находит мою идею хорошей, но он меня обманул. Я уверена, что он все для себя решил еще тогда и теперь обрубил все контакты со мной. Мария почувствовала, будто острое лезвие ножа полоснуло ее по сердцу. Она вспомнила, как сильно ждала его звонка. Как не находила себе места и не выпускала телефон из рук, то и дело бросая взгляд на экран…  — И я так думаю, что все… Ох, Мария-Мария, ума нет, считай — калека.  — Кьяра… — Нечего сидеть и ждать его звонка, Мария. Тебе нужно позвонить ему самой. А еще лучше встретится с ним лично, — решительно заявила Кьяра. — И чем раньше ты это сделаешь, тем лучше. *** Быстро закончив дела в Нью-Йорке, Мария решила, что оставаться здесь больше нет смысла и первым же рейсом вылетела в ЛА. Она открыла ежедневник и привычно взяла в руки фотографию. Вот уже второй день подряд она мучительно размышляла над словами Кьяры. Позвонить Майклу самой? А почему бы и нет? В конце концов, она сама заварила всю эту кашу. Конечно, Джексон тоже хорош — просто взял и исчез. И чем больше Мари думала, тем больше приходила к выводу, что их отношения для певца ровным счетом ничего не значили, раз он так легко смог от них отказаться. И с чего она должна ему звонить? У нее ведь тоже есть гордость и чувство собственного достоинства. — Свежая пресса, мэм, — красивая стюардесса мило улыбнулась Марии.  — Спасибо.  — Вы ведь Мария Карвел? —  обратилась к девушке молодая женщина с соседнего ряда кресел.  — Да, это я. — Извините за беспокойство, я просто хотела сказать, что я и мои подруги обожаем вашу одежду! Ваши модели невероятно красивы, но вместе с тем удобны и практичны. Я давно искала нечто подобное. А то напридумывают такого, что в обычной жизни носить невозможно, да еще цену загнут. Не зря в вас влюблена вся Америка! От всей души желаю вам вдохновения!  — Огромное спасибо вам. Мне очень приятно слышать такое.  — Не оставите свой автограф? —  женщина решительно протянула ей сумку с логотипом модного дома Карвел. Мария, смущенно улыбаясь, расписалась несмываемым маркером на натуральной тисненой коже цвета фиалки и аккуратно вернула вещь обратно владелице. «Девчонки умрут от зависти», — тихо, себе под нос произнесла женщина, с довольным видом разглядывая автограф известного дизайнера. Мария лишь неопределенно хмыкнула. «Влюблена вся Америка. Зачем мне вся Америка? Мне бы вполне хватило одного-единственного мужчины», — с грустью подумала Мари. В такие моменты она как никогда понимала Майкла. Эта вечная жизнь в дороге, постоянная работа, поклонники, известность, узнаваемость. Но Мария не жаловалась, она обожала свою работу, любила путешествовать и была признательна тем, кто выбрал ее марку одежды. Как говорил сам Майкл, без почитателей нашего таланта мы — никто. Как все же тонко подмечено… Но откуда тогда порой возникает чувство, словно она упускает что-то очень важное в своей жизни? Словно ей не хватает чего-то или… кого-то? Интересно, с Майклом тоже случаются подобного рода размышления? Мари еще раз вздохнула и развернула свернутую пополам газету. Первый же прочитанный заголовок заставил ее вздрогнуть: «Лиза Мария Пресли мечтает о воссоединении с поп -королем», и дальше «Джексон и Пресли, по всей видимости, скоро снова будут вместе», «Дочь Элвиса Пресли дала большое интервью журналу Rolling Stone, в котором призналась, что безумно скучает и хочет вернуться к бывшему мужу». Во всей газете ни слова ни полслова про отношения между Майклом Джексоном и Марией Карвел, словно и не было никакого ажиотажа вокруг их имен всего каких-то пару дней назад. Другие времена, другие герои… Все-таки хорошо, что она так и не решилась позвонить Джексону. Как бы глупо и унизительно она выглядела в его глазах. Все опять вернулось на круги своя. Майкл снова будет с Лизой, а она… У нее есть Стив. Стив, которого она так легко предала в погоне за призрачной мечтой быть с мужчиной, который никогда не будет ее…