Лечурка

      Солнце показалось из–за горизонта, окрасив небо в нежно–розовый цвет. В Хогвартсе в такое время мало кто бодрствует, да и сейчас в гостиных факультетов было почти пусто. Ньют проснулся ещё в 5 часов, пытаясь совладать с напряжением, вызванным первым днём в Школе волшебства и часодейства «Хогвартс». У него появились друзья–Элли, Оливер и, наверное, Лета. Напряжение начало спадать: наверно от приятных мыслей, вызванных воспоминанием о друзьях. Ньют переоделся, собрал сумку наперёд, и спустился в гостиную. Оказывается, многие первокурсники уже спустились. Среди них он заметил Элли, которая, чуть не плача, сжалась на кресле.  — Элли! — тут же подбежал Ньютон. — Что случилось?  — Я… (всхлип) Очень… (всхлип) Волнуюсь. Когда я… (всхлип) Волнуюсь… (всхлип) То всегда… Плачу.  — Странно… — прошептал он, пытаясь утешить подругу.  — Так, — вдруг взяла себя в руки Элли. — поищи в моей сумке экстракт мяты… Ньют, так и не поняв зачем ей экстракт, стал искать глазами сумку Элли. Обнаружив её (он узнал сумку по букве «Э» на боку) и молниеносно открыв, Ньют оглядел все внутренние карманы. В самом маленьком из них он и обнаружил экстракт. Протянув его раскрасневшейся Элли, Ньют закрыл сумку и вернулся ее на место. Элли взяла пузырёк, открутила крышку и капнула экстракт на ладонь. Разом успокоившись, она на всякий случай несколько раз глубоко вздохнула.  — Запах экстракта мяты успокаивает, — пояснила она Ньюту. — Всех людей, если что. Королева запахов, как окрестил Элли Ньют, закрыла крышку и убрала пузырёк в сумку. Ой, да я даже не описывала внешность Элли! Хоть она и метаморф, но все равно. Сейчас у неё были красновато–медные волосы до плеч, как ни странно, веснушки, засыпающие всё лицо, маленький и аккуратный нос и пронзительно карие глаза.  — Элли, расскажи, а как это–быть метаморфом? — поинтересовался Ньют.  — Знаешь, вот все метаморфы могут сделать любую внешность. Все метаморфы, если захотят, могут сделаться идеально красивым человеком, пригладить все свои недостатки, которые когда-либо были. Тем самым они обманывают окружающих. А вот я не изменяла в себе ничего с рождения. Ну, наверно. Ведь когда я была маленькой, я творила незнаю что, как и все. А веснушки мне нравятся, как–то по–летнему получается. Когда она закончила свою тираду, подошёл Оливер. Чёрные, как смоль, волосы, холодные серо–зелёные глаза, никак не констрактирущие с весёлым характером, острый нос и беззаботная улыбка.  — Привет ранним пташкам, — произнёс, зевая, он.  — Привет, Оливер. — ответил Ньют. — Да, кстати, Элли–это Оливер, Оливер–это Элли.  — Раз мы все перезнакомились, — сказал Оливер. — то прошу в Большой зал, на завтрак. Ух, страшно проголодался.  — После такой–то пирушки? — изумлённо спросила Элли.  — Я больше болтал, чем ел, — признался Оливер, уверенно шагая к выходу.

***

Уже сейчас в Большом зале собралось много школьников. Ньют, Оливер и Элли сели рядом, приготовившись к завтраку. Обернувшись на стол слизеринцев, Ньют сразу нашёл того, кого искал. Лета улыбнулась ему, помахала рукой и повернулась обратно. Наконец на тарелках появился завтрак, и Оливер накинулся на еду. Для первокурсников разнесли расписание. Ньюту не слишком хотелось есть, поэтому положив себе на тарелку немного яишницы, поковыряв ее вилкой для вида и покрутившись по сторонам, посмотрев на остальных учеников Хогвартса, он всё–таки взял в руки расписание. — Первым уроком у нас зельеварение… Потом полёты на мётлах с когтевранцами, заклинания и трансфигурация. — сказала "королева запахов", заглянув в расписание.