Overlord

      Ну, что я могу сказать, семейная жизнь не то чтобы напрягала меня, но определенные проблемы все же были. Так, по мелочи, но все равно неприятно. Эмиель тут был ни при чём, просто знакомство с вампиресами вышло мне боком. Ибо кое-кто постоянно совал свой длинный нос в мои, как государственные, так и семейные дела. Я конечно могла бы их послать на три веселые буквы, но сами понимаете, это было чревато гневом их рассерженных мужей, и тогда плакала моя защита, так что я усиленно развивала навык глухоты. Только так можно было полностью посвятить себя завоеванию мира.       — Оверлорд, скажи пожалуйста, когда ты перестанешь всецело отдавать себя государству и уделишь мне хоть одну ночь? — Эмиель конечно же не мог не вставить свои законные пять копеек в наши отношения, развивающиеся со скоростью беременной улитки.       — Я же вроде не в твоем вкусе, так что за этой стороной жизни — к Розе, — я конечно не против семейной жизни, но вот в плане секса была холодна как в той жизни, так и в этой. Разница заключалась лишь в том, что мой муж из той жизни считал плоские утехи тратой времени, так что, те несколько раз, что у нас были, я могла пересчитать по пальцам рук и ног. Здесь же, увы, всё было наоборот и мне приходится отдуваться по полной программе, точнее не мне, а Розе. И волки сыты и овцы целы.       — Роза конечно приятная дама, но все же не так я представлял себе свою супружескую жизнь, — упрек со стороны вампира явно пролетел мимо цели.       — Да-да, ври дальше, я на эту уловку не куплюсь. Мне напомнить из-за чего ты женился на мне, и кто был твоей кандидаткой в супруги до сего происшествия? — то, что я злопамятная лично для меня секретом не было, но то, что это может проявляться так сильно, я узнала только сейчас.       — Ладно, подловила. Но все же я хочу видеть на своем ложе тебя, а не Розу. Тем более есть и другая сторона этого вопроса.       — Если ты о наследнике, то можешь не волноваться, как только я разберусь с Каном и Юлией, то непременно возьмусь за решение этого вопроса.       — Можно задать вопрос? Ты что, девственница? — если Эмиель и был бессмертным, то мой взгляд, направленный на него, явно лишил его этого преимущества.       — Представь себе, да. Я девственница, но отнюдь не питаю иллюзий откуда и как берутся и делаются дети, так что шутки тут будут неуместны.       — Я могу спросить, как до этого дошло? В смысле, как ты смогла сохранить свою невинность в такое-то время? — не могу не признать актуальность этого вопроса, но память упорно выталкивает наружу страх перед мужчинами.       — Знаешь, дело было в моем родном доме. Отчим домогался меня, вот я и научилась его, да и остальных мужчин, отваживать ударом в челюсть. А обет целомудрия я сохраняла для своего уже бывшего. Вот и вся история, — я широко зевнула и пошла наверх, но тут же резко затормозила от прилетевшего мне в спину наглого вопроса.       — Ты боишься мужчин и поэтому избегаешь меня? — прокручивая в голове этот вопрос, я попутно решала другой, возникший за ним следом, а именно — останется ли Эмиель в живых?       — Ты наверно неправильно оцениваешь свое бессмертие, ведь задав этот вопрос ты сильно рискуешь отправиться в могилу лет так на сто.       — Отчего же? Я правильно все взвесил. Просто, ты словно избегаешь меня.       — Пф… Больно мне это нужно. Я просто залететь раньше времени не хочу. Сам понимаешь, что сидеть на троне просто так я не буду, и мне непременно нужно брать секиру и идти всех крошить. А теперь представь, что будет, если я забеременею раньше, чем своих главных врагов перережу?       — Не сможешь так резво секирой махать?       — Именно! Если родить ребенка, то его можно на попечение кормилицам отдать, а вот пузо в доспехах все равно не защитить, хотя признаю — картина будет убойная. Повелительница с огромным брюхом в черных доспехах и секирой, которую она едва поднимает. Все же нагрузка на организм во время беременности колоссальный. Это вам мужикам хорошо — сунул-вынул и пошел по своим делам. А я женщина, мне такого преимущества никто не давал.       — Ладно, убедила. А если я пообещаю, что ты не забеременеешь? — Эмиель сказал это явно для того, чтобы убедиться в моей боязни мужчин, вот только я их не боюсь.       — Имей в виду, если я залечу — тебе не жить. А так, почему бы и нет? Твою рожу во время секса со мной я давно мечтала увидеть, — сказать, что бедный вампир побелел, значит ничего не сказать, цветом лица он стал похож на мраморный пол, уже в красках представляя, на что нарвался.       — Знаешь, дорогая, я, пожалуй, подстрахуюсь и не буду торопить события.       Да-да, охотно верю. Как только Эмиель скрылся из поля моего зрения, я с чистой совестью пошла в столовую, так как разговор по душам мне не понравился, а самый приятный способ избавиться от стресса — нажраться от пуза, что я собственно и воплотила в жизнь. Зато я не потолстею.        А когда я наконец привела свое настроение в порядок, в моей черепной коробке затаилась мысль об исполнении супружеского долга, ведь Эмиель был красавчиком и грех было не воспользоваться возможностью поиздеваться над ним. Баюкала я эту мысль примерно с пол часа и все же решила, что пока Голдо не убью, приставать к мужу не буду, а то мало ли. Как только мое пузо было набито до упора, я пошла в кузню — там меня уже новая секира дожидалась.       После того как я понянчила новую секиру, обильно поливая ее слюной, я вернулась в свой кабинет, где долго размышляла над планом по крестовому походу на гномов. Теперь вопрос раком не стоял и его воплощение явно не за горами, но все же меня беспокоили некоторые вещи.       Во-первых, я потеряла двух моих разведчиков, причем уже опытных, а так как они мне были крайне дороги, пришлось переться в плодильню к Смертису. Синий прихвостень стоял возле реки душ и лениво пинал камешки. Сказать, что я завопила от счастья, когда этот прихвостень явился в мой замок и сказал где искать гнездо, значит промолчать, ибо от моего вопля даже драконы в свои берлоги забились. Каюсь, мой голосок не мечта оперного певца.       Оказывается, когда я своих разведчиков в Небесную Обитель послала, то синие их увидели и узнали о том, что я их ищу. Вот они и послали ко мне Смертиса, как второго по важности прихвостня. Тот был весьма побитым, но надо отдать ему должное, он все же добрался до замка, несмотря на многие трудности. И вот я, на следующий же день после свадьбы, под конвоем из злого Эмиеля и более-менее трезвых прихвостней, пошла искать гнездо.       Телепортировались мы недалеко от пещеры с гнездом. Увидев, куда мне предстоит залезть, я нервно покосилась на стоящего рядом и закипающего от гнева мужа.       — Я лезу в эту пещеру со всякой дрянью только потому, что ты тоже туда полезешь, — Эмиель шипел на меня подобно змее и я тут же подняла руки в знак примирения.       — Ну, будет тебе, дорогой. Я же не звала тебя с собой, ты сам попросился, — и ведь не солгала, он сам поставил меня перед фактом, что идет со мной.       — Ты променяла свою свадьбу на диван, оставила меня неудовлетворенным, так еще и на следующее утро идешь фиг знает куда! Думаю, я немного переоценил нашу совместимость, — Эмиель так мило дулся, что я все же прыснула со смеху и, сняв шлем и повязку, чмокнула его в губы.       — Прости, но меня в день свадьбы сильно штормило, а так я хотя бы чувствую себя огурчиком. Тем более, ты сам напросился со мной, так что нет в этом моей вины, — Эмиель сделал вид, что его это не убедило. Я же пожала плечами и, вернув шлем на место, зашла в пещеру, где было сыро, темно и душно.       Ладно, признаю, со свадьбой я виновата, но, блин, пыхтеть за это мне в затылок было явно перебором, так что я медленно, но верно закипала от детской выходки Эмиеля. Прихвостни, видя или скорее чувствуя моё настроение, отходили от меня все дальше и дальше, а вот муж мой явно не чувствовал, как между нами практически сверкают молнии.       Через пол часа мое терпение все же лопнуло и между мной и моим мужем состоялась первая семейная сора. От повышенных тонов, звучавших на всю пещеру, попряталась вся живность, а прихвостни пошли искать гнездо синих без меня, опасаясь, что за бездельничество я в порыве гнева их всех четвертую. Признаю их правоту, в тот момент я готова была даже на дракона врукопашную пойти, мне ничего не стоило перебить всех прихвостней, а мужа записать в покойники. В общем поход был веселым.       Выясняли мы отношения ровно два часа, за которые мои прихвостни притащили мне гнездо, но не увидев никакой реакции с моей стороны, потащили его дальше к порталу, здраво рассудив, что я еще долго ничего кроме супруга не увижу. Так оно и было.        Вдоволь наоравшись, я вдруг вспомнила о гнезде и рванула в сторону портала, где в спешке умудрилась искупаться в подземном озере и понять, что отныне я могу плавать даже в доспехах. Круто конечно, но на тот момент я хотела только вернуться в замок и познакомиться с синими прихвостнями, в том числе и с их шаманом.       В замке я успокоилась и, приведя себя в порядок, спустилась в плодильню и как следует расспросила шамана прихвостней. Шамана звали Граст и он поведал мне от своих способностях и способностях синих в общем. Граст, как и все шаманы, умел воскрешать подчинённых и заодно делать их сильнее. Чем чаще попадал к нему мертвый прихвостень, тем сильнее тот становился, и распространялось это не только на синих, но и на других прихвостней.       Так же Граст мог лечить и других разумных существ, и ко всему прочему он мог пополнять ману. Я же тихо охреневала, когда всё это слушала. В своем мозгу я видела не старого синего прихвостня, а ходящую аптечку, которая умеет плавать.       — Граст, а тебе обязательно быть в непосредственной близости к раненому, или ты можешь лечить на расстоянии?       — Лечить только при контакте, а вот пополнять ману могу и на расстоянии, но не слишком большом, примерно пятьдесят метров.       — Ясненько, что ж, хотя бы так!       И ведь действительно было крайне обидно!       Подготовка к походу на горных гномов, как бы прискорбно это не звучало, началась только через три месяца. Вот волком вой, а о плане и хорошей армии нужно заботиться, так что все это время я играла на нервах мужа и прихвостней, а помогала в этом мне Роза.       Так же я пару раз сбегала в Нотберг, где во всю флиртовала с местным народом. Я вообще люблю мужчин, особенно красивых, но как дело доходит до койки, то веселья полный ноль. Так что, я никогда не доводила новые знакомства до такой кондиции. Муженёк мой от меня не отставал и даже перегонял, так как попасть в койку к такому мужчине — мечта любой крестьянки… Да и дворянки тоже. Я же, видя полную свободу, отрывалась по полной и попутно корректировала планы на будущее.       И вот, оно свершилось! Точнее он — день, когда моя армия стояла возле меня вооруженная до зубов, в хорошей броне. На глазах от счастья выступили слезы, и я от эйфории расцеловала опешившего Эмиеля.       — Мои верные поданные! Наконец настал этот день — день Крестового похода на оборзевших горных гномов. Эти тираны, под предводительством золотозуба Голдо, бурят шахты с золотой рудой и не делятся, скотины такие! Непорядок и беспредел! Будем проводить воспитательные беседы и возвращать всё то награбленное, что они утащили у меня из замка, с процентами. Большими процентами! Также я хочу себе рабынь эльфиек из Темнолесья (Оберон скрипнул зубами, но против договора не попрешь). Так что, моя верная свита, мы разделимся на три группы. Первая, под моим чутким руководством, пойдет по прямой, как наглый Бронто, попутно отвлекая на себя все внимание гномов. Особенно тех, что как трусливые куропатки будут отсиживаться за баррикадами, и кидаться в нас бомбами. Вторая группа, под командованием Дитриха, будет искать наиболее удобные места для обстрела гномов, что засели за баррикадами, и методично их расстреливать. Третья группа, под командованием Алорроса, так себя обозвал сам Оберон, будет играть роль ассасинов и убирать все возможные ловушки, и устраивать диверсии в рядах противника. Так что не удивляйтесь, если бомба, что была скинута вам на голову, не взорвалась. Также я подготовила запасные группы на случай ЧП. Поэтому, если у вас случится какая-то важная проблема, вы можете рассчитывать на запасную группу. А теперь поговорим о местности! Итак…       Далее я методично рассказывала прихвостням обо всех известных ловушках и местах бомбардировок. Прихвостни кивали головой и делали вид, что всё прекрасно поняли. Я же делала вид, что им верила.       И вот, под звуки фанфар, звучавшие в моей голове, мы вошли в портал и оказались на территории горных гномов. Запахло пивом и блевотиной. Я же, смотря на душераздирающую картину перед собой, поняла, что бой будет очень трудным, ибо я появилась прямо перед баррикадами.       Гномы же, сидящие и мирно попивающие пиво, этим самым пивом благополучно подавились, когда на земле появился каменный магический круг, и из него вышла целая орда прихвостней во главе с Повелительницей. В небе над ними угрожающе летали драконы и высший вампир…       — Общая тревога! Сообщите всем постам, на нас напал враг! — командир гномов в толстой медной броне воинственно схватил первого попавшегося гнома и вышвырнул его из укрепления. Бедный гном тут же помчался в сторону столицы, да так, что только пятки и сверкали.       — А ну, живо его схватили, балбесы! Не дай Бог он добежит до города, нам тогда не жить! — видя улепетывающего гонца, завопила я во всю мощь своих легких, и с содроганием сердца смотрела, как за шустрым гномом погнались драконы и парочка зеленых прихвостней.       — Чего смотрите, пьяницы? Бей врага!       — Убейте это лохматое и пьяное чудовище с особой жестокостью!       И завязалась драка! Летели зубы, ломались кости и остро пахло кровью, и пивом. Мне так некстати вспомнилось дополнение ведьмака «Кровь и вино» — вот там была романтика, а здесь — выдержка желудка под пыткой психики. Столько метров кишечника полных каловыми массами, я еще не видела. Правда, стало намного веселее, когда лучники сбили одну бомбу и та взорвалась прямо на баррикаде.       Весело летящие в разные стороны конечности гномов и предсмертное «Не-е-е-ет!» еще долго будет греть мне душу в дни особо назойливой депрессии. День точно удался. Хотя признаюсь, что хардкора было все же мало. Много экшена на себя взял Эмиель… Эта падла крылатая, летал по баррикадам, и с помощью драконов и когтей спокойно зачищал территорию.       Ох, не видели вы моё лицо, когда эта летающая команда огнем спалила очередной аванпост, после чего тут же взорвались бомбы… Осколки снаряда пропахали мой шлем и добрались до моей, уже и так не слишком симпатичной, морды. Крик боли и концентрированный выброс силы разлетелись по всему земному шару, подобно урагану. Надеюсь, Голдо долго икал…       После того, как режим берсерка выключился, я с удивлением обнаружила, что почти добралась до убежища и с упоением ломаю рукояткой секиры железные ворота. Секира безнадежно испорчена.       После того, как я перестала колотить бедные ворота, я увидела, как перепуганные прихвостни осторожно подошли ко мне и, глядя на меня глазами побитой собаки, спросили не нуждаюсь ли я в их помощи. В помощи я нуждалась и буквально за пол часа мы все же вынесли эти гребаные ворота. Такого облегчения я еще не испытывала.       — Где Эмиель? У меня к нему куча претензий…       — Господин улетел на окраины, чтобы зачистить золотые шахты, и он сильно извинился за то, что подставил Вас под удар. Драконы тоже с господином, хотя долго сопротивлялись с ним лететь…       — По возвращению в замок драконов научить лучше целиться. Для вас наказание я придумаю, как только разберусь с Голдо… Что за…       — Повелительница, пол трясется! — завопил один из зеленых прихвостней и прижался к моему ботинку, словно он мог заставить землю остановиться.       — Я и без тебя это чувствую, — осознание того, что сейчас явится Голдо во всей своей красе и верхом на «Ролли», настроения не добавляло.       — Земля на нас гневается? — бурый прихвостень прижал ушки и с надеждой уставился на меня.       — Это гневается Ролли. Голдо достал свой вездеход с пыльной полки. Всем приготовиться и не попадайтесь под каток, иначе вас даже синий шаман с того света не вытащит!       А потом разверзся ад… Голдо на своем питомце выломал внутренние двери и со злобным смехом стал давить моих прихвостней. Комната наполнилась криками боли, и я впервые в жизни почувствовала, как к горлу подступает паника, в голове что-то щелкнуло и тело переполнила неожиданная мощь…       В сознании прозвучал голос моей дочери с той другой и, казалось бы, чужой уже жизни…       А очнулась я уже в замке. На лице была повязка, как собственно и на всем теле. Боль словно голодный койот вгрызлась в оба бока и нещадно драла их. Глаза заслезились… Послышался звук шагов и через некоторое время на мои глаза положили холодную ладонь, шаман синих начал свое лечение, догадалась я, но что-то подсказывает мне, что мой фейс в полный порядок он не приведет. Представляю, какой красоткой я буду, когда шрамы зарубцуются. Лицо пылало синим пламенем боли и вскоре я просто позорно отрубилась.       Второе мое пробуждение было уже продуктивнее, ибо я даже до туалета добралась. Сей поход был эпичным, так как за мной ходили хвостиком все, кому не лень и уединиться по зову природы было крайне проблематично. Потом я уже повстречалась с Эмиелем, который устремив свой взор на мои ботинки, каялся во всех смертных грехах. Я же, уже отошедшая от боя, стала расспрашивать, что я собственно учудила во время беготни от питомца Голдо.       — Тебя паническая атака накрыла, и ты использовала весь свой резерв маны, чтоб сжечь «Ролли», выманить Голдо, и прикончить его собственными руками. Надо сказать, ты с этим хорошо справилась. Ты спалила весь асфальтоукладчик до состояния жидкой лужи. Голдо, весь в ожогах, пулей вылетел из него и, схватив свою секиру, пошел всех рубить направо и налево. Прихвостни говорили, что по залу кружилось два берсерка, высекающие своими секирами искры. Бой был крайне тяжёлый, ты и так-то была ранена и истощена, так еще в состояние берсерка второй раз впала. Прихвостни оттуда выползли бледные, как поганки.       Вы с Голдо все колонны в зале разрушили и потолок рухнул, прихвостни еле успели вытащить тебя оттуда, так как ты еще долго труп Голдо избивала. По тебе расплавленная броня стекала, а ты как заведенная методично рубила труп Голдо, и раскидывала его конечности по всему помещению, рыча как раненый зверь. Прихвостни сказали, что вокруг тебя словно тень тлела, и глаза у тебя стали ярко-зелеными, а не желтыми. Ты глубоко дышала и даже не обратила внимание, что откинула секиру, и стала разрывать тело Голдо собственными руками. Тебя увели только после того, как ты череп Голдо собственными руками раскрошила, а его мозг растоптала на полу. А потом ты впала в прострацию, и под конец просто вырубилась. А после того, как прихвостни тебя вытащили, они бегом пошли спасать эльфиек, по пути даже золото успели прихватить.       Драконы в это время совсем взбесились. Как только тебя вытащили на поверхность, они как коршуны кружили над тобой и громко рычали. А после того, как я тебя на руках телепортировал в замок, большой пласт земли обрушился и похоронил замок Голдо вместе с его останками. Мы потеряли много прихвостней и моих… наших, общих людей, но врагов всех зачистили. Земли гномов теперь в нашем распоряжении и большинство пленных согласилось встать на нашу сторону. Армия же, несмотря на потери, стала только сильнее, так как нам достались знания об изготовлении бомб и обработке камня, так как среди переметнувшихся много кузнецов, плотников и прочих важных гномов.       — Значит всё было не напрасно. Мы не только победили, но и остались в выигрыше. Я думала, что всё будет намного хуже. Я еще никогда в жизни так не боялась, и этот страх был не из-за опасений за свою шкуру, а за жизнь моих подчинённых. Почему?       — Прости… Я не знаю. Никто не знает, почему ты так отреагировала. Может в книге про Повелителей найдется ответ?       — Может. Как сам народ?       — Лес Вечной Осени пляшет под дудку уже два дня подряд. Прихвостни и те, кто к тебе лоялен… Я… Мы… Прости, не могу это описать, — Эмиль все так же держал свой взор опущенным, а я вернулась в комнату и легла на кровать, так как к горлу подступила тошнота. Эмиель последовал за мной.       — Ты и они беспокоились за меня?       — Мы были в отчаянии. Ты была похожа на труп. Кровь на лице, шрамы на нем же, ожоги по всему телу от расплавленной брони, сломанная рука, глаза другого цвета. Ты даже дышала через раз и так тихо, словно каждый вздох у тебя последний. Мне пришлось телепортировать тебя в землю высших, чтобы обратить тебя в вампира.       — Получилось? Я теперь вампир? — я сильно зажмурила глаза, борясь с дурнотой, которая, как торнадо, неотвратимо поднималась из желудка и подступала к горлу.       — Частично. Твой организм принял некоторые изменения, но и они, думаю, вскоре исчезнут. Я считаю, что твоя магия приняла превращения, чтобы не дать тебе умереть… Ты тогда и так почти была мертва. Я просто не знал, что делать и предпринял единственное, в чем я был хоть немного уверен, — Эмиль посмотрел на меня и положил свою руку мне на щеку, слегка поглаживая жуткий шрам.       — Почему ты так испугался? Ты даже не испытываешь ко мне особых чувств. Я знаю, как вампиры относятся к друзьям, и это не то, что ты описал, — у меня не было желания как-то задеть мужа, просто было любопытно, а еще я чувствовала, как в груди нарастает чувство холода, так похожее на безразличие к своей жизни.       — Я не знаю. Просто стало крайне страшно понять, что тебя больше не станет. Ты очень резко и грубо ворвалась в мою размеренную жизнь. Ты в сам мир привнесла сумбур. Ты не просто стала завоевывать его, к чему все уже давно привыкли, ты стала его менять, и пусть не всегда к лучшему, но все же. Понять, что все то, что так завораживало остановится и вскоре перестанет существовать, было очень больно, а ведь так это и будет, если ты умрешь. Я действительно испугался. Возможно, я тогда просто еще не понял, что пусть и не полюбил, но уже искренне привязался к тебе, — Эмиель отпустил руку и погладил меня по голове, что все еще была в бинтах, чтобы я не ковырялась в жутко зудящих швах. Кстати, я так и не видела себя в зеркале, ставлю десятку, что зрелище там отвратное.       — Вот как… Эмиль. Хочешь, я расскажу тебе презанятную историю? — я прикрыла глаза и освободила место на кровати, предоставляя высшему шанс подлезть к моему боку, и положить голову на почти зажившую шею.       — Это то, что ты тщательно скрываешь от Гнарла и остальных прихвостней? — Эмиель удобно устроился на моей шее и опалил горячим дыханием чувствительную кожу.       — Я это скрываю ото всех. Ты будешь первым и, возможно, последним. Эмиль, я прожила не только жизнь героини Шейлы, но и еще одну жизнь.       — Какую? — Эмиль поглаживал меня по животу и щекотал дыханием шею, от всего этого сильно клонило в сон.       — Другую. Во всем другую. Я уже сомневаюсь, а была ли эта жизнь реальной. Я помню каждую деталь, но чувства постепенно выгорают. Перед тем, как отрубиться из-за панической атаки, я услышала крик своей дочери, моей маленькой дочурки, которой было всего шесть лет. Она видела, как я умерла, но сама я не вспомнила этого, когда очнулась тут в саркофаге, хотя четко помнила, как упала с балкона, вышвырнутая атакой моего предшественника. Я даже помню, как умирала от боли, крутившей все мое тело в агонии. Теперь у меня третья жизнь.       — Расскажи о своей первой жизни, — Эмиель осторожно коснулся губами рубца и закрыл глаза, внимательно меня слушая.       И я начала свой рассказ о том, что в моем мире нет магии, и, взамен ее, люди стали развиваться, превращая мир в технологическую утопию. Я поведала о своей семье, о том, как встретила в кафе мужа, что так не вовремя услышал о моей проблеме с начальником, который грозился меня сократить. О том, как мы подружились, хотя разница между нами была десять лет, а мне, между прочим, уже двадцать восемь. С сожалением вспомнила, как приняла его предложение выйти замуж за идиотскую шутку, так как была худшим вариантом женатой особы. С весельем рассказала, как выбирала свадебное платье, но плюнула на все и пришла в растянутой майке и белых джинсах. Вспомнила как в мыслях костерила мужа, когда рожала своего первенца, и как флегматично лежала на родильном столе, рожая дочку. Я затронула всю свою жизнь, все свои светлые воспоминания, но в груди всё так же было пусто и холодно. Я — прошлая… Я — самая первая… умерла, оставив после себя ничего не значащие воспоминания и знания о возможном будущем этого мира. Последняя смерть была самой страшной.