Солнечные зайчики

Небеса сияли синевой, солнце светило в глаза, что вечно хмурый Мива щурился ещё сильнее. Несмотря на это Шуджи любил ясную погоду. Она не напоминала ни о чём плохом, не вгоняла мысли в мрачное состояние и самого юношу в депрессию. Сегодня не было повода идти в штаб Границы, поэтому Шуджи даже чувствовал себя обыкновенным старшеклассником, у которого на носу экзамены. Нет, он не ненавидел организацию — Мива обожал сражения и с неистовым стремлением уничтожал наверов. Но сама ответственность капитана отряда А-ранга и постоянное пребывание около самого Главнокомандующего делали его чересчур серьёзным и напряжённым. Йоске был его полной противоположностью его в этом плане. Всегда весёлый, беззаботный, он находил общий язык со всеми, кого встречал. Казалось, что одноклассник воспринимал всё легко, сама его суть пребывания в Границе была в одном — битвах. Впрочем, такая страсть была и у всех атакующих. Поэтому, наверное, Йонея и убежал сразу после уроков в штаб, на сольные сражения. Мива возвращался домой один. От всех прохожих его отличала чёрная, аккуратная, плотно застёгнутая форма и взгляд совсем не подростка. Такой взгляд был у всякого в Границе, который хотя бы чего-то достиг своими усилиями — умный и леденящий спокойствием. Никто не узнавал Шуджи посреди улицы как членов отряда Арашиямы и не думал, что он чем-то обратит на себя внимание. Но юношу позвали, что заставило нескольких прохожих удивлённо обернуться. — Мива! К счастью, это был Изуми. Шуджи не пожелал бы испортить свой день «случайной» встречей с Джином или кем-то ему подобным. Кохей в тот список не входил. Блондин выходил из супермаркета с двумя пакетами, полными продуктов. Он улыбался во весь рот и пытался помахать руками. Мива сначала просто смотрел на него, а потом подошёл и взял один из пакетов. Брюнет несколько удивлённо поднял брови, заметив их содержимое. Одни мандарины. Яркие, спелые, свежие, ароматные. — …Ты купил только это? — Пойдём ко мне и будем есть их вместе? — только предложил Изуми. Повода не соглашаться у Мивы не было, поэтому он взаправду оказался в доме Кохея. Как принято, юноши сняли обувь при входе. Потом они прошли в нечто среднее между гостиной и кухней. Окна были полузакрыты занавесками. В комнате царил какой-то приятный, мягкий, очень уютный свет, потому что шторы были светлые и полупрозрачные. Мива неловко присел на какое-то старомодное, потрепанное, мягкое кресло, но вскоре даже прикрыл глаза. В этом доме был свежий, чистый воздух. Слышался звук струи из-под крана — Изуми мыл мандарины… — Держи, — голос друга заставил Шуджи очнуться из полудрёмы. Узнал ли Кохей о том, что он чуть ли не расслабленно уснул? Мива ответить не мог. Изуми поделил очищенный мандарин на две половины, и одну из них подал брюнету. Они оба ели его долька за долькой, медленно и с молчаливым наслаждением. Вкус цитруса таял во рту и вызывал некую свежесть в самом сознании. Всё это напоминало Миве новогодние праздники в далёком детстве, когда они с сестрой уплетали мандаринки. Обычно же ему их есть не приходилось. Но сейчас вкусные мандаринные дольки дополняли этот момент: яркий солнечный день, невероятно уютную обстановку, развалившегося беззаботно на диване, лучезарного и отчего-то казавшегося полностью счастливым Изуми. Мива давно не чувствовал себя настолько хорошо.