Не дай ему уйти

      В аудитории было холодно, даже несмотря на тёплую шерстяную рубаху и тёплые же штаны. Хотя, возможно, дело было не в аудитории, а в том, что Ливия ещё не выздоровела, вчерашний жар спал, но не сошёл полностью. Слабость осталась, и ещё день можно было отлежаться, Эдис пыталась на этом настаивать, но Ливия заупрямилась и пошла на занятия, тем более, что турдас, как и в прошлые годы, остался днём теоретических уроков, разве что во второй половине дня у некоторых стояли индивидуальные занятия с наставниками. В том, что она сможет сегодня разбирать новые произведения, Ливия серьёзно сомневалась, но записывать за преподавателем лекцию можно и полубольной.       Первой утром была история, и когда Ливия, Эдис и Мьяда вошли в аудиторию, все их одноклассники уже были на месте, в классе стоял негромкий гул голосов. Ливия сразу увидела Дивада, сидевшего за второй партой между Тальсгаром и Урагом и через плечо Тальсгара просматривавшего его конспект с предыдущими лекциями. Несколько раз он негромко кашлянул и тайком шмыгнул носом. За четвёртой партой чихнула Корисара.       – И тебе не лежится, – приветствовала она Ливию, разворачиваясь к ней. Девушки заняли свободный ещё пятый ряд.       – А что лежать, – Ливия вынула из полотняной сумочки чистую тетрадь и чернильницу с пером. – Скучно, да и бока болят.       Следующим аргументом было бы то, что здесь Дивад, и не будь его… Нет, всё равно бы пришла на лекцию, поколебалась бы подольше, но пришла… Но об этом Ливия промолчала.       Мастер Виармо вошёл в аудиторию тихо и до звонка, так что ученики, занятые своими делами, заметили его только, когда он подошёл к лекторской трибуне, и поспешно вскочили. У Осбурх шлёпнулась на пол тетрадь, девушка торопливо подняла её, едва не опрокинув и чернильницу, и вытянулась около парты.       – Присаживайтесь, – кивнул мастер Виармо, взглядом считая учеников. – Мастер Хьялмсен позволил мне в его отсутствие сделать несколько объявлений для тех, кто приехал вчера. Для начала я хочу сказать, что я несказанно рад видеть вас, потому что, признаться, беспокоился, что что-то случилось, что помешало вам приехать.       Ливия закашлялась.       – В этом семестре, – продолжил мастер Виармо, подождав, когда она справится с приступом кашля, – к экзаменам вы должны будете подготовить четыре задания, те, кто давно приехал, это уже знают, некоторые, насколько мне известно, даже начали готовиться, что весьма похвально, поэтому рассказываю для тех, кто приехал вчера. Первое – музыкальное произведение, которое вы будете разбирать с вашим наставником. Это вы делаете в каждом семестре, так что здесь сложностей возникнуть не должно. Второе – вы придумываете песню и аккомпанемент к ней. Тоже, я думаю, это не вызовет затруднений. Третье – вы сочиняете инструментальное произведение для струнного инструмента, продолжительность – больше, чем малые песочные часы, и меньше, чем большие. Темы песни и инструментального произведения – на ваше усмотрение. И четвёртое, думается мне, самое сложное – это работа в парах. Вы берёте любую законченную композицию продолжительностью, опять же, между малыми и большими песочными часами, и сочиняете партию для второго инструмента. Инструменты – струнные или духовые, можно два струнных, можно два духовых, как вам больше нравится, но – играем на инструментах своего народа. Своего, подчёркиваю. Это значит, что вы, Корисара, играете на альтмерском инструменте, а Дивад и Ливия – на хаммерфельском и сиродильском соответственно. Пока вопросы есть? Нет? Хорошо. А сейчас что касается пар. У нас оказалось, что Тальсгар и Эдис сработаться не смогли, и также открыт вопрос с Арнульвом…       Ливия наклонилась к Мьяде.       – А что с Арнульвом? – шёпотом полюбопытствовала она.       – Он с Урагом, – усмехнулась нордка. – Не возмущается, но видно, что ему хочется кого-нибудь другого. И на Тальсгара не соглашайся ни за какие плюшки.       – Итак, – продолжил мастер Виармо. – Арнульв, Эдис и Тальсгар. И Дивад, Ливия и Корисара. Как будете делиться?       Ливия и Эдис переглянулись.       – Давайте мы вместе будем, – предложила Эдис.       – Я с Арнульвом, – поспешно заявила Корисара. Арнульв с сожалением бросил взгляд на Дивада, но согласно кивнул. Тальсгар и Дивад посмотрели друг на друга с сомнением. Потом глянули на Урага, сидящего с видом мудреца, вынужденного наблюдать за вознёй детей в песочнице, потом снова друг на друга.       – Мастер, – осторожно попросил Дивад – было слышно, что голос у него подсевший, – а можно поделиться как-нибудь по-другому? Я боюсь, мы… – он запнулся.       – Переругаемся, – обречённо закончил за него Тальсгар, – и передерёмся.       – О, ничего страшного. За драки вы будете чистить картошку на кухне, мыть кастрюли и прочищать печь, надо будет – и на заднем дворе для вас работа найдётся. В общем, не переживайте, мы найдём, куда направить излишки вашей энергии.       Арнульв сочувственно похлопал Дивада по спине.       – Хорошо, – Ливии показалось, что и мастер Виармо посмотрел на Дивада с сочувствием, – с этим разобрались. А теперь мои ученики, Дивад и Корисара, после окончания занятий будьте добры подойти ко мне насчёт индивидуальных занятий.       – Апчхи, – согласился Дивад.       – Будь здоров. Ливия, вы также постарайтесь не откладывать поход к мастеру Спиноле.       – Да, мастер.       – Вы в этом году будете танцевать на Празднике Самой Длинной Ночи?       – Да, мастер, – просияла Ливия, боявшаяся, что всех танцовщиц уже подобрали. Петрея благодарственно воздела руки к потолку.       – Хвала Девяти, – громко прошептала она через весь класс, – а то маэстро вместо тебя Апулию нам ставит.       Ливия зябко повела плечами. Апулия танцевала прекрасно, но вот характер имела на редкость сварливый и вечно всем была недовольна.       – О, вот и звонок. Да, мастер Хьялмсен, я уже закончил.       Он ушёл, мастер Хьялмсен занял своё место у трибуны, приветствовал снова вскочивших учеников, позволил им садиться. Ребята зашуршали тетрадями.       – Почему Мьяда говорила не выбирать Тальсгара? – прошептала Ливия на ухо Эдис, отлистывая несколько страниц, чтобы потом переписать пропущенные лекции.       – Он ни с кем сработаться не может, – объяснила Эдис. – Он сначала был в паре с Арнульвом, но потом Арнульв заявил, что не может с ним. Нас поменяли, Тальсгара отдали мне. Так он… Я всё должна была делать, как хочет он. Он сам выбирал, что играть, на каких инструментах, какой должна быть вторая партия, а если я пыталась возражать, утверждал, что у него лучше и правильнее. Нет, я согласна, то, что у нас получалось, звучало хорошо, но… Но он мне и слова не давал сказать, всё должно было быть по-евойному, и точка. Я уже подходила к мастеру Виармо, говорила, что тоже не могу с ним работать, он обещал разобраться, а тут и вы приехали.       – Бедный Дивад, – посочувствовала Ливия, украдкой глянув на его спину.       Эдис кивнула:       – Он тоже не в восторге от Тальсгара, видимо, знает, каково с ним будет.       Мастер Хьялмсен кашлянул. Девушки прекратили шептаться, выпрямились и приготовились слушать.       – Берг, – мастер Хьялмсен глянул на него, – напомните-ка мне тему предыдущей лекции.       – Это… Кризис Обливиона и падение династии Септимов.       – Кто был последним императором династии Септимов. Ливия, знаете?       – Уриэль Седьмой, – уверенно ответила она. – Иногда последним императором считают Мартина, но он не был коронован, поэтому официально императором не являлся.       – Благодарю вас за такой чёткий ответ. И вот сегодня мы разберём, что творилось в мире после того, как закончился Кризис Обливиона.       – Да в общем-то, – пробормотал себе под нос Ромилий, – ничего хорошего.       – Как и сейчас, – согласилась с ним Корисара.       Последнее занятие, которым была этнография, Ливия отсидела на чистом упрямстве, уже слабо воспринимая, что говорит преподаватель, и лишь машинально за ним записывая. Жар, похоже, возвращался, потому что стало холодно, а потом потихоньку начало знобить, и Ливия с трудом заставляла себя расслабляться, чтобы одноклассники, а в первую очередь сидевшая рядом Эдис, не заметили, что она дрожит. На обед она не пошла, а вернулась в комнату, выпила остатки вчерашнего зелья, затем сняла верхнюю шерстяную рубаху и закуталась в тёплый халат. Халат этот они с отцом купили в Рихаде лет семь назад. Отца тогда услали в Анвил по каким-то служебным делам, и он взял с собой среднюю дочь, как он выразился, «мир посмотреть». А когда он разобрался с делами и собирался уже возвращаться в Чейдинал, то встретил своего знакомого – капитана пассажирского судна, курсировавшего между Анвилом и хаммерфельским Рихадом. И тот за бутылочкой-другой вина подбил старого приятеля сплавать в Рихад – «а просто так». Два дня туда, там посмотреть на другую страну, и два дня назад. И слегка подвыпивший отец возьми и согласись… И они три дня пробыли в Рихаде, который утопал в одуряющем запахе апельсинов, которые были везде и продавались за медяки. Ливия тогда так ими объелась, что потом несколько месяцев смотреть на них не могла. И там же отец и купил ей этот халат. Продавец, правда, уверял, что это мужской, предлагал взять женский, более яркий, но Ливии приглянулся именно этот – фиолетовый с тёмно-оранжевой вязью по рукавам и вороту и оранжевым же кушаком. Мать потом долго пилила мужа, что он выбросил деньги на ненужную тряпку – и это она ещё не узнала, что они побывали в Хаммерфелле.       Зато этот халат грел её зимами – и сырыми чейдинальскими с их постоянными оттепелями, и суровыми скайримскими, когда на улицу иной раз и нос высунуть нельзя.       Она прилегла на кровать и уже начал дремать, когда в дверь постучали, и младшеклассница-нордка сообщила ей, что какой-то редгард просит подойти её ко входу в женское крыло. Ливия кивнула, переждала, когда сердце перестанет сильно колотиться, а с лица сползёт идиотская улыбка, сунула ноги в тапки и поплелась к лестнице.       Там, прислонившись к стене, её действительно ждал Дивад, одетый по-уличному и в плаще, сейчас откинутом за плечи. Когда она подошла, он отлепился от стены, сделал шаг навстречу и замер, не решаясь идти дальше. Она остановилась напротив него и невольно улыбнулась.       – Ты как? – спросила она.       – Я нормально, – немного осипшим голосом ответил он. – А вот ты, смотрю, не очень.       – Ну, да, – вынуждена была она признать очевидное.       Он помолчал, потом сказал:       – Я в Мрачный замок иду, нужно доложиться коменданту, чтобы ставили на учёт, как резервиста. Я думал тебя с собой позвать, насчёт Десятого легиона узнали бы, но смотрю, мне лучше идти одному.       Ливия ответила не сразу, прислушиваясь к своему состоянию. Идти куда-либо сил не было, хотелось только лежать и дремать, но с другой стороны, лекарство она уже выпила, скоро должно полегчать. И к тому же пойти куда-то с Дивадом – ради этого стоило поднапрячься и потерпеть.       – Подожди меня, – решила она наконец, – я с тобой.       Он с сомнением посмотрел на неё, протянул руку и положил ладонь ей на лоб.       – Нет, – отказался он, убирая руку, – у тебя жар.       – Я не свалюсь, – она упрямо вздёрнула подбородок.       – Ливия, – он глянул на неё своими чёрными глазами, – зачем тебе идти именно сейчас? Это мне нужно явиться к коменданту сразу по приезду, а твоё дело может подождать несколько дней, пока ты выздоровеешь. Я узнаю, есть ли здесь вообще информация по Десятому легиону, вернусь – скажу тебе. И если будет – сходим через несколько дней.       «Сходим»! Не «сходишь» – «сходим»!..       – Хорошо, – согласилась она, невольно улыбаясь. – Спасибо…       Она не сдержала приступ дрожи и машинально обняла себя руками.       – Знобит? – серьёзно посмотрел на неё Дивад. – Может, тебе у алхимика взять что-нибудь? Я по дороге могу забежать.       – Нет, не надо, – подумав, отказалась Ливия. – Эдис сварит, если надо будет.       Они постояли, помолчали, и когда молчание начало затягиваться, Дивад сказал:       – Ладно, я пойду. Вернусь – скажу, что узнал.       Она улыбнулась:       – Хорошо. Удачи.       Он тоже улыбнулся и кивнул.       Дивада она не дождалась – уснула, закутавшись в одеяло, прямо в одежде, и проснулась вечером, когда Эдис и Мьяда зажгли свечу и, хихикая, кидали жребий, кто занимается в комнате, а кто идёт разыскивать пустой класс. Мьяда, подхватив лютню, ушла искать свободный класс, Эдис напоила Ливию отваром болотных стручков и выставила перед ней тарелку каши, принесённой с ужина, а заодно передала записку от Дивада.       – За ужином тебя не было, – пояснила она, – он про тебя спрашивал, я сказала, что ты спишь. Вот он и передал тебе.       Ливия поднесла к свечке небольшой листок бумаги, явно вырванный из тетради, развернула его и прочитала несколько строк, написанных чётким наклонным почерком:       «В Солитьюд приходили документы по Десятому легиону только начиная с этого года, то есть после переформирования его легатом Децианом и вывода из его состава восьми центурий. Все данные по предыдущим годам – в Имперском городе. Где сейчас находится Десятый легион, здесь не знают. Выздоравливай».       Ливия села на кровать и опустила записку. В глубине души она надеялась, что здесь будет информация за все годы, а если точнее, за 172-й, когда на отца пришла похоронка, хотя разумом и понимала, что это несбыточные мечты. Но данные только за этот год – это лучше, чем ничего, по крайней мере, она точно будет знать, числится её отец в легионе или нет. И потом уже действовать в зависимости от того, что она узнает.       Хотя что действовать. Если он в Десятом легионе, письмо ему она не напишет, потому что неизвестно, куда писать. Если его там нет – останется только ждать ответа от Седьмого Хаммерфельского, а будет он скорее всего не раньше весны.       Она перечитала записку, полюбовалась на чёткий каллиграфический почерк и невольно улыбнулась.       Просто дохнуло теплом и заботой от последнего слова.       Выздоравливай.