***
Уже подъезжая к поместью Деверё, леди Уинтер вновь не смогла справиться с искушением вновь посмотреть на угрюмую черную тучу, сидящую рядом с ней, умытый, причесанный, в дорогом черном костюме Эдвард Хайд выглядел просто другим человеком, если бы с его лица ушло выражение великой ненависти ко всему живому и желание все это живое разорвать на маленькие кусочки, то не мужчина — мечта! — Я вынуждена сказать вам, в этом костюме вы просто другой человек, — Ребекка попробовала пригладить вечно торчащий локон на макушке, но тот упрямо возвращался на прежнее место очаровательной кудряшкой, на ее комплимент брюнет отозвался очередным ругательством и сильнее ссутулился, недовольно смотря на мелькающие деревья за окном, — Ох, жаль что это до того момента как вы открываете рот. — Что-что? Господин Уильям Деверё — невысокий приятный мужчина в летах, чьи волосы давно потеряли естественный цвет, лицо напоминало сморщенную сливу, а в увесистый живот можно было спрятать целую бочку, но за все прожитые годы не утративший душевной теплоты, джентльмен оставался добрым и приветливым хозяином дома. Ребекке нравилось гостить у старого друга ее отца, а в особенности проводить время за приятной беседой с его младшей дочерью — Аннабет, с которой была разница в два года. Ребекка давно планировала отправить весточку дорогой подруге, но внезапно свалившаяся на нее радость в виде вечно недовольного и склонного ко вспышкам агрессии Хайда заставила отложить некоторые планы в весьма долгий ящик. — Дорогая, Ребекка, рад видеть вас в своем доме, — Уильям Деверё позволил себе обнять дорогую гостью и лишь краем глаза взглянул на сопровождающего ее мужчину. Невысокий и щуплый господин выглядел ужасающе, его холодный, но прожигающий насквозь, взгляд заставлял спину покрыться мурашками, а руку потянуться за крестом, — А… позволь узнать… кто твой… д… друг, моя дорогая? — Этот господин — мистер Эдвард Хайд — человек невероятного ума, — Ребекка с легкой улыбкой взяла недовольного Эдварда за руку и чуть сильнее положенного сжала рукав пиджака, чтобы мистер Хайд перестал смотреть на всех взглядом голодного до крови вампира, — Экстраординарной смекалки и не дюжего благородства. Я невообразимо счастлива называть его своим другом. — Что ж, друзья моей дорогой Ребекки — мои друзья, прошу, — господин Деверё пропустил гостей в зал, рассказывая им о событиях последних месяцев, Хайд слушал пузатого старика в пол уха, слова леди Уинтер выбили почву из-под ног, если из сказанного хоть половина правды, то… она смеет называть такое чудовище как он другом? Даже Джекилл считал аморальным чудовищем, хотя Эдвард лишь отображение его скрытых мыслей и потаенных желаний. Поэтому, к тихому счастью Ребекки, он сделался на редкость послушным и тихим, позволяя себя вести куда угодно. — Господин Уильям, расскажите, как дела у Аннабет? — Ох, — доброжелательная улыбка сникла и мужчина тяжело опустился в кресло, скрещивая пальцы на необъятном животе, — Я бы хотел сказать, что она, наконец, оправилась после всего, но… это будет ужаснейшая ложь, дорогая Ребекка, с каждым днем ее душа все глубже падает в бездну безумия и отчаяния, я знаю, что вы делали все возможное, чтобы помочь моей дорогой дочери, но боюсь она слишком глубоко увязла в свои страхи. — Скучно, — попытался вернуть внимание Ребекки Эдвард, но заслужил лишь недовольный взгляд ясных очей, он мог бы сейчас как всегда начать буянить и силой заставить обратить на себя внимание, но апатия царившая в этом доме давила на него, покуда Бекка была увлечена разговором с огромной баржей именуемой сэром Уильямом, Эдвард тихонько покинул их общество и решил прогуляться, а заодно осмотреться, раз уж его заставили посетить это место. Домик действительно был не из бедных: дорогие картины, статуи, фарфор, серебряные тарелки и все такое… прочее, Хайд остановился у одного из портретов в позолоченной раме. В центре в огромном кресле сидел тучный сэр Уильям, а по бокам две девушки, определенно сходство между всеми изображенными на портрете присутствовало, хотя стоявшая по правую сторону от мужчины девушка выглядела очень болезненной и худой, даже для своего щуплого телосложения, а вот вторая выглядела достаточно самоуверенной и сильной. Эдвард лишь пожал плечами, его не интересовал этот жирдяй с его куропатками, гораздо интереснее есть ли здесь выпивка? Наглый гость похрустел костяшками от нетерпения, но не успел сделать несколько шагов, как из неприметной дверцы выбежала всклокоченная девушка. Огромные зеленые глаза смотрели на него, но словно не видели, а маленькие трясущиеся ручки сжимали что-то так сильно, что костяшки пальцев побелели. — Черт, что лезешь под ноги мелкое отродье, — ядовитые слова сорвались с языка, Эдвард не терпел такого отношения к своей персоне и уже собирался преподать девушке урок, шаги позади немного умерили его пыл. — Аннабет! — испуганно произнес хозяин дома. — Эдвард, — а это уже произнесла Ребекка, волнуясь скорее за сохранность дочери Уильяма, чем за мистера Хайда, от вида дорогой подруги леди Уинтер едва не схватилась за сердце, — Ох милая, что с тобой ты словно привидение увидела. Аннабет перевела невидящий взгляд на окликнувших ее и тихо засмеялась, их уголка рта потекла слюна и девушка даже не думала ее вытирать, лишь склонила голову словно птичка и смеялась. — Бекки, Бекки — маленькая птичка, полететь бы на юг к гнезду, да ветер северный потрепал крылышки. Бекки, Бекки — маленькая рыбка, переплыть бы реку, да в сети попала. В сети попала и в холоде пропала, — напевала тихо зеленоглазая особа и сжимала в ручках крестик, одна из служанок схватилась за сердце и уже падала без сознания, другая бежала скорее за доктором, дворецкий мягко, но настойчиво пытался увести больную обратно в ее комнату, извиняясь перед хозяином дома и его гостями за это. — Где Элоиза?! — добряк Уильям тут же нахмурил брови и грозно окликнул старшую дочь, Эдвард даже ухмыльнулся от такой быстрой смены настроения, Ребекка поспешила к подруге, но Хайд схватил ее за локоть мертвой хваткой и притянул к себе, не позволяя ей приблизиться. — Эдвард? — Не стоит, сейчас она не в себе… но можешь попробовать поговорить, если считаешь, что второй глаз тебе ни к чему, — почти нараспев произнес брюнет, оскалившись в хищной улыбке, — Занятные у тебя друзья, Бекки. Ребекка лишь бросила недовольный взгляд в сторону ухмыляющегося Эдварда, сейчас совершенно неуместны его шуточки и комментарии. Элоизой оказалась вторая девушка с портрета — настоящая противоположность той, кто встречалась им ранее. Уверенная в себе барышня с безупречным внешним видом и горящими жизнью глазами, прекрасная леди, сошедшая со страниц книг о настоящих джентльменах и дамах их сердец, от такой мысли Эдварда перекосило, такие идеальные с виду всегда таили глубоко внутри себя гнильцу, которая изредка давала о себе знать… уж ему-то не знать об этом. Хозяин дома отчитывал старшую дочь за провинность, а та лишь покорно качала головой и просила прощения у отца, она ведь отвлеклась всего на секунду, чтобы дать сестрице лекарство, а та выбежала из комнаты, крича что-то о привидениях. — Простите нас за этот фарс, господин Эдвард, леди Ребекка, — Уильям тяжел вздохнул и промочил салфеткой лицо, эти несколько секунд превратили его из радушного веселого человека в отчаявшегося, отягощенного жизненными трудностями старика, желающего лишь счастья дочерям, — Я думал общество старой знакомой… простите меня за такую глупость, милая, я думал ваше общество пойдет Аннабет на пользу, но кажется я слишком долго затягивал с этим. Ужин проходил в гнетущей тишине, Элоиза пристыженно смотрела на тарелку, Ребекка лишь изредка бросала взгляд из-под опущенных ресниц на скучающего недовольного Хайда, а причина всех ее тревог, с крайне недовольным кислым видом гонял горошину по тарелке в ожидании следующего блюда. — Кхм… мистер Эдвард, а чем вы занимаетесь? Простите мое любопытство, но мы с мистером Уинтером давние друзья и эта молодая леди мне как еще одна дочь, я беспокоился, что ее тихий кроткий нрав и увлечение книгами может пагубно отразиться на личной жизни. — Папа! — Элоиз посмотрела на отца, взглядом полным недовольства подобной репликой, — К чему разговоры за столом, тем более что такими вопросами ты ставишь нашу дорогую гостью в неудобное положение, описывая ее как крайне замкнутую и нелюдимую девушку. — Ха-ха-ха, прости меня, Ребекка, я и в правду порой веду себя как старый дурак, но мне просто страшно любопытно как же вы познакомились с таким… — Уильям взглянул на мистера Хайда, эти холодные глаза, заставляющиеся покрыться гусиной кожей, бледное, словно обескровленное, лицо и губы искривленные в жуткой ухмылке, что-то темное и жуткое таилось в невысоком худощавом юноше, но как истинный джентльмен сэр Уильям поборол желание сглотнуть и произнести несколько молитвенных строк и попытался как можно теплее и радушней улыбнуться гостю, — Удивительным молодым человеком? — Почему же как… — Эдвард прямо кожей почувствовал предупреждающий взгляд Ребекки и посмотрел на девушку в ответ, та с каменным холодным ликом смотрела на него, лишь одними глазами предупреждая, что если он сейчас скажет что-то не, то… ох несладко придется ему, ох несладко. Еще ни разу Хайд не видел подругу в гневе, но где-то на уровне животных инстинктов знал, лучше ее не злить, — Мы встретились на мостовой, это был приятный пригожий денек и… я буквально спас жизнь нашей малютке Бекки. — Точнее мою шляпку, мистер Эдвард проявил чудеса ловкости и скорости поймав мою шляпку и спас ее от участи быть поглощенной водами Темзы, — с нежной улыбкой добавила леди Уинтер, Эдвард ей ответил ехидным оскалом демонстрирующим острые белоснежные зубы. — Конечно, я… проявил чудеса по спасению вашей шляпки, дорогая Бекка, — мистер Хайд тихо засмеялся и перевел пронзительный взгляд темных очей на хозяина дома, его улыбка сменилась недовольным оскалом и рука господина Уильяма, державшая щипцы для сахара, замерла прямо над чашкой, — На вашем месте я бы не советовал этого делать, дело в том, что полиция любит присваивать мне… преступления которые я не совершал, досадно было бы получить в свой адрес еще и убийство. — Что вы хотите этим ска… — Господин Уильям, щипцы! — Ребекка с нескрываемым ужасом смотрела на почерневшие концы серебряных щипцов и прикрыла ладонью рот, мистер Деверё посмотрел на предмет переживаний гостей и отбросил от себя столовый прибор, словно вместо него держал ядовитую змею, — Я… яд? — Папа! — Элоиз бросилась к отцу, — Папа, тебе плохо? — Да, в… все хорошо, как такое может быть? — тучный мужчина смотрел то на гостей, то на сахар в фарфоровой сахарнице, хватаясь за сердце и жадно вдыхая ртом воздух, но не мог прийти в себя, Эдвард с несвойственным ему спокойствием взял сахарницу в руки и провел рукой над сахаром, вдыхая запах. — Ммм пахнет миндалем, вы уверены, что предпочитаете пить чай с сахаром, а не с мышьяком, сэр Уильям? — темные глаза загорелись от предвкушения, кажется скучный душный вечер окрашивается интригующими красками, тонкие губы искривились в хищном оскале, — Как интересно. — Господин Уильям, дышите, у меня с собой нюхательная соль, вот, — леди Уинтер достала из складок платья маленький шелковый мешочек с ароматной смесью, но длинные пальцы с острыми ногтями болезненно впились в ее локоть и потянули на себя. — К черту эту дурь, тут нужно средство намного эффективнее, виски! Или бренди, — свободной рукой брюнет махнул в сторону оторопевшей прислуге, — Что встали как истуканы, бестолковые? Или хотите, чтобы ваш хозяин обмер прямо на месте? Шевелитесь… и мне бокальчик принесите. Живо! — Я бы попросила не командовать в отцовском доме! –наглость гостя старшая Деверё уже не могла более терпеть, она поднялась с колен и ударила ладонью по столу, — Вы… вы гость и не имеете право приказывать! — А, ты, видимо только и желаешь отправить надоедливого папашку на тот свет, да? — Хайд засмеялся в присущей ему манере, упиваясь гневом девушки, — А что с сестрицей сотворила? На опиум посадила? А может, что серьезнее? Ха-ха-а-а. Что так затряслась? Правды боишься. — В… Вон из дома! Прочь! — разгневанную леди Деверё трясло от злости, как посмел этот хам и грубиян оскорблять ее в ее же доме! Так еще и имеет наглости говорить такие ужасные вещи, — Это… Это все ты! Ты, проклятая сарлоса, — Элоиз бросила гневный взгляд на леди Уинтер, та лишь показала чистые ладони и отошла на шаг назад, — Я знала, знала, что твое присутствие в нашем доме до добра не доведет! — Элоиза, прошу, твоему отцу плохо, а Эдвард, пусть и грубиян, но талантливый доктор, ученик самого доктора Джекила. — Прочь! Не желаю ничего слышать! Вон из моего дома, пока я не позвала констебля! Гневу старшей дочери сэра Уильяма не было предела, Хайд даже облизал кончиком языка губу, наслаждаясь зрелищем, но его ликование спало, как только с уст Элоиз сорвалось слово «сарлоса» Бекки в его руках вздрогнула, словно от удара хлыстом, и ощутимо задрожала, хотя лицо оставалось беспристрастным. Ребекка Уинтер опустила голову и, совладав с эмоциями, переполнявшими ее молодую грудь, глубоко вздохнула, покорно кивнула, прося прощение за сорванный ужин и поспешила покинуть дом сэра Уильяма. Веселье Эдварда сменилось гневом, ему не нравилось видеть Бекки в подавленном состоянии, пусть та и старается выглядеть непринужденно и отстраненно, рука сильнее сжала набалдашник трости, которая так и призывала хозяина вернуться в дом и наградить мерзавку парой увесистых ударов прямо по смазливому лицу, но благоразумие Джекилла взяло верх над сумасбродностью, впервые за все это время Хайд не пошел на поводу у своих эмоций и молча следовал за Бекки, утешая себя, что сейчас не время и не место, он еще настигнет эту поганую Элоиз и та сполна ответит за все оскорбления. О да! Месть будет страшна для нее и невообразимо сладка для него. Уж в этом не сомневайтесь. Свежий ночной воздух немного отрезвил леди Уинтер и та, прижав руку к груди, сделала несколько глубоких вздохов, стараясь унять бешено бьющееся сердце. Дева всегда старалась действовать, отталкиваясь от логики и холодного расчета, не позволяя эмоциям взять верх. — То, что происходит в доме господина Деверё… я не могу оставить это просто так, — спустя несколько минут томительного молчания, наконец произнесла Ребекка, — Сэр Уильям — добрый человек, с большим сердцем, а Аннабет — моя давняя подруга, которую я не могу бросить. — Констебль не поверит ни единому моему слову, я лишь смутьян и нарушитель их драгоценного спокойствия, дорогая Бекки, — нараспев произнес Хайд, снимая с себя надоедливый пиджак, — Но у меня есть идея. Если мы соберем достаточно улик, то сможем заставить напыщенных пустозвонов поверить мне и попытаться найти убийцу… — Побойся бога, Эдвард, еще никто никого не убил, — сама мысль потерять кого-то их семьи Деверё повергла Ребекку в ужас, — Мое сердце не выдержит, если с ними случится беда. — Пфф «ее сердце не выдержит», — передразнил девушку недовольный брюнет и скривился, ему жутко не нравилось, когда Бекки печется о ком-то помимо него, жутко раздражало и злило. Ребекка посмотрела на Хайда, затем на поместье, ее спокойное лицо омрачилось тяжкими думами и после нескольких минут размышлений, она сжала губы в тонкую линию и решительно кивнула, соглашаясь на авантюру.Кажется скучный вечер, становился все более и более интересным, это же замечательно!