Золотая рыбка

Другая реальность, другая высота… (с)

      Энди никогда не был большим поклонником путешествий. За всю свою жизнь он покидал родные Соединенные Штаты всего один раз и то прокатился до соседней Канады, а уже через неделю вернулся обратно. И, безусловно, Энди мечтал гастролировать по всему миру с большими концертами, но самого интереса к другим странам, народам и культурам у него никогда не было, а его познания о России оказались весьма скудными и к тому же стереотипичными, но даже эти обстоятельства не смогли испугать парня в его безудержной погоне за мечтой. Уже потом, в достаточно солидном возрасте, оглядываясь на свою жизнь с высоты прожитых лет, Энди будет недоумевать, как ему хватило духа на такую запредельную авантюру, ну а пока он считал своё решение логичным, продуманным и необходимым.       Сам скорый переезд дался ему гораздо проще, чем он себе это представлял. Вопреки ожиданиям, Москва в середине августа встретила Энди не суровыми холодами, а невыносимой духотой, но к ней парень успел приспособиться ещё в Калифорнии. Смену часовых поясов он тоже перенес достаточно легко, быстро обустроился в съемной однокомнатной квартире, разобрался в схемах московского метро, в закоулках прямых и петляющих улиц, и медленно, но верно влился в местный ритм жизни.       И тут вовсе нельзя сказать, что Энди полюбил Москву. Его отношения с этим городом складывались по-разному, а градация чувств менялась по несколько раз за день. С утра ему нравилось, что цены на сигареты здесь гораздо ниже, чем в штатах. В час пик его раздражал безумный наплыв серой толпы, какого он не знал даже в Лос-Анджелесе. Вечером его выводил из себя безумный, нескончаемый шум, от которого, казалось, и вовсе нельзя было скрыться. Ночью он зачарованно вглядывался в манящие праздной жизнью огни, и так могло повторяться круг за кругом. На самом деле, Энди просто привык к Москве. Он принял её такой, какая она есть, не пытаясь изменить её устоявшихся черт. Но возможно это и есть любовь. Не пылкая страсть, не кружащая голову влюбленность, а настоящее крепкое чувство, когда ты точно знаешь обо всех недостатках предмета своего воздыхания, и всё равно остаёшься рядом, всё равно ценишь достоинства, и живёшь без страха, что однажды очарование твоего одурманенного мозга бесследно пройдет, оставив от себя один неприятный осадок.       Что касается работы – Марины и её музыкального коллектива, то приступить к репетициям Энди пришлось, едва сойдя с трапа самолета, но эту спешку легко можно было понять. Больше всего парня удивило другое: новые коллеги встретили его даже чересчур радушно, будто старого и близкого друга, хотя, по сути, они виделись всего один раз и с тех пор общались только через юриста. С самой Мариной он ещё из Америки постоянно держал связь, но, признаться честно, относился к девушке немного предвзято. Она казалась ему эдакой «ванильной снежинкой»: простой, легкой на подъем, лучезарной барышней, не обремененной лишними заботами, мыслями, проблемами и глубокими чувствами, но при ближайшем рассмотрении всё оказалось далеко не так. Эта на вид хрупкая и мягкая девушка предстала ему человеком с настоящим закаленным стержнем. И она не всегда мило улыбалась, а по случаю могла и прикрикнуть, и возразить, и даже послать «по батюшке» в самых изысканных выражениях. При деле Марина была строгой перфекционисткой. Она всегда выкладывалась на полную и от своей команды требовала того же. Так что Энди пришлось изрядно попотеть, доказывая собственную пригодность, чтобы девушка не усомнилась в своём выборе и позволила ему остаться в команде.       Энди быстро понял, что, несмотря на подписанный контракт, его в любой момент могут выставить за дверь в случае банального несоответствия должности, и потому он лишь крепче ухватился за своё место. Он действительно считал, что это его последний шанс, последний вагон уходящего поезда, и выпасть оттуда, едва успев запрыгнуть, вовсе не входило в планы молодого музыканта. Здесь Энди пришлось немало потрудиться. Порой обстоятельства вынуждали его работать до полного изнеможения. Иногда следовало засунуть подальше своё собственное мнение и тупо делать то, что тебе говорят. В двух словах, Энди далеко не всегда было просто, но всё это лишь подстёгивало его азарт, и время шло, работа спорилась, а музыкальный коллектив сложился и был готов к своим первым гастролям, однако об этом стоит поговорить позже.       Сейчас лучше упомянуть, что, помимо карьерных успехов, Энди обзавёлся хорошей дружеской компанией. Удача, наконец, повернулась к парню лицом, и в Москве ему очень повезло с соседями. Квартиру слева снимал молодой итальянец: шеф-повар модного московского ресторана, а квартиру справа не менее молодой финн: креативный директор успешного рекламного агентства. Они познакомились друг с другом, когда однажды вечером почти синхронно вышли на свои балконы выкурить по сигарете. Между ними сразу же завязался разговор и уже через десять минут они как закадычные друзья пили пиво на кухне радушного итальянца, обсуждая дорожные пробки, местную кухню и, разумеется, русских девушек. Именно после этого разговора у них сложился странный, разносторонний, мужской тандем, благодаря которому Энди ещё быстрее и прочнее влился в поток бурной московской жизни.       Итальянец (которого, к слову, звали Неро), таскал Энди по клубам, барам и вечеринкам, с головой затягивая его в местную богему, помогая налаживать связи и полезные или, по крайней мере, приятные знакомства. Правда, после ночей и вечеров в его компании у Энди жутко гудела голова, зато оставалось много ярких и даже безумных впечатлений.       Финн – Воитто Маккара был полной противоположностью своего южного, тусовочного друга. Он предпочитал иной досуг, и с ним Энди посещал музеи, театры, выставки современного искусства, концерты джазовой и симфонической музыки, открывая для себя культурную часть столицы, с удовольствием просвещаясь и отдыхая душой.       В этом был определённый баланс сил, и дружба с двумя столь увлеченными людьми помогла Энди не заржаветь на работе, а вместе с тем освоиться и почувствовать себя «своим» в совершенно чужом, незнакомом городе. Кстати, в своё время это Неро посоветовал Энди создать собственный блог, а Воитто самолично помогал его раскрутить. Идея заключалась в том, что это поможет Энди попасть в медийное пространство и быстрее проникнуться российским обществом, да и просто станет его увлекательным хобби, добавляя в жизнь еще больше ярких красок. Казалось бы, куда больше, но эта задумка действительно сработала. Для Энди его блог стал своеобразной отдушиной, стимулом двигаться дальше, и, что самое главное, парень обзавёлся своей аудиторией. В основном это были поклонники Марины, и его самые незаурядные соотечественники, но со временем блог рос, росла его популярность, и ряды посетителей медленно, но верно пополнялись самой разношерстной публикой.       Чем Энди удивлял и завлекал людей? Формально его блог можно была разделить на две части. Первая часть – музыкальная, куда попадали материалы с репетиций, общение с группой, эксперименты и уроки с гитарой и вокалом. Вторая часть – туристическая. Здесь Энди рассказывал об особенностях жизни в Москве, куда можно сходить в свободное время, а куда соваться лучше не стоит. Но особое место в его блоге занимал русский язык: его нюансы, странности, сложности и абсурдности.       Если честно, Энди пытался заняться изучением языка ещё в Америке, только готовясь к скоропостижному переезду, но на этом поприще ему суждено было потерпеть фиаско. Сама кириллица стала для парня настоящим адом. Она казалась ему странной, не логичной, бессвязной и безумной, а дальше лучше не стало. Уже через полгода жизни в Москве Энди придёт к выводу, что освоить русскую речь у него не получится. Всё закончится тем, что американец заучит наизусть около сотни русских разговорных слов и фраз и на этом решит остановиться. Впрочем, заученные фразы он отточит с такой дотошностью, что начнёт произносить их почти без акцента, а со временем он достигнет особого уровня понимания чужой речи, что тоже можно назвать своеобразным успехом, только обо всем следует рассказать по порядку. Главные и самые неожиданные повороты судьбы ждут его впереди, а пока он медленно привыкал, что «домой» это не махнуть через океан, а пересесть на станции «Лубянка»…