Toxic

      В баре повсюду витал запах терпкого алкоголя, без разрешения пропитывающего легкие и тонкой пленкой оседающего на языке. Послевкусия богатого выбора на стеклянных полках все еще смешивались между собой и заставляли разум улетать вместе с мелодией песен на фоне. Следом появлялся легкий сигаретный дым, несущий прозрачный оттенок горечи и пепла, и ощущалась влажность, смешавшаяся с воздухом, кожей, стенами и простенькими полированными столиками заведения.       По барной стойке, насквозь пропитанной расплесканным когда-то виски и пивом, в очередной раз проскользили стаканы с выпивкой и остановились в руках мужчины и женщины, согреваемые теплом кожи. В низком граненом стакане все еще кругом ходила багровая жидкость, мечтающая согреть горло своей терпкостью и ядовито обжечь язык. Где-то неподалеку, по ту сторону стойки, незатейливо плавал бармен с чуть пожелтевшей тряпкой, в спешке закинутой на плечо, а в паре стульев сидело еще несколько постоянных посетителей.       Позади с беспечной непосредственностью лилась музыка местной музыкальной группы, голос солиста, по-видимому, британца, прорезал помещение с первых нот через небольшой черный микрофон. По правую руку от него пальцы гитариста бегали по струнам, а клавишник творил свою магию на простеньком серебристом синтезаторе. И лишь где-то у задней стены, робко расположившись в тени у основания дешевых софитов, рыжеволосый барабанщик ловко управлялся с палочками посреди очередной приглушенной песни.       Он не знал, что нужно говорить тогда, когда слов больше не осталось. После короткого переброса дежурными фразами вроде «Как ты провела день?» или «Как погода в Нью-Йорке?» Шон, кажется, абсолютно забыл, как нужно обходиться с темноволосой актрисой по правую руку от него. Много воды утекло с тех пор, когда они действительно общались в последний раз. Больше не существовало правильных вопросов и ответов, больше не было совместных закатов и разговоров, пока на небе не осядет ночь.       Съемки были давно позади. Волна совместных конвенций подходила к концу теперь, когда он «мертв» для этого сериала. Но неужели это был веский повод сдаться?       Сегодня он решил возродить традиции. Еще утром первое, что он сделал, когда снова приехал в Ванкувер к другу, - назначил настоящую встречу с одной особенной брюнеткой. Ему показалось, что он просто потратит время зря, если не увидится с ней вне объективов камер.       Бар остался прежним. Тем же, что и два года назад, где они проводили время уже под ночь, когда после дня в Стивстоне уже не оставалось ни голоса ни сил. Тогда, в первый раз здесь, все казалось таким же: атмосферным, темным, пропахшим дешевым алкоголем и пропитанным звуком легкой музыки.       И сейчас, сидя за соседним стулом с Ланой, он не знал, что говорить дальше. Тихонько постукивая пальцами по деревянной полированной стойке, он изредка подносил стеклянный стакан к губам и позволял напитку обжигать молчаливый рот. Она же, получив свою порцию алкоголя, уже через минуту не выдержала тишины.       - Боишься меня? – сощурилась и хихикнула, опрокидывая в себя часть горечи стакана.       - Что?..       - Ты обычно более разговорчивый, - ухмыльнулась брюнетка, поправляя кожаную куртку на плечах. – Неужели Лос-Анджелес так тебя изменил? Слишком жаркое солнце? Тебе стоит чаще надевать бейсболки…       Испустив смешок, мужчина прикрыл глаза, выставляя напоказ такие знакомые ей ямочки на щеках, и так же не пренебрег услугами расслабляющего напитка.       - Как бы я не хотел сказать, чтобы ты поберегла свою зависть… - ухмыльнулся он, получив в ответ легкий толчок в плечо и задиристую улыбку на её губах, - ...могу признать, что ты тоже не тратила время зря…       Лукавство заиграло на его лице, а светлые глаза загорелись звездами в отсвете цветных софитов сцены, и она могла поклясться, что где-то в этот самый момент она почувствовала, как смущение легким розовым оттенком заиграло на её щеках. Он мгновенно расслабился, забывая о неловкости между ними в тот момент, когда встретил то самое забытое кокетство и непосредственность в женском взгляде.       Сощурив глаза цвета темного шоколада, Лана нахмурилась, все еще не убирая улыбки с красноватых губ.       - А это еще что должно значить?       Еще секунду с загадочной улыбкой покрутив стакан в руках, Шон поднял на неё глаза и оперся локтями на барную стойку, уставившись на женщину лицом довольного кота.       Желание стукнуть его по этой самодовольной физиономии росло в женщине с каждой секундой, но времени у них, к счастью, еще было предостаточно.       - Вчера ночью я листал каналы и нечаянно наткнулся на одно очень увлекательное шоу… - он растянул улыбку на лице и сверкнул глазами. – Ну, знаешь, музыкального характера…       - О, Боже, ты серьезно? – она фыркнула, все-таки шлепнув его по руке, лежащей на стойке. – Я думала, это что-то серьезное…       - Что, например?.. – хихикнул он, продолжая тихо смеяться, пока Лана театрально закатывала глаза. – Твои конфиденциальные фото?..       Многозначительный взгляд заставил его заткнуться.       - Все, все, молчу, - прыснул мужчина, делая глоток, и взглядом указал на свой стакан. – Видимо этот парень оказался немного крепче обычного…       Где-то в этот момент женщина поняла, как же скучала по тем самым идиотским шуткам этого очаровательного британца. В сердце грела мысль, что хотя бы на один вечер она вновь вернулась в прошлое, где не существовало разделяющих их километров, а объективы камер сами рисовали им историю на фоне такой полюбившейся истории Робина и Реджины.       Пускай вся магия на экранах уже умерла, ничего не мешало им творить новую в реальной жизни.       Может, как-нибудь ей стоит позвать его на совместный ланч…       - Так… насчет того музыкального шоу… Я конечно часто напевал на съемках, но вот ты никогда не говорила мне, что скоро у тебя в планах записать собственный сингл… - сощурившись, он словил её легкий смешок.       - Королева решила все за меня, - разведя руками в стороны, она повторила его движение и тоже оперлась локтями на стойку.       - Ну, если хочешь поймать от меня комплимент, то всегда пожалуйста: Лана, я не знал, что ты все это время прятала в себе вторую Уитни Хьюстон, - он почтительно кивнул головой, а она задорно рассмеялась, прикрывая ладонью рот. – Ну, а если серьезно, это был просто отличный номер…       Она улыбнулась.       - Особенно та часть, где ты залезла на стол Марко и…       - Ох, заткнись!.. – шикнула женщина, закатывая глаза.       Успокоившись, они позволили себе еще несколько минут просидеть в относительной тишине, наполненной сладким звуком мелодии, что проливалась из-под пальцев гитариста. Шон как бы невзначай увлекся происходящим, внимательно следя за каждым движением руки или ударом барабанной палочки, пока его глаза не остановились на тоненькой стойке микрофона прямо посередине сцены. Было в этом месте что-то волшебное, пусть даже воздух был непрозрачен из-за легкого дыма, будто бы ребята за инструментами создавали магию, а алкоголь просто помогал быстрее в неё поверить.       Ухмыльнувшись своим собственным мыслям, мужчина сделал последний глоток и со стуком поставил опустошенный стакан на деревянную стойку. Лана озадаченно подняла на него глаза и почувствовала, как сильнее забилось сердце, когда затуманенный алкоголем взгляд заговорщически направился в её сторону.       - Что?..       - Помнится, как-то ты обещала спеть со мной…       - Нет, ты ведь… - она усмехнулась, смущенно отводя глаза в сторону. – Ты же… - когда смех покинул её, она поняла, что в его вопросе не было ни единого намека на шутку или флирт, едва ли не подавившись своим напитком. - Ты же не серьезно, ведь так?..       Он молча просто прожигал её взглядом, лукаво показывая все новые оттенки своих серо-голубых глаз.       - Шон?..       Чертова улыбка.       - Ты имеешь в виду…       Он может просто не делать этого?..       - Сейчас?! – она едва ли не подпрыгнула на месте, глядя на самодовольную физиономию актера, коротко кивнувшего в ответ на её слова. – Нет… Я говорила когда-нибудь… Я… Это же не значит, что мы должны петь прямо сейчас! – она забавно развела руками в беспомощности своих слов.       - Тебе что-то мешает? - оперившись подбородком на свою руку, он очаровательно улыбнулся, и в этот момент больше всего на свете ей хотелось просто провалиться под землю.        - Нет, но… Это ты у нас мистер Шон-пою-в-любой-ситуации-Магуайр!       - А вот это уже не оправдание, - шикнул мужчина и сощурился. - Значит тебе просто слабо…       - Я… Что ты… Я не… - теряясь в словах от поплывшего сознания, она просто не верила, что он решил заманить её на сцену таким подлым путем.       - Я не знал, что Великую и Ужасную Лану Паррию можно запугать крохотным выступлением на сцене, - прыснул он, лениво покручивая в пальцах уже пустой стакан. – Разве это не то, чем мы зарабатываем на хлеб?..       Она знала, что где-то под этим наигранно-разочарованным выражением лица прячется самодовольная и гадкая улыбочка победителя, знала, что он просто не позволит ей избежать этого позора, и всей душой ненавидела этого идиота в данный момент.       Черт, да он едва ли сдерживался, чтобы не засмеяться!       - Ты ведь не отстанешь?.. – безнадежно простонала она, выдыхая.       Шон самодовольно покачал головой и продолжил её пытку своим взглядом.       Боже, она ведь знала, что это не кончится ничем хорошим!       - Ну и что ты предлагаешь спеть?       - Нашу песню, конечно… - ехидно протянул мужчина, уже соскакивая со своего высокого стула, после чего Шон галантно подал ей руку и лучезарно улыбнулся.       - С каких пор она стала нашей, - прыснула женщина. – Стоило то один раз напеть её под нос, так она сразу стала твоей любимой?       - Нашей, - поправил её актер, уже утягивая за руку к сцене, пока её краснеющее лицо по цвету начинало сливаться с оттенком алых софитов.       - Скажи мне, что ты не серьезно, - снова простонала она, плетясь за мужчиной, точно её вели на настоящую казнь, а вместо микрофона на сцене стоял начищенный топор и плаха. – Я и так собираюсь опозориться на глазах не меньше пары дюжин людей, а ты хочешь окончательно добить меня, играя Бритни Спирс?!..       - Но тебе же нравилось!       - Шон!       - Да не волнуйся ты так… - ухмыльнулся он, отпустив её руку, и подошел к парню из группы, чтобы договориться о выступлении. Лицо женщины было краснее, чем созревший на солнце помидор, когда она озиралась по сторонам на перешептывающихся посетителей бара.       Она, актриса, собирающая сотни и сотни людей на конвенциях по миру, не может выступить перед парой человек в забытом Богом баре! И кто в такое поверит?.. Впервые текст был не написан на бумажке, а вопросы не были банальным клише. Все было по-настоящему и… страшно… Страшно было открывать в себе стороны, которые до этого показывала лишь при определенном сценарии и дубляже.       Но с другой стороны рядом был Шон и… может, все выйдет не так уж и ужасно, как она думает.       - Я придумал особенную аранжировку к этой песне, - он подмигнул и забрал гитару из рук темноволосого паренька. – Тебе понравится. Просто… не думай ни о чем…       Уже через минуту они сидели на небольшой сцене в приглушенном свете ламп рядом друг с другом. Казалось бы, они вновь были на сцене бок о бок, как на сотнях посещенных мероприятиях, но в этот раз было что-то новое.       Когда её рука коснулась стойки черного микрофона, ухо уловило, как собственное дыхание становится громче в несколько раз, Лана поняла: назад пути не осталось.       И как она вообще позволила ему втянуть себя в это?!       Вдох.       Выдох.       Пальцы мужчины пробежались по струнам в пробных нотах, а затем, приноровившись, затянули аккуратную мелодию. Было в ней что-то знакомое: он и правда замаскировал уже знакомую песню из прошлого под блюзовую версию акустической гитары. Черт! Она знала, что должна вступать первой в этой песне. Но что, если голос сорвется? Или из рук ускользнет микрофон? А слова? Боже, она толком не помнит слов!       Ритм был незатейливым и резким, что сразу захотелось задвигать телом в такт. Поймать его было несложно, особенно когда ободряющая глуповатая улыбка мужчины вскоре попалась ей на глаза. Ладошкой Лана обхватила микрофон, а второй рукой крепко схватилась за стержень угольно-черной стойки и изо всех сил попыталась принять расслабленную позу на слишком высоком стуле.       Боже, как же странно!       Уже через секунду ей пришлось сделать глубокий вздох и робко отдаться течению песни. Baby, can't you see Малыш, неужели ты не понимаешь? I'm calling Я взываю к тебе! A guy like you Такому парню, как ты, Should wear a warning Следует носить табличку с предупреждением: It's dangerous «Опасно для жизни!» I'm falling Я падаю.       Голос был не твердым, скорее неуверенным и изучающим, будто вместе со всеми присутствующими она пробовала ноты на вкус, позволяла словам с осторожностью слетать с губ и покорялась легкой терпкости на кончике языка.       Самым странным было осознавать, что она на самом деле решилась петь перед всеми этими людьми. Не на экране. Не с особой подготовкой и репетициями. Просто так. Такое невероятное чувство грело внутри, а еще было страшно смотреть на реакцию одного особенного человека, что с ухмылкой на губах мягко перебирал струны в грубоватых пальцах. Она могла поспорить, что в момент, когда её губы почти коснулись микрофона в первых словах песни, он непроизвольно затаил дыхание.       Короткий проигрыш, и по звучанию музыки она поняла, что стоит продолжать. There's no escape Мне не спастись от твоих чар. I can't wait Я не могу ждать, I need a hit Мне нужно добиться у тебя успеха, Baby, give me it Малыш, помоги мне в этом. It’s dangerous Ты опасен, I'm loving it И мне это нравится.       Он вступил в песню сразу за ней, спеша дополнить слегка дрожащий голос и подарить поддержку, в которой она нуждалась. И как только текст песни приобрел британский акцент, она, казалось, вздрогнула, услышав улыбку в его непринужденном тоне.       Ритм захватывал её – он мог с уверенностью это сказать. То, сколько уверенности появилось в её расслабившейся фигуре, на сколько тонов громче стала песня и сколько лукавства они оба сумели подарить своим словам, завораживало его до невозможности и выбивало абсолютно весь воздух из легких. Томные голоса медленно и тягуче становились одним целым, разливаясь на весь зал, точно горячий шоколад, и невозможно было представить их по отдельности теперь, когда все открылось ему совершенно с другой стороны.       Шону едва удалось заметить, что позади них в игру робко и незаметно вступил заинтересованный барабанщик. Too high Я забралась слишком высоко Can't come down И теперь не могу спуститься обратно. Losing my head Я теряю голову, Spinning round and round Весь мир пошёл кругом.       Женщина вступила в игру с охотой, привыкая к ощущению взглядов на коже, будто бы это просто была очередная конвенция, где каждый с такой же улыбкой на лице хватал каждое её слово. Расслабленность пришла почти сразу, и по телу в облегчении разлилась волна чего-то неимоверно теплого. Входя в новую роль с ослепительной быстротой, она начала играть с собственным голосом, вытягивая ноты, точно была рождена для этой задачи.       Сердце скакало в груди, а дыхание кончалось слишком быстро, однако удовлетворение и адреналин были сильнее физических потребностей в кислороде. В тот момент, когда в тумане забылась голова, она растворилась в мотиве и собственных словах. Do you feel me now? Ты, наконец-то, чувствуешь меня?       Во время произношения последней фразы куплета хитрые глаза упали на мужчину, когда она задиристо повела головой и посмотрела через плечико прямо в его завороженные светлые омуты.       Ха! Он не предусмотрел то, насколько ей нравилось побеждать…       Пока барабанщик в коротком проигрыше творил свою магию на инструменте, Лана, так и не отрывая глаз от мужчины, выхватила микрофон из-за стойки, крепко обхватила его обеими руками, с широкой улыбкой чуть подалась назад и закинула ногу на ногу. With a taste of your lips Ощущая вкус твоих губ, I'm on a ride Я испытываю прилив энергии.       С новой волной адреналина он вступил в припев, сохраняя широкую улыбку на лице, пока музыка лилась прямо из сердца. Он бы никогда не подумал, что когда-либо сможет спеть с ней на сцене просто так. Просто потому, что им этого захотелось. Её темные глаза пристально следили за его собственными, и на мгновение показалось, что вокруг не было ничего. Лана подразнила мужчину, слегка сморщив нос на долгой ноте, и тут же улыбнулась, прикрывая глаза. You're toxic Ты ядовитый. I'm slipping under Я растворяюсь в тебе, With a taste of poison paradise В раю со вкусом яда.       Покоряясь ритму окончательно, женщина закрыла глаза и закинула голову наверх, не отрывая губ от черного микрофона, а затем расплылась в широкой улыбке и обвела взглядом затемненный бар. I'm addicted to you Ты – мой наркотик. Don't you know that you're toxic? Ты не знаешь, что ты ядовитый? And I love what you do Мне нравится то, что ты делаешь, But you know that you're toxic Но ты знаешь, что ты ядовитый?       Распевая длинные ноты, он чувствовал сплетение голосов, и это казалось таким уютным и привычным, что внутри закрадывалась чистая радость и удовлетворение. Казалось, будто они снова рядом на одной из конвенций или же на съемках, вот только говорить приходилось через песню, а больше ничего и не требовалось.       Она даже не сомневалась, что его часть песни будет исполнена идеально, играя британским акцентом на потеху публике. Шон был рожден, чтобы играть и петь, и у брюнетки захватило дыхание, когда он вытягивал те или иные слова или задиристо играл с тоном и звучанием голоса. Прикусив губу, женщина продолжала с интересом наблюдать за манерой поведения и слушать мелодию его голоса. Иногда она беззвучно смеялась его выходкам и качала головой, ситуация казалось такой естественной, и…       И не хотелось никогда это прекращать…       "Ты ядовитый".       Текст песни стал оседать в его голове только со вторым припевом, и когда их глаза снова были заперты под замком во влиянии друг друга, он понял, как сильно не хочет, чтобы этот вечер когда-либо заканчивался. Было что-то завораживающее и покоряющее в этом соединении глаз, что-то, что опаляло с каждой секундой все больше и заставляло неизбежно забывать обо всем остальном.       "Я растворяюсь в тебе".       Женщина не понимала, что происходит, но стало трудно дышать, а голова стала в разы тяжелее, когда потемнели его глаза. Что бы это не значило, она покорялась и поддавалась этому чувству, не зная, в какой омут это её заведет. Это была лишь песня, за пределами которой все вернется на круги своя, но почему тогда было ощущение, что что-то неизбежно менялось.       Ох, черт! Intoxicate me now Отрави меня With your loving now Своей любовью. I think I'm ready now Думаю, я уже готова.       Почти шепотом они допели песню, вместо широких улыбкой завершая представление лишь исступленным острым взглядом и финальными сплетениями голосов. Это было магией, которую нельзя было объяснить, и когда последние слова слетели с губ, отдаваясь привкусом горчащего меда, брюнетка была полностью развернута лицом к нему с легкой улыбкой на лице. I think I'm ready now Думаю, я уже готова.       Транс пропал сразу после волны аплодисментов со стороны зала, что заставило Лану смутиться и вновь вернуть микрофон на свое законное место на стойке. Широко улыбнувшись посетителям бара, она едва ли не спрыгнула со сцены, пока Шон с благодарностью возвращал гитару её владельцу.       И казалось, что что-то изменилось, хотя они остались теми же людьми.       По крайне мере, они спели вместе, как и обещали, пусть это было больше для самих себя.       - Ну что, страшно? – подмигнул мужчина, подходя к ней с самодовольной ухмылкой.       Ах, нет, есть вещи, которые никогда не меняются…       - Бритни вновь взорвала зал… с нашей помощью, - он испустил смешок, вновь направляясь к барной стойке, а затем кивнул головой в сторону недавних зрителей. – Думаю, теперь это будет их любимая песня…       - Наша… - шепнула она себе под нос и улыбнулась, пока он беспечно заказывал еще одну пару напитков.       Отрави меня       Своей любовью.       Думаю, я уже готова.