Горькая сладость (Моя королева подарила мне сон)

Чонгук продолжал сидеть в ресторане вместе с остальными, и только мысли его были далеко отсюда. Он думал о Мине, которая никак не хотела выходить из его головы, засела там, впечаталась перманентно на подкорку, заставляла чувствовать то, что чувствовать нельзя. Чон водил указательным пальцем по краю бокала и смотрел в одну точку, вспоминая реакцию девушки на его прикосновения. Руки до сих пор помнили её мягкие и гладкие ляжки, обтянутые чёрным капроном, а в глазах всё ещё стоял образ испуганного лица, на котором алели пухлые приоткрытые губы; глаз, сосредоточившихся на ощущениях и потемневших от возбуждения. Он хотел её. Нет, он хотел ею обладать и быть единственным мужчиной, который спит с ней, который имеет её, который занимает отдельную нишу в её сердце. В сознании возникли картины обнаженной Мины, лежавшей на кровати в чёрной комбинации и тёмных чулках, так блядски раздвигающей ноги, но не теряющей своей невинности, веевшей от девушки. Чонгук выдохнул воздух и решил, что ему нужно переключиться на любую другую женщину, лишь бы отвлечься от таких мыслей, лишь бы забыть хоть на секунду о Мине. — Чонгук, — подал внезапно голос Намджун, — у меня для тебя предложение. — Какое же? — невозмутимо спросил Чонгук, отпивая вино из бокала. Он не доверял Намджуну и уж точно не собирался этого делать в ближайшем будущем, ибо старые раны хоть и заросли, оставив после себя рубец. — Предлагаю объединить наши компании в одну. Это выгодно нам обоим и со стороны партнёров, и со стороны прибыли, — пояснил Намджун, откидываясь на спинку стула. Чонгук дернул головой и улыбнулся, ожидая такого предложения со стороны Намджуна. — Намджун, даже если мы «помирились», то это не значит, что я буду с тобой сотрудничать. Это должно быть взаимным желанием двух сторон, а если одна сторона не согласна, то что же это за сотрудничество? — ответил Чонгук, наклоняясь вперёд и, сцепив руки в замок, уперся подбородком о них. — Ты прав, — усмехнулся Намджун. — И тем не менее, представь, что будет, если две компании объединятся в одну корпорацию. Рынок будет наш. — Намджун, я остаюсь при своём мнении. И тебе либо не переубедить меня, либо надо приложить титанические усилия, чтобы добиться желаемого, а я, знаешь ли, упрямый малый. — Ты уверен? — тон Намджуна понизился, а глаза потемнели от злости. — Да. Чонгук поднялся со стула и, поблагодарив Джина, пошёл к гостям, где заприметил одну девушку, постоянно поглядывающую на него. Она была одета в красивое струящееся платье, открывавшее её тощие ноги. Чонгук усмехнулся и подошёл к ней, начиная разговор с людьми, среди которых она стояла, и как бы невзначай трогая её. Оказалось, что это была дочь одного из владельцев компаний-соперников, с которыми Чон не имел дружеских отношений. Девушку звали Ю Сахё. Она привлекла внимание мужчины, и он решил развлечься сегодня. Пока Сахё сидела за столиком, Чонгук наблюдал за ней, не сводя глаз, и видел, как она смущается и прикрывает рот рукой, а после накручивает выбившуюся прядь. Отточенное движение всех девушек, которое забавляло мужчину. — Чон Чонгук, — начала она и отпила из бокала шампанское, — а девушки у вас были? — А всё-то тебе нужно знать, — ответил Чонгук, улыбнувшись и заправляя волосы за её ухо, и поморщил нос. — Были. — Значит, опыта у вас много? — Достаточно, чтобы сделать женщину счастливой, — протянул Чонгук и провел рукой по её щеке, как бы смахивая соринку. Девушка заправила за ухо прядь, а её взгляд поменялся до неузнаваемости. Чонгук повалил Сахё на кровать и навис над ней. Он целовал её губы, пока расстегивал платье, которое скрывало молоденькую фигурку девушки, которая прижималась всем телом к Чонгуку, гулял ладонями по телу, сжимая и притягивая к себе ближе. Он не терпел самовольностей в постели среди женщин, которые столько раз пытались оседлать его, но все безуспешно, и делать исключение для этой он явно не намеревался. Сахё обхватила его член руками и начала активно дрочить, опустившись на колени и иногда играя языком с чувствительной головкой. Чонгук взял её за волосы и, заставив её подстраиваться под его ритм, начал открыто трахать рот, не заботясь о том, что девушке могло бы быть некомфортно. Плевать. Не для этого он смотрит на то, как жадно сосёт эта малышка, как впивается ноготочками в мужские бедра и блаженно стонет. Внезапно, в голове мужчины возник образ Мины, которая могла бы делать ему такой же минет, который сейчас делает Сахё; он представил, как Мина трогает его своими маленькими горячими ладонями, целует, а потом лежит под ним и страстно стонет, извиваясь и выкрикивая его имя. Чонгук простонал от своих же фантазий, а Сахё подумала, что ему нравится и позволила себе немного расслабиться. — Глубже… — выдохнул Чонгук, насаживая Сахё ещё глубже, что у той заслезились глаза, но она продолжала заглатывать, расслабляя глотку. — Я сказал глубже. Сахё стояла на коленях перед ним и ублажала мужчину, пока тот думал о совершенно другой девушке, которая уже давным давно слонялась по квартире, готовясь ко сну. Она не знала, чем сейчас занят мужчина, да и не особо хотелось думать об этом. Чонгук намотал волосы Сахё на кулак и ускорил темп, иногда шлепая девушку по щекам и шепча какие-то грязные слова. У него не было настроения на нежности, которой он настраивал девушек на секс, наоборот, сегодня он хотел дикого траха какой-нибудь Сахё, которая, казалось, сама получала удовольствие от этого унижения и этой грубости. Девушка выглядела грязно, как дорогая шлюха, заляпанная спермой и слюной, и от того мерзко, что в голове стоял образ одной. Чонгук позволил себе кончить на лицо девушки, после чего упал на кровать и закрыл глаза, всё ещё думая о Мине. Ему хотелось избавиться от мыслей о ней, выжечь их из своего сознания, но ничего не получалось, не выходило, наоборот, он думал о ней всё больше и больше, терзая себя и издеваясь над самим собой. — Ложись на живот, — приказал Чонгук девушке, а та в свою очередь уже текла, как течная сука под кобелём, и уже выполнила просьбу мужчины. Она хотела подчиняться, поэтому позволяла ему делать всё; она хотела чувствовать ту власть, о которой ходили слухи. Мужчина не хотел видеть её лица, чтобы полностью наслаждаться представлениями о том, что вместо Сахё лежит Мина. Голос девушки был громким, поэтому стоны казались вульгарными и пошлыми, от чего Чонгук хотел заткнуть свои уши или кинуть на девушку подушку, Толчок за толчком, и каждый раз с новой силой, он входил в Сахё, вдалбливался, всё ещё думая о Мине, натягивал тощее тело, держа широкими ладонями и думал, думал, думал. Рыжая засела в его голове надолго, да и выходить из неё не собиралась, её образ вгрызался в мозг, словно паразит, убивал медленно и мучительно, но оргазм от того становился ярче, ощутимее, а стоны Сахё тише и тише, пока не стали похожи на хрипы. Он снова ушёл из номера, оставляя девушку в полном одиночестве наедине с собой и своими мыслями. Ему было плевать, что чувствовали девушки после секса с ним. Главное, чтобы он был доволен, удовлетворяя свои плотские потребности в женщинах. *** Чонгук начал инвестировать в бизнес медицинского оборудования, который набирал обороты, и переключался на другие страны, заключая с ними сотрудничество. Компания Чона росла с каждым днем, захватывая всё большую территорию, что мужчина думал о расширении и постройке дочерних компаний в других городах. Дела шли в гору и мужчину это радовало. — Я смотрю, что у тебя всё хорошо, — демон появился неизвестно откуда и казалось сел напротив Чонгука, который был занят своими бумагами. — И я тебя рад слышать, — сказал Чонгук, улыбаясь. Ему нравилось разговаривать с этим существом, которое не имело тела и души, было эфемерным, но ощутимым. — А ты всё шутки шутишь. Не забыл про сделку нашу? — демон, казалось, усмехнулся. — С частотой твоего появления попробуй забыть такое, — отвечал Чон, не отрываясь от чтения бумаг. — Как дела с компанией? — Нормально всё. Только вот Намджун вчера предложил сделку, а я опасаюсь этого. — Я бы не стал делать этого на твоём месте, хоть предложение очень выгодное, но ты решай сам, я тебе не мамка, чтобы советы давать. — И без тебя знаю. — Как дела с отцом? — Поссорился. Ещё эта чёртова сука со своей мнимой заботой и явной озабоченностью. — Каждая смерть, Чонгук, звучит по-разному, — произнёс демон, а в окна ударил сильный ветер, который нагнал пунцовые тучи. — Что? В ответ послышалось лишь молчание, что свидетельствовало о том, что собеседник Чона исчез. Мужчина снял пиджак и продолжил читать документы, закинув ноги на стол. В дверь постучались, и Чонгук ответив: «Войдите», увидел секретаршу. Он обвел её фигуру взглядом и слегка ухмыльнулся, вгоняя девушку в краску и смятение. Она не была худой, у неё имелись хорошие бедра и округлая попка, по которой Чонгук хотел шлепнуть, рубашка скрывала её пышную грудь, которую было видно сквозь белую, немного просвечивающую, ткань. Секретарша смущенно закусила губу и, откашлявшись, заговорила с Чонгуком. — К вам жена мистера Чона. Она настаивает на встрече с вами. Говорит, что срочно, — оттараторила девушка и опустила взгляд в пол, коря себя за грязные мысли возникшие в её голове. «У тебя есть муж. У тебя есть муж», — уговаривала себя девушка, стараясь не встречаться взглядом с директором. — Впусти её, — после долгой паузы ответил Чонгук и вздохнул, потирая переносицу и предполагая, что сейчас начнётся. «А секретарша вроде замужняя. Интересно, верная ли?», — мысли Чонгука улетели далеко, лишь бы не вспоминать о жене своего отца, которая уже была на пороге кабинета. Чонгук задумался, а в кабинет зашла жена отца, одетая в чёрное платье и с совершенно отреченным выражением лица. Ему не понравилось это и он напрягся, принимаясь слушать её, ибо редко Сонгмин навещала его на работе, если это было не слишком срочным или «форс-мажорным», а такое случалось очень и очень нечасто. — Чонгук… — мямлила она, переминаясь с ноги на ногу. — Чонгук… — голос женщины задрожал и она начала плакать, трясясь, как осиновый лист. Слёзы катились по её лицу и от макияжа осталось только одно название. Чонгук кивнул на диван, куда присела женщина, и дал ей салфетку, чтобы она поскорее вытерла весь тот ужас, образовавшийся у неё на лице. — Что случилось? — задал вопрос мужчина и сильно сжал челюсти. Ему не нравилось, что Сонгмин ревёт в его кабинете и не пытается объяснить, что случилось, а от того дурное предчувствие росло в сердце наравне с тревогой. — Отец, — ответила она и зарыдала пуще прежнего. — Что отец?.. — дрожащим голосом спросил Чонгук, отворачиваясь к окну, ожидая услышать самые худшие слова. — Должны позвонить из больницы… — Сонгмин не собиралась успокаиваться, да и Чона это уже конкретно нервировало. — Что случилось с отцом?! — рявкнул Чонгук, как вдруг раздался звонок. Он опасливо глянул на трубку, а по спине пробежался ледяной холодок. — Мистер Чон, Вам из больницы звонят. — Соединяй. — Алло, мистер Чон Чонгук, сын Чон Чжихёка? — спросил мужской низкий голос. — Да. Что-то произошло с отцом? — У меня для Вас плохие новости, — мужчина замолчал, словно испытывал терпение Чонгука, а после тяжело вздохнул, явно пытаясь собраться с мыслями. — Мои соболезнования. Ваш отец скончался. Мир Чона рухнул в одну секунду. Мужчина словно окаменел, сжимая в руке трубку с такой силой, что кожа побелела. Боль. Утрата. Горе. Злость. Гамма эмоций сковала сердце и сжимала его ещё больше, причиняя адскую боль. Окружающее будто мгновенно испарилось, оставляя лишь белое пространство, из которого не выбраться. Хотелось плакать, но он не мог, словно все слезы исчезли; хотелось рвать и метать, но тело оцепенело и не поддавалось кричащему разуму. Последнее, что произошло накануне смерти отца — ссора. Глупая идиотская ссора, которую теперь Чонгук не сможет себе простить. Небольшой конфликт, который перерос в обиду и злость, и вместо того, чтобы провести день со стариком, поговорить с ним по душам, он ушёл с этой женщиной, а потом поругался с единственным близким и дорогим ему человеком. — Благодаря тебе, темой последнего разговора с отцом была ты, — сказал Чонгук и оперся руками о стол. Он хотел прикончить эту женщину на месте, порвать её тощее тело на кусочки и закопать далеко за городом, и если раньше он испытывал к женщине неприязнь, то сейчас она переросла в ненависть, которую Чонгук не скрывал. — Чонгук, прости. — Что? — издевательски спросил мужчина, изгибая брови. В его глазах стояли слезы, а грудину рвало на части, казалось, разве могут демоны чувствовать. Видать могут, но почему так больно. — Прости?! — Да, прости, — отвечала женщина, но в её голосе не было даже намёка на сочувствие. — Я… — Убирайся, — мгновенно приказал Чонгук, не желая видеть и слышать её. Он помрачнел, и женщина это заметила, его взгляд стал тёмным и злым, а аура, исходящая от него, словно сгустилась и повисла чёрным облаком вокруг него. — Чонгук… — Убирайся! — крикнул Чонгук и кинул в пространство вазу, стоявшую у него на столе, которая прилетев в дверь разбилась вдребезги. Он плакал. По-настоящему плакал. Впервые в жизни. Сонгмин вскрикнула и поспешила покинуть кабинет разгневанного Чонгука, который со отчаянным стоном сел за стол и запустил руки в волосы, желая выдрать их вместе с этим рвущим чувством. Теперь он владелец огромной корпорации, с которой придётся как-то справляться, теперь он остался без отца… Пелена слез застилала глаза, а в груди так больно щемило, что хотелось лезть на стену. Слезинка скатилась по щеке мужчины, и он ударил себя в грудь. Но тщетно. Боль есть и она всегда будет жить рядом с осознанием упущенного момента, когда можно было сказать: «Пап, я, это, люблю тебя».