Игра началась

— А потом я прыгаю в кучу. И тут уже трипплкилл, квадра… — Офелия сидела за своей последней партой и, воодушевленно махая руками, рассказывала Армину о своей последней игре. — Оставшийся противник попытался перепрыгнуть через стену, но я успела выпустить автоатаку и кританула ему под зад. И-и-и… Пентакилл! — Я тоже играл с тобой, я видел это, — усмехнулся парень. — И без меня ты бы этого не сделала. Моя тонна контроля просто спасла тебя.       Фил с вызовом посмотрела на брюнета, но спорить с очевидным не стала. Для нее все равно это была огромная радость: за стрелков она раньше таким похвастаться не могла, и это показывало ей самой, что ее способности растут. И, возможно, только благодаря этим двоим у их команды был настоящий шанс выиграть в межшкольном турнире. Если, конечно, один из членов команды соизволит придти на тренировки. — Эм. Армин, слушай, мож… — Фил не успела договорить, как ее прервали. — Де Бланшетт! — раздался в дверях громкий, звонкий женский голос, который принадлежал никому иному, как главной сплетнице школы.       Что Пегги могло понадобиться от Офелии, никто не мог догадаться: за эту неделю Фил не влипала в истории, выглядела, как самая прилежная ученица, и также прилежно готовилась ко всем занятиям. Даже мадам Деланэ изменила свое мнение по поводу девушки. — Чо? — не без раздражения спросила Фил, глядя исподлобья на журналистку, что оперлась локтями на парту и с горящими глазами смотрела на де Бланшетт. — Скандалы, интриги, расследования, — хмыкнул Армин, пододвигаясь поближе к Офелии, чтобы если что защитить ее от нападок сплетницы. — Именно! — восхищенно сказала Пегги. — Офелия, где Кастиэль? Его нет уже третий день в школе, а по моим источникам, ты была последней, с кем он виделся. — Лежит связанный в подвале, — Офелия пожала плечами. — Где ему еще быть? — Не шути со мной, — недовольно сказала Пегги, скрестив руки на груди. — Кастиэль часто прогуливает уроки, — Армин усмехнулся. — Что ему мешает делать это сейчас. Думаю, де Бланшетт здесь не причем. Да?       Многозначительный, проницательный взгляд лазурных глаз заставил кровь в венах Офелии застыть на несколько секунд, а по коже от него забегали мурашки, но не от страха, а от странного чувства, будто Армин знает все. — Да, — Фил кивнула, стараясь вместе с тем говорить как можно убедительней. А еще держать себя в руках, чтобы не сорваться на журналистку, вечно сующую свой любопытный нос в чужие дела. Ведь ей безумно хотелось сломать ее нос, чтобы она знала, как это, когда он попадает туда, куда не нужно. Да еще и упорно там копается.       Пегги пробурчала что-то вроде «Я все равно узнаю правду, и тогда вы все пожалеете» и гордо удалилась, ненадолго даря парочке задротов спокойствие. Армин уткнулся в телефон, а Фил принялась наспех решать домашнее задание по математике прямо перед уроками: дома у нее были другие дела, которые никак не были похожи на домашку. Например, Лига, в которую они наконец начали играть вчетвером (Кас не появлялся вообще, словно исчез, а Нат наконец умудрился как-то укрываться от строгого отца), или ФоВ, которая теперь приносила полное удовлетворение, ведь в данжах теперь Ланс лечил ее также, как и остальных. Ну, и Ланс, да, с которым они болтали ночами напролет, тоже было приятным дополнением ко всему. — Что произошло между вами с Кастиэлем? — наконец спросил Армин, когда Офелия закончила с задачей. — Ничего, правда, — Фил попыталась как можно наивнее посмотреть из-под ресниц на парня, но он не еще ни разу не повелся на ее уловки, хоть она и была замечательной актрисой. — Не ври мне, солнце, — хмыкнул он и щелкнул девушку по веснушчатому носу. — А то перестану вардить кусты. — Э-э-эй, — насупилась девчонка. — Это же твоя работа. Поругались мы с ним. Все. Никаких подробностей. — Да мне и не надо. Хоть я и удивлен. Вы так хорошо ладили. Вообще мало кому удается найти с ним общий язык, кроме Лизандра, конечно. Но этот просто терпеливый и неконфликтный. Но ты. — Поучительные трындюли. Я могу написать книгу: «Как заводить друзей, если ты неадекватный, агрессивный гик», — Фил пожала плечами и искренне улыбнулась, что делала она крайне редко.       Прозвенел звонок, и мсье Фарэз начал очередной урок истории. И, вроде, это был не самый плохой предмет, но Офелия ненавидела зубрить все даты и события, предпочитая просто узнавать какие-то интересные факты, а не эти сухие цифры, которыми их пытались пичкать, требуя знаний.       И ровно на середине непомерно занудного, монотонного рассказа учителя в класс без стука, врываясь, словно фурия, влетел Кастиэль. Злющий. Невыспавшийся. Растрепанный. И когда Фил хихикнула, увидев это нечто, вся злость вылилась на нее: парень мгновенно оказался у ее парты, давая Фил подзатыльник так, чтобы это не видел Фарэз, а потом приземлился за свою парту. — Мсье, объясните, почему вы опоздали. Опять, — учителя никто давно не видел таким разозленным, и резко стало страшно всем ученикам. Ну, почти всем. — Не опять, а снова, — давясь от смеха, попыталась сказать Офелия, за что в этот раз получила по ноге. Но не от Каса. От Армина. Он тоже упорно сдерживал смех так, что на его глазах появились слезы, но все же откровенно не ржал над главной грозой школы, как это позволяла себе Фил. — Мадемуазель, если вы не успокоитесь, то будете отбывать наказание с Кастиэлем, — Фарэз нахмурился еще сильнее, и все морщинки с его лица собрались у основания его большого горбатого носа. — Э-э-э, стопэ, — Офелия подняла руки так, словно она сдавалась полиции. — Я всего лишь рада неудачам друга. И так его морально поддерживаю, — и резко перепрыгнула с гопника на обычную пай-девочку, тут же стрельнув красивым невинным взглядом в сторону учителя, поправляя при этом выпавшую из прически прядь за ухо. — Извините, мсье. Этого не повторится. — Который раз вы мне это уже говорите? — Фарэз нахмурился, но все равно не смог выдержать этого печального взгляда, отводя глаза в сторону и чуть отворачиваясь. — С меня хватит. Кастиэль, родителей к директору за прогулы. И вы, Офелия, тоже. За сорванный урок и неподобающую лексику. — Но… — Фил потупила взор. — Никаких «но», мадемуазель. Сегодня же.

***

— Эм… Пап, — пробурчала Офелия в смартфон, пережевывая булочку с джемом. — У меня для тебя плохие новости. Ага. Да. Сегодня. Не ну. Я что виновата, что ты сегодня не можешь? Нет, я не могла накосячить в другой день. Звезды так сложились. На твоих погонах. Сам не дерзи. Мы в ответе за тех, кого не воспитали. В четыре. Спасибо. Что значит с меня ужин?! У нас Рей готовит. А. С Рея ужин. Ладно, я ему передам.       Пожалуй, для друзей Фил разговор звучал не так обычно, как должны разговаривать подростки со своими родителями. Но все свыклись с тем, что де Бланшетт не обычный подросток, а ее отец тот еще кадр. Оставалось только придумать, как помягче сказать Рею, что он готовит праздничный ужин, но это было самым мизерным из очередных проблем, хотя во время разговора с отцом в лице совсем не поменялась, и скорее была увлечена едой, чем то, что ее ждет «серьезный» разговор. И ей было на все глубоко насрать. Даже, несмотря на то, что на нее вылился поток говна от Каса. Но парень остыл, и теперь вел себя так, будто ничего и не произошло, что теперь во всю плоско и пошло шутил над Фил. — Помиримся на мизинчиках? — усмехнулась Офелия, протягивая руку Касу. — Что только ради тебя не сделаешь, — Кастиэль покачал головой, но ее мизинчик обхватил. — Твою мать, Белоснежка, твоя рука в джеме. — Мирись, мирись, мирись, — прокричала Офелия и со смешком опустила руку. — И на тебе салфетку, вытрись. — А как же больше не дерись? — Армин как раз принес Офелии кофе и присел за столик рядом с ней. — А этого я обещать не могу, — Фил невинно улыбнулась и захлопала ресницами. — Я тоже не могу, — хмыкнул Кастиэль. — Она сама всегда на драку нарывается.       В столовой было достаточно тихо: уроки уже закончились около получаса назад, но впереди была очередная тренировка, а для кого-то еще и головомойка от отца. А потому утопить свою печаль в еде — это лучшее, что для себя смогла придумать Офелия. А Армин последовал за ней: брат в очередной раз куда-то сбежал с Реем, и парню совершенно не хотелось знать зачем.       Родителей Кастиэля же в городе не оказалось, и он сознательно не собирался приходить к директрисе на ковер. «Не в первой», — говорил он, и как ни в чем ни бывало жевал свой сэндвич. Да и вообще Касу было до фени, что его в очередной раз отчитали, наказали и вызвали родителей в школу. Натаниэль передал ему очередное письмо счастья, в котором должны были расписаться родители по приезду, но Кас ловко порвал бумажку на несколько кусочков и поджег над мусоркой под сопровождение из усталых вздохов Лизандра.       Пожалуй, единственный, кого действительно волновало наказание, был Лис. И то просто из-за того, что он сочувствовал своему другу и пытался наставить его на путь истинный, чтобы тот не получал каждый раз подобную головомойку. Но на сегодняшний день ему уже это надоело, и он сидел за соседним столиком в столовой и пытался придумать очередную рифму в своих песнях. — А, да, Фил, — Армин внимательно посмотрел на девушку, жадно облизывающую свои пальцы от джема, что парню стало немного не по себе от ассоциаций, и он слегка заерзал на стуле. — Что ты хотела мне сказать, до того, как Пегги прискакала? — М? — Офелия достала изо рта палец и удивленно посмотрела на Армина, пытаясь вспомнить, что же она хотела. И вспомнила, но рядом мелькала рожа Каса, при которой задавать такие вопросы было бы крайне неловко. Еще более неловко, чем облизывать пальцы в присутствии двух парней. — Н-ничего. Это неважно. — А я думал, что ты скажешь, что я волшебный и неподражаемый и что ты меня боготворишь, — усмехнулся парень, вытирая с подбородка Офелии джем. Как так можно было есть обычную булочку с повидлом, измазавшись в нем, как хрюшка, он не понимал, но чувство, что об этом грубом, «самостоятельном» ребенке нужно заботиться росло с каждым днем. Если бы еще рядом с ним вечно Кастиэль не мелькал, отвлекая своим сиянием все внимание на себя, и оставляя обычного, хоть и веселого, задрота в своей тени. — Э-э-эй, — Фил покраснела и уткнула нос в пол, когда Армин наконец прекратил ее вытирать, а потом тихо пробурчала: — Спасибо, но я не маленькая. — Да, ты не маленькая, ты большой… Свинтус, — парень взъерошил волосы Офелии, сегодня собранные в аккуратный высокий хвост. Правда, Армину больше нравилось, когда ее волосы были распущены: пусть они были непослушными, вечно пушащимися от любой влаги, но так Фил выглядела не такой надменной и холодной. Так она была своей и настоящей. — Ну чо, малая, покажешь мне, где тут твоя директриса? — в столовой показался Бен, широко улыбающийся во все свои тридцать два. Кастиэль сразу сделал вид, что он лишь предмет интерьера, а вот Армин ошарашено взглянул на Офелию: ему-то не сообщали, что вот тот алкаш с вечеринки никто иной, как отец близнецов. — Я в учительской нашел только блондинчика, который любезно сообщил мне, где ты, а еще хотел проводить в кабинет Шермански, но я решил туда без тебя не соваться. Ну его нафиг. А вот и этот блондинчик.       За спиной Бенжамина появился Натаниэль, явно собирающийся что-то сообщить одноклассникам, но его сбил с толку безмятежный де Бланшетт-старший, и то напряжение, что царило за столиком Офелии. — Вы на тренировку идете? — наконец решил он выдавить из себя, внимательно осматривая военную форму на мужчине. — Да! — хором ответили Армин с Касом и тут же сорвались с мест.       Лизандр же лишь кивнул, медленно сложил блокнот в сумку и не торопясь направился следом за парнями. Офелия тоже попыталась резво ускакать от отца, но была поймана им за руку, за что сразу же получила сочувствующий взгляды от одноклассников. И только Натаниэль ехидно улыбнулся. Вот уже эти прилежные ученики… Папочкины сыночки. Будущие маньяки. — Нет, принцесса, сначала ты выслушаешь то, что нам расскажет карга. — Но Вик ждет… — Ты его год ждала, он тебя часик тоже подождет. Не состарится. Хотя так себе ты его ждала. Тот панк все же твой парень? Ну же, колись. — Па-а-ап, — недовольно, на весь пустой коридор прокричала Офелия, щипая отца за щеку. А потом уже совершенно спокойно добавила: — Нет. Не он. Нет у меня никого. И вообще, может, мне девочки нравятся. — То-то я смотрю, ты вечно в компании девчонок, — хмыкнул Бенжамин.       Коридоры школы действительно пугали своей пустотой: уроки закончились только час назад, но, казалось, что в этой школе и в помине никогда никого не было. Только из компьютерного класса, мимо которого Фил с отцом проходили, слышались крики и витиеватая матершина. Девушка с тоской посмотрела на дверь, готовая в любой момент сорваться и убежать туда, но сильная отцовская ладонь крепко держала ее за предплечье, а мимолетная ухмылка, брошенная в сторону дочери, лишь показывала, что Бен догадывается о ее намерениях. И это делало ее побег вдвойне нереальным.       Из кабинета директрисы уже доносились голоса: один из них принадлежал самой Шермански, а вот второй, тоже женский, заставил Бенжамина застыть, держа ладонь на ручке двери. — Фил, просто беги, — со страхом в голосе сказал отец, пихая ее в сторону. — В смысле? — удивленно протянула Офелия, глядя на Бена широко распахнутыми глазами. — Уходи, глупый ребенок. Зло настигнет тебя вечером, за ужином. Иди играй, пока можешь.       И Бенжамин, быстро открыв дверь, скользнул в кабинет, не давая Фил возможности зайти за ним следом. Что ж. Она была не против, хоть и чувствовала подвох. Нет, от отца просто за матершину ей уже не влетит: за это она получила еще в лет четырнадцать, когда Вик познакомил ее с играми. За драку с Касом? Здесь тоже стоял огромный вопрос. Могли лишь отчитать. Но испугать ее бесстрашного отца могло лишь одно. Но этого не могло быть. Или могло?

***

— Ладно, сегодня ты даже чисто сыграла, — Армин дружески похлопал Офелию по плечу.       Они стояли перед входной дверью в квартиру Офелии, измотанные после тренировки, но довольные успехами команды. Парень не специально вызвался проводить Фил до дома — по его словам ему было просто по пути, и девушка, несмотря на внешние протесты, что она самостоятельна и может за себя постоять, согласилась, внутренне ликуя. Ей даже не пришлось просить самой. Хотя ей бы треклятая гордость бы не позволила. Вот так они и шли, болтая обо всем на свете, и даже не заметив то, как де Бланшетт начала открывать входную дверь, пропуская Армина вперед.       Внутри ярко горел свет, ослепляя подростков после полумрака коридора и на несколько секунд лишая зрения. Лучше бы навсегда, — промелькнуло в голове Офелии: посреди гостиной стоял разложенный стол-трансформер, сервированный чуть ли не по стандартам дипломатических приемов, а во главе стола восседало «зло», о котором говорил отец. — Ой, ты с парнем на ужин пришла, — защебетало зло, вспархивая со стула и кидаясь в сторону Офелии. — Предупредила бы. Я же совершенно не привела себя в порядок. Только пару часов назад прилетела.       Этим злом была никто иная, как Николь Шеро, как всегда блистающая своей красотой и шмотками от кутюр. Миловидное, овальное личико, аккуратный носик, хорошо очерченные пухлые губки, да болотные глаза, обрамленные пушистыми густыми ресницами. Ну и модная короткая стрижка из пепельных волос. Озорные веснушки прыгали по всему лицу, даря женщине (хотя скорее девушке, женщиной ни у кого никогда не поворачивался язык ее назвать) милый, наивно детский вид. Вот только вид был настолько обманчив, что сбивал с толку всех, включая Бенжамина, что когда-то давно повелся на наивность глаз этой расчетливой стервы. — Привет, Николь, — спустя несколько секунд, отойдя от шока, буркнула Офелия, нехотя обнимая мать. — Николь, это Армин. Армин, это мадам Шеро. — Приятно познакомиться, — Армин также ошарашено смотрел на женщину, вместе с тем сравнивая ее с Офелией и находя явные сходства во внешности. И если Фил через двадцать лет будет выглядеть также, как ее мать, то его это чертовски устраивало. — Только не называй меня мадам Шеро, — Николь недовольно фыркнула и гордо вздернула курносый носик. — Для тебя, милый, я просто Николь. Ты же останешься с нами на ужин? — Я… — Армин замялся. — Ухожу, хотел он сказать, — прервала его Офелия, становясь перед парнем и не давая матери смотреть на него, как на очередную добычу. — Ой, да ладно тебе, принцесса, — в разговор вступил Бенжамин, что до этого момента прекрасно изображал мебель. Ну, не мог он себе позволить быть собой в присутствии бывшей жены. — Андре вон с другом тоже, они сейчас готовят на кухне. Ты тоже можешь побыть не одна. Если, конечно, Армин не против, — а потом отец, смотря на Фил, одними губами добавил: — Спасай меня. — Действительно, Фил, чего ты волнуешься? — Армин по-дружески закинул ей руку на плечо, приобнимая и облокачиваясь на нее своим весом.       Нет, он был не тяжелым, но из-за того, что он был выше, Офелия чуть не потеряла равновесие. Или это было от неожиданности? Но девушка, мило улыбаясь в глаза сначала Николь и Бену, а потом и самому Армину, хорошо зарядила парню с ноги под пятую точку, не забывая его придерживать, ведь в любом другом случае упали бы они вместе. Армин громко выругался, вызывая в мадам Шеро шквал негодования и причитаний, и это, словно заклинание, призвало с кухни Рея. Вместе с Алекси. В прочем, Армин даже не удивился, а Фил устало вздохнула. — Что за шум, а драки нет? — Андре держал в руках шкварчащий противень, от которого по всей комнате сразу разлился запах запеченного пряного мяса и овощей. Алекси, что шел следом, держал в руках два салатника, выглядевших также хорошо, как пахло мясо. — Ага, — только и сумела сказать Офелия, плюхаясь на стул, все еще не сводя глаз с неразделимой парочки. — О, Армин, а ты здесь какими судьбами? — Алекс поставил на стол салатники и устроился рядом с братом. — Видимо, такими же, как и ты, — хмыкнул брюнет, потрепав Алекси по волосам. Парень насупился, словно с ним сотворили что-то ужасное, а потом вновь принял жизнерадостное выражение лица. В прочем, это его было обычным состоянием.       Все сели ужинать в каком-то неловком молчании, не зная, с чего начать разговор. Для этой семьи было непривычно вот так собираться, чтобы обсудить все то, что произошло за день, поделиться успехами, а, возможно, и неудачами, получая в ответ теплую, родную семейную поддержку. Бенжамин волком смотрел на Николь, которая в свою очередь приценивалась к близнецам, она даже не скрывала своего интереса, открыто стреляя в них взглядами, но только ни один из них не поддавался и не краснел. Армин был слишком хорошо натренирован провокациями Офелии, а второй… Второму просто не были интересны женщины. Офелия вообще делала вид, что никогда в жизни не видела такого крутого куска мяса, и теперь разглядывала свою тарелку, вилкой ворочая стейк из стороны в сторону. От очередной нахлынувшей жопы кусок в горло совершенно не лез, хоть девушка и знала, что он чертовски вкусный. — Ладно, принцесса, — Бенжамин наконец собрался с мыслями. — Меня отчитали сегодня за твое поведение. Правда, радуйся, что Николь этого не слышала. Что мне с тобой делать, а? Ты девушка, а не сапожник. Хватит материть все, что движется. Должна же у тебя быть хоть какая-то женская гордость. — И что же она из себя представляет, не поведаешь? Строить козни другим бабам из-за мужика, сплетничать друг о друге, но в лицо говорить, какая она красавица? Или прыгать с члена на член, вытягивая деньги и вещи с обоих? Но зато не матюгаться. Неравноценный обмен, пап. Придумай что-нибудь получше, — Фил зло посмотрела на отца, с остервенением втыкая вилку в стейк. Тут же она почувствовала, как ее за пальцы под столом взяла холодная ладонь и сжала ее руку, пытаясь привести в чувства и успокоить. Армин, глядя на Офелию, качнул головой, мол, расслабься, но Фил даже не смотрела на него, полностью поглощенная своей яростью. — Юная леди, что вы несете? — Николь привстала со стула. — И что ты себе позволяешь говорить при гостях? Ты же девушка. — Охеренный аргумент, — фыркнула Офелия, незаметно для себя переплетая свои пальцы с пальцами Армина и сжимая их с такой силой, что парню показалось, как будто он слышал хруст. — А отчитывать меня при гостях, при Рее, да даже при Николь — это нормально. Так делают леди и нормальные родители. Это ничуть не убивает во мне самооценку и не унижает перед друзьями. Хотя чего уж я. Я вторая неудачная копия Рея. Он-то золото, всегда выгодно смотрится на фоне близняшки: умный, воспитанный, музыкант, зашибенно готовит. А я? Что я? Матерюсь, да целыми днями играю в игрулечки, — на глазах Офелии стали наворачиваться слезы, но она их героически пыталась сдерживать. Но яркий блеск мутных болотных глаз не смог обмануть никого. — Твой брат тоже не сахар, — в ответ вспылил Бен, поднимая на дочь голос. И все взгляды тут же переметнулись на Андре, что мирно, словно ничего не происходило, жевал кусок мяса. Но тут же застыл, поднимая на присутствующих взгляд. — Он вообще гей. — Эээй, — Рей резко проглотил кусок и недовольно и как-то по-детски обиженно посмотрел на отца. — С твоих уст это звучит, как что-то плохое. — И, вообще-то, он би, — Николь стала на защиту сына. — Мы современные родители, и я не понимаю, почему это вызывает в тебе такое негодование. — Я военный, — рыкнул Бен. — И в наших кругах это нетерпимо.       Офелия просто устала смотреть на этот балаган и резко поднялась из-за стола, чуть ли не опрокидывая тарелку. Она, громко матерясь, просто заперлась в своей комнате и наконец дала волю слезам, которые нахлынули на нее с такой силой, словно сейчас с нее выходило все, что накапливалось годами. Боль, ненависть, ярость, отчаяние сейчас ручьями стекали по ее щекам, подбородку, по шее вниз к декольте, и как бы Фил не хотела его остановить, она просто не могла. Ее хватало лишь на то, чтобы не издавать ни звука.       Она слышала, как ушли ее друзья, как заперся в комнате Рей, громко, с остервенением, хлопая дверью, и как ругаются ее родители. Они громко обвиняли друг друга в ошибках воспитания. В том, что Бен вырастил из дочери мужика, а Николь наоборот превратила парня в бабу, в том, что они не участвовали в жизни детей, и все закончилось громким перечислением того, кто с кем спал.       Телефон резко завибрировал и на нем высветилось сообщение, которого Офелия так ждала и от которого стало гораздо теплее и спокойнее, хоть оно и не несло в себе ничего важного или успокаивающего. «Ты прости, что я не успокоил тебя. Рей попросил нас уйти. Как ты?» — гласило СМС от Армина. «Норм», — только и смогла отправила она, а после судорожно пыталась набрать когда-то родной номер. Трубку подняли сразу. — Фил, привет, — раздался в трубке жизнерадостный голос Вика. — Мне надо нажраться, — резко выпалила девушка, и после долгого плача голос был сиплым и глухим. — Понял, — Виктор тут же стал серьезным и собранным. — Через пятнадцать минут буду возле твоего дома.