***
Петляя по закоулкам и обходя стайки духов, я незаметно для себя выбрался в деловой центр города – типичные «каменные джунгли» с высокими бетонными строениями, многоуровневыми дорожными развязками и широкими проспектами. Здесь обстановка была ещё более мрачной, чем в старых кварталах – открытые пространства широких безлюдных улиц усиливали чувство пустоты вокруг. Даже призраки, вопреки ожиданиям, куда-то делись – я ожидал, что здесь их будет много больше, однако их совсем не было. Видимо, сказывалось отсутствие навесов и других укромных мест. Вскоре я выбрался на проспект, ведущий прямиком к морю, и неспешно пошёл по тротуару, временами останавливаясь и осматриваясь на предмет опасности. С километр я двигался без особых проблем, однако затем мне пришлось резко изменить намеченное направление – дорогу впереди перегородило рухнувшее поперёк проспекта высотное здание, перебраться через которое не представлялось возможным. Я поискал какой-нибудь перекрёсток или переулок, чтобы обойти препятствие и вновь выйти на проспект, и заметил проход во двор на противоположной стороне. Нужно было пересечь проезжую часть, чтобы попасть туда. Я ступил на асфальтовое покрытие бывшей транспортной артерии, и попал в одну из ловушек потерянного города. Как только я сошёл с тротуара, дождь разом усилился, и моему взору открылась новая картина: все полосы движения теперь были запружены призрачными автомобилями. Образовалась самая настоящая пробка, с теми лишь отличиями, что даже стоящие машины несли смертельную опасность, если бы я даже случайно прикоснулся к любой из них. Под аккомпанемент приглушённых, словно доносящихся издалека сквозь пелену тумана, автомобильных гудков и шум непрестанно льющейся с небес массы воды я принялся лавировать между полупрозрачными препятствиями, отчаянно надеясь, что ничто не спровоцирует призраков начать движение. Точка возврата сработала довольно давно, да и вновь гибнуть от потустороннего холода желания не было. Как только я добрался до полосы шириной метров в пять, разделяющей встречные транспортные потоки, моя надежда едва не погибла под колёсами призрачного кортежа из нескольких автомобилей, который на страшной скорости пролетел прямиком по той самой разделительной полосе. Меня спасла ускоренная реакция нового тела: едва заслышав сквозь давящий шум ливня вой сирен, я отпрянул на метр назад, что и уберегло меня от попадания под вереницу машин. Придя в себя, я поспешил завершить переход и нырнуть во двор, где должно было быть поспокойнее. Моя задача теперь кардинально усложнилась – как выяснилось, энергетика центра, в отличие от пройденного мной района, была значительно более бурной, и мне пришлось стать вдвойне внимательнее, чтобы не угодить в ещё какой-нибудь аномальный капкан. Во дворах тоже кипела «жизнь». Духи брели по своим «делам», садились в призрачные машины, стояли и «разговаривали»… Мне то и дело приходилось уворачиваться от идущих или едущих прямо на меня призраков, даром что они абсолютно не реагировали на моё присутствие и не были агрессивными, как их собратья из старого города. Какое-то время я лавировал по подворотням и переулкам, пока окончательно не убедился, что идея обходить завал по жилым зонам была провальной – чувство направления я утратил, а замок из-за домов видно не было. Оставался единственный выход – подняться на крышу какого-нибудь дома, чтобы найти ориентиры. Разминувшись с парой призраков, что-то «обсуждающих» на ходу, я заскочил в подъезд бетонной восьмиэтажки. Его интерьер напомнил мне о годах детства в одной из дальних колоний Федерации – я родился в семье геолога, которому и выделили служебную квартиру в бетонном доме такого же плана. Стены подъезда были выкрашены в болотно-зелёный цвет, краска местами облупилась и потрескалась. На полу повсюду были разбросаны, осколки плитки, мелкий мусор и прочий хлам. Лифт давно пришёл в негодность и рухнул, что было очевидно, так как приоткрытые створки дверей на каждом из этажей открывали вид на пустую шахту. Добравшись о верхней лестничной клетки, я поднялся по порядком проржавевшей лестнице на крышу, толчком руки распахнув дверь в потолке. Сработала точка возврата, а когда сияние сошло на нет, в лицо мне ударил порыв ветра, от которого мне пришлось прищуриться. Когда я открыл глаза, передо мной на краю крыши стоял человек – или же некий гуманоид – в длиннополом чёрном плаще. Заметив, что я обратил на него внимание, он обернулся, указал рукой куда-то мне за спину и спустя миг спрыгнул вниз, оставляя меня наедине с преследователями – в кровлю рядом со мной ударила призрачная пуля. За мной вышла на охоту местная полиция. Посмотрев назад, я обнаружил у себя за спиной двух фантомов, вооружённых пистолетами, которые при стрельбе издавали едва слышные хлопки. Я уклонился от серии выстрелов – духи стреляли далеко не метко – и развоплотил обоих, пока они перезаряжали оружие. Затем я быстро осмотрелся. Проспект был по правую руку от меня, а дома стояли довольно плотно друг к другу, так что я принял решение не спускаться, а идти дальше по крышам. Из недр дома выскочила ещё троица вооружённых духов, но с ними я биться не стал, а побежал прочь, в сторону проспекта. С полчаса мне удавалось уходить от погони – тени были значительно медленнее меня, а их пули либо не достигали цели, либо задевали меня лишь по касательной, оставляя лишь покалывание в месте попадания, которое вскоре проходило, так как я был разгорячён бегом. Пару раз я всё же принимал бой, когда новые перехватчики выскакивали мне наперерез, и мне приходилось убирать их с пути мечом. Вскоре после срабатывания новой точки возврата я в первый раз замешкался – с очередного здания нельзя было прыгнуть на следующее, так как то находилось на другой стороне перекрёстка. Пока я искал путь вниз, кто-то попал по мне из своего пистолета почти в упор. Точка возврата, к счастью, из-за своего местоположения не дала мне оплошать во второй раз. Как только сияние пропало, я сразу же свернул направо, в дверь, ведущую внутрь высокого офисного здания. Преследователи замешкались, и мне удалось безопасно спуститься на пару этажей вниз, однако там меня встретило сопротивление посерьёзнее. По лестнице поднимались несколько тяжело вооружённых духов с автоматическими винтовками – местный спецназ. Пришлось уйти в сторону и двигаться через офисные помещения к запасному выходу. Но и там меня уже ждали. Над головой пронеслось несколько пуль, и мне пришлось укрыться за одним из рабочих столов. Ситуация была близка к патовой: преследователи обложили меня со всех сторон, и шанс прорваться дальше был невелик, разве что если бы противники ходили по одному, и я мог бы постепенно убрать их без особой опасности. Однако бойцы призрачного спецназа двигались только двойками, так что приходилось постоянно менять укрытия, даром что противников был от силы десяток, и мне удавалось держаться вне их поля зрения. Но попробуй я выйти на более открытое пространство, например, на лестничную клетку, меня бы тут же ликвидировали. Я было уже подумывал о том, чтобы сдаться и начать заново с точки возврата, однако в последний миг заметил, что один из офисных компьютеров всё ещё работал. Мало того, на его экране отображалась фотография святилища – видимо, это была эдакая «секретная» точка сохранения, которую я с благодарностью использовал. Короткая передышка после марафона по крышам была весьма кстати, да и призраки, потеряв меня, должны были отстать или хотя бы рассредоточиться для поисков.***
Моё убежище не слишком изменилось со времени моего прошлого прибытия – лишь трава была местами обожжена, когда маг искал меня здесь. Пробыл я в святилище недолго – отдохнул на скамье да испил воды из источника, чтобы приободриться и активировать новую точку возврата. Вернувшись в Город, я обнаружил, что меня действительно потеряли из виду – духи теперь рассредоточились по всему зданию, и мне пришлось ликвидировать лишь пару бойцов, стороживших лестницу вниз, чтобы спуститься на первый этаж и выйти на улицу. Над городом сгущались сумерки, поэтому держаться в тени и избегать призраков, которых демаскировал дождь, мне удавалось без особых проблем, и какое-то время я спокойно двигался по проспекту вдоль домов. Когда по моим прикидкам оставалось пройти метров восемьсот до набережной, меня перехватили. С крыши на другой стороне улицы меня засекла ещё одна фигура в плаще, однако она была вооружена, в отличие от первого, дружественного, носителя подобного одеяния. Как только я обратил на нового неприятеля внимание, он указал в мою сторону правой рукой, сжимавшей пистолет или короткоствольное ружьё, и тотчас же исчез из поля зрения. Зато из-за моей спины сквозь шум дождя послышался мерный рокот винтов. Местные жандармы, оказывается, имели в распоряжении вертолёт. Более не таясь, я перешёл на бег и, огибая «гражданских» духов, меня не видевших, принялся лихорадочно осматриваться в поисках какого-нибудь закоулка или подворотни, чтобы затеряться там. Вертолёт не спешил или не мог атаковать, но беспрестанно держался чуть позади меня. Первый поворот во дворы был перекрыт пешими духами, с которыми быстро справиться не представлялось возможным, и я продолжил движение. Та же история повторилась на нескольких ближайших перекрёстках и поворотах. Была свободна лишь аллея, ведущая в какой-то мемориальный парк, но туда я поначалу двигаться не рискнул, так как пространство там было по большей части открытым – лишь вдоль дорог были посажены высокие деревья, которые не послужили бы надёжным укрытием от наблюдения с воздуха. Однако выбора у меня не было – проспект впереди был перекрыт заслоном из вооружённых призраков. Было ясно, что меня загоняли в какую-то ловушку, но противиться смысла не было – видимо, таков был замысел разработчиков этой игры, так что пришлось свернуть налево и искать укрытие в зелёной зоне. Пробежав по аллее сотню метров, я осознал, что преследователи разом куда-то делись. Вертолёт более не маячил над головой, полиции поблизости не было… Даже «мирных» духов я вокруг не видел. Значит, моя догадка по поводу западни оказалась верной, и теперь мне предстоял, по всей видимости, тяжёлый и опасный бой. Аллея закончилась, приведя меня на вымощенную бетонной плиткой площадь с восемью гранитными колоннами по периметру. По центру в покрытие была вмонтирована выполненная из металла эмблема, изображавшая восьмиконечную звезду с каким-то символом посередине. Я приблизился, чтобы осмотреть её поближе, но мне помешал появившийся из-за одной из колонн давешний стрелок в светло-сером, под цвет асфальта, плаще с капюшоном. Лица видно не было, как и в случае с магом огня, но одеяние этого субъекта выглядело более современным, напоминая военную экипировку. На груди оппонента крест-накрест были закреплены два патронташа с боеприпасами для коротких двуствольных ружей, которыми орудовал стрелок. Приглашая к схватке, противник подбросил оружие в правой руке, поймал его на лету, дав сделать полный оборот в воздухе, а затем указал им на меня. Активировалась точка возврата, и вместе с мягким сиянием на меня нахлынуло новое воспоминание.***
Пять лет тому назад. Новый Брюссель. Супермаркет «Армада». В обычный шумовой фон, присущий крупной торговой точке – гул толпы, писк кассовых аппаратов, шорох тележек – как гром среди ясного неба, вклинился грохот выстрелов. Охрана каким-то чудом пропустила в здание вооружённого ружьём головореза… Пока не подоспела полиция, полтора десятка человек стали жертвами стрелка, ещё около тридцати погибли в толпе, не говоря уже о раненых… Сам я не пострадал, но навсегда запомнил лицо убийцы – абсолютно холодное, безразличное, разве что с тенью кривой насмешки над безоружной толпой. Я мог бы стать поводом для ещё одной записи в списке погибших, если бы среди подавленной массы людей не нашлось человека, который смог дать безумцу отпор. Инструктор стрелкового клуба Агнетта Сандерс, в чьи обязанности входило и обучение самообороне против вооружённого противника, воспользовавшись моментом, попыталась выбить оружие из рук «охотника за головами». Тот успел выстрелить, задев её плечо, но всё же точно рассчитанный удар лишил его равновесия. Теперь уже пришла моя очередь действовать, поскольку я оказался ближе всех – вдвоём мы всё же сумели окончательно скрутить убийцу и удержать его до прибытия полиции. До сих пор не знаю, что пересилило страх в тот момент – рефлексы ли, приобретённые в ходе начальной военной подготовки на родной планете, или же странно трансформировавшийся инстинкт самосохранения – но, тем не менее, схватка с моим участием была выиграна. С Агнеттой я познакомился поближе уже позже, когда осознал, что панически боюсь даже вида стрелкового оружия, и психоаналитик посоветовал мне заняться стрельбой самому, чтобы избавиться от фобии. Однако, даже несмотря на усердные тренировки, подсознательный страх вооружённых людей, как оказалось, никуда не исчез. Теперь же безумный создатель этого мира пожелал, чтобы я взглянул в глаза и этому внутреннему демону.***
Демон не стал дожидаться, пока я покончу с размышлениями о прошлом, и открыл огонь из своих обрезов. Дробь просвистела у меня над ухом, лишь слегка оцарапав кожу. В первый раз оппонент, так сказать, простил меня, так что я укрылся за одной из колонн, оценив опасность. Бой был тактически невыгоден для меня: я располагал лишь холодным оружием, а противник имел возможность держать дистанцию. Оставался единственный вариант – сближаться и атаковать, пока он перезаряжает свои обрезы. Я аккуратно выглянул из-за укрытия, и в меня тотчас же полетело свинцовое облако. Казалось бы, оружие врага было разряженным… но из-за дождя я не мог разглядеть, где находится противник. Или же виной был совсем не дождь?.. Стрелок неожиданно появился совершенно на другой стороне площади, откуда меня прекрасно было видно, и сделал один за другим четыре прицельных выстрела. Тут уже реакция меня подвела, и дробь прошила моё тело, но я успел разглядеть важную и пугающую деталь – мой противник буквально растаял в воздухе, став едва различимым под дождём призраком, похожим на других обитателей Города… Вспышка. Я снова занял позицию за колонной, и когда обрезы снова были разряжены, я начал менять позицию, неотрывно всматриваясь сквозь стену дождя, чтобы не упустить невидимку. Задача была не из лёгких: стрелок двигался стремительно, и вскоре я всё же потерял его из виду… Он оказался прямо за моей спиной, и я снова был повержен. Вспышка… вернее, вспышки. Я вновь и вновь погибал, пытаясь разгадать тактику врага, который, казалось, хаотично танцевал по площади, ведя огонь из абсолютно случайных точек, которые он считал более выгодными для атаки. Дистанцию я сократить не мог, как ни пытался. Перезаряжался неприятель всегда на ходу, будучи невидимым, и всякий раз, вновь «проявляясь» из-под пелены дождя, был уже готов к стрельбе. Так я погиб раз пять или шесть. Борьба с неуловимым призраком уже начинала сводить меня с ума. Я уже втайне молил медиков, чтобы они побыстрее покончили с операцией и вернули меня из этого кошмара обратно к реальности. Лишь после очередного «возвращения назад во времени» я осознал, что исступленная паника мне не поможет, и просто абстрагировался. «Так, спокойствие, только спокойствие. Это всего лишь игра, нужно просто успокоиться и немного подумать, и выход найдётся», - сказал я себе, закрыл глаза и вслушался в шум низвергающейся с небес воды. Моё достаточно спонтанное действие неожиданно оказалось верным: стихия подарила мне ключ к разгадке тактики моего, казалось бы, абсолютно непредсказуемого соперника. Дождь словно бы подчинялся ритму неведомой мелодии: он циклически усиливался и ослабевал с периодичностью секунд в тридцать, и я, сопоставив эти изменения с движениями противника, наконец осознал, что его траектория всё же подчиняется определённому закону: когда дождь на пару секунд становился слабее, стрелок в обличье призрака всегда проходил точно по центру площади. Это был мой шанс, и на сей раз я его уже не упустил. Когда оппонент в очередной раз отстрелялся, я метнулся к заветной выигрышной позиции, перехватил меч и, подгадав момент, нанёс рубящий удар точно перед собой. Результат не заставил себя долго ждать: напоровшись на лезвие, стрелок со сдавленным вскриком стал видимым и рухнул с широким порезом поперёк груди. Бронежилета, судя по всему, он не носил. Я было приготовился нанести завершающий удар, но меня тут же кто-то толкнул в бок, лишая равновесия, а раненый с неожиданной прытью поднялся и скрылся в приземистом здании на конце площади, ближнем к набережной – скорее всего, это был какой-то мемориальный павильон или музей.***
Оказавшись прижатым к земле, я почувствовал, как по телу пополз знакомый холод, предвестник скорой гибели от рук призрака. Но этот холод был не столь силён, как тот, который был свойственен основной массе духов, и у меня появился шанс вырваться из смертельных тисков, пока оцепенение не сковало меня окончательно. Извернувшись, я оказался лицом к лицу со своим захватчиком. Это был не совсем обычный обитатель Города: фигура его была лишь частично прозрачной, можно было различить, что он носит униформу – алый армейский комбинезон с городским камуфляжем, рисунок которого почему-то казался мне знакомым, пояс с подсумками для патронов и тяжёлые военные сапоги, одним из которых он и прижал меня к земле, а лицо скрывалось под тактической маской. В руках боец сжимал карабин с голографической оптикой, который оказался приставленным к моей спине. Увидев, что я развернулся, призрак, словно бы удивившись, ослабил давление на мою спину, опустил винтовку и, внимательно меня осмотрев, отпустил меня совсем, сделав шаг назад. Видимо, он увидел во мне или на мне что-то, что указывало на то, что я ему не враг. Я осторожно поднялся на ноги, не делая резких движений и потирая участки тела, к которым прикасался призрак, чтобы изгнать остатки холода из тела. Как оказалось, боец прибыл не один, а в сопровождение ещё троих, таких же, как он, солдат, которые держали меня на прицеле. Как только я выпрямился, «командир» (коим, скорее всего, и являлся призрак, сбивший меня с ног) ещё раз оценивающе оглядел меня, а затем пару раз дотронулся своими ледяными пальцами до пряжки моего ремня, который я, по счастью не выбросил. Покончив с осмотром, дух, удовлетворённо кивнув, махнул своим товарищам рукой, и те опустили оружие. Тотчас же я наконец осознал причины столь странной, но спасительной для меня, реакции призрачных солдат. По всей видимости, это были духи бойцов того спецотряда, к которому принадлежал погибший в застенках цитадели человек, с которого я и снял пояс в самом начале «игры». Мои же доспехи имели цвет, схожий с цветом костюмов самих бойцов, и, вероятно, увидев смутно знакомую экипировку, они, повинуясь ещё не окончательно исчезнувшим воспоминаниям о прошлой жизни (ведь, судя по тому, как они «сохранились», они обратились в призраков совсем недавно), увидели во мне своего, и теперь… Теперь мы был заодно. Я сделал жест рукой в сторону павильон, где укрылся стрелок, и вопросительно указал на оружие командира. Тот что-то прикинул, обернулся к товарищам, они о чём-то посовещались, и затем главный, построив бойцов в боевой порядок, кивнул мне. Видимо, они осознали, кто из нас – меня и моего врага - представляет большую угрозу, под влиянием воспоминаний освободившись от морока, который требовал от них подчинения приказам стрелка. Я подобрал с земли своё оружие, на всякий случай предварительно оглянувшись на бойцов в алом, чтобы те не восприняли мой жест как агрессивный, и сделал призывный жест, когда убрал клинок в его «ножны». Первый раунд поединка остался за мной, но теперь мне и моим новым союзникам предстояло выиграть второй, уже в роли атакующей стороны.***
Как только я вошёл в музей, сработала новая точка возврата, но расслабляться не следовало – противник, хоть и раненый, был по-прежнему рядом со смертоносным оружием в руках. Взяв клинок наизготовку, я, напряжённо вглядываясь в полумрак коридоров с витринами, в которых хранились различные реликвии вроде писем, фотографий, медалей и оружия, двинулся в глубь здания. Пара бойцов с винтовками держались слева и справа чуть позади меня, остальные трое держали тыл. Вскоре произошла первая стычка с врагом: стрелок на пару мгновений показался из одной из боковых комнат и разрядил в одного из бойцов свои ружья, развоплотив того на месте. Среагировать толком никто не успел, и очереди из призрачных автоматов лишь бессильно впились в захлопнутую дверь. Постояв некоторое время на месте и перестроившись, отряд двинулся дальше. В схватке со столь подвижным врагом потерь было не избежать. Такие нападения повторялись ещё дважды, пока мы не поднялись на второй этаж приземистого здания. Несмотря на все нашу предосторожности и полученное в «первом раунде» ранение, стрелок ловкости не потерял, и даже казалось, что схватка его только распалила. Когда нас осталось трое, мы вошли в помещение кинозала – большую тёмную комнату с высоким потолком, шестью или семью рядами кресел и тканевым полотном экрана на противоположной стене. В абсолютной тишине мы досконально осмотрели зал в поисках потенциально опасных мест, но нападения ждать было некуда, кроме единственного выхода позади… Им и воспользовался наш противник. Дверь в зал со стуком захлопнулась, погрузив помещение в абсолютный мрак, спустя мгновение по глазам ударила вспышка из-за включившегося освещения, а мой предпоследний напарник обратился в облако дыма, когда появившийся позади него убийца хладнокровно уничтожил его выстрелом в упор. В зале остались лишь мы с командиром отряда да наш противник, который вновь стал невидимым. Держась спиной к спине, мы вышли на более-менее открытое пространство между рядами кресел и экраном и приготовились принять решающий бой. Стрелок всё равно оказался проворнее: краем глаза я заметил движение справа от себя, перехватил меч, но атаковать всё равно не смог – совершенно неожиданно толчок в спину выбил из груди весь воздух, я распластался по полу, оглушённый и оцепеневший от холода, который растёкся по телу после контакта с командиром, спасшим меня от смертельного выстрела, а сам боец попал под огонь и исчез… Однако и мой противник был повержен: падая, я отчётливо услышал второй выстрел, который был произведён явно не из ружей стрелка, и, встав и обернувшись в сторону входа, обнаружил там уже знакомую фигуру в чёрном плаще, сжимавшую в руках длинную винтовку. Носитель серого одеяния же лежал на полу лицом вниз, и от его тела поднимался едва заметный то ли пар, то ли дым. Заметив, что я обратил на него внимание, мой таинственный спаситель скрылся в коридоре музея, а я, повинуясь смутно пробуждающемуся воспоминанию, расстегнул ремень и присмотрелся к блестящей стальной пряжке. На ней красовался выгравированный знак отличия – распростёрший крылья сокол…***
Ясный летний вечер. Тихий двор небольшого городка геологов на периферийной планете. Тени восьмиэтажных домов и раскидистых деревьев создают уютную прохладную тень. С детской площадки домой возвращается мальчик лет пяти. Он чем-то обрадован, поэтому идёт вприпрыжку и не обращает внимания ни на что, кроме своих детских мыслей. Он ступает на дорогу, обходит стоящую на тротуаре машину… - Бастиан! – раздаётся на весь двор отчаянный крик мужчины лет тридцати. За ним – визг тормозов, глухой удар. Машина остановилась в добром десятке метров от места аварии, на мальчике же – не царапины. Но его спасителю помочь уже нечем. Тело в багряного цвета военном комбинезоне безжизненно распласталось по асфальту. На бампере машины, едва не погубившей мальчика, остались внушительная вмятина и следы крови. Молодая женщина, водитель злосчастного авто, в исступлении уткнулась лицом в рулевое колесо, периодически всхлипывая. - Папа! Очнись, скорее! Папа!.. – ещё не до конца осознавая происшедшее, мальчик тоже рыдал, хватая за руку своего отца, буквально из-под колёс вытолкнувшего его на обочину, пожертвовав своей жизнью ради него. Поняв, что тормошить руку бесполезно, мальчик в исступлении ухватился за самый приметный элемент одежды – ремень с блестящей стальной пряжкой, на которой был выгравирован знак отличия - распростёрший крылья сокол…***
Я очнулся от волны воспоминаний с гулко стучащим сердцем. Я словно бы наяву вновь пережил один из кошмарных моментов детства, который всеми силами старался забыть. Сжав в руке пряжку ремня, чтобы привести себя в чувство, я опустил глаза, но к горлу снова подступил холодный ком – ведь то, что произошло сейчас, практически в точности воспроизводило тот роковой вечер. Смертельная угроза, моя оплошность и человек в алом, принявший удар на себя ценой своей жизни… «Слишком много совпадений… Либо я безумен, либо в моей памяти настойчиво роются. Пора прекращать этот кошмар». Я выбросил холодившую пальцы пряжку, забрал меч, упавший в суматохе боя на пол, и нетвёрдой походкой побрёл к выходу из кинозала. Мысли собрались в плотный вязкий сгусток: из последних сил я пытался вернуть себе ясность ума, отвлечься от вороха параноидальных догадок, но происходящее начинало меня откровенно пугать. Тот факт, что игра уже в третий раз заставляла меня мысленно обращаться к самым жутким воспоминаниям моей жизни, волей-неволей наводил на мысли, что она, игра, была экспериментом чьей-то злой воли надо мной, над моим сознанием, попыткой на живом примере определить грань, отделяющую человека от безумия… А что, если я теперь заперт здесь навсегда, пока окончательно не ополоумею от игр своих же внутренних демонов? Сердце билось, как птица в излишне тесной клетке, я брёл по мрачным коридорам музея, обуреваемый дикими мыслями. Прийти в себя мне помогло лишь то, что я случайно выбрался на крышу здания, толкнув очередную дверь. Тусклый сумеречный свет, пробивавшийся сквозь тучи, прохладные капли дождя, потёкшие по моему телу, и порыв студёного морского ветра в какой-то степени вернули мне осознание происходящего вокруг. От налетевшего холода я поёжился, отряхнулся, до боли стиснул рукоять меча и сказал себе: «Ну уж нет, я ещё не окончательно сломан. Пока Бастиан Шелли ещё не добрался до грани безумия, он будет сражаться». Поглубже вдохнув, я распахнул глаза. Меня подстерегал очередной сюрприз: воин в сером ждал меня, стоя у края крыши с закинутой на плечо винтовкой.***
Услышав мои шаги, снайпер обернулся. Как только мы встретились взглядами – по крайней мере, его скрытое под капюшоном лицо было обращено ко мне, - он лёгким движением забросил винтовку за спину, приглашающе махнул мне рукой, спрыгнул с крыши и побежал в сторону аллеи, ведущей к набережной. Я бросился следом – было логично предполагать, что фигура в сером должна была провести меня к маяку. Оказавшись на земле, я выхватил взглядом своего проводника, который задал высокий темп и уже скрывался вдали в тени многолетних деревьев. Казалось бы, догнать его не составляло труда, ведь аллея была прямой, как стрела, но всё было отнюдь не так просто, как казалось на первый взгляд. Дождь снова усилился, перерастая в настоящую бурю, упругие холодные струи воды хлестали по лицу, затрудняя обзор, а сама дорога сделалась скользкой, словно лёд. Некоторое время мне удавалось прорываться сквозь толщу воды и держать проводника в поле зрения, однако, когда впереди замаячил просвет, бывший концом аллеи и выходом на набережную, не-реальность вокруг меня снова ополчилась на моё сознание. Сперва в дерево слева ударила молния, и то, вспыхнув, перегородило мне дорогу – как в день, когда ещё ребёнком я заблудился в лесу во время грозы и тоже попал в пожар, вызванный стихией. Тогда я получил довольно сильный ожог на руке, который остался на моём прежнем теле, но на сей раз меня выручили рефлексы, и я просто перепрыгнул через ствол дерева, который, к счастью, оказался довольно тонким. Такие наваждения посещали меня не раз и не два: то я захлёбывался под массой воды, так же, как тонул в реке несколько лет назад, то я внезапно оказывался в рушащемся под силой землетрясения цехе завода – того самого, на котором я работал в реальности; в прошлом году там произошла именно такая авария… Я нещадно боролся с видениями, уверяя себя, что это лишь кошмар, лишь чей-то изуверский эксперимент над моим мозгом. Практически не осознавая происходящее, с одной-единственной зацикленной мыслью: «Только не сломаться… Только не сдаться… Точка возврата слишком далеко…» - я вновь и вновь рвал ткань видений и ловил взглядом удаляющееся пыльно-серое пятно. Когда взор мой помутился, а череп, казалось, готов был расколоться надвое от чудовищного противостояния кошмара и воли, адская симфония дождя достигла своего апогея и резко оборвалась, уступив место абсолютной тишине. Я обнаружил себя стоящим на вершине утёса перед лестницей, ведущей на маяк. Небо было по-прежнему затянуто тучами, но студёная буря сменилась лёгким тёплым бризом, а сквозь облака пробивался мягкий свет, озарявший всё вокруг. Каким-то чудом я всё же выстоял, оказался сильнее призраков иномирья. Десяток ступеней остался позади, и дверь внутрь здания со скрипом отворилась. Она вела в небольшую, но уютную каморку смотрителя – обшитое досками помещение с простой добротной мебелью – диваном, служившим одновременно и кроватью, письменным столом с видавшим виды компьютером, парой стульев и обеденным столиком, на котором ровным пламенем горела свеча. Её пламя напоминало свет, излучаемый, если можно так выразиться, точками возврата, и когда я взглянул на него, я почувствовал прилив умиротворения. Мне оставалось лишь подняться по винтовой лестнице на верхнюю площадку маяка, чтобы окончательно завершить своё странствие, что я немедля и сделал. Открыв дверь наружу, я ступил на верхнюю площадку маяка с мощным прожектором в центре. Сейчас он не горел, но это было и не нужно – погода постепенно улучшалась. Я был не один – мой провожатый тоже был здесь, он облокотился о перила площадки и смотрел вдаль. Я не нашёл ничего лучше, как попытаться встать рядом, но снайпер опередил меня. Он обернулся, правую руку протянул мне, а левой начал стягивать капюшон с головы. Но лица его мне увидеть не довелось – как только я коснулся его руки, мир был поглощён знакомым, только стократ усилившимся, сиянием, а знакомый голос будто сквозь плотную завесу прошептал: - Бастиан… Возвращайся…