Брак по расчёту.

Оставшуюся дорогу Эрик молчал. Больше всего на свете он хотел войти в дом, прижать Сьюки к двери и снова начать целовать. Его руки скользили бы по изгибам ее тела, и очень быстро она оказалась бы без одежды… Но Сьюк была не такой, как другие женщины. Как только они вышли из гаража, его рука нашла ее руку. — Спасибо за то, что пошла со мной на этот ужин. Ее пальцы замерли. Она удивленно посмотрела на него: — Ты так говоришь, будто у меня был выбор. — Конечно. Со мной у тебя всегда будет выбор. Мы партнеры, а не хозяин и раб. Поэтому я благодарю тебя за то, что ты согласилась провести вечер с моей семьей. Нелегкая задача для тебя, и я это ценю. Ее взгляд скользнул по его лицу, ища какой-то подвох. — Что ж, тогда — пожалуйста! Он отпустил ее руку и открыл дверь. — Не знаю, как у тебя, но после дома моих родителей мне всегда хочется расслабиться. Каждый раз я боюсь сделать лишнее движение, чтобы случайно не уронить какую-нибудь мамину драгоценную безделушку. Сьюк улыбнулась: — Да, в нашем доме легче дышать. «В нашем доме». Эрику понравилось, как это звучит. Они привыкнут друг к другу, найдут общий ритм. Он вошел следом за ней в гостиную. — Давай повеселимся. — В смысле? Вместо ответа, он подошел к музыкальному центру и нажал на кнопку. Смесь сложных гармоний и электронных шумов грянула из динамиков. — Потанцуй со мной! — прокричал он сквозь пульсирующий ритм. Она поморщилась: — Под это?! Ты ведь даже и не пил, бедный мальчик. — Брось! — Он протянул руку. — Я знаю, ты не любишь танцевать на публике. Но сейчас здесь никого, кроме меня, а я и сам не слишком хорошо танцую, чтобы еще над кем-то насмехаться. Сьюк пожала плечами и присоединилась к нему. — Не люблю, когда на меня глазеют, но я никогда не говорила, что не умею танцевать. Словно чтобы доказать это, она изогнулась и закрутилась в сложном движении, достойном музыкального видеоклипа — развевающиеся волосы, колдовство гибких рук. Он улыбнулся и прислонился к стене, глядя, как она отдает всю себя музыкальному ритму. Его догадка оказалась верной — рядом с ней любой мог быть отличным танцором. Где-то после минуты этого соло Сьюк замерла, бросив на него удивленный взгляд: — Ты не танцуешь? — Слишком сложно держать такой ритм. Мне и так хорошо. В самом деле. Продолжай. — Нет, если ты просто собираешься так и стоять там. Ты попросил меня потанцевать с тобой. А ведь он думал — Сьюк не согласится. — Ну… попросил. Возможно, Эрик был хорошим спортсменом, но не танцором. Поэтому он решил подурачиться — хлопал руками и топал ногами, и это скорее напоминало не танец, а эпилептический припадок. Когда она так смеялась, откинув назад голову и ухватившись за бока, в ее глазах не мелькало никаких теней. Никакой боли. Все было изгнано. Что ж, очко в его пользу. — Все, дорогая. Если ты, конечно, не хочешь, чтобы я упал бездыханным на пол, давай сбавим обороты. Она усмехнулась: — Тебе что, шестьдесят? Может, мне сбегать к почтовому ящику за твоим пенсионным пособием? Эрик мгновенно схватил ее за руку и притянул к себе: — Нет, благодарю. У меня есть идея получше. Ее руки обвились вокруг его талии. Прогресс. — Медленный танец? — спросила Сьюк. — Что медленное, это уж точно. — Он провел пальцами по ее щеке. Кожа была влажной. Ее глаза расширились, и она отскочила от него быстрее, чем от раскаленной сковородки: — Уже поздно. У меня завтра утренняя смена. Так что я натанцевалась. Эрик с сожалением отпустил ее: — Конечно. Завтра большой день. Ну конечно! Свадьба. — О да. И она ушла. ***** Утром Эрик проснулся с больной головой и решил заняться работой — тем, что уже давно требовало его внимания. Из комнаты Сьюки доносился приглушенный звук льющейся воды. Она принимала душ. Сьюк. Обнаженная и мокрая. Именно такой она ему и приснилась… Завтракать Эрик не стал. Раннее прибытие на работу не было чем-то особенным, поскольку понедельники никогда не бывали легкими днями. Его график работы на этой неделе был чертовски перегружен. Куча показов, оценки, неофициальные встречи. Он быстро отправил несколько писем потенциальным клиентам. Четыре часа прошли слишком быстро. Как они и договаривались, Сьюк ждала его у входа в мэрию, одетая в свое выходное платье — его бабушка лопнула бы от зависти! — и туфли на низких каблуках. С такой фигурой на ней бы смотрелись туфельки на шпильках и ярко-розовое платье с низким вырезом — и не надо никаких светофоров на улице, водители тормозили бы автоматически. Но это был не ее стиль. Жаль… Ее взгляд остановился на букете лилий в его руке. — Ты что, с похорон, Нортман? Так. Значит, они опять вернулись к Нортману. Один поцелуй — один шаг вперед и сорок шагов назад. — Это тебе. — Эрик протянул цветы. Ему не стоило самому их выбирать. Если бы он попросил Хелену, как он обычно и делал, ему не пришлось бы сейчас бороться с искушением швырнуть букет на пол. Даже у мужчины с бесконечным терпением есть предел. Но Сьюк не стала насмешничать. Очень осторожно взяла цветы и поднесла их к лицу, чтобы вдохнуть аромат. После долгой минуты она, наконец, сказала: — Если бы ты меня спросил, я бы, разумеется, сказала «нет». Но все равно это приятно. Он театрально схватился за грудь и широко улыбнулся: — Вот поэтому я и не спрашивал. Все невесты должны быть с цветами. — Это не настоящая свадьба. Она тряхнула головой, и пряди светлых волос разлетелись блестящей массой, обрамляя маленькое лицо. В этой женщине, которая скоро станет его женой, странно сочетались ошеломляющая красота и колючий характер, с потаенным ресурсом теплоты и страсти. Что с ним такое, почему его так чертовски притягивала эта смесь? Все было бы намного проще, если бы он махнул на этот брак рукой и занимался делами, которые мог контролировать, — устраивал встречи и подыскивал новых клиентов. Но он не мог. Он хотел Сью. Горячую и страстную, отбросившую в сторону все свои комплексы. — Разумеется, настоящая! Мы вполне официально собираемся пожениться. Только потому, что свадьба скромная, не означает, что она не настоящая. Сьюк махнула свободной рукой: — Ты знаешь, что я имею в виду. Свадьбу в церкви, с семьей, друзьями и свадебным пирогом. — Так ты этого хотела? Я бы пострадал ради тебя! — Ему уже стало душно при одной мысли о фраке и вечных клятвах. Боже милостивый… все эти репетиции, бесконечные церемонии, тосты… Годрик стоически все это выдержал с одурманенной улыбкой влюбленного. Но если ты влюблен… — Но тогда я стал бы настаивать и на настоящем медовом месяце. Она нервно рассмеялась: — Настоящий брак заставил бы нас обоих страдать. Это не то, о чем я мечтаю. Я не держу наготове роскошное свадебное платье в надежде, что мимо пройдет Прекрасный принц. Меня вполне устраивает, если я всю жизнь проживу одна. — Постой, дорогая. Ты что, совсем не романтична? Все мои иллюзии насчет тебя разбиты вдребезги. Романтические иллюзии придают лицу женщины выражение счастья, и Эрику нравилось быть причастным к этому. Он положил ей руку на талию и подтолкнул ко входу в мэрию. Церемония прошла быстро, и, когда он надел ей на палец тонкое обручальное кольцо из платины с мелкими бриллиантами, Сьюк не скривила губы. Он специально выбрал что-то неброское, чтобы она могла носить его с кольцом, которое он подарил ей в день помолвки. Кольца были дороже его машины, но он смотрел на них как на вложение. Успешные брокеры, занимающиеся недвижимостью, не привыкли мелочиться. Особенно сейчас, когда, вступая на тропу войны с мужем Ланы, Эрик должен был учитывать каждую деталь. Один короткий, ничего не значащий поцелуй — и все было кончено. Холодный тяжелый металл нельзя было игнорировать, и Эрик крутил его большим пальцем, пытаясь привыкнуть к его весу. Когда они вышли из мэрии, наступило неловкое молчание, и ни один из них не решался его нарушить. Сьюк попросила подругу подбросить ее сюда, так что теперь они возвращались домой вместе. Слегка удивленная Фригг еще не запустила новость в Интернет, когда Эрик позвонил ей перед тем, как выехать с парковки мэрии. Но к тому времени, как колеса его машины коснулись скоростной трассы, она наверняка уже сделала это. Новость разошлась мгновенно, и теперь Эрик смотрел на сообщения на своем телефоне. Куча поздравлений. Когда Эрик уже собрался отключить свой телефон, пришло сообщение от Ланы: «Поздравляю». Ничего больше. Одно слово, но оно говорило: «Бедный Эрик, женился из-за разбитого сердца». — О, ты становишься популярным, — прокомментировала Сьюк после четвертого сигнала принятого сообщения, словно осуждая его за преступления, которых он не совершал. — Это просто поздравления. К тому же он покончил с этим. После всех этих дней имя Ланы снова выскочило на экран, как непохороненное разочарование, о котором он больше не хотел думать. Эрик выключил телефон, засунул его в карман и остановил машину на подъездной дорожке. В гараж ее можно будет поставить потом. Прошлой ночью его усилия избавить Сьюки от ее комплексов потерпели поражение. Сегодня он попробует другую тактику. — Давай вместе поужинаем. Отметим, так сказать. Прежде чем он успел сделать какое-то движение, она толкнула дверцу и вышла. Он пошел за ней и перепрыгнул через клумбу, чтобы нагнать ее у порога. — Отметим что? — спросила Сьюк с раздражением. — Я думаю только о том, чтобы нырнуть на час-другой в ванну, а потом завалиться спать. Она повернула в коридор, но Эрик остановил ее: — Подожди. — Его рука опустилась на ее маленькое острое плечико. Устало вздохнув, Сьюк обернулась: — Что? — Ты получила брачное свидетельство, но это не означает, что мы можем пройти через эту дверь и никогда больше не разговаривать друг с другом. — Он внимательно смотрел на ее лицо, в надежде найти там хоть проблеск понимания. — Это начало, не конец. Мы исполнили роли счастливых влюбленных. Теперь у нас следующая роль — счастливой семейной пары. Нам не нужно разыгрывать представление, когда вокруг никого нет, но делать это на публике — обязательно! И это будет в тысячу раз легче, если ты прекратишь втыкать мне иголки тет-а-тет. — Хорошо. Извини. Был трудный день. — Потому что ты не хотела выходить замуж? Ее плечи поникли, как если бы на них лег новый тяжелый груз. — Я была готова выйти замуж. — В ее голосе послышалась горечь. — Просто я и представить себе не могла, насколько это будет трудно, — без моего отца, ведущего меня к алтарю. Смешно, не правда ли? — Одна слеза, не удержавшись, скатилась по ее щеке. — Послушай… — Эрик обнял тонкие вздрагивающие плечи и притянул к себе. — Все хорошо, плачь сколько хочешь. Сейчас я тебя напою, а потом воспользуюсь этим, так что ты все равно обо всем забудешь. — Ну, один бокал какого-нибудь вина я бы выпила, — призналась она. — У меня как раз есть бутылка отличного красного вина. Пойдем на кухню. — Он улыбнулся, увидев, как в ее глаза вернулись искорки. — Ты можешь выпить и посмотреть, как я буду готовить. — Готовить?! — От ее слез не осталось и следа. — На плите? — Разумеется. Я даже сам могу в нее превратиться. Его оборвало ее восклицание: — О боже… Это твой свадебный подарок? — Ее брови взлетели вверх, когда она увидела на кухонном островке большую клетку. — Птица… — Точно. Серый африканский попугай. — Эрик снял пиджак и повесил его на спинку стула. — Ты даришь мне птицу? На свадьбу? — Не просто птицу. Серые африканские попугаи живут пятьдесят лет — компания на всю жизнь. И они могут разговаривать. Тому, кто любит спорить, нужен кто-нибудь с таким же характером. Я назвал его Ферги. Сьюк молча уставилась на мужчину, за которого вышла замуж и которого совершенно не знала. — А у меня нет для тебя подарка, — наконец сказала она. — Ничего. — Он закатал рукава, открыв загорелые руки, и начал вытаскивать из холодильника затянутые в полиэтиленовую пленку продукты. — Я ничего и не ожидал. — Я тоже, — пробормотала она. У Сью никогда не было птиц. Теперь нужно будет узнать, как о них заботиться. Она заглянула в клетку. Пернатое создание моргнуло и взглянуло на нее умным глазом, любопытным и бесстрашным. Сьюк сразу же влюбилась в него. То, что этот подарок был сделан с расчетом, не укрылось от нее. Вместо того чтобы забрасывать ее дорогостоящими вещами, Эрик остановил свой выбор на хорошо продуманном подарке. Очень хорошо продуманном подарке в расчете на… что? Каждый раз, когда Сьюки казалось — она раскусила его, Эрик показывал ей следующую сторону своего характера. — Это самый лучший подарок, который я когда-нибудь получала. Спасибо, Эрик. Он остановился между плитой и мойкой и едва не выронил сковородку. Словно какая-то вспышка энергии каждый раз пронзала воздух, когда ему удавалось вызвать у его феи благодарность. — Я рад, что тебе понравилось. — Так что насчет вина? — спросила она, чтобы сменить тему, и села на барную табуретку в конце гранитной столешницы. Эрик достал бутылку из холодильника: — «Совиньон бланк». Пойдет? Когда она кивнула, он взял штопор и, мастерски ввинтив его в пробку, одним плавным движением вытянул ее из бутылки. Этот мужчина все делал тщательно и аккуратно. И похоже, ему хотелось, чтобы она это заметила. Она заметила. Ну и что? Эрик обошел вокруг стола и протянул ей бокал вина. Его пальцы скользнули по ее коже, но это произошло так быстро, что она не успела отдернуть руку. Слава богу, иначе она пролила бы вино… Он поднял свой бокал и, не отводя от девушки глаз, чокнулся с ней. — За сотрудничество, — сказал он. — Возможно, это будет приятным союзом. — Успешным, ты хотел сказать? Я пью за успешное сотрудничество. — И тут же поняла свою ошибку: она и Эрик не смотрели на мир через один объектив. Длинными, медленными глотками он осушил свой бокал. Она была так увлечена, глядя, как двигаются мышцы на его горле, что едва не вскрикнула, когда его рука коснулась ее подбородка. Его большой палец скользнул по ее губам, и дыхание остановилось… — Дорогая, — его голос словно прошел через все ее тело, — если ты найдешь наш союз приятным, я сочту это успехом. Ужин будет готов через сорок минут. Горячий жар залил ее лицо. А он снова занялся ужином. Когда она смотрела, как он режет, жарит, ей приходилось уговаривать свой желудок расслабиться. Для Эрика это была просто игра, как всегда. Театр. Вот и все. Флирт для него был своего рода рефлексом. Он, вероятно, даже не осознавал, что делает. Особенно когда вел себя так со своей фиктивной женой, к которой ничего не испытывал. Ферги подал голос, и Сьюк вспомнила о птице. Она принесла из спальни ноутбук и нашла материал по кормежке попугаев. — Парень в магазине сказал, его можно кормить папайей. Они любят фрукты, — сказал Эрик, снова наполняя ее бокал. — В холодильнике есть папайя. Если хочешь, можешь порезать. Она вздохнула — Эрик даже купил папайю! Спит ли когда-нибудь этот мужчина? — Спасибо. Я порежу. * * * Ужин вылился в нескончаемый поток блюд. Они вышли на выложенную камнем террасу рядом с небольшим бассейном и соснами, покачивающими верхушками под вечерним бризом. Эрик накрыл металлический столик, какие обычно бывают в бистро, зеленой скатертью и отодвинул для нее стул. — А что это за рецепт? — спросила она, отправляя в рот кусочек цыпленка, чувствуя на языке смесь специй и привкус лайма. Он пожал плечами: — Не знаю, я сам придумал. Кухня — место, где я проявляю свою креативность. — О, я понимаю. — Сьюк глубокомысленно кивнула. — Часть твоего репертуара. Стоит женщинам откусить кусочек, как они падают в обморок или впадают в экстаз. — Я больше ни для кого это не готовил. — Его глаза блестели, когда он смотрел на нее, словно предлагая самой сделать вывод из этого заявления. Потом опустил глаза и, наколов на вилку салат, отправил его в рот. Сьюк с трудом отвела взгляд от его губ. — А что ты обычно готовишь, когда тебе нужно поразить какую-нибудь горячую красотку? Эрик перестал есть и откинулся на спинку стула. Покручивая ножку бокала пальцами, он с улыбкой смотрел на нее: — Я вообще никогда ни для кого не готовил. Сьюк уронила вилку — это уже слишком! — Какой вывод я должна из этого сделать? — Ну, например, я приготовил для тебя ужин просто потому, что мне захотелось это сделать. — Зачем? Зачем это все — попугай, обед и… — она махнула рукой на фонари, окружавшие патио и бассейн, — вся эта романтическая обстановка? Ты думаешь, тебе может что-то обломиться? — Как повезет. — Его взгляд из-под полуопущенных век скользнул по ее фигуре. — И насколько я близок? Почему он не мог просто ответить на ее вопрос вместо того, чтобы заговаривать ей зубы? Неужели его интерес к ней настоящий? Как и страсть в его глазах после того, как он поцеловал ее? И как его возбуждение, когда они танцевали прошлой ночью? Похоже, она что-то просмотрела, но что? — Мы не можем иметь таких отношений, — твердо сказала Сьюк. Ведь тогда она отдаст Эрику часть своего сердца, которое он, уходя, заберет с собой. — У нас есть соглашение. — Соглашение может быть изменено. Этот крутящийся бокал в его пальцах действовал ей на нервы. — Но не этот пункт! А что, если я забеременею? Дрожащие пальцы едва удерживали бокал, но Сьюк допила остатки вина. В ее будущем не могло быть никаких детей! Жизнь слишком ненадежна, чтобы приносить туда следующее поколение. — Ну, это уже просто оскорбительно! Что заставило тебя предположить, будто я могу быть столь беспечен? — Самонадеянность — твой основной метод предохранения? — Зачем лишнее беспокойство? Прежде ведь этого никогда не случалось. Она встала так резко, что ее стул отлетел назад и перевернулся. — О, какое облегчение! Не подходи ко мне и не думай, что я растаю в твоих руках. Эрик спокойно встал следом за ней, как если бы они обсуждали, в какой цвет покрасить ванную. Один шаг — и вот он уже рядом. Коснулся пальцем ее виска, скользнул по щеке, горлу и остановился возле ключицы. — Что происходит? Ты ведь не забеременеть боишься, верно? — Не надо меня трогать! — Сьюк вздернула подбородок, отказываясь сделать хоть шаг назад. Это он должен был отступить, не она. Вчера вечером она убежала от него — и вот к чему это привело! — Тебе никогда не приходило в голову, что ты можешь меня просто не интересовать? Ложь. Легкий нажим его пальца послал по ее телу горячую волну. — Я не верю тебе, — мягко проговорил он. И не отступил. Его пальцы скользнули по ее волосам. — Ты думаешь, сможешь что-то доказать, просто поцеловав меня? — Точно! В какую-то долю секунды Сьюк прокрутила в голове все возможные варианты, но, когда его губы коснулись ее губ, она растаяла в его объятиях. Его руки скользнули по ее спине, соединяя их тела, словно парные ложки, предсказывая, как славно им могло быть вместе… Эрик углубил поцелуй, вызвав ответ из самого низа ее живота. Желание горячей спиралью развернулось в потаенном месте. С каждой минутой ее сопротивление таяло под натиском этих умелых губ, но Сьюк не могла сдаться. Если бы только он держал при себе хотя бы некоторые из своих талантов! Или если бы она знала способ, как защитить себя от таких, как Эрик! Сила чувств пугала ее. Казалось, он мог преодолеть любые барьеры и взять то, что хотел. А потом… потом он оставил бы ее. Обессиленной и опустошенной. Как это было тогда, после ее очередной неудавшейся попытки отношений. Сьюк вывернулась из его рук. — Все это только доказывает, что у тебя большая практика затаскивать женщин в постель. Плечи его напряглись, он откашлялся. — Но почему ты так сопротивляешься? Сначала я решил: это оттого, что тебе приходится иметь дело с несчастьями других. Но возможно, есть и еще что-то? — Точно. Есть и еще кое-что: я просто не хочу! Или тебе трудно представить, что ты можешь просто не интересовать женщину? Он рассмеялся: — Дорогая, если так ты целуешь мужчину, который тебя не интересует, то я готов облизать селедку. Начни-ка лучше с другой карты. — Тебе смешно? А что, если у меня есть для этого причина? Ты можешь быть самым крутым самцом во всем Далласе, но я вовсе не желаю быть твоим последним завоеванием! — Сьюк стукнула его кулаками в грудь. Он даже не покачнулся. — Неужели нельзя понять — ты заинтриговала меня, и я просто хотел бы узнать тебя лучше? — Ну да! Конечно! — Она скрестила на груди руки, чтобы больше не искушать себя. — Ты лишился заслуженного куска пирога. Ну так иди, отправляйся к одной из своих подружек, которые послали тебе поздравления, и утоли свой голод! Я с тобой спать не собираюсь! Губы его улыбались, но в глазах сверкнуло предупреждение. — На всякий случай, если ты вдруг запамятовала, я женат. Единственная женщина, с которой я собираюсь спать в течение следующих шести месяцев, — моя жена. Ее охватила паника. Когда они только познакомились, он поцеловал ей руку — какой старомодный жест! Почему она не сообразила, что на этом все не закончится? Разумеется, Эрик был совершенно серьезен, когда сказал: он не будет спать ни с какой другой женщиной, пока Сьюк носит его кольцо. — Мне наплевать, что ты будешь спать с другими женщинами! Это не станет обманом. Неожиданно образ, вспыхнувший в ее сознании, — Эрик с другой женщиной, — заставил сжаться ее живот. Глупо. Ее не волновало, что он делал. Нисколько! — А мне не плевать, — тихо сказал он. — Почему? У нас же не настоящий брак. Ты даже не влюблен в меня. Я тебе просто нравлюсь. — Официально мы женаты. Так что это станет обманом. Я достаточно ясно выразил свою мысль? — Его рот сжался, глаза сузились. Гнев? Что-то новое. Это так нехарактерно для Эрика! И что ей теперь с этим делать? — Достаточно. Хорошо, что мы поговорили. Это важно — разумно относиться к этому браку. Теперь мы можем двигаться дальше, как деловые партнеры, безо всяких дополнительных сложностей. Согласен? Отраженный свет фонарей танцевал в его глазах, не давая возможности прочитать его мысли. Он наклонился к ее уху, едва не коснувшись его губами: — Единственное, что я собираюсь сделать в ближайшем будущем, это слегка изменить тактику. И тогда, моя дорогая миссис Нортман, посмотрим, что станет со всеми нашими договоренностями. Резко повернувшись на каблуках, Эрик ушел, оставив ее одну.