Семья.

- Семья не ограничивается кровными узами, но и не начинается с них. Семья - это те, кто заботится о тебе... Ширасу невольно улыбнулся, услышав это от Тенки однажды. Ему почему-то показалось тогда, что он говорил это не просто так и не кому-то, а именно ему – Ширасу, хотя в это время в храме и были дома все братья старшего Кумо и даже кто-то из города, что зашел в храм Кумо погостить. Ниндзя показалось тогда, что Тенка старался убедить в этом именно его, старался, чтобы до беловолосого дошло, что они семья. «И у него это получилось…» - вновь улыбаясь, как и тогда, подумал шиноби, печально смотря из леса на храм семьи Кумо. Храм, который он покинул, предав его владельцев год назад. Храм, в котором ему уже не было места, но к которому Ширасу тянуло словно магнитом. Ведь он был когда-то для Фуума домом, в котором жила ЕГО семья. И хотя Кумо все-еще и жили там, они вряд ли бы уже назовут Кинджу членом своей семьи…. «Зря я пришел сюда… Зря вернулся…» - с болью думает шиноби, который так и не смог до конца отречься от тех, кто жили в этом храме и были когда-то ему родными. Не смог их забыть, просто не сумел и теперь… Теперь вот вернулся и корил себя за эту слабость. «Я должен уйти. Я и так причинил им много горя и не хочу снова стать причиной их проблем. А такое точно случится… Ведь я – Фуума. Проклятый ниндзя, каким был всегда и каким умру. Я не нужен им…» - старается он убедить самого себя, отступая в тень деревьев, как вдруг слышит за своей спиной чьи-то шаги и резко разворачивается, коря себя за невнимательность, а потом… Замирает на месте, с грустью смотря в глаза того, кого встретить боялся и кому попадаться на глаза больше не хотел. Смотрит в глаза Кумо Тенки, что, почему-то, первые несколько минут совершенно спокойно взирает на него, а потом, как ни в чем ни бывало улыбается, и произносит: - Здравствуй, Ширасу, - в его голосе нет злобы, нет обиды – лишь какое-то странное и непонятное для ниндзя облегчение. А еще радость, что заставляет шиноби невольно отшатнутся от старшего из братьев Кумо, словно пошатнувшись от удара. - Тенка… - Чего шатаешься? – продолжает говорить брюнет так, словно ничего не случилось. Словно Ширасу никогда не предавал его, не прыгал с обрыва, желая умереть, а лишь уходил куда-то на время. Уходил, чтобы обязательно вернутся. – Неужто голоден, а, бродячий ниндзя? - Я… - начинает было говорить Ширасу, но неугомонный парень с алыми кончиками волос перебивает его, уже доставая что-то из пакета, что был у него в руке. - Однозначно голоден, - говорит он, протягивая шиноби ароматную булочку, а когда же Ширасу не берет ее добровольно, буквально впихивает ему ее в руки. – Ешь давай и пошли домой, блудня. - Домой? – чуть теплый хлеб буквально обжигает Кинджу руки. Он с удивлением смотрит на Тенку, стараясь уловить в его черных глазах лишь хотя-бы намек на то, что он зол. Но видит в них только радость и чуть-чуть устаревшей боли. Какой-то чуть заметной жалости и грусти. - Верно – домой, - кивает, продолжая улыбаться глава храма Кумо. – Тебя там уже все заждались. - Но ваш храм уже не мой дом, - наконец-то срывается ниндзя, нервы которого уже натянулись, как струна. Он чувствует огромную вину перед Кумо – перед Тенкой – и не может более молчать, видя его улыбку и радость в его глазах. Не может заставить сердце перестать так бешено и отчаянно биться. Так болеть от того, что он… Бросил их. - Я вас предал, а после сбежал, - кричит он, просто желая, чтобы Тенка ударил его, или хотя-бы накричал на него… Чтобы обвинил в измене и потребовал, чтобы Ширасу ушел. Кинджу просто хочет, чтобы его больше в этом мире ничего не держало так сильно, как грустный взгляд этого человека. Хочет снова попробовать исчезнуть… - Ты должен меня ненавидеть! Тенка! Лицо старшего Кумо чуть заметно мрачнеет, но он продолжает улыбаться, прикрывая глаза, и шиноби замолкает, боясь, но в то же время и надеясь, что тот сейчас хотя-бы взглянет на него со злобой. Перестанет уже так раздражающе улыбаться, словно ничего не случилось. Но через пару мгновений Тенка открывает глаза, но в них по-прежнему нет ненависти – лишь боль, что была в них, стала сильнее. Он делает к замершему Кинджу шаг, оказываясь около него, и тут-же обнимает. Обнимает так крепко, словно хочет раздавить худого и потрепанного бесцельными скитаниями ниндзя. Это окончательно добивает уставшего сдерживаться ниндзя и он, сжимая кулаки, практически беззвучно всхлипывает, из последних сил стараясь сдержать слезы и не показать их Тенке. А тот, продолжая его обнимать, тихо произносит: - Идем домой, Ширасу. Ты часть моей семьи и без тебя в нашем храме было слишком пусто. Ты был для меня и моих братьев крепкой опорой, что всегда поддерживала нас, как бы плохо нам не было. Но и теперь, когда все хорошо, ты нужен нам, и я никогда не буду тебя ненавидеть и никогда не отрекусь от тебя. Даже не проси. Ты – мой друг. Ты - мой еще один брат. И я скучал по тебе, Ширасу. - Это неправильно, Тенка, - чуть заметно улыбается Ширасу, продолжая сдерживать рыдания, что комом уже стоят у него в горле. – Предателей не зовут семьей. - А мне плевать на то, что делают в таком случае другие, - фыркает Кумо. – Лично я поступаю так, как хочу. А я хочу продолжать звать тебя семьей, что бы не случилось. - Ты эгоист, Тенка… - шепчет Ширасу и, более не сдерживая слез, рыдает, уткнувшись лицом другу в плечо. А тот гладит его рукой по спине, нежно и почти невесомо касаясь новых шрамов, что за год появились на ней. Заботливо касается его – Ширасу - потрепанного и измученного тела. А потом, когда ниндзя наконец-то успокаивается, ведет к храму, заставляя по дороге все-же съесть эту булочку, которую он дал ему в начале их разговора. И этот хлеб кажется бывшему Фуума самым вкусным из всего того, что он ел в своей жизни. А после Тенка, чуть ли не силой, затаскивает его в храм, где Ширасу видит Сорамару и Чутару, что вместе с Нишики пьют чай. Но прекращают это, лишь увидев его и услышав радостный крик своего старшего брата: - Смотрите, какого блудного кота я притащил! Этот крик, словно волна, прокатывается по вдруг потонувшему в тишине храму. Ширасу чувствует страх, ему становится не по себе под взглядами этих троих и хочется попытаться сбежать – убраться отсюда прочь, но он точно знает, что Тенка теперь не даст ему этого сделать, и потому продолжает стоять на месте, опустив глаза вниз и стараясь не смотреть на жителей храма Кумо. Это заставляют его сделать лишь два удивленных возгласа: - Братик-Широ? - Ширасу-сан? - Это он самый, - хлопает бывшего главу Фуума по плечу Тенка и тот все-же поднимает виноватый взгляд на младших братишек этого неугомонного энерджайзера. Те смотрят на него одинаково удивленно, но в то же время и как-то по-разному: Чутару – с нескрываемой радостью, а Сорамару – тоже радостно, но в то же время и как-то грустно. Как-то слегка мрачно, что Ширасу понимает – он не простил его за случившееся год назад и не простит, но все же… Все же он рад его видеть. Рад, что и показывает, поднявшись на ноги и, улыбнувшись, произнеся: - С возвращением, Ширасу-сан! - Я… - в глазах троих братьев Облака сияет счастье и даже Нишики смотрит на него спокойно, что заставляет ниндзя невольно, но открыто улыбнуться, со слезами радости на глазах. – Я дома.