Тору. Потерянный «рай»

Без проверки Беты С проверкой (^.^)       «Встать!» - приказ не терпел возражений.       Уверенно стоя на ногах, я прекратил моргать. Кровать была не застелена, а одеяло на полу. Прохладно. Глухой стук, который повторился еще раз, а потом и ещё, заставил отмотать короткую память моего пробуждения. Подскочил. Зацепился за одеяло. Упал на пол. Подскочил на ноги.       Фитиль терпения догорел. Бомба осознания подняла привычную пыль раздражения на весь мир. В особенности на неугомонного смертника, что не прекращает колотить в дверь моей квартиры.       Кровь прилила к голове. Прежде, чем подумал о предусмотрительности, я уже рывком отрывал дверь, чуть ли не выдирая ручку. «Таран» с визгом рухнул спиной на пол.       - Привет, - Хьюга Хитоми приветливо помахала с пола. Перевернутое верх ногами положение говорило, что белокурая девчонка опиралась спиной о дверь и, скорей всего, выбивала её ногой.       - Отродье! – прорычал я сквозь стиснутые зубы.       - Мило, – с приукрашенной легкостью поднялась блондинка. Для равновесия она шагнула вперед. Обернулась, улыбнулась и бодро добавила: – Доброе утро, Тору-кун. Я пришла…       Я захлопнул дверь перед носом сокомандницы. Было совершено не интересно, по какому поводу она подняла меня с утра пораньше, когда встреча с командой Цуме-сенсей назначила на полдень.       - Эй, - глухое возмущение. Стук дерева. Похоже, ей не понравилось прощание. Предательская ухмылка растянула губы. Голос за дверью становился все громче. Стуки - требовательнее, чем ранее (казалось бы куда уже). Я не вслушивался.       Застелил кровать. Захватил одежду и закрылся в ванной. Летний душ всегда бодрил, хотя в зимний сезон я бы предпочел, чтобы горячая вода шла сразу, а не с большим опозданием. Вода успокоила. После того как умылся и оделся, я был готов выслушать Хитоми.       В комнате, что была спальней, гостиной и прихожей, было тихо. Зато с кухни долетел звон. Завернув в проем, я уже знал, кого увижу вновь. Зашла через окно?       Хитоми стояла у плиты. Видеть, как куноити готовит, стало настолько привычным, что я не думал возмущаться. В противовес - видеть это на своей кухне … неправильно.       - Где? – с нажимом обратилась напарница, перечеркнув мои размышления. Знакомая собранность на мраморном лице, сведённые в раздражении брови, ослепительные молочные глаза – такая Хитоми становилась опасна. Даже если из оружия у нее в руках всего лишь деревянная лопаточка.       - Что? – раздражение уже без охоты выглянуло из слова. Для большей уверенности скрестил руки. Как ни как я дома и гостей не звал.       - Одежда в краске, балда!       Хотелось спросить: «Какая?» - но одна из вчерашних миссий как-то сама собой вспомнилась.       - Вспомнил? – нагревшийся чайник стал отторгать плотную крышку. Хитоми, не обрывая контакта глаз, выключила огонь. На сковородке за её спиной послышался шипение. – Где?       Подняв руку, я указал обратно в комнату-гостиную-прихожую. Открыл рот, что бы уточнить место, как в меня швырнули деревяшку. Еле удержав теплый предмет, что был в масле, я услышал:       - Сама найду! – обдало телесным холодом левый бок. Ирьенин ушла на свои поиски. Откуда-то донеслось пожелание: - Приятного аппетита! – вот только звучало оно в духе «что бы тебе подавиться!»       Знаете, живая природа невероятно доходчиво объясняет правила жизни. Из этого урока я понял, что переборщил с «гостеприимством». Злить женщину может быть жизненно опасно и неприятно. Ирьенина на порядок опаснее…       В сковородке были остатки вчерашнего риса и рулет прямоугольной формы. Традиционный омлет, который у меня так аккуратно никогда не получался. Во рту накопилась слюня. Желудок возмущено стал подгонять. Мозг – задавался вопросом: «Можно ли это есть?» А что? Однажды Хитоми скормила диарею. Кэзуки теперь любит подкалывать, а Цуме-сенсей каждый раз перед трапезой так смотрит, что ощущается подвох. Им забава, мне день в кустах. Я прямо почувствовал, как желудок скрутило в неприятном спазме. После этого, я зарекся ничего не брать у напарницы, когда она не в духе.       Еда на одну порцию. Подумав, я заварил две чашки чая и все-таки наполнил тарелку, но ни ел.       - Нашла? – решил уточнить у девушки, чтобы хоть как-то оборвать тихое раздумье.       - Да.       Возобновившаяся тишина прерывалась лишь баталиями мыслей в моей голове. А что бы хоть как-то не подаваться приятному аромату, растягивал обжигающую жидкость.       - Всё! Сейчас отмокнет и пятен не будет. – Довольная. В дверях выросла беловласка.       - Хорошо.       Хитоми уселась на свободный стул (тут их было два) и подтянула свободную кружку. Не знаю, что у меня было с лицом, но Хьюгу это развеселило не на шутку.       - Проблемы? – в своем духе выдал я.       - Только если у тебя, - ухмыльнулась гостья. И как это понимать? Предложить к чаю было нечего. Хитоми опять что-то развеселило, а потом она сказала: - Ешь. Не отрава. Зуб даю.       Я задумался. Доказывая себе, что не особо то и хотелось есть, сделал еще пару глотков чая. Хитоми поднялась с кружкой. Отошла к открытому окну, через которое наверняка и забралась. Клановая не смотрела в мою сторону. Моя рука потянулась за палочками. Вскоре я мог думать только о вкусе пище.       - Хороший Тору, - нежный голосок заставил на мгновение замереть. Обладательница додзюцу сделала шаги на выход из кухни.       Прикрыв глаза, я порадовался, что в нашей стае готовить куноити умела. Прожевав последний кусочек омлета, я подскочил. Дошло!       - Это что, я тебе пес какой-то дрессированный? – искреннее возмущение наверно слышали ближайший круг соседей.       Резко захлопнулась дверь. Кажется ванная.       - Открой! – то и дело метался возле убежища этой дрессировщицы.       Сказал бы кто, что мы поменяемся ролями, а не открывать уже будут мне – прогнал бы к чертям. Додумался выйти из квартиры. Нашел окно в ванную комнату. Осторожно забрался по стене. Открыл его с маниакальной улыбочкой и… сдулся.       Никого не было. На крючке для полотенца висела вешалка с застиранной одеждой и листок бумаги, что тревожил ветер с открытого окна. Сорвав бумагу смог, наконец, прочесть:

«Пятен больше нет. Спасибо за чай. Увидимся на встрече команды, не опоздай.

Хьюга Хитоми»

.       - Хи-то-ми, – шипение вышло натуральное. Воззвав к фантазии, я с чувством скомкал листок. Но, к сожалению, в моей руке была всего лишь записка, выведенная правильным почерком. Досадно!

***

      Встреча не позволила поквитаться с напарницей клана Солнца. Отчасти из-за сенсея, отчасти из-за Кэзуки, отчасти из-за меня. Хитоми применила рокировку, как только я появился на горизонте. Кэзуки не понимал наших переглядываний, но как герой закрывал собой «принцессу». Почему эти двое были так близки? Потому что с одного клана?       Не могу сказать, что сейчас сильно злился. Дома было дело, а сейчас, как увидел этот неугомонный лучик, как-то отпустило. Чуждая эмоция. Я даже не имею понятие как её назвать. Наверное, это все же злость. Не уверен. Но мне нужно было остановиться на определении. Эта «иная злость» грела и странным образом заставляла прислушиваться к Хитоми. Прежде чем понял, я уже приклеился к паутине дружбы альбиноски.       Цуме-сенсей повела нас в святыню святых – свой клан. Женщина, по совместительству глава, ухмыльнулась, когда моя рука потянулась к воротам Инузука. Следы от когтей. Дуги беспорядочно разрывали и рисовали звериную суть. На мой взгляд: именно они наилучшим образом характеризовали клан, в который нас приглашали. Не удержался – повторил движение одного из «шрама».       Порядок и равенство – сложилось первое впечатление. Часть жилого квартала состояло из одинаковых домиков симметричных друг другу. Разделяла их просёлочная дорога. Я насчитал двенадцать домов, перед тем как завернули в один из домиков. Нас встречал лай множество собак. Было там и рычание, от которого Хитоми, позабыв о нашей ссоре, привычно стала искать защиту между мной и Кэзуки. Забавно. Меня понизили до менее опасного объекта, чем какие-то шавки.       - А вот и наши волчата, - встретила нас молодая девушка с традиционными татуировки, напоминающие клыки, на обоих щеках. Возле той теснились три одинаковые псины, имеющие сходство с волками.       - Всего лишь щенки, Хана. – В глубоком голосе джоунина проскользнула редкая мягкость. – Проходите! – Подтолкнула в спину глава Инузука.       Хана Инузука – старшая дочь Цуме-сенсей. Отличилась особой мягкостью, которая казалась мне не свойственной представителям этого звериного клана. Она разрывала сложившийся стереотип в клочья. Бросив взгляд на Хьюга, я удовлетворился, что не одинок в своём замешательстве.       Хана имела длинные волосы, которые она стягивала в нижний хвост. За цвет я ручаться не мог, но мне он виделся черным. Две пряди выбивались. Глаза оттеняли насыщенно черным. У девушки лет восемнадцати-двадцати губы отливали серостью. Хотелось бы мне знать: «Какой цвет скрывается за чернотой у Цуме-сенсея?» Спросить что ли?       Нас разделили. Хитоми забрала дочь сенсея под конвоем опасной тройки нинкенов: Трое Братьев Хаймару. Хана оказалась медиком-ветеринаром. После этого сразу стала понятна часть обучения белокурой «принцессы». Победный оскал и беззвучный смех привлекли внимание оставшихся. Инузука-сенсей наказала мне не сильно радоваться, а выразительная ухмылка говорила: «Жди беды».       С клановым напарником мы оказались на одном из полигонов Инузука. Общая разминка в стиле нашего учителя, а после Кэзуки остался выполнять программу на выносливость и силу под присмотром нинкена джоунина. Я же остался в компании «страшной» женщины, которая сразу и напала:       - Я задам только один вопрос. Ты готов подчиняться?       Голос, фигура, взгляд – всё было пропитано властью. Возмущение и вспышки ярости не работали на эту женщину. Твёрдый характер Инузука Цуме затыкал тявканье любых всплесков. Я понимал, что не могу сказать: «Нет». Да, что там этот вариант был просто невозможен. Не знаю почему! Просто это было так. Закон, который нельзя было нарушить, если хочешь увидеть эмоцию в звериных глазах сенсея. Не было вариантов! Я ответил:       - Да.       - Скажу прямо, Тору-кун. Тебе не понравится! – с готовностью мои кулаки сжались, но мне хватило ума не прерывать Инузука.       Женщина приглядывалась. Как будто играла с милым зверьком. Неприятно. Хмыкнув. Цуме-сенсей клыком прикусила нижнею губу. Отвернувшись, Глава псов стала удаляться. Я подавил естественный порыв сделать шаг. Неприятно. Похоже, я закрепился в новом эмоциональном всплеске. Страх ли это? Внутри тела будто звенели невидимые колокольчики. Мне было волнительно видеть удаляющую спину сенсея. Наверно это можно назвать аксиомой отречения. Новое открытие не заставило ждать. Не успела паника обрести вес, как слух ухватился за голос сенсея:       - Ты идешь?       Мы вовсе не ушли с полигона, а лишь достигли его края. Инузука распечатала со свитка походную палатку, которая неоднократно служила нам крышей. Я больше предпочитал открытое небо. Но во время дождя не брезговал засыпать рядом с клановыми детишками под дробь капель. Я не понимал и не спешил задавать вопросы.       - Залезай, - сенсей откинула поля ткани, и первая скрылась во временном убежище.       Выдохнув сквозь сжатые зубы, я почувствовал, что «дверь» отталкивает. Стоит только сделать шаг - я упаду в колодец. Темный, сырой и очень глубокий колодец. Смогу ли я выбраться? Останусь ли прежним? Определенно нет. С момента как окончил Академию Шиноби, я не заметил, как стал меняться. И хоть разум уговаривал сохранить оставшуюся личность в целости, тело действовало само. Только позже я понял, насколько сильны и правильны были мои подсознательные инстинкты.       Внутри палатки, я сел напротив джоунина, которая уже запаливала сбор трав в глиняной посуде. Не дала им разгореться. Растения выпускали облака дыма.       - Что это? - из-за странного, но приятного аромата я все-таки спросил.       - Существует одно учение. Путь зверя. Именно на него основывается клан Инузука. Мы работаем в паре со своими нинкенами, разделяя с ними звериную сущность. Пожалуй, в этом мы обогнали наших вечных соперников, клан Хатаке.       Цуме-сан говорила медленно. Я с удовольствием вдыхал аромат. Пахло лесом. Картинка природы, возникшая так ярко, чуть не сбила ощущение реальности. Если бы мое тело не покачнулось от расслабления, а веки не стали склеиваться – я бы и не заметил подвоха. Общения с Хитоми хватило, чтобы понять – это не обычный сбор трав.       - Тихо-тихо, - придержала мое ставшее непослушным тело женщина. Она уложила меня на спину. Почему-то мелькнула мысль, что земля еще никогда раньше не казалась такой удобной и мягкой. – Все хорошо, Тору. Не бойся.       Я не боялся. И не из-за того, что для себя я всё ещё не определил эту эмоцию, а потому что голова отказывалась соображать и думать о плохом. Затуманенный разум показал, что значит доверять.       - Ты уснешь, но будешь слышать меня. Я буду направлять тебя, а ты – отвечать. Пропал. Растворился. Иллюзия стала на долгие четыре часа мне роднее реальности. Я был по-настоящему свободен. Густой лес, мягкие холмы, колючие кустарники с такой сладкой бусин-ягод. Холодная река с верткой рыбой. Голос спрашивал. Я – отвечал. Делился ощущениями. После меня заставили обратить внимание на себя. Зачем? Мне удобно было передвигаться на четырёх конечностях. Ноги? Их только пара? Голос заставил меня присмотреться. Разум стал соотносить различия, а у речки я смог увидеть свое отражение. Не человек. Зверь.       Был еще один Путь Зверя. Но мне о нем рассказала Цуме-сенсей уже когда я проснулся. Мы сидели на кухне у сенсея, всей стаей.       - Я слышала о многих достойных мастерах, которые и принесли это учение. Прирождённые Звери, самые редкие. – Подвела легенду о непобедимых воинах Цуме-сенсей.       Путь зверя - состояние, при котором носитель, ввиду каких-либо психологических или физических эффектов, впадает в неконтролируемую ярость. Интеллект при этом чаще всего снижается до уровня животных инстинктов, а находящийся в этом состоянии начинает с повышенной агрессией атаковать всех без разбора. Поэтому может представлять угрозу как для врагов, так и для союзников. Сопровождается резким повышением атакующих способностей в ущерб оборонительным. Такой противник или союзник был крайне опасен. Его боялись. Им восхищались.       Инузука наиболее полно приблизились к передаваемой из уст в уста легенде сотрудничая с выбранными животными. Что позволило на этой основе разработать множество техник, перенять звериные черты и образовать генетическую расположенность. Но они не смогли скопировать учение полностью.       - Я думаю Тору-кун, ты являешься Прирождённым Зверем. – Внимательно посмотрела на меня женщина.       Мне нечего было ответить. Было тяжело согласиться и оттолкнуть эту желаемую правду. Многое сходилось, но я не спешил считать себя особенным. Не клановым как мои сокомандники, но и не обычным шиноби. Не просто Тору, а нечто большее.       - Ох, - взволнованно подскочила на ноги Хитоми. В её туманных глазах проскочило узнавание и беловласка выдохнула незнакомое мне слово: - Берсерк!       Приводя взгляды, я убедился, что не один в замешательстве. Для собравшихся это слово ничего не значило, а Хитоми вложила в него весь смысл рассказанной легенды. Как будто это было само собой разумеющим. Всезнайка и выскочка! Берегись, если ты сказала это просто так не имея какой-то информации…