Комната ожидания

— Мистер Малфой, вы не могли бы сбавить тон? Это же больница. — Смитвик, я сбавлю тон, когда вы уже дадите ей это гребаное зелье. — Как я уже объяснял, мы не можем просто так взять и дать нашему пациенту экспериментальный препарат. Лекарство должно быть изучено и протестировано. Драко сделал шаг в сторону Смитвика. Гермиона положила ладонь на палочку просто на тот случай, если Малфой решит выкинуть какую-нибудь глупость. Драко глубоко вдохнул и, вцепившись пальцами в спинку кровати Нарциссы, наклонился вперед. Его глаза впились в целителя, а голос звучал низко и угрожающе. — Послушайте меня. Я скажу это тихо. И скажу это спокойно. Но я скажу это только один раз. Я приходил сюда каждый гребаный день в течение почти что года. Я дал этой больнице достаточно денег, чтобы построить целое крыло и полностью перестроить комнаты отдыха для целителей. — И мы очень рады, что строительство Исследовательской Медицинской Библиотеки Блэк почти завершено и что… — Не пытайтесь относиться ко мне свысока, Смитвик. Вы сделали всё, что могли, чтобы помочь моей матери. И ни одно ваше усилие не увенчалось успехом. Мы даем ей это зелье. — Но риск от приема неопробованного препарата… — Я беру всю ответственность на себя. Мне нужно что-то подписать? Я подпишу. Вам надо закрыть глаза и заткнуть уши, чтобы не видеть и не слышать, как я даю его ей? Сделайте одолжение. Если для этого мне придется ее забрать отсюда и отвезти обратно домой, я это сделаю. Смитвик и Драко сверлили друг друга взглядами. Как будто ждут, кто же моргнет первым, подумалось Гермионе. Этим первым оказался Смитвик: — Вы подпишете бумаги? Драко ослабил хватку на спинке кровати. Гермиона выдохнула, только сейчас заметив, что все это время задерживала дыхание. — Я подпишу всё, что вы хотите. Просто дайте ей его уже. — Хорошо, — с громким хлопком Смитвик аппарировал. — Клянусь, если он не вернется через пять минут, я просто открою эту бутылку и… — Вот, — Смитвик появился в палате. Он вручил Драко пергамент и перо. Малфой немедленно подписал документ. Гермиона хотела было сказать, чтобы он хотя бы ознакомился с содержанием или попросил копию, но быстро поняла, что Драко гораздо больше волнует факт приема лекарства, чем последствия, указанные в подписанном пергаменте. Подпись Драко вспыхнула, и документ взлетел в воздух, сам собой складываясь в квадрат и прыгая в карман Смитвика. — Хорошо, мистер Малфой. Но я вынужден настаивать на дополнительном мониторинге ее жизненных показателей в течение как минимум двух недель с момента приема препарата. — Хорошо. Смитвик взял зелье из рук Драко. Поднес фиал к свету и скептически и, как показалось Гермионе, излишне картинно осмотрел его. Драко начал нетерпеливо постукивать ногой. — Вы уверены, что это тоже должно оставаться в палате? — Смитвик кивнул в сторону прóклятой шкатулки, которую Гермиона открыла и согласно инструкциям Дюрана поставила на столик рядом с изголовьем кровати Нарциссы. — Да, — ответил Драко. — Ее нельзя закрывать, передвигать, проверять, исследовать и даже трогать хоть кому-то, если только мисс Грейнджер или я этого не разрешим. — Как пожелаете. Смитвик приблизился к Нарциссе. Он откупорил фиал и открыл пациентке рот. Субстанция оранжевого цвета — Гермиона не могла определить, жидкость это или пар — завитками заструилась из сосуда. Когда фиал был наполовину пуст, пробка подпрыгнула в воздух и сама собой втиснулась в горлышко. Смитвик закрыл рот женщины. Все смотрели на Нарциссу. В первые мгновения ничего не происходило. Но затем, сначала почти незаметно, нитеобразный сгусток желтовато-зеленого цвета появился из правого уха Нарциссы. Медленно колыхаясь в воздухе, он подплыл к шкатулке, где и опустился на дно. — Очаровательно, — проговорил Смитвик. Целитель сделал несколько записей в истории болезни Нарциссы. — Я собираюсь дать указания по поводу исследований. Я пришлю людей, чтобы взять анализы, — он кивнул Драко и Гермионе и покинул комнату. Драко ничего не ответил. Он стоял, будто прирос к полу, и, не отрываясь, смотрел на туманную нить, тянущуюся от Нарциссы к шкатулке. Гермиона подождала пару минут, затем осторожно подошла к Малфою: — Драко? Казалось, он ее не слышал. Она призвала ему стул. — Почему бы тебе не сесть? По-прежнему не спуская глаз с Нарциссы, он подчинился. Гермиона заметила, что его губы слегка дрожат. Она хотела взять Драко за руку, но потом решила, что он больше оценит, если она сделает вид, что не замечает его слабости. Она нашла еще один стул и села рядом с Малфоем. Какое-то время, показавшееся вечностью, они молча смотрели на туманную субстанцию. Наконец, Драко произнес: — Я не знаю, что со всем этим делать, — он указал на желтоватую нить. — Потому что трудно не надеяться, что это не просто хитроумный трюк, — его голос звучал глухо. — Я не думаю, что Дюран на такое способен. — Но тогда остается только верить, что это действительно работает. — Да. — Если ей станет лучше, то это не потому, что я просто очень сильно на это надеялся. — Нет, это произойдет потому, что мы кое-что сделали, чтобы ей помочь. Надежде нужны поступки. — А еще она обманывает девять раз из десяти. — Но если ты потерял надежду, — возразила Гермиона, — то что же тебя здесь держит? Как ты можешь сидеть с матерью каждый день, если не веришь в то, что ей станет лучше? — Грейнджер, я не говорил, что не верю. Я только сказал, что надежда сама по себе бесполезна. — Для нее — да. Но не для тебя. Надежда не перестает быть важной только потому, что твои ожидания не оправдались. Если бы ты не надеялся, как бы ты жил, менялся, да даже дышал? Драко пожал плечами: — Наверное, поэтому я так и не смог перестать верить. Ведь что еще тогда останется? — Вряд ли что-то кроме. Они оба в тишине наблюдали, как туманная субстанция вьется в воздухе. — Думаю, я бы хотел побыть с ней наедине, Грейнджер. — Конечно. — Я пришлю тебе сову позже, — он взял Гермиону за руку и прижался к ее пальцам щекой. — Спасибо, — прошептал он. Гермиона наклонилась и поцеловала его в макушку, прежде чем выйти из палаты. * * * Следующие две недели Драко провел у Нарциссы. Целители не нашли никаких изменений в ее жизненных ритмах, но это не означало ничего плохого. Гермиона заходила в больницу по дороге с работы почти каждый вечер. Иногда она присоединялась к Драко и читала отрывки из «Волшебника с мохнатым сердцем» (Драко купил еще один экземпляр), иногда рассказывала о своей работе, а иногда они просто сидели и смотрели, как туманная нить вьется и исчезает в шкатулке. После больницы Гермиона либо шла домой, либо возвращалась обратно в Министерство, либо встречалась с друзьями, чтобы выпить по бокалу вина. Драко на ужин ее не приглашал и в квартиру к ней не приходил. Гермиона поняла: ему нужно время, чтобы свыкнуться с новоприобретенной, хоть, возможно, и нежелательной надеждой. Гермиона не могла утверждать, что не была разочарована, но она не хотела вторгаться в личное пространство Драко, если именно оно было ему сейчас так нужно. К тому же на нее свалилось очень много работы. На Рождество она уехала с родителями во Францию. Она отослала Драко посылку с конфетами «Берти Боттс» (каждая из которых была со вкусом сахара). Малфой прислал ей записку: Грейнджер, полагаю, ты собиралась таким образом пошутить, и если это так, то шутка не удалась, потому что я наслаждался каждой конфетой. Я пытался придумать что-то для тебя, но не нашел ничего подходящего. Надеюсь, когда найду, я пойму, что это оно. ДМ. * * * Когда Гермиона вернулась с каникул, то обнаружила, что Драко заметно похудел. Она отчитала его за то, что он себя не бережет, а затем силой вытащила Малфоя в ресторан неподалеку от больницы. Если он хочет есть один — отлично, но она накормит его, так или иначе. Они подошли к столику в углу. Приборы были уже расставлены, но вино отсутствовало. Напомаженный официант с готовностью приблизился к Драко. — Мистер Малфой! Так приятно видеть вас снова. Ваш столик ждет вас. Ваше вино будет подано через мгновение, — он щелкнул пальцами еще одному официанту в углу ресторана. — И мы, разумеется, немедленно добавим еще один прибор для леди. — Хорошо, — ответил Драко. Гермиона посчитала это приглашением и села за стол. — Кажется, Скиппи (1) счастлив тебя видеть. Когда ты был здесь последний раз? — Скиппи? Гермиона пожала плечами: — Он на него очень похож. Драко склонил голову и окинул официанта взглядом. — Нет, не похож. — Неважно. Так когда ты был тут в последний раз? — Он вылитый Амвросий (2). — Прекрати уходить от ответа. Драко вздохнул и принялся изучать свои ногти. — Я не знаю точной даты. — Ты был здесь после того, как мы дали твоей матери зелье? — Нет. — Что ты ел? — У меня были отборные конфеты «Берти Боттс». — Драко… Он начал загибать пальцы: — Кофе, яблоки, миндаль, вареные яйца, кофе, морковь, чипсы и кофе. Гермиона сверкнула глазами. — Слушай, пока ты не начала читать мне лекцию… Я потратил столько времени, сидя там и наблюдая за тем, как ничего не меняется. Поэтому сейчас, когда что-то на самом деле происходит — даже если это тонюсенькая ниточка дыма, вьющаяся в воздухе, — мне очень сложно уйти оттуда. — Я понимаю, но… — Неужели? — жестко перебил он. Скиппи/Амвросий принес их еду: приготовленного на пару лосося с капустным салатом и ореховым соусом. — Не огрызайся, Драко, — проговорила Гермиона, накрывая колени салфеткой. — Мне нужно опоить тебя, чтобы ты начал есть? Драко раздраженно покосился на нее и демонстративно набил рот едой. — От твоих головорезов что-нибудь слышно? — Нет. Они ели в полной тишине. — Драко? — М-м-м? — Когда твоя мама очнется через год, она едва ли порадуется тому, что ты два года провел, смотря на нее, вместо того, чтобы жить. — Если. — Что? — Если она очнется. — Ты обмолвился, что надежда ничем ей не поможет. Трата времени в ее палате тоже бесполезна. И для нее, и для тебя. Драко сердито посмотрел на Гермиону, но ничего не сказал. — Ты можешь злиться на меня, но в моих словах есть смысл. Может быть, изначально Нарцисса согласилась шпионить за Игнатиусом для того, чтобы избежать тюрьмы, но она не бросила это — и завела с Крэббом роман, — чтобы защитить тебя. — Притворялась, что завела роман, — проворчал Драко. — Да, и я уверена, что все те разы, когда ей приходилось ложиться в постель с человеком, который, как она думала, пытался убить ее сына, ей было легче от того факта, что она всего лишь притворялась. — Твою мать, Грейнджер, к чему ты клонишь? — Я клоню к тому, что Нарцисса сделала всё, что было в ее силах, чтобы защитить твою жизнь, и заплатила за это высокую цену. Так разве благодарно спускать эту самую жизнь, вместо того, чтобы проживать ее? Драко положил свою вилку рядом с ножом и ложкой. — Я не говорю, — мягко продолжила Гермиона, — что тебе стоит отказаться от нее и отправиться в турне с «Ведуньями». Я просто думаю, тебе нужно добиться какого-то баланса. Да, проводить с ней время. Но и заботиться о себе. Есть. Читать. Слушать музыку. Гулять. Встречаться с другими людьми. Не делай так, чтобы, очнувшись, она подумала, что Крэбб своего добился. Он посмотрел в сторону, покачал головой и допил воду из своего стакан. — Ты не знаешь, о чем говоришь, — пробормотал он. — Может быть, — Гермиона поднялась, положила салфетку на стол и подошла к Драко. — Спасибо за ужин. Он сидел молча, сверля глазами пустой стакан. — Я бы хотела еще раз увидеть тебя, Драко. И еще раз, и еще, и еще. Ты знаешь, как найти меня, если тоже этого захочешь, — она сжала его плечо, поцеловала в макушку и вышла из ресторана.