Скрытое в тебе

      Эва наблюдала за ним уже несколько минут, устроившись в углу небольшого помещения. В руках от волнения она сильно сжимала набор кистей для грима и косметики. Солист известной группы Carla's Dreams сидел на стуле, вальяжно развалившись словно султан. Он держал какие-то бумаги и внимательно изучал их. Его хмурое выражение лица забавляло Эву, и она сама не замечала, что смотрит на него слишком откровенно.       Будто почувствовав на себе её взгляд, Сергей посмотрел на девушку поверх листов бумаги. В её карих глазах отражался свет софитов и ламп дневного освещения, расставленных всюду. Пряди волос падали на плечи, растекаясь волнами вдоль её тела. Одна из прядей, выбившись из общего потока, спадала на лоб и глаза. Эва поначалу и не заметила, что он тоже смотрит на неё, но когда увидела его серые глаза, то моментально отвела взгляд, испытав неописуемый страх и восторг. Сердце бешено заколотилось в груди, и Эва захотела тут же уйти, выскочить из гримёрной, но ноги словно приросли к полу.       Заметив её замешательство, Сергей тихо улыбнулся и заново погрузился в чтение. Эта новенькая девушка всё сильнее разогревала к себе интерес, хотя и не делала ничего такого, чтобы он мог заметить её. Музыкант давно обратил внимание, что она подолгу наблюдает за ним. Он любил, когда Эва начинала гримировать его перед съёмками. Её касания были лёгкими и нежными. Сергей закрывал глаза и слышал запах жасмина, исходящий от её кожи. Иногда руки девушки были холодными как лёд, и тогда он догадывался, что девушка опять волнуется.       Сержиу не обращал на маленькую, хрупкую девушку никакого внимания. Кроме приветливой улыбки и слова «здравствуй», Эва не слышала от него в свой адрес ничего. За разъездами и постоянными съёмками им так и не удавалось встретиться, чтобы нормально пообщаться, чего Эва в последнее время очень желала. В те разы, когда девушка работала над гримом, в помещении всегда был кто-то посторонний, а выдавать то, что они с Сергеем знакомы, Эва не хотела. Поэтому просто молчала.       Однажды, перед съёмками нового клипа, Эва принялась выполнять свою работу, уже по привычке разложив на гримёрном столике свои рабочие принадлежности. В помещении кроме них было ещё пару человек, возившихся с одеждой в другом конце гримёрки. Сергей опустился в кресло, как обычно улыбнувшись. Эва ответила ему той же улыбкой и, склонившись к нему, быстрым движением провела пальцами по его лицу, словно прощупывая почву для работы. Она стояла очень близко. Её движения были быстрыми и лёгкими. Обойдя его, она встала позади кресла, в котором он сидел, и посмотрела на солиста в отражении зеркала. Затем, снова вернувшись, стала перебирать кисти и спонжи, выбирая нужные. Её длинные волосы касались столешницы, прикрывая собой её белоснежное лицо. Сергей молча наблюдал за ней. Ему показалось, что сегодня она особенно хороша. Но девушка, похоже, была чем-то озадачена. В её движениях не было той робости и нежности, которую он замечал обычно.       Эва повернулась к нему, приподняла его лицо за подбородок, всматриваясь. Она раздумывала, каким сегодня сделать его лицо: нежным и романтичным, или наоборот — дерзким и игривым. Абстракция шла его образу, по мнению Эвы, больше всего. Сергей поднял взгляд на девушку. В его глазах искрилась некая доля иронии. Эва, будто опомнившись, отступила назад и, задержавшись на несколько мгновений, опять принялась работать. И снова её тонкие изящные пальцы принялись ласкать его лицо, обжигая кожу ледяным равнодушием. Задержавшись совсем близко, она замерла, заметив, как он наблюдает за ней. В её взоре Сергей приметил грусть. Эва отстранилась, отвернувшись. Ей не хотелось показывать ему, насколько он ей небезразличен. Но он, кажется, это заметил уже давно.       — Тебе холодно? — Спросил он тихим голосом.       Его бархатистый тембр волновал сердце, разливаясь по телу теплом, созданным сотнями тысяч жгучих лучиков.       — Нет, — так же тихо ответила Эва, который раз склонившись к нему.       Парень слишком пристально смотрел на неё, и Эва, не выдержав, вновь отошла, покосившись на него.       — У тебя очень холодные руки. Ты не заболела?       — Нет, у меня всегда такие холодные руки, — ответила Эва, улыбнувшись, и повернулась к зеркалу.       Сергей продолжал наблюдать за ней, переведя взгляд в отражение зеркала. Ему показалось, что он смутил её.       — Прости, давай закончим с гримом? — Эва посмотрела на него из-под полуопущенных ресниц. Её голос дрожал.       — Окей, без проблем! — Широко улыбнувшись, сказал Сергей и прикрыл глаза, чтобы больше не смущать её.       — Скажи, чего бы ты хотел сегодня? — Спросила Эва, нанося на его лицо чёрную краску при помощи спонжа.       Сергей почувствовал фруктовый запах её дыхания. Конечно же, она имела в виду стиль рисунка на лице. «Я хочу тебя», — пронеслось в его голове, но он тут же нахмурился, мысленно выругав себя за столь вольные мысли, возникшие ни с того, ни с сего, а ей ответил:       — Я сегодня в отличном расположении духа, так что на твоё усмотрение, хорошо?       — Хорошо, — согласно кивнула девушка, улыбаясь. Руки снова предательски задрожали. Она слишком ясно воображала себе, как его ладони ласкают её тело. Ей нестерпимо хотелось коснуться его шеи всегда, когда она работала с ним. Ритм биения её сердца был заметен и ему, когда Эва в очередной раз наклонилась к нему. Её пульсирующая вена на шее выбивала чечётку. Вырисовывая на его лице очередную витиеватую линию, Эва воображала себе самые непристойные картины, от чего беспрестанно тяжело вздыхала. Непослушными руками она быстро закончила работу и отвернулась от него, собирая все свои принадлежности в сумку.       Они виделись всего несколько раз, ведь Эва только недавно вошла в его штат. Ей доводилось видеть многих известных личностей Бухареста, которые зачастую вели себя непристойно и даже распускали руки. Сергей был абсолютно другим человеком. Он не делал ничего такого, что могло бы хоть как-то смутить её. Он умел расположить к себе человека, и с ним хотелось общаться, находиться рядом, слушать его. И Эва стала замечать, что тоскует, когда его подолгу не бывает в офисе, куда она часто приезжала по работе. Она стала ощущать непонятные до этого чувства. Как только Сержиу появлялся на пороге, вся комната будто озарялась светом, и это заставляло биться сердце Эвы чаще. Она стала думать о нём даже больше, чем это позволено в её положении. Откуда в ней вспыхнули эти постыдные желания, девушка не понимала, особенно будучи помолвленной с Фейном. При мысли об этом Эве становилось стыдно. И она начинала страдать…       Рабочий день шёл своим чередом. Сегодня у Эвы была ещё пара клиентов из местных телеведущих. Закончив работу и вымыв все свои принадлежности от остатков косметики, она вышла из здания. Было уже темно. Перекинув сумку через плечо, девушка зашагала вдоль домов вниз по улице. Вечерний час пик был в самом разгаре, и поэтому Эва решила пройтись пешком.       Когда она пришла домой, Фейна уже не было. Куда он отправился на этот раз, ей было безразлично. После того, как он сделал ей предложение, свадьба была отправлена в долгий ящик из-за навалившейся на них обоих работы. Вероятно, им это было и не нужно… Всю ночь она не сомкнула глаз, размышляя над тем, что завтра, возможно, она вновь сможет увидеть Сергея…

***

      Налив себе чай, Эва взяла нож, чтобы отрезать ломтик лимона, но нож сорвался с восковой поверхности цитруса и больно впился в безымянный палец. Зашипев от боли, Эва отбросила нож и сразу же подставила руку под струю холодной воды из-под хромированного крана. В кухню вошел Фейн, почёсывая затылок и пытаясь проснуться. Эва, распахнув крайний шкаф, достала аптечку и стала разыскивать антисептик и пластырь.       — Что случилось? — Поинтересовался Фейн, заглядывая девушке через плечо. — О, дай помогу.       — Нет, спасибо, ничего страшного. — отмахнулась Эва, уже наклеивая на израненный палец пластырь. — До свадьбы заживёт, — сказала она и тут же поняла глупость этого выражения.       До какой свадьбы — это точно не известно. С тех пор, как Фейн сделал ей предложение, прошел целый месяц, и они так ни разу и не обсудили детали торжества. Мало того, они вообще будто позабыли об этом, упорно обходя эту тему стороной. Поставив свою чашку на стол, Эва спросила:       — Тебе сделать чаю?       — Нет, спасибо, я сварю себе кофе, — нахмурившись, он потёр лицо и подошел к окну. Сизое, зимнее утро будничного Бухареста начиналось, как обычно. Парень подошел к кофемашине и нажал на кнопку.       — Я вечером уезжаю в Кишинёв, с группой, — тихо поведала Эва, присев за стол и обхватив горячую кружку руками, над которой поднимались ароматные клубы пара. — На съёмку социального ролика, и на концерт.       — Ясно, — с безразличием отозвался Фейн и снова подошёл к окну. Молчание затянулось, и Эва почувствовала себя неловко.       — Тебе всё равно? — Спросила она, поглядев на его профиль. Засунув руки в карманы серых трико Фейн смотрел куда-то в даль, и его выражение лица явно давало понять, что разговаривать этим утром он не хочет. Так было часто в последнее время. Вчера он снова поздно вернулся домой, и теперь его мучило похмелье.       — У тебя будет возможность навестить родителей. Это хорошо. — Проговорил он низким голосом и вернулся к стойке, чтобы налить себе уже готовый кофе. — Ну, и как он?       — Кто? — Эва непонимающе посмотрела на своего жениха, когда он уселся рядом с ней за стойку на высокий стул.       — Ну, солист группы. Ты же его видела? — Спросил Фейн, поглядев искоса на девушку, которая вмиг сделалась мрачнее тучи.       — Конечно, видела, это моя работа. Но я не могу тебе ничего рассказать.       — Неужели? Это ещё почему? — Вопросительно приподняв бровь с иронией поинтересовался Фейн, отхлебнув пряного кофе.       — Я связана контрактом, если ты помнишь. Контрактом о неразглашении. Я не имею права говорить об этом даже тебе, прости. — Эва опустила глаза в чашку.       — Ну, брось, — засмеялся он, — мне ты можешь сказать.       — Нет! — Резко произнесла Эва и вскочила с места.       — Тише! Успокойся! Почему ты так реагируешь? — Он с подозрением смотрел на девушку, наблюдая, как она кинулась к раковине и принялась мыть чашку.       — Не спрашивай меня об этом, у тебя тоже есть контракты, которые нарушать нельзя, — не поворачиваясь к нему, сказала Эва.       — Хорошо, — пожав плечом согласился Фейн, — а на концерт тебе зачем оставаться?       — Из-за погодных условий, — уточнила девушка. — Нужен более стойкий грим. На городской площади будет концерт, и группа будет в нем участвовать. В Кишинёве сейчас идёт дождь. — Эва повернулась к нему, но он её уже не слушал, читая что-то в журнале, что лежал на стойке. Поджав губы, Эва вышла из кухни и направилась собирать необходимые вещи для поездки. Поездка предполагалась на машинах, чтобы на утро уже быть в Кишинёве. Но точно ещё не было решено, потому что погода менялась несколько раз за день, и что-то планировать наверняка было невозможно.       Фабиан позвонил Эве, когда она перебирала вещи, до которых давно не доходили руки. В ожидании поездки занять себя было нечем, при том, что внутренние переживания грызли Эву изнутри, не давая ей и минуты покоя. Эва безумно переживала каждый раз, когда ей приходилось встречаться с Сержиу. А такая поездка и съёмки «в его компании» были впервые, что нагнетало душевное состояние ещё больше.       Сообщив, что сборы запланированы на половину девятого вечера, Фабиан повесил трубку. Девушка поглядела на часы: в запасе было ещё несколько часов, и она решила позвонить родителям и друзьям, чтобы сообщить, что она скоро приедет. Встретиться со школьными друзьями и сокурсниками Эве особенно хотелось. С родителями же она виделась не так давно, когда ездила недели две назад в Кишинёв по приглашению на выставку боди-арта.       Расплатившись с таксистом, и взяв небольшой бьюти-бокс, Эва вышла из машины. На условленном месте, на заднем дворе одного из зданий, уже стояли три микроавтобуса, куда грузили вещи и всё необходимое оборудование.       — Всем привет, — улыбнулась Эва, подойдя к микроавтобусу, где уже стояли ребята, ёжась от сырого ветра. Завидев ее, всё чуть ли не хором поздоровались.       — Ну, что? — Громко спросил Сержиу и широко улыбнулся. — Готова прокатиться?       — Всегда готова! — Эва постаралась не показывать, как сильно она дрожит то ли от холода, то ли от того, что видит его снова.       — С нами будет стыдно, но весело! — Засмеявшись, произнёс Veve.       — Многообещающее начало! — Сказала Эва, отдавая свою сумку парню, который грузил вещи в багажник.       — А где же все твои штучки? — Спросил Ava, убирая в карман джинс свой смартфон.       — А у меня сумка с секретом, — подмигнув, ответила Эва.       — Да ладно! — Протянул Сержиу, указывая пальцем в сторону багажника, куда только что убрали её бокс. — И это всё, что ты с собой взяла? Серьезно?       — Да, это всё, что мне нужно, — расплылась в застенчивой улыбке Эва.       — А как же дневной, ночной, после душа, и…что там ещё? Какие крема бывают? — Хихикая, поинтересовался он, обращаясь к ребятам?       — Да-да, — закивал головой Ava, — вечернее, коктейльное платье, две пары обуви?!       — Я же сказала, что у меня всё необходимое находится в моей сумке, — снова повторила девушка. — А насчёт кремов — позаимствую у тебя, если ты не против.       Парни вмиг сложились пополам улюлюкая, корчась от смеха и тыча в Сержиу пальцами. Veve тут же кинулся к багажнику, приподнял за ручки одну из больших сумок, на которой была наклеена опознавательная бумажка, и в которой лежали краски, салфетки и прочее. Раззявив рот в беззвучном смехе, от указывал пальцем на сумку и пританцовывал. Габариты сумки впечатляли. Эва тут же смутилась, что так резко пошутила, но на лице Сержиу не дрогнул ни один мускул, он просто продолжал улыбаться, посматривая на Эву.       — Я вижу, ты знаток женского гардероба, — обратилась Эва к Ava, тайком поглядев на Сержиу. Солист вмиг стал серьёзным, и отошёл в сторону, изображая крайнюю занятость.       — Ещё бы! — Опередил его Green, не дав ответить. — Он же у нас парень холостой.       — Я тебе почитаю стихи венгерских поэтов! — Ava шагнул к Эве, и она немного испугавшись, рассмеялась. Высокий и плечистый венгр возвышался над ней, и Эва едва ли доходила до его плеча.       — Девушка помолвлена, Джо, — сказал Сержиу, обратившись к нему, — разве ты забыл?       Обреченно вздохнув, Ava промолчал, оглядывая Эву с ног до головы. Почувствовав неожиданную ревность, Сержиу тут же засуетил всех вокруг, стараясь отвлечься. Через пару минут всё уже было погружено в машины, и Фабиан скомандовал усаживаться в машины. Эву пропустили вперёд, чтобы она села на заднем ряду микроавтобуса, следом вошёл Сержиу, со словами:       — Пустите назад, хочу выспаться. — Плюхнувшись у окна, он тут же откинулся назад и прикрыл глаза.       Затем вошли Ava и Green, Veve и Joy, А Фабиан сел рядом с водителем. Закрыв двери, Joy тут же вынул нашейную подушку и устроившись тоже закрыл глаза. Покосившись через высокую спинку сиденья на Эву, Ava подмигнул смущённой девушке и вставил в уши наушники. Автобус медленно двинулся с места, выезжая со двора. Поглядев в окно на слабоосвещённый двор, Эва увидела что другие два автобуса тоже ехали за ними. В одном из них ехала съёмочная группа, а в третьем автобусе — было оборудование и музыкальные инструменты.       — А почему Рома приедет только послезавтра? — Спросила шепотом Эва, склонившись к Сержиу. Он резко открыл глаза, посмотрел на девушку, повернув к ней голову, и снова устроившись в кресле, проговорил:       — Съёмочная группа будет пока проводить приготовления, завтра, а мы будем на концерте. Ему там делать нечего.       — Понятно, — так же шёпотом сказала Эва и отвернулась от него к окну, чтобы не видеть.       До Кишинёва было около восьми часов езды, без учёта задержки на границе и погодных условий. Было уже начало второго часа ночи, когда они миновали румынскую границу. Недолго переговариваясь между собой, ребята вскоре успокоились, и в автобусе воцарилась сонная тишина. Сержиу спал. Эве так казалось. Всю дорогу до границы он так и просидел молча, как и обещал, делая вид, что высыпается.       Сержиу изо всех сил старался отключить мозг, но рядом с этой девушкой ему это не удавалось. Эва следила за каждым движением его неспящих глаз и чувствовал это.       Последние дни их встреч по работе превратились в ожидание праздника, когда он хотел ее прикосновений к своему лицу, ждал, когда сможет вдохнуть аромат ее легких духов. Это злило его, потому что все происходящее не было ему свойственно. Он никогда не позволял себе вольностей по отношению к чужим девушкам, тем более, что Эва была помолвлена. Он старался избегать ситуаций, которые сулили хотя бы намек на какой-либо соблазн. Но она была так близко, что постыдные мысли невольно возникали в его голове, как только он видел ее.       Уже несколько минут Эва снова была так близко, склонив голову к его плечу. Даже в темноте салона Сержиу видел, как во сне вздрагивают ее черные ресницы. Ее рука опустилась и упала рядом с его пахом, и он не мог пошевелиться, боясь выдать то, что он не спит, что возбужден до предела. Ему казалось, что его тяжелое, прерывистое дыхание было слышно на весь автобус. Но все спали, кроме Фабиана и водителя на переднем сиденье. Сержиу, не выдержав, попытался немного сменить положение тела, которое он держал в напряжении, боясь разбудить Эву. Девушка тут же открыла глаза, затем посмотрела на Сержиу, потом на свою руку, и убрала ее, отсев на свое место. Эва была готова провалиться сквозь землю от стыда, накрывшего ее с головой. Она догадалась, что произошло, заметив его мужское достоинство, выпирающее сквозь джинсы. Прокашлявшись, Сержиу отвернулся к окну. Этот неловкий момент Эва, похоже, заметила, и он испытал новый приступ желания. Эва, прерывисто дыша, сглотнула и свела ноги, натягивая на них свое шерстяное платье. Ей казалось, что между ними происходят незримые разряды, так ее тянуло к нему. Внизу живота разлилась волна, и сладкий спазм заставил ее снова сжаться. Тело девушки просто издевалось над ней, а больное воображение рисовало все новые и новые подробности их возможной близости.       Сержиу поглядел на Эву. Он видел ее поведение, и ему нестерпимо хотелось коснуться девушки. Что он вдруг и сделал. Когда его рука тихо опустилась на ее ногу, чуть выше колена, Эва вздрогнула, снова почувствовав прилив во всем теле. Зажмурившись, она затаила дыхание, но не отдернулась. И Сержиу, приняв это за разрешение, двинулся чуть выше, очень медленно. Эва чувствовала жар исходивший от его руки. Боясь открыть глаза, она продолжала сгорать в этом огне безумия, всецело отдавшись ему. Ей была страшна только мысль о том, что они находятся в автобусе, и что впереди, совсем близко, у ее ног, расположено кресло, в котором спит Green. Испытывая и страх быть раскрытыми, и дикое желание, она решила предоставить право следить за ситуацией Сержиу, который неспешно поглаживал ее ногу, добравшись до самых бедер. Когда его рука оказалась у Эвы между ног, она тут же сжала их, и он остановился. Выдержав небольшую паузу, Сержиу осторожно склонился к ее уху, одновременно наблюдая за водителем впереди, и прошептал еле слышно:       — Не бойся.       У Эвы бешено заколотилось сердце. Она сходила с ума от желания, и колебалась недолго, снова расслабившись и позволив ему делать то, что он хочет. Тяжело задышав, Сержиу коснулся пальцами ее тела и почувствовал желание сквозь тонкий капрон колгот и кружевного белья. Новая волна безумия накрыла его, и он неспешно завращал пальцами, чуть надавливая. Эва боялась пошевелиться, вцепившись пальцами в подлокотники кресла. Ей никогда не было так стыдно и так хорошо. Сдерживая стон, девушка сильнее зажмурилась и сжала бедра, немного привстав с места, и Сержиу остановился, позволив ей немного успокоиться. Нарастающая нега окутывала каждую клеточку ее тела, и когда его пальцы снова принялись кружить вокруг ее возбужденной плоти, Эва подалась вперед, позволяя ему все. Желание было сильнее воли, и она чувствовала жар его руки даже сквозь колготки.       Наблюдая за ней, Сержиу кипел, словно вулкан. Он не мог остановиться, почти позабыв о том, что они не одни. Вспоминая об этой детали, которая сейчас отделяла их друг от друга, он периодически окидывал салон пьяным от возбуждения взглядом. Если их заметят… Но все спали, и это давало все больше и больше воли его действиям и желаниям. То замирая, то подаваясь вперед, Эва была на грани разрядки. Сержиу смотрел на Эву, и ему нравилось то, что он видел. Одна только мысль о том, как она извивается под ним, заставляла его восставшее достоинство вздрагивать от нетерпения. Несколько быстрых движений пальцами по сырой ткани, и Эва поплыла. Быстро и стремительно. Когда волна оргазма стала спадать, добивая девушку спазмами, она постепенно приходила в себя.       — Это было, — прошептал он, закрыв глаза, — это было…вау! Fuck!       Сержиу убрал руку, перебирая влажными пальцами, будто пробуя ее желание на ощупь, медленно отстранился, прерывисто и тяжело втягивая воздух. Поняв, что произошло, Эва тут же натянула на ноги задранное по самые бедра платье, и закрыв руками лицо, припала к ледяному оконному стеклу.       Сержиу, немного успокоившись, теперь грыз себя за свою слабость. Эва была несвободна. Как теперь смотреть ей в глаза? Снова и снова вспоминая, что произошло, он вдруг подумал, что она сама позволила ему это. И черт, это было незабываемо…