Дела сердечные.

      Календарь утверждал, что началась весна, показывая третье число марта, но погода соответствовала февралю, не делая даже намеков на приближение оттепели.       Появление майора Круглова в офисе тем утром было фееричным: в темно-синем костюме, дополненном бордового цвета галстуком, с букетом роз наперевес он, немного замявшись на выходе из лифта, быстро расписался на стойке регистрации и прошествовал по направлению к кабинету Рогозиной.       Попавшийся навстречу Андрей Холодов попытался сострить по поводу внешнего вида Николая Петровича, но моментально осекся, встретившись с ним взглядом, а потом еще некоторое время анализировал увиденное, стоя в коридоре. Ну не мог же он знать, что сказав: "Классный прикид, предложение идете делать?" попадёт в самую точку...       Рогозина была уже на месте. Как обычно одетая в строгий костюм, скомбинированный с яркой блузкой, она сидела в своем кресле и слушала доклад Татьяны Белой, стоявшей рядом с папкой в руках. Появление Николая Петровича отвлекло их от этого дела. Женщины обратили свои взоры на вошедшего.       Кажется, Галина Николаевна была в это утро в приподнятом настроении, что случалось не часто. Обычно она распекала, требовала, наставляла, а сейчас просто улыбнулась майору и предложила вазу для цветов. Николай осторожно начал вежливый разговор, заходя издалека, однако заставив маленькие ушки Белой насторожиться.       Галина некоторое время не могла взять в толк, к чему все идет. Но когда прозвучало: "Мне нужно ваше согласие...", а Татьяна, переглянувшись с начальницей, поспешила ретироваться, напряглась уже Рогозина - в голове промелькнула мысль, что Николай вновь делает ей предложение, да еще так неудачно - в офисе, открыто, у всех на виду.       Неуставные отношения между собой начальство не афишировало, но они имели место быть. И некоторые сотрудники ФЭС о них догадывались, другие, более наблюдательные, были в них уверены, только не с кем не делились этим сокровенным знанием.       Стабильности в этих отношениях не было, несмотря на то, что длились они уже не один год: почти счастливые периоды затишья сменялись разладами по причине сложных характеров обоих сторон, потом все опять налаживалось. Николай даже несколько раз предлагал брак или хотя бы сделать попытку ужиться вместе, но получал вежливые, по-разному мотивированные, отказы от Галины Николаевны, хотя и без окончательного разрыва. Наконец, в последний раз, Круглов клятвенно пообещал больше к этой теме не возвращаться. И вот опять...       Полковник сделала попытку предотвратить бесполезный разговор.       - Коля, не начинай! - произнесла Галина Николаевна, когда Белая скрылась из виду, хотя прозрачные перегородки офиса были плохими хранителями секретов и Танюшка с Анреем, не успевшим уйти далеко, все же становились невольными свидетелями зарождающегося диалога между начальством.       - Ты обещал мне к этой теме не возвращаться. Ну мы и так все время вместе.       - Да мы превратимся с тобой в двух попугаев неразлучников, - попыталась свести все к шутке Галина. - Над нами смеяться будут!       Однако, лицо майора осталось серьезным. Он подошел к ней ближе. Женщина каким-то внутренним чутьем начала подозревать неладное: что-то было в Николае не так, только не могла понять что...       - Мне нужно пару недель отпуска, - произнес, наконец, Круглов сдержанно.       - Отпуска? - переспросила удивленно начальница.       - Ну а если откажешь, что ж, придется брать больничный, - продолжил майор и картинно закашлялся. - Кажется, я заболеваю...       - Перестань, - прервала его Рогозина уже раздраженно.       "Что за клоунада?" - подумала она. И тут ее осенило:       - А для кого эти цветы? - задала вопрос Галина, подозревая, что букет изначально предназначался вовсе и не ей, но тогда кому?       - Костюм, вон, выходной надел. Что вообще происходит? - спросила женщина напрямик.       - Жизнь у меня меняется, Галь... Кажется, я женюсь - просто сказал Круглов, заставив женщину медленно опуститься от этих слов обратно в кожаное кресло, а потом судорожно и медленно выдохнуть.       "Что за бред..." - подумала Галина Николаевна.       Холодов с Белой, стоявшие все это время поодаль от дверей кабинета, растерянно переглянулись.

***

      - Бред какой-то, - произнесла возмущенно Белая, вторя мыслям полковника, когда они с Андреем вернулись в лабораторию. - Ну не верю я вообще ни единому слову. Круглову, кроме Рогозиной, никто не нужен.       Татьяна работала в ФЭС уже не первый год и хорошо знала Николая Петровича, а Галину Николаевну еще дольше, именно она читала ей лекции по криминалистике в институте, еще тогда приметив хрупкую, но бойкую и настойчивую девушку. Это Танюшка впервые заметила своими острыми хитренькими глазками искру между Галиной и Николаем во время их традиционных рабочих пикировок. Но впервые она обсуждала это с кем-то открыто. Да и Андрей, судя по его грустной физиономии, явно был "в теме", поэтому и расстроен происходящим.       К большому сожалению фэсовцев, услышанное и увиденное ими только что подтвердила и база ЗАГСов, в которую они бесцеремонно влезли, используя служебное положение. Корень всех зол звали Мариинская Ольга Александровна. Регистрация брака была назначена через две недели...

***

      Галина держалась из последних сил, чтобы не впасть в такую редкую, но все же и ей свойственную истерику. Все время, пока Николай писал заявление, она нервно расхаживала за его спиной и несла какую-то чушь: язвительно спрашивала, на ком он женится, не опрометчиво ли поступает, умеет ли его избранница готовить... Комментировала...        "Догадываюсь и предвкушаю... Однообразие уже в печенках сидит... Ты тоже не умеешь готовить..." - долетал до неё, будто издалека, не менее язвительные ответы мужчины, как пощечины.       Наконец, он закончил писать, сменив в процессе две ручки.       - Ты хорошо подумал? - спросила Галина, перед тем как поставить резолюцию, пытаясь его урезонить фактом, что подозреваемые разгуливаю на свободе, а он собрался жениться. Глупо, конечно, но хваталась за соломинку: вот сейчас он скажет, что все происходящее - шутка и она будет ругаться снова, но уже с легким сердцем. Не произошло.       Рогозина, тяжело вздохнув, подписала бумагу, которую майор тотчас забрал, а затем вышел, вынув и поставив в приготовленную для цветов вазу одну розу из букета, ей на память.       Женщина сидела и грустно смотрела на цветок. Он служил немым укором упущенному времени и возможностям: одинокий с надломленным листом...

***

      Хорошо, что Галина Николаевна не видела кольцо, которое немного погодя демонстрировал в коридоре Круглов Серёге Майскому. Тот был искренне рад за друга, но и не упустил возможности узнать о реакции Рогозиной. Все таки, он тоже надеялся, что у пары получится наладить отношения, с другой стороны - раз так сложилось, то пусть Петрович будет счастлив.       - Позволь поинтересоваться, куда молодые у нас намылились? - спросил Сергей, снимая ворсинку с выходного пиджака майора.       - В пансионат "Сказка", - ответил Круглов.       - Ну что ж, желаю тебе настоящей сказки, - скаламбурил Май.       - Одобряю. Ну сколько можно лет об стенку лбом стучать в холостую, - добавил Сергей тихо, имея ввиду под стенкой Рогозину.       Они попрощались и Круглов бодро направился к выходу.        "А Галка - сильная, переживет как-нибудь. Да и сколько было честных попыток... Но жаль как-то... Не разберешь этих баб, чего им надо..." - подумал Майский, глядя вслед уходящему другу.       Как бы то ни было, встречаться с Рогозиной Сергею сейчас тоже не хотелось. Поэтому он поспешил ретироваться на задание, удачно образовавшееся через полчаса.

***

      Звон разбивающегося стекла разнесся по кабинету полковника. Женщина сжала кулаки и закатила глаза в отчаянии. Под ее ногами, на белоснежном полу лежала та самая, подаренная на прощание, бордовая роза в осколках, еще минуту назад бывших единым целым и составлявшим вазу. Захотелось заплакать, но голос Валентины Антоновой за спиной заставил проглотить комок в горле и придать лицу нейтральное выражение.       - Галь, а что случилось?       - Да все нормально. А почему без стука? - спросила Галина уже ровным голосом, с оттенком возмущения. Она совсем была не настроена сейчас на посетителей, даже если это - лучшая и единственная подруга.       - Я занята, - добавила она и села на первый попавшийся стул, отвернувшись.       Валентина скользнула взглядом по осколкам на полу и подошла к Рогозиной, взяла за предплечье. Слухи распространялись в ФЭС со скоростью света. Когда она вошла, то уже все знала от Белой, а задала вопрос лишь для приличия, пытаясь завязать разговор. Знала, что Галина переживает беды в одиночестве, не желая, да и не умея делиться с окружающими, принимать сочувствие и, не дай Бог, жалость...       - Галь, ты когда-нибудь сдавалась? - задала она вопрос.       - Нет. Но тут другое. Он уже выбрал. Бросил коллектив, работу, всех нас... - с горечью произнесла Рогозина.       "Тебя..." - подумала Валентина, а в слух сказала:       - А я не верю. И не поверю, пока не увижу все своими собственными глазами.       - Мне это безразлично, - отрезала Галина и резко поднялась с места.       - Ясно... - отозвалась Антонова.       Вечер пятницы фэсовцы провели по-разному: Круглов с невестой были на пути в пансионат "Сказка"; Майский, поругавшись с коллегами из-за того, что те стали наводить справки о невесте Круглова, отправился к очередному своему "Котенку", правда ради интереса просмотрев в машине компромат на секту, где раньше состояла Ольга Мариинская; Танюша Белая с Андреем Холодовым, никому ничего не сказав, договорились встретиться в субботу в лаборатории - они уже добыли материалы по радикальной секте, где под началом некого Левашева, находившегося сейчас в психиатрической больнице, состояла невеста Круглова несколько лет назад, там готовился теракт с использованием бактериологического оружия, но хотели уточнить детали в закрытой базе ФСБ; Антонова отправилась к семье, а Рогозина...       Галина проворочалась в постели всю ночь с пятницы на субботу, временами плача от обиды и досады. Она упустила момент и теперь ее мужчина женится, но не на ней.       Уязвленное самолюбие ныло внутри как металлическая заноза. Да, она не раз ему отказывала, но не могла же она открыто признаться в том, что просто боится... Боится подпускать к себе ближе, привязываться к нему, а потом вдруг потерять. Такое случалось уже не раз, начиная с Михаила Колосова. Потом был покойный Вячеслав, муж. Олег Калинин, Илья Полозов, Петр Немиров... Немиров, правда, был жив, как и Колосов, но сидел по тяжкой статье где-то на строгом режиме. Все мужчины либо умирали, либо оказывались негодяями. Порча какая-то, хотя она в такое и не верила... А ему она меньше всего желала зла. Поэтому, ее устраивало одновременно быть вместе с Николаем, но на расстоянии, да и закон, запрещающий в их нынешнем положении стать супругами, был кстати. И вдруг все закончилось, в один миг, рухнуло.       "Как теперь работать-то вместе?" - вертелось в голове у женщины.       К утру, измотанная напряженной неделей и бессонницей Рогозина, наконец, нашла вдруг решение проблемы - она не сдастся, а поедет вслед за Николаем в пансионат, использует все свои женские приемы, чтобы доказать ему, как он ей дорог.       - К чертям гордость... - сказала вслух Галина сама себе и решительно откинула одеяло, поднимаясь с постели. Ей предстояли быстрые сборы, к тому же попутно нужно было провести ревизию своего гардероба и купить недостающее, особенно - нижнее белье и новые чулки...