Брак по расчёту.

Эрик и Сьюки были дома уже двадцать минут, но она все еще не сказала ни слова. В машине она припечатала его тирадой, что слышала обрывок разговора, а потом замолчала. Приехав домой, Эрик смочил горло виски и пошел искать ее. Маленький клубочек на середине матраса был неподвижным. Он опустился на край постели: — Я и не предполагал, что они все это так раздуют. Тишина. Эрик попробовал снова: — Поговори со мной, детка. Покричи на меня. Только не молчи. Это просто недоразумение. Все можно исправить. — Исправить?! — Резкий тон ее голоса как смертельный удар вонзился ему в череп, уже размягченный алкоголем, дав начало головной боли. Свет от прикроватной лампы погрузил половину ее лица в тень. — Ты уже достаточно всего наисправлял, Нортман. Я устала. Иди и спи где угодно! — Неужели все так плохо? — Он улыбнулся, но она не ответила на его улыбку. Так… Значит, шутки уже не работали. Ладно. — Ну хватит, дорогая. Признаю, я облажался. Мне не стоило привлекать к этому так много людей. Давай найдем тебе что-нибудь другое для твоего приюта. Не стоит из-за этого так расстраиваться. — Я что, кажусь расстроенной? — Сьюки посмотрела на него, и ее сухие глаза встревожили Эрика больше, чем молчание. Что-то сжалось у него в животе. — Не означает ли это, что ты уже простила меня? Она прижала ладони к вискам: — Ты действительно ничего не понимаешь? — Нет, я понимаю. — Каким-то образом его план не получился таким, как ожидалось. — Ты разозлилась, потому что я попытался найти спонсоров для приюта и теперь его местоположение раскрыто. Но я риелтор, дорогая. Найду другой, еще лучше. — Не сомневаюсь. — Она откинулась на спину, прижав руки ко лбу и закрыв от него лицо. — Сьюки. Конечно, мне нужно было сначала сказать тебе, прежде чем разговаривать с этими денежными мешками. Извини. Поцелуй меня и давай забудем об этом. — Нет, больше никаких поцелуев! Дело не только в приюте. — Ее голос было ровным и тусклым. — Мне не понравилось, как ты вообще разыграл это шоу. Ты говорил — у меня есть выбор, но только если ты сам согласен с этим выбором. Я больше не буду с тобой жить! Завтра я возвращаюсь обратно в свою квартиру. — Что? Нет… ты не можешь уйти. — Ситуация развивалась быстрее, чем он мог с ней справиться. Его ладони стали мокрыми. — У нас был договор. Шесть месяцев. Она убрала руку с лица, тишину комнаты прорезал горький смех. — Договор, НОРТМАН? Ну, это просто шикарно! У нас договор, когда тебе удобно вспоминать о нем. В любой другой момент ты пытаешься нарушить его. Представляешь альтернативы. Пытаешься дать мне деньги. Говоришь о детях со своей матерью и пытаешься заставить меня поверить, что ты действительно меня понимаешь. И все это конечно же договор, верно? Поскольку это самый лучший договор для тебя. А что же насчет меня? Что насчет того, чего хочу я? Он выругался. — Так чего ты хочешь? — Развода! То, чего я хотела с самого начала. Я пропустила момент, когда этот факт стал для тебя неудобным. — Дело не в этом. — Эрик отказывался терять контроль над разговором. — О да. Ты хоть осознаешь, что все время ходишь по кругу? Или ты это делаешь намеренно, чтобы вымотать оппонента и заставить его сдаться? — Сейчас я с тобой говорю прямо. Нам хорошо вместе. Мне нравится быть с тобой. Ты умна, интересна, ты меня вдохновляешь, и это все не считая постели. В постели… — Он присвистнул. — Ты просто бесподобна. Вне всякого сравнения. Неужели ты не видишь: развод — это совсем не то, что тебе нужно? — Ты слышишь себя? — спросила Сьюки так тихо, что ему пришлось напрячь слух. — Все твои аргументы сводятся к одному: развод тебе не нужен. Мои потребности тебе чужды. И все это время ты пытаешься заставить меня поверить в обратное — наряжая, заботясь обо мне, притворяясь, будто заинтересован в приюте, потому что хочешь помочь мне. — Но я действительно хочу помочь тебе! — отрезал он. — Что тебя бесит? Что это было взаимно? Мы оба от нашего договора только выиграли! Почему бы не продолжать в том же духе? Что в этом плохого? — Все это ложь! Годрик ушел, и тебе нужна жена, которая родила бы тебе ребенка. Ты слишком ленив, чтобы искать другую, поэтому ты подумал: «Эй, так у меня она уже есть. Зачем ее отпускать?» Ленив?! Да у него больше работы, чем у кого бы то ни было! Кроме того, нет ни одной женщины, с которой он хотел бы иметь серьезные отношения, — кроме Сьюк. Сама мысль, что ему придется жить без нее… О нет, такая перспектива Эрика совсем не радовала. — У меня такое ощущение — все, что бы я сейчас ни сказал, будет бесполезным. — Просто у тебя нет никакого оправдания. По крайней мере, тому, как ты открыл адрес будущего приюта. Ведь теперь какой-нибудь из этих одержимых насилием самцов может просто убить женщину, если найдет ее. Представляешь, чего стоит такая помощь? — Извини. Я сделал ошибку. Но я по-прежнему сохраняю свое предложение найти для твоего приюта какое-то подходящее помещение. — О, как великодушно! — хмыкнула она. — Я не настолько глупа, Нортман. Ты загубил этот вариант и выиграл время, чтобы отговорить меня от развода А может, еще и случайно сделать меня беременной? — То, что все так вышло, может быть результатом, но никак не намере… — Я чувствовала себя преданной! — Это попахивает мелодрамой, тебе не кажется? По ее щеке скатилась слеза. — Мелодрамой? Ты разбил мне сердце, Эрик! — Что? — У него перехватило дыхание. Этот брак был рассчитан, чтобы принести только выгоду. И именно Сью был нужен этот дополнительный вклад в их отношения. Все. Точка. Эрик на сто процентов был уверен, что и Сьюки с ним согласна. Боль, чувства и подобное не могло быть частью сделки. Она смахнула со щеки слезу, но на ее месте появилась следующая. — Меня это тоже удивляет. — Что ты такое говоришь? — То же, что и раньше. Как только ты подашь на развод, у меня больше не будет здесь никаких прав. Следовательно, я уйду, и ты найдешь другую жену и потенциальную мамашу для следующего поколения Нортманов. Это тебе ясно? — Нет. — Он тряхнул головой. — Давай-ка вернемся назад, дорогая. Теперь ты пошла по кругу. Я вовсе не разозлил тебя — я причинил тебе боль. Как это могло случиться? — Потому что я идиотка! — В ее глазах блестели слезы. — У меня были другие представления о тебе, которым, как оказалось, ты вовсе не соответствуешь. Ты не тот мужчина, каким я тебя себе представляла. — Подожди-ка минутку. А чего ты, собственно, ожидала? — Он был озадачен, что у нее возникли к нему какие-то чувства, и совсем не знал, что сказать. Что теперь ему с этим делать? Убежать от нее? Или бежать за ней еще быстрее? Он действительно не знал, что делать. — Все, хватит! — заявил Эрик. — Теперь моя очередь. Так ты влюблена в меня? Она едва не застонала. Ну зачем ему лезть туда? — Это не имеет значения. Он коснулся пальцами ее подбородка, желая заглянуть ей в глаза. Она уткнулась лицом в подушку, испугавшись того, что он может там увидеть. — Это имеет значение для меня, — тихо сказал Эрик. — Так ты действительно влюблена в меня? — Хватит задавать мне этот вопрос! — взорвалась Сьюки. — У меня есть теплые чувства к мужчине, с которым я спала, потому что в постели он просто вне конкуренции, понятно? Это что-то меняет? Ничего не меняет! Ты же не влюблен в меня. Ты все еще присматриваешь себе небольшую фабрику для производства маленьких Нортманов. А мне нужен развод, а не все эти проблемы и сложности! — Сложности, проблемы… Ну, с этим ты еще не справилась, — пробормотал он. Они были сделаны из одного куска ткани — держать дистанцию и ничего более. Развод стал бы идеальным вариантом для обоих. — Но дополнительных сложностей мне не нужно. И вообще, может, хватит играть в эти игры? — Она села, повернувшись к нему лицом. — Ты собираешься подавать на развод или нет? Эрик выдержал ее взгляд. — Нет. Я предлагаю долговременное сотрудничество с преимуществами для каждого из нас. Мы нравимся друг другу. Секс у нас великолепный. С приютом что-нибудь придумаем и без твоего трастового фонда. Вместе нас не остановить. Почему ты никак не хочешь этого понять? — Потому что этого недостаточно. Есть причина, почему мне хочется быть одной. Одного секса недостаточно. И то, что мы друг другу нравимся, тоже недостаточно. — Так что нужно, чтобы было достаточно? Любви… — Ладно, — сказал Эрик, откашлявшись. — Может, все и к лучшему… Когда он встал с постели и достал белье из ящика, Сьюки сняла свои кольца и положила их на прикроватный столик. Свет от лампы бил ей в глаза. Она выключила его и широко открытыми глазами уставилась в темноту на теперь уже не видимые кольца. Эрик открыл дверь и остановился. Стоя к ней спиной, сказал: — Утром я помогу тебе собраться. Это даже пойдет на пользу. Когда я подам на развод, никто из домашних не будет особо удивлен. Он повернулся, их взгляды встретились. Свет из коридора отбрасывал на ковер тень от его широкоплечей фигуры, скрывая лицо. — Есть ли что-то еще, что я мог бы тебе предложить? Ее горло сдавило. Если бы Сьюки попыталась что-то сказать, она бы просто расплакалась. Когда она промолчала, он кивнул и вышел. И тогда в темноте она прошептала: — Ты мог бы предложить любить меня…