Под маской Хокаге

В этот раз, просыпаясь, Наруто чувствует себя почти нормально – нет разрывающей виски боли, нет выматывающей лихорадки и унизительной, бессильной дрожи, нет ставшего привычным дымчатого марева перед глазами. Он уже успел забыть, как это бывает, и теперь откровенно наслаждается легко струящейся по телу чакрой. Полежав еще немного в уютном тепле, он все-таки с грустью констатирует, что его работа выходных не подразумевает ни в какой форме, и заставляет себя встать. Но первая же попытка подняться оборачивается чакро-нитями, тут же привязывающими его к постели, и мгновенно влетевшим в комнату Саске. - Даже и не думай. Цунаде-химе настаивает на постельном режиме до полного выздоровления, - категоричность в голосе друга убивает всякую надежду на самостоятельность. Учиха, конечно, бесстрастная сволочь, но только до тех пор, пока дело не касается кого-то из близких. А Наруто уже давно к таковым причисляется, так что избежать весьма своеобразной заботы носителя шарингана не удастся – это Узумаки знает точно. – Какого черта ты не сказал, что тебе так плохо? Я сам чуть не сдох, когда утягивал тебя в гендзюцу и приглушал кошмары! - Не стоило так беспокоиться, - Наруто чуть смущенно бурчит, пытаясь скрыть неловкость и благодарность за помощь. Он все еще не может привыкнуть к заботе, проявляемой другом по отношению к нему. - Да неужели? – напряженный голос Цунаде разрывает пространство. Разъяренная женщина быстро подходит к крестнику и нависает над ним, попутно набирая в шприц смесь призрачно-голубоватого цвета. Мягко постучав ногтем по цилиндру, она профессионально вводит иглу в вену и плавно нажимает на поршень. – Ты понимаешь, мальчишка, что едва не умер у меня на руках? Ты сам заблокировал собственную чакру! Наруто застывает. Он и не думал, что нежелание жить может обернуться… такими последствиями. И сейчас, глядя в усталые карие глаза, он понимает, чего стоило вытащить его с того света. Становится тошно. - Что с… - Мы с Шикамару пару дней обойдемся без тебя. Просто… выздоравливай, - Саске уже на выходе из комнаты оборачивается, и Наруто видит усталые круги под теплыми темными глазами. Кивнув, Учиха все-таки выходит, и вскоре его чакра пропадает с внутренних радаров Узумаки. - А теперь поспи, - убедившаяся в более или менее стабильном состоянии подопечного Цунаде смягчается и мягко касается теплыми губами лба парня, обдавая его легким цветочным ароматом, больше подошедшим бы молодой девчонке. И Наруто послушно смыкает потяжелевшие веки, позволяя себе скользнуть в темноту. - Ну и? – встретивший его недовольный рык извечного соседа звучит совсем рядом. Вопреки тону рыжий хвост почти нежно подхватывает джинчуурики, плавно опуская на свернувшееся клубком тело. Их отношения давно переросли ненависть и вражду, превратившись в заботу и тепло. Наруто подавленно молчит, но мудрому Лису, прожившему с ним всю жизнь, не нужны слова. Он начинает сам говорить, не давая глупому детенышу снова провалиться в боль: - Еще р-ребенок, совсем не умеешь дер-ржать себя в руках. Твоей вины нет, они бы не дали тебе жить спокойно, ни тебе, ни твоему Учихе – ты же его хотел защитить? Он это знал еще лучше тебя и не мстил за погибших, а защищал живого – тебя защищал. Пр-росто пр-рими это, - звериному горлу тяжело издавать человеческие звуки, но Курама до сипа пытается смягчить речь, не давая себе сорваться на рычание. Он страшно злится на беспечного мальчишку, закрывшего их связь; на проклятого Учиху, который может больше, чем сам Лис; и отчаянно ненавидит уже мертвых стариков, жалея, что не приложил хвосты к их убийству. - Одно дело убивать на войне, в бою, лицом к лицу, и совсем иное – вот так, беспомощных стариков… - раскатистый смех, сотрясающий тело биджуу, обрывает Наруто. - Беспомощных?.. Они были опаснее, чем Шукаку, учуявший кр-ровавую жертву! Умные, расчетливые твар-ри, для которых чужая жизнь не стоит ничего!.. А потом они просто молчат, такие похожие и столь разные. Наруто лениво обдумывает сказанные слова, вертя их в уме и ощущая, как от теплого рыжего тела отходят потоки чакры и мягко оплетают его, проникая под кожу и словно согревая изнутри. Джинчуурики не знает, сколько времени дремлет вот так, греясь в потоках цвета огня, просто в какой-то момент Кьюби начинает возиться и поднимается, потягиваясь всем телом и распушая все девять хвостов. Вывернув пасть в зевке, он нарочито-небрежно бросает: - Тебе пор-ра. И спящий в постели Наруто тихонько улыбается – точно так, как улыбался когда-то давно, еще до всего этого. Так, как улыбался Узумаки Наруто, обещая изменить мир. Несмотря ни на что, он все-таки не один.