Брак по расчёту.

Бумаги для развода вот уже неделю лежали на столе Эрика. Витиеватая подпись Сьюки стояла на последней странице, не хватало только его подписи. Но он не мог подписать. Он чувствовал — это неправильно. Ничего уже не казалось ему правильным. И определенно не его большой пустой дом. Сьюки словно была везде. Сидела на стойке в кухне с темными от страсти глазами. Осторожно спускалась по ступеням, одетая в платье, которое ему пришлось еще поискать. Сьюки, спящая в его постели, с волосами, разметавшимися по двум подушкам. Он застонал и сжал руками голову, не обращая внимания на документ, открытый на экране компа. Но хуже всего было спать одному. И сколько бы ни стирали постельное белье, аромат кокоса и лайма, казалось, был неистребим. Притаившись в складках, ожидая только момента, чтобы выпрыгнуть оттуда, проникнуть ему в ноздри и напомнить о том, что он потерял. Нет. О том, чего у него не было с самого начала… Он ошибался. Он был не нужен Сьюк. Ему не было места в ее жизни. Наверное, она уже избавилась и от тех теплых чувств, что у нее были к нему. По крайней мере, теперь Эрик смог загрузить себя работой на восемнадцать часов. И такая деятельность наконец дала всходы. Новые клиенты соперничали за внимание Эрика. Его портфель лопался от контрактов. Вывески продаж от компании Нортманов были развешаны по всему городу. Их фирму даже выдвинули на соискание премии за самый высокий процентный рост в течение года. «Манзанарис» был шоколадным кремом в этом пироге. Успех и признание его усилий. Вот на чем ему следовало бы сфокусироваться. Ему нужно было выбраться отсюда. Прогуляться или проехаться, чтобы прочистить голову. Вернувшись, он подпишет бумаги и пошлет их адвокату. Избавится от этой боли под ребрами и будет волен делать все, что захочет. Что угодно. Перед ним весь мир. Но ничего не интересовало его. Совершенно… Эрик нащупал в кармане коробочку, где лежали кольца Сьюки. Пора было — давно пора! — перестать их всюду таскать с собой, но стоило этой коробочке оказаться у него на ладони, как его легкие тут же сдавливало жестким обручем… Когда он проходил мимо ресепшн, Хелена сказала: — Я уже собралась звонить. К вам посетитель. Сьюки? Его живот сжался, на лбу выступил холодный пот. Может быть, она все же приняла его безупречную логику, по которой они должны принадлежать друг другу?