***
— Ну и где же ты была? — громко спросила я, у медленно подходящей к нам Унмей, не скрывая возмущения. Женщина уныло взглянула на меня своими зелеными глазами. В них я прочитала невообразимую печаль и боль, которых раньше не замечала. Джирайя осторожно обхватил ладонью мое плечо. — Встречалась со старым другом, — грустно ответил женщина, взглянув на брата. Он многозначительно вздохнул. — Почему вы такие странные? — удивленно решила уточнить я, у окружающих меня родственников. Но они проигнорировали мой вопрос. Унмей вообще казалась мне ненормальной, будто вся ее каменность и твердолобость исчезли в тумане. Я от нее никакого сочувствия ни к кому никогда не видела. Если проанализировать, конечно, ясно становится, что навещала она не просто друга, а либо мертвого знакомого, либо умирающего. Но кого? — Я пойду переоденусь и возьму вещи, — тихо прошептала она и зашла в дом. Я оглянулась на старика-извращенца, прячущего свои глаза от меня под темно-коричневым капюшоном. — Кого она навещала на кладбище? — С чего ты взяла, что на кладбище? — мужчина не стал отрицать мою догадку, так что скорее всего я правильно поняла, что этот ее "друг" уже давно не живой. Я промолчала, ожидая дальнейших пояснений. Он перевел на меня свои печальные глаза. — В этот день, много лет назад, умер один наш близкий друг, которого Унмей в свое время достаточно сильно любила. — Любила? — тихо переспросила я, уставившись на дверь дома. — Любила. Тебя что-то удивляет? — Да нет, просто… — я задумалась, как правильно сформулировать мысль. — Просто я думала, что в ее жизни имел место только один роман, с отцом. Она не выглядит сильно любящим человеком, да и… — Ты ее просто плохо знаешь, — Джирайя вновь вздохнул, явно вспоминая их совместное прошлое, детство, юношество. — Унмей кажется безэмоциональной злюкой, но на самом деле человека преданнее своим чувствам я никогда не видел. Она была раздавлена после смерти Сакумо в тот день. — Сакумо? — громко воскликнула я и уставилась удивленным взглядом на старика. Он закатил глаза. — Да, считай твоя любовь к клану Хатаке передалась тебе с молоком матери, — он слегка усмехнулся своей шутке. — Но ведь он умер, когда она была уже в браке с моим… — А ты никого никогда не любила? — я непонимающе посмотрела на него. — Любовь не обязательно разовая акция, Ира. Сакумо всегда относился к Унмей как к подруге, не как к женщине, с которой хочет провести всю свою жизнь. Она это понимала, поэтому держала свои чувства в тайне от него, прятала. Это делать она, безусловно, умела лучше остальных. О ее чувствах знали не многие. Пожалуй, только я. А в один день она встретила твоего отца. И тоже полюбила его, но по-другому. Сильно, но это были уже взаимные, глубокие, чувства. Не такие юношеские и детские как к Хатаке. Однако, как ты, надеюсь, понимаешь, первую любовь невозможно выгнать из сердца. Тепло, которое ты чувствовала по отношению к тому человеку, всегда будет храниться на отдельной полочке в твоем подсознании. Так что, думаю, ты понимаешь, о чем я говорю. — Да, понимаю, — тихо ответила я и оглянулась вперед. Мрачные силуэты домов перекрывались ливнем. Сегодня дата смерти отца Какаши? Возможно он поэтому так рано ушел, как он сказал, «по делам». Дурак, мог бы и сказать мне об этом. Не зря я почувствовала от него этот морозящий холодок. Из дома вышла Унмей с рюкзаком за спиной. Она аккуратно закрыла дверь, положила ключи в деревянный зазор у окна при входе и медленно направилась к выходу из деревни, даже не ожидая нас и не окликая. Мы последовали за ней. Так мы и шли по дороге в родную деревню в полной тишине, слушая лишь хруст листьев под ногами и стук падающих с небес прозрачных капель дождя.***
— Ты уверен, что они придут? — произнес я своим хриплым голосом. Парень сидел на пеньке рядом со мной и внимательно разглядывал маленький каменный кунай в своих руках. — Вот с этого началась любовь моей мамы к изготовлению этих дурацких ножей? — он недовольно тряхнул головой и метнул оружие в сырую от прошедшего дождя землю. — И не говори, ужас! — саркастично протянул я, вытянув свои передние лапы вперед, отчего послышался легкий хруст моих хрупких костей. — Да нет, я просто… — мальчик слегка покраснел, от чего решил состроить из себя крутого парня и опустил темные брови к глазам. — Забей, Яами, ты все равно не поймешь, — он обиженно выпятил нижнюю губу вперед и недовольно сложил руки в замок у груди. — Так, Широ, ты уверен, что они придут? — Да откуда же мне знать, Яами? — внезапно громко воскликнул мальчишка, встряхнув руками и поднявшись на ноги. — Я вообще этот план в первый раз увидел, так что откуда я знаю? — он злобно сжал ладони в кулаки. — Единственное, что я хочу от жизни — это голова ублюдка Орочимару на блюдечке! Все! И если эта бумажка, — он нарочито показушно затряс ею у меня перед мордой, — Поможет мне найти его и вытащить то, что принадлежит мне — я готов послушаться, — он громко плюхнулся обратно на пенек и злобно пнул землю под ногами. Его ботинки были в сырой, оранжевой грязи. — Ненавижу. Я усмехнулся, оглядывая мальчишку. Да, такого Широ я давно уже не видел. Ребенок, не иначе. Эти его максималистские суждения, грозный взгляд, удрученный вид. Хотя, я могу понять его. На месте Юки я бы уже давно убил Орочимару, не ожидая действий глупого Саске. Мне было бы все равно на эти понятия "судьбы", я бы перерезал ему глотку и смотрел как он медленно истекает кровью прямо на моих глазах. Широ удрученно закрыл лицо ладонями и тихо застонал от боли. — Почему это произошло, Яами? Просто объясни, за что мне это? Я не знал что ответить, поэтому решил просто промолчать, выждав нужное время: — Когда ты ее потерял? — Два месяца назад, — по щеке мальчишки скатилась слеза. Он недовольно начал вытирать свое лицо кулаками. — Дождь, Яами! Это дождь! Ясно? Я промолчал, оглядываясь по сторонам. За деревьями вдали послышался едва заметный хруст веток. «Кто бы это мог быть?» — подумал бы я, если бы мне заранее все не описал другой Широ, с которым я виделся раньше. Даже смешно, как интересно складываются мои отношения с этим мальчишкой. Не зря я подписал с ним контракт в тот день, мне он сразу показался интересным хулиганом, с которым в будущем не соскучишься. — Яами, — тихо произнес Широ, выглядывая в сторону леса правым глазом из-под скрывающих лицо ладоней. — Как я и говорил? — Да, они идут.***
Мы сидели на скамейке в парке, оглядывая деревья, с которых плавным танцем слетали оранжевые листья, приземляющиеся на сырую землю у нас под ногами. Давно мы так не отдыхали с ней вдвоем. Тишина, спокойствие, только что прошедший дождь. Никто нам не мешал: ни миссии, ни Хокаге, ни Гай с его напутствиями, ни наши чунины, ни, слава Богу, Конохамару. Племянник сегодня ушел на миссию, да и вообще, повзрослев, перестал так часто к нам приставать с глупыми шалостями. Это бы радовало нас, если бы не загрузка со стороны деревни. Людей мало, ниндзя должен работать в четыре раза усерднее. — Так хорошо, — тихо произнесла уставшая девушка, склонив свою голову к моему плечу. Она нежно улыбалась, закрыв глаза от умиротворяющего блаженства. — Куренай, я хотел тебе кое-что подарить, — немного сбившись, я начал судорожно искать подарок в кармане своей жилетки. Девушка раскрыла свои глаза, слегка отстранилась от меня и с интересом наблюдала. — Что такое, Асума? — я судорожно шарил по всем своим карманам, выискивая маленькую коробочку, но с ужасом понял, что потерял ее где-то по пути. — Я… потерял? — девушка широко улыбнулась и легонько усмехнулась, прикрыв рот ладонями. — Я купил тебе сережки в одном городке Страны Огня, когда был на миссии. — она нежно провела своей рукой по моей бороде и нежно поцеловала в губы. — Мне приятно, что ты думаешь обо мне, когда меня нет рядом, — радостно произнесла она, перебирая мои черные волосы. Я тяжело вздохнул и оглянулся в небо. — Извини, что так получилось, — грустно произнес я. — Да перестань же, Асума. Все хорошо, может ты просто забыл их дома? — ласково шепнула она мне на ушко. — Да даже, если потерял эти сережки, ты знай, что лучший мой подарок — это ты, Асума. Последнее время мы так редко видимся, — она нежно уткнула свой острый нос к моей шее, обняв меня руками. Я нежно улыбнулся, и обхватил ее тонкое запястье своей рукой. Небо сегодня было чистое. Утром палил отчаянный дождь, но к трем часам дня все тучи, как по приказу, расползлись по разные стороны, открыв голубое солнечное полотно. Где-то вдали показалась огромная песочного цвета птица. Я прищурился, вглядываясь в существо, пролетающее над нашими головами. Птица направлялась прямиком к резиденции Хокаге. — Это случайно не посыльный из деревни Песка? — Куренай взглянула вверх и слегка прищурилась. — Похоже на то, — тихо прошептала она. — Не нравится мне все это, — девушка печально кивнула. Я перекинул свою руку через ее плечо, нежно обхватывая ее. — Я люблю тебя, Куренай. Она нежно посмотрела в мои глаза и как-то грустно вздохнула. — И я тебя люблю, Асума, — девушка осторожно наклонилась ко мне и мягко поцеловала в губы. Давно я так хорошо не проводил день.***
— Здесь? — недоуменно воскликнула я, оглядываясь по сторонам. — Да, здесь, — тихо пробормотала Унмей, устанавливая палатку возле дерева. — То есть, дойти до какого-нибудь приличного места мы не можем? — женщина вздохнула и строго посмотрела на меня. — Ты же вроде как егерем мечтала быть? — удивленно-саркастично спросила меня рыжеволосая женщина. Она быстро расправляла каркас от будущего жилья, в котором мы планировали переждать эту ночь. — Ну, это было давно, сейчас-то я уже не тот человек. — Ой, да прекрати же ты ныть! — грубо огрызнулась Унмей, тряхнув головой. — Но зачем подобная конспирация? — я непонимающе посмотрела на седоволосого старика. — Тебе то все расскажи, да покажи, — весело пробормотал Джирайя, встряхнув ладонью мои волосы вверх. — Давай, иди набери хвороста, будем костер разжигать. Я недовольно хмыкнула и пошла искать годные деревянные прутики, что было довольно сложно. Почти все деревья были сырыми после недавно прошедшего дождя. Спустя тридцать минут, в которые входили четыре попадания в паутину, десять заноз и три падения в грязь, я все же вернулась к старикам с набранными ветками. Они уже растопили огонь и весело нежились у костра, попивая что-то из фляги старика. — Да вы должно быть издеваетесь? Они засмеялись. Слышать смех Унмей было невероятно странно, учитывая, что это был первый раз, как она показалась мне с такой задорной стороны. — Садись сюда, я тебе поудобнее стул сделала, ты же все-таки беременна, — я оглянулась на мягкий пуфик, уложенный на деревянный пенек. — Что за алкоголики, — недовольно проворчала я, усаживаясь на свое местечко под звездами. — И это нам говоришь ты? — едко заметил Джирайя, обхвативший мать за плечи. — Представляешь, Унмей. Это она нам такое говорит! — розовощекая женщина, шатаясь, медленно перевела дерзкий взгляд на Джирайю. — Ты мою дочь не обижай, Лягушонок! — она сильно ударила его по лицу, отчего на его и так красной щеке остался еще более яркий алый след. — Ну, Унмееей-чааан, — грустно окликнул он, встряхнув головой. Я недовольно смотрела на них, выпивая водичку из своей бутылочки. Огонь ярко горел перед нашими ногами, похрустывая сухими ветками. — Мам, а расскажи мне историю про тот стол, — она вдруг погрустнела, подняла голову к небу, оглядывая звезды над нами. — Это было так давно, — меланхолично начала женщина, потягивая спиртное из фляги. — Давай, лучше я расскажу тебе другую историю, — я удивленно смотрела на нее, ожидая продолжения. — Это был двадцатый день рождения Джирайи... Мужчина внезапно побелел и начал нервно посмеиваться: — Камушек, это скучная история, давай лучше… — Не перебивай! — сурово продолжила женщина. — Он решил отметить его в нашем доме, пригласив кучу народа. В особенности, как ты понимаешь, женщин. И вот, он закупил первый раз огромную кучу саке, приносит домой, а там этот негодяй Рокуденаши! — Року… кто? — мама достала фотографию, на которой была ее команда, и протянула ее мне. — Року был подонком, каких еще свет не видывал! — злобно начала она, тыча пальцем в фотографию. — Спасибо, Итачи, что он ему глотку перерезал! — Унмей, успокойся, — нервно затараторил Джирайя, погладив женщину по голове. Она злобно оттолкнула его, прищурив от алкоголя еле сконцентрированные на ком-либо глаза. — Да о чем ты? Этот идиот первым начал травить Сакумо, когда тот спас ему жизнь! По делом ему! Этот идиот Учиха получил заслуженное! Ненавижу всех их, — злобно прошипела она, всхлипнув. — Но это не важно. Сейчас история не об этом. — Мам, ладно… — Нет, я уже начала говорить. В тот день Рокуденаши хотел произвести впечатление на девочку, в которую все были влюблены по уши кроме, разве, что Орочимару да Сакумо. — Цунаде? — Проницательно, как всегда, — Унмей нежно хлопнула меня по плечу и вытянула губы в странной, безумной улыбке. Подобное зрелище вызывало у меня бурю смешанных чувств. Но одно я поняла точно, пить эта женщина точно не умеет, так что возникает вопрос: неужели я веду себя так же, когда выпиваю? Кошмар! — И Року решил помочь Джирайе с приготовлением еды и украшения дома. И вот, к концу дня, когда все вокруг было невероятно красиво и доведено до лоска, пришли гости, — Унмей задумалась, уставившись на Луну. Я оглянулась на нее и поняла, что она впала в "алкотранс". — Мам? — тихо протянула я, щелкнув пару раз пальцами у ее носа. — Ах, да, так вот... — она облизнула губы и повела кругом головой, похрустывая шеей. Она продолжила издевательским голосом, манерно описывая все происходящее жестами: — Так, в общем, все пришли, ждали эту главную красотку вечера с грудью сотого размера… — Унмей, ну что ты так ее показываешь! — поморщился, как от зубной боли, дядя. — Ой, да ты вообще помолчи! — она легонько толкнула старика в плечо. — Этот вообще продумал до мелочей как ей начнет оды петь о своей любви! — Джирайя покраснел. — Так вот. Цуна пришла, все к ней моментально начали клеиться, а в итоге, она всех отшила, разгромив пол дома, отлетавшими от пощечин, парнями. Джирайя тогда аж четыре схватил! — женщина медленно перестала смеяться, а ее глаза внезапно погрустнели, как и у Джирайи. — В тот день она встретила своего Дана. Он буквально оттащил от нее пьяного в хлам, отчаянного Року. Он вроде даже шаринганом хотел воспользоваться. Мерзкий тип. — Дан был хороший парень, — грустно отозвался краснощекий старик. — Мне он всегда нравился, от этого я его еще больше недолюбливал, — он тихо усмехнулся, кинув маленькую ветку, что он давно крутил в руках, в костер. — Да уж. Были дни, — тихо пробормотала Унмей. Она закрыла глаза и облокотилась на свои руки. — Унмей? — брат взглянул в ее глаза и усмехнулся. — Заснула, как и тогда. — Тогда? — Я тебе по секрету расскажу, но в этой истории есть один момент, который она всегда опускает. Это был первый и последний раз, когда она пила в обществе посторонних людей. Она этого не умеет делать. — Заметно, — я усмехнулась, глядя на сонное лицо женщины. — В тот день она в первый раз попробовала саке, после чего пришла в какое-то бешенство. Она носилась по дому, шутила над всем, строила какие-то нелепые подставы, пряталась под столом, а в итоге набросилась с признанием на Сакумо. Было бы смешно, если не было бы так грустно. Мы тогда вдвоем пытались хоть как-то усмирить ее ярый пыл. — И как? — Она уснула на плече у Хатаке, рассказывая про то, как она ненавидит свой дар, как ненавидит себя за то, что ничего не может сделать, как хочет нормальной жизни и не видеть смерти любимых и близких ей людей каждую ночь в кошмарах, — Джирайя тяжело вздохнул, проведя пальцем по ее волосам. — Она ведь не выбирала себе такую жизнь. Так вышло, что она родилась с этим проклятием. Думаю именно поэтому, она решила выбрать для тебя такое будущее, в котором ты бы не знала той боли, сквозь которую пришлось пройти ей самой. Я с грустью посмотрела на мать. Я никогда особо не задумывалась, сквозь что она сама прошла в молодости. Она говорила, что пыталась спасти родителей Сасори. Думаю, что в тот день она была на миссии вместе с Сакумо и, возможно, Руко. Хотела изменить судьбу тех людей, но не вышло. Она пережила смерть той женщины от сердечного приступа прямо на ее руках. Должно быть ужасающее зрелище, страшное понимание того, что в нашем мире с таким даром никого не спасти. Все будет тщетно. Однако, Широ же смог это сделать. И мне не важно как, но я все же попытаюсь спасти близких мне людей от смерти, даже если это значит, что я пройду сквозь ту же боль, что и мать, когда она пыталась спасти ту женщину из "песка". — Идем спать, — тихо позвал Джирайя, встав на ноги и подхватив сестру на руки. — Хорошо, но я еще немного посижу тут, посмотрю на звезды? Старик спокойно кивнул и направился в сторону палатки. Я же провела еще полчаса на мягком пуфике, греясь у костра, мечтательно засматриваясь на темно-синее в белых жемчужинах небо и обдумывая вопросы, что задам Широ при встрече, завтра.