Не дай ему уйти

      В таверне было людно, редгарды сидели в основном около камина, стоял негромкий гул голосов, горели свечи, а хозяин и служанка накрывали столы. Эту идиллию сначала нарушили вопли с улицы: «Одевай!» – «Не буду!» – «Держи её!» – «Так она бегает!» Парни с удивлением переглянулись, потом послышался топот ног по террасе и звук падения чего-то тяжёлого. Затем дверь распахнулась, и с потоком холодного воздуха на пороге появилась Ливия – в одних шароварах и рубахе и с непокрытой головой. Она быстро осмотрелась и живо скользнула к стенке и затаилась. Парни озадаченно посмотрели на неё, и в это время друг за дружкой с воплями: «Держи её!» ворвались остальные девушки, резко притормозили и принялись озираться.       – Где она?       Парни, сидевшие чуть дальше, повытягивали шеи. Ливия на цыпочках попыталась прокрасться назад к двери, но Джамма, заметившая её, рванула к ней, и Ливия бросилась бежать. Промчалась мимо камина, споткнулась о чьи-то ноги, наступила на чьи-то пальцы и, кажется, кого-то зацепила ногтями. Её преследовательницы разделились, при этом тоже нечаянно потоптавшись по парням. Двое мужчин, игравших на полу в шахматы, прикрыли доску своими телами. Ливия через них перепрыгнула, Асия проскакала по их спинам, Джамма и Афарин о них споткнулась, и девушки принялись нарезать круги по таверне. После третьего круга преследовательницы поняли, что так Ливию не поймать, остановились, и Асия поманила её пальцем:       – Цып-цып-цып, цыплёночек.       Ливия, переводя дыхание, помотала головой.       – Накрой головку, а то простудишься, заболеешь и умрёшь.       – Не буду! – стояла на своём Ливия.       Парни с большим интересом прислушивались. Кто-то тёр оттоптанные пальцы и потирал ушибленные спины.       – Головка замёрзнет, – продолжала увещевать Асия. – Кто ж это по морозу с мокрой головой бегает?       Дивад, сидевший около самого камина, поднялся и недобро посмотрел на Ливию. Оценил и мокрую шевелюру, и то, в каком виде она прибежала с улицы, и решительно направился к ней. Ливия взвизгнула и рванула от него.       Бегал Дивад быстрее – нагнал в два счёта, а когда она попыталась развернуться и проскочить у него под руками, сгрёб в охапку.       – Ты её убить хотела? – поинтересовался он у Асии.       – Нет, всего лишь покрывало на голову надеть. Вот ты её держи, а я замотаю.       Ливия едва не задохнулась от восторга. Мало того, что оказаться в объятиях Дивада – это само по себе счастье, так в поле её зрения ещё попало и лицо Зафиры – возмущённое и совсем по-детски обиженное. Задумка, пусть и не блиставшая оригинальностью, удалась, так что Ливия покорно позволила намотать себе на голову покрывало, и девушки пошли назад в баню за оставшимися там вещами. Снова оказавшись в достаточно выстуженном предбаннике – дверь-то они, убегая, не позаботились закрыть – они попадали на скамейки и расхохотались.       – Мне понравилось, – призналась Асия. – Ещё какие-нибудь идеи есть?       – Есть, – кивнула Джамма. – Ливия, ты же не отдала нитки с иголками и ножницы?       – Ой, – спохватилась Ливия, – забыла.       – Вот и хорошо. У меня есть две ленты, у Афарин одна, и можно забрать ту, которой она подштанники перевязывала.       – И что?..       … Когда через четверть часа пришла служанка из таверны и сказала, что все волнуются их долгому отсутствию, девушки как раз закончили пришивать последний бантик. Лентами пришлось пожертвовать, зато каждым мужским подштанникам досталось по небольшому бантику – кому на заднюю часть, а кому на переднюю. Девушки сложили подштанники в аккуратную стопочку, красиво расположили её на полке, накинули плащи, забрали свои вещи и вернулись в таверну. Столы, за которыми должны были ужинать парни, были сдвинуты вместе, и отдельно от них стоял стол, накрытый для девушек. Большинство уже сидели на своих местах, хотя пока не притрагиваясь к еде, кого-то не было, кто-то поправлял огонь в камине, а Дивад и Зафира стояли около лестницы и разговаривали. Его лица видно не было, он стоял спиной к таверне, а на щеках Зафиры подрагивал свет свечей, нежно-голубое шёлковое платье струилось мягкими складками, в тон ему головное покрывало едва прикрывало голову, крепясь к волосам лишь где-то в районе темечка и ниспадая на спину. Короткий взгляд прямо ему в глаза, трепетание ресниц и мягкая улыбка на подведённых губах. Сердце невольно кольнула ревность.       – Вы там что, опять мылись? – по-нордски поинтересовался муж Асии, когда они проходили к лестнице, чтобы занести банные вещи в комнату.       – Да, – энергично подтвердила его супруга.       Когда девушки проходили мимо Дивада и Зафиры, Ливия наступила ему на ногу, постаравшись отдавить посильнее.       – Ой, извини, я нечаянно, – она даже не стала делать вид, что действительно нечаянно. Пусть думает, что это месть за покрывало, а девушкам потом можно сказать, что это она продолжила отвлекать внимание парней от Зафиры.       Дивад посмотрел на неё.       – Среди твоих предков редгардов не было? – спросил он.       – Вот и я про это! – воскликнула Асия. – Согласись, ну есть же что-то редгардское у неё!       – Есть, – кивнул Дивад, не спуская с Ливии своих чёрных глаз.       Ливия пожала плечами:       – Нет у меня в роду редгардов. Если и были, то много поколений назад.       – Это официально могло не быть, – Зафира посмотрела на неё пренебрежительно, – а неофициально – откуда тебе знать, кто твой отец?       – Ой, – Ливия во все глаза посмотрела на неё, – хотите сказать, что мы с вами можем быть сёстрами? А то откуда вам знать, с кем ваш отец гулял двадцать с лишним лет назад?       Среди парней, слышавших этот разговор, пробежали смешки, те, кто сидели или стояли дальше, спросили о причине смеха, их просветили, смешки стали громче, Ливия поймала на себе несколько одобрительных взглядов. А пока Зафира ловила ртом воздух, не зная, что на это ответить, Джамма подхватила Ливию под руку и повлекла её наверх.       – Врага себе ты уже нажила, – сообщила ей Афарин, сваливая банные вещи на пустой пятачок пола и в темноте спотыкаясь о чью-то сумку.       – Так давайте и мы наживём, – предложила Асия, пытаясь нащупать на подушке свои браслеты.       – А что Зафира говорила, – спросила Ливия, суя свои вещи под кровать, – чтобы Дивад подал ей руку? Ну, когда она с лестницы спускалась перед баней.       – Просто попросила его помочь ей спуститься.       – А это нормально по вашим обычаям?       – Нет, – ответила Джамма. – У нас не принято, чтобы мужчина прикасался к чужой девушке. Но в высших кругах не всегда это соблюдают, а Зафира причисляет себя к высшим кругам.       – Хотя по происхождению, – добавила Афарин, – такая же простолюдинка, как и мы. Да ещё бесклановая.       – То есть попросить мужа или брата, чтобы помог спуститься… – задумалась Ливия, уже зная, что у Афарин здесь есть целых два брата, а у Джаммы – родственник.       – Это нормально, – кивнула Асия. – Какая у тебя опять идея?..       … Асия величественно спустилась с лестницы (больше промаршировала, конечно, но это было неважно), остановилась, не доходя три ступеньки до низа, и послала томный (по крайней мере, постаралась изобразить его томным) взгляд мужу:       – Дорогой, – по-редгардски протянула она, – не будешь ли ты столь любезен помочь своей супруге спуститься?       За столами послышались смешки – всё-таки светская дама из Асии была как павлин из верблюдицы. Зафира, уже восседавшая за столом, накрытым для девушек, пренебрежительно фыркнула, видя тщетность её потуг скопировать великосветские манеры. Муж Асии, опешивший от неожиданности, поспешил к супруге, взял её за смуглы рученьки, поинтересовался, не перегрелась ли она в бане, довёл до стола, отодвинул ей стул, усадил, бросил напоследок недоумевающий взгляд и вернулся на своё место. А по лестнице, так же изображая величественность, уже спускалась Афарин. Парни, понявшие, что это ещё не конец представления, с интересом вытягивали шеи.       – Брат, – томный взгляд у Афарин получился немного более естественным, чем у Асии, – могу ли я попросить тебя проводить меня к столу?       Её братья под весёлые смешки соседей вопросительно переглянулись, но один из них встал, пошёл к сестре, отвёл её к столу, усадил рядом с Асией и вернулся к парням ждать, что будет дальше. Продолжение в лице Джаммы не замедлило явиться.       – Мераб, – жалобно глянула она на своего родственника, – мне неловко приставать к тебе со столь щекотливой просьбой, но Яфара нет…       Хохот не дал ей договорить. Мераб встал и галантно, под смех парней и презрительный взгляд Зафиры, проводил её к столу.       Ливия, не пытаясь изображать великосветские манеры, спустилась, остановилась на третьей ступеньке, несколько мгновений наслаждалась всеобщим неподдельным вниманием к своей персоне, затем, ничего не сказав, спустилась до конца лестницы и молча пошла к столу. Среди парней послышались разочарованные возгласы.       Ужин прошёл, как выразился бы её отец, штатно. Блюдо – Асия назвала его кушари – состоявшее из риса, макарон, чечевицы и томатов, было непривычным на вкус, но приятным и сытным, девушки переговаривались, парни между собой тоже, Зафира время от времени трепетала ресницами в сторону Дивада. Какой была реакция Дивада, Ливия не видела, потому что сидела на одном ряду с ним, а привлекать к себе внимание, пытаясь рассмотреть его, она не стала. Потом служанка собрала грязную посуду, хозяин подал чай и пирожные, а девушкам дополнительно поставил миниатюрную расписную сахарницу.       Пирожное было небольшим, мягким и с кремом. Ливия рассасывала его по крошке, чувствуя, как по рту растекается блаженная сладость, и жалея, что оно так быстро заканчивается. Асия доела своё пирожное и с сожалением вздохнула, глядя на пустое блюдце. Её муж, сидевший через проход от неё, подарил ей половинку своего пирожного, а потом кто-то из парней передал целое пирожное для Ливии.       – Кто-то тут на тебя неровно дышит, – Асия сверкнула дыркой в зубах. – Хотя ты это пирожное ела с таким видом, с каким, наверно, хаджиты лунный сахар лижут. На месте мальчиков я бы тоже не выдержала и угостила тебя ещё кусочком.       – У меня дома, – надменно вставила Зафира, – такие пирожные каждый день едят!       Ливия угостила кусочками пирожного Джамму и Афарин.       – Ну и ешьте, – пожала плечами Асия.       – Как ты смеешь со мной разговаривать таким тоном! Я скоро стану аль-Мансур…       – Но сейчас ты не аль-Мансур, – охладила её Афарин, – у тебя вообще клана нет.       – Зато мой отец – самый богатый торговец в Солитьюде, а вы – нищета!       Чего это её понесло?       – Но если мы нищета, – расширила глаза Ливия, – то что ты здесь делаешь? Среди нищеты?       – Ко мне нужно обращаться на «вы»! – прошипела Зафира. – И что я здесь делаю – не твоего ума дело!       – Ну и ладно, – равнодушно пожала плечами Ливия – похоже, больше всего Зафиру задевало именно равнодушие. Судя по досаде, отразившейся на её красивом личике, с поведением она угадала.       Редгард, сидевший во главе стола, что-то громко произнёс, и все начали отодвигать от себя чашки и блюдца и вытирать влажными полотенцами, лежавшими рядом с каждым прибором, руки, однако никто не вставал.       – Что он сказал? – шёпотом спросила Ливия Джамму.       – Молитва Руптге[32], – так же шёпотом ответила она.       Редгарды подняли руки ладонями вверх на уровне груди, Ливия повторила их жест, и редгард во главе стола стал по строчкам проговаривать молитву, которую остальные за ним повторяли. Молитва была на редгардском языке, которого Ливия не понимала, но она внимательно слушала и старалась повторять хотя бы отдельные слова. В какой-то момент ей показалось, словно бы невидимая рука невесомо погладила её по голове, как отец любимую дочку, и молитва закончилась. Все коснулись пальцами сначала лба, затем губ и сердца и коротко склонили головы, Ливия несколько запоздало повторила этот жест, и мужчины зашевелились и принялись вставать из-за стола.       Часть свечей в таверне потушили, парни собрались у дальнего конца стола и что-то принялись обсуждать, двое вернулись к игре в шахматы. Зафира встала и величественно направилась к парням, стала около Дивада и что-то ему сказала, не забыв улыбнуться и взмахнуть ресницами. Ливия поймала несколько неодобрительных взглядов, брошенных на неё мужчинами, двое человек, стоявшие ближе всего к ней, чуть отстранились.       – А у тебя, может, – Асия заглянула Ливии в глаза, – ещё какая идея есть?       – Здесь клей есть? – подумав, спросила Ливия, с трудом оторвавшись от созерцания непонятной картины.       – Клей?.. У хозяина спросить надо. А булавки не подойдут?..       Клей у хозяина нашёлся. Правда, старый, почтенный Махимдин предупредил, что он уже слабым будет, но девушки уверили его, что приклеить мальчиков намертво к стульям – это идея хорошая, но так и быть они отложат её на следующий раз, а пока им вполне хватит и слабого.       Первая жертва передвигалась по таверне, не замечая, что все почему-то внимательно смотрят ему вслед. Вторая и третья жертвы сидели за столом, обсуждали способы охоты на медведей и тоже не видели, что все присутствующие в таверне по очереди подходят к ним сзади, внимательно смотрят им на спины и почему-то тихо ржут. А потом появились четвёртый объект внимания и пятый. Первый, правда, к этому времени уже обнаружил послание свыше, содрал со своей спины бумажку и узнал, что «Тут зимуют раки», но градус веселья нарастал.       Ливия забрала у Асии последний, шестой, листок бумаги, на котором крупными буквами по-нордски было написано: «Не хочу учиться, а хочу жениться», и спрятала его под полу рубахи. Проверила, как он достаётся, перевернула, чтобы вытаскивался нужной стороной, нанесла на него последние капли клея и спустилась в таверну.       Дивад и Зафира сидели за столом и разговаривали. Ливия постояла некоторое время у лестницы, понаблюдала, как улыбается и трепещет ресницами Зафира, порадовалась сдержанному виду Дивада, подошла к ним и сунулась между голубками:       – Дивад, а у тебя флейты нету?.. Ой… – пальцы левой руки, которыми она опёрлась о самый краешек стола, соскользнули, и ей, чтобы не упасть, пришлось придержаться правой рукой о его спину. – Извини.       – Только окарина, – покачал он головой. – Спроси у Джаммы, они с Яфаром собирались взять.       – Понятно, спасибо.       Она быстро ушла, успев заметить, что он посмотрел ей вслед, прежде чем снова развернуться к Зафире, проводившей её недовольным взглядом.       Сначала ничего не происходило, но очень скоро к нему тоже стали подходить и внимательно смотреть на его спину. Сначала один подошёл, потом двое… И подходили с серьёзными видами, а уходили, стараясь громко не ржать. Дивад не был настолько увлечён девушкой, чтобы не замечать подозрительного шевеления позади себя, несколько раз обернулся, но Зафира и тоже смотрела на нарушителей их идиллии, поэтому бумажки не заметила. И неизвестно, как долго бы это продолжалось, но к нему подошёл один из парней тоже с наклейкой на спине, перекинулся парой слов и развернулся, чтобы уйти. Дивад аж подскочил, чтобы успеть узнать, что «Жизнь есть страдание». Чтобы провести следующие логические умозаключения, ему понадобилось несколько мгновений. Он забросил руку за спину, сорвал бумажку, прочитал, поднял голову и пробежался глазами по таверне. Ливия на мгновение встретилась с ним взглядом, девушки прыснули со смеху и умчались на второй этаж к себе в комнату.       – Вы рожу Зафиры видели? – хохотала Асия.       – Я на Дивада смотрела, – призналась Ливия.       – Ты много потеряла… Давай, придумывай следующую идею…       С мыслью о том, чтобы заколотить двери в комнаты гвоздями, пришлось расстаться, потому что стук молотков мужчины внизу бы услышали. Девушки отбросили ещё несколько вкусных, но нереализуемых идей, и Ливия с Джаммой убежали вниз смотреть, во что обуты мужчины, а заодно и считать их. И там их перехватила Зафира.       – Веди себя прилично, – холодно заявила она Ливии. – И не смей шутить ваши глупые шутки над Дивадом!       – Почему? – равнодушно спросила Ливия.       – Ты вообще знаешь, кто он такой?       – И кто он такой? – она собралась было зевнуть, но передумала – переигрывать не стоило.       – Он аль-Мансур, это один из самых уважаемых кланов в Хаммерфелле! И между нашими семьями существует договорённость, что Дивад женится на мне по достижении мною шестнадцати лет!       Так вот что означала её реплика за столом, что она скоро станет аль-Мансур!       – Да? А он это знает?       – Разумеется. Поэтому не приближайся к нему, иначе будешь иметь дело со мной!       – И что – он сам подписал брачный договор?       – Нет, конечно! Его заключили наши родители! И за мной будет такое приданое, какое тебе и не снилось!       – А, так вы купили Дивада? – понятливо кивнула Ливия. – И за сколько?       – У тебя столько денег нет! У моего отца в каждом городе есть дом и слуги, а его караваны ходят по всему Тамриэлю!       – Дом в каждом городе, – согласилась она, – это серьёзно. У нас и на халупе в прибрежном квартале женятся, даже если жена в приданое к этой халупе страшная идёт. А ради дома, да ещё со слугами, можно и не такое потерпеть.       Зафира, к сожалению Ливии, пассажа не оценила, возможно, из-за того, что разговор вёлся на нордском языке, а Зафира знала его не так хорошо, как родной, поэтому она лишь высокомерно кивнула и добавила:       – Поэтому не смей приближаться к Диваду, если не хочешь проблем!       Ливия равнодушно пожала плечами, ничего не ответила и отвернулась. Зафира величественно удалилась, подошла к группке мужчин и завела с ними разговор.       Брачный договор… Это может быть серьёзно. Дивад тёплых чувств к Зафире не питал, это было очевидно, и это несказанно радовало. Если бы он женился на ней из-за приданого, скорее всего, он был бы более обходителен – а то мало ли не понравится невесте, как он посмотрел на неё, она взбрыкнёт – и прости-прощай дом в каждом городе. Но брачный договор… Ливия попыталась отставить эмоции в сторону и подумать трезво. Зафира сказала, что договор заключали их родители, но родители Дивада умерли, а это значит, что договор должен был подтвердить сам Дивад, иначе он считается недействительным. Но Зафира не упоминала, что он подтвердил договор… Хотя, может, это Ливия не задала ей правильного вопроса…       – Пошли мальчиков считать, – напомнила Джамма.       Мужчины не стояли на одном месте, многие перемещались, а потому конечный результат всё время был разным, но варьировал в пределах от двадцати одного до двадцати трёх.       – Это все, – неуверенно сказала Джамма, – и в комнатах никого быть не должно. Наверно, – честно добавила она.       – И почти все обуты в сандалии, – кивнула Ливия.       Афарин стала у лестницы караулить, чтобы никто не поднимался наверх, девушки условились, что если тревога, она будет громко кричать: «Кто взял мой браслет?», и Асия, Ливия и Джамма на цыпочках побежали по комнатам. В четырёх из них всё было чисто, девушки на ощупь нашли все сапоги и тихо вытащили их в коридор, а вот в пятой, стоило Джамме приоткрыть дверь, они услышали похрапывание. Девушки замерли, посмотрели друг на друга, затем Ливия шепнула:       – Давайте я.       Она тихонько на цыпочках вошла в комнату и прижалась к стене, пытаясь рассмотреть, что где находится. Через незанавешенное оконо проникал свет Секунды, из коридора – свет свечи, и этого было достаточно, чтобы рассмотреть, что эта комната, в отличие от всех остальных, четырёхместная, на одной из кроватей кто-то спит, а весь пол устлан спальниками. Она тихо пособирала все сапоги, прихватила и две пары сандалий, в два приёма вынесла их из комнаты, девушки закрыли дверь, и Асия убежала к трактирщику просить моток верёвки, а заодно молоток и три гвоздя. Они нанизали сапоги на верёвку, потом, поставив один на один два стула и забравшись на них, привязали верёвку под самым потолком: один конец зацепили за как нельзя кстати торчавший там ржавый гвоздь, для второго тихо вбили в щель между досками ещё один, согнули его, привязали верёвку, а оставшиеся два гвоздя вогнали в щели посередине, чтобы верёвка сильно не провисала. Полюбовавшись на результаты своих трудов, девушки потушили свечи в коридоре, чтобы гирлянда из сапог не бросалась в глаза, и хотели было уже идти возвращать почтенному Махимдину молоток, как от лестницы Афарин тревожно прокричала: «Девочки, где мой браслет?!» Девушки юркнули в свою комнату и затаились.       По коридору кто-то прошёл, скрипнула дверь, в соседней комнате зашуршали, что-то нетяжёлое уронили. Потом тот человек вышел, но по лестнице поднялся кто-то ещё, пробормотал что-то по-редгардски («Почему тут темно?» – шёпотом перевела Ливии Джамма) и долго шуршал в комнате где-то в конце коридора.       – Давайте спустимся, – тихо предложила Афарин. Девушки согласились и, постаравшись принять невинный вид, сошли вниз по лестнице и сразу поняли, что что-то не то. На них смотрели как-то подозрительно. Зафира восседала на расстеленной медвежьей шкуре в окружении троих редгардов, они разговаривали и время от времени смеялись. Дивад стоял около камина в компании других парней и что-то обсуждал, а когда девушки спустились, посмотрел сначала на них всех, а потом конкретно на Ливию очень… многообещающе, и Ливия поняла, что в ближайшем будущем ей грозит долгая и мучительная смерть.       – Что выплыло? – тоже оценила всеобщее настроение Джамма. – Сапоги или подштанники?       – Скорее, подштанники, – предположила Асия. – За сапогами они ещё не ходили.       По лестнице спустился редгард – кажется, один из тех, что ездили с Дивадом и Яфаром вытаскивать их из паучьей пади – посмотрел на девушек и по-нордски спросил:       – Девочки, вы не знаете, где наши сапоги?       – Нет! – сдержать смех они не смогли, и по их реакции всем стало ясно, что к пропаже сапог они имеют самое прямое отношение.       – Ещё и сапоги?! – вскричали парни.       – Я по всем комнатам не искал, – признался редгард, – но в нашей никакой обуви нет.       Часть парней ринулась наверх проверять наличие сапог, вернее, убедиться в их отсутствии, оставшиеся взяли девушек в плотное кольцо осады, так что с мыслью сходить подышать свежим воздухом, а заодно подождать, пока парни забудут о них, пришлось расстаться. А потом с неутешительными вестями вернулись разведчики – сапоги как в воду канули. Подтянулись и те трое редгардов, которые составляли компанию Зафире, и красавица осталась в гордом одиночестве. Затея удалась.       – Супруга моя ненаглядная, – по-нордски поинтересовался муж Асии, – ты не знаешь, где мои сапоги?       – Ты ещё спроси, где твои подштанники!       В толпе парней раздались хохотки.       – Свои подштанники я нашёл, хотя и в несколько… необычном виде…       – Дивад, это ты виноват, – сообщил кто-то. – Пока имперки не было, наши девушки были тихими и спокойными, а стоило ей появиться, на них как помутнение какое нашло!       – Предлагаешь вернуть, где взял? – задумался Дивад. – Это можно. Кто со мной сейчас на Гадюшник?       Желающих не нашлось.       – А может, не надо нас на Гадюшник? – жалобно попросила Джамма. – Мы хорошие. Нас бы… чаем напоить, вкусненьким накормить…       – Музыки дать послушать, – вставила Афарин.       Парни оживились:       – Кстати, музыка – это она дело говорит, Дивад, давай неси свой ребаб.       – А пока мы будем петь, девочки опять что-нибудь выкинут?       – Не выкинем, – искренне пообещали девушки, обрадованные перспективой музыки, – мы будем хорошо себя вести.       – Надеюсь, мой ребаб не пропал вместе с сапогами?       – Кстати, а где всё же сапоги?.. ________________________________________       [32] Руптга – бог редгардов, Великий Папа.