Two For Tragedy

….Why am I loved only when I'm gone? Gone back in time to bless the child Think of me long enough to make a memory Come bless the child one more time… T.Holopainen “Bless The Child” © Тарья несмело подошла к Туомасу и улыбнулась – прошло пять лет, а казалось, что все произошло только вчера. - Привет! - Здравствуй, Тарья. Спасибо, что не убежала прочь. - Ты же знаешь, бегать от тебя не в моих принципах. Это, скорее, твоя прерогатива. - Прости меня…. Я не хотел, я, правда, не хотел, чтобы все вот так получилось… - Я знаю, Туомас. И я даже знаю, почему ты написал то чертово письмо…. и я давно уже на тебя не обижаюсь…. я жалею только об одном… - О том, что согласилась тогда петь в группе? - Нет… Nightwish – это лучшее время в моей жизни. Я жалею, что уехала в Аргентину на следующий день после End of an Era. И тем самым подписала себе приговор, и всем нам… - Тарья, я… - Пойдем отсюда, пойдем хотя бы ко мне в гримерку. - А… - Его нет, он в командировке. - А ты… - Я уже большая девочка, - Тарья устало прикрыла глаза, при воспоминании о Марсело, и взяла Туомаса за руку, - Пойдем отсюда, я не хочу, чтобы наше фото украшало завтра первую полосу желтой прессы. Холопайнен покорно последовал за ней. На душе было радостно и тошно одновременно. *** Туомас сидел на диване и потягивал зеленый чай, с ароматом жасмина. Этот необыкновенный напиток он пил только у Тарьи, и он напоминал ему о прошлом. Неиссякаемые запасы чая всегда оставались для Туомаса загадкой, и сейчас, как в старые добрые времена, Тарья сидела напротив него, подперев рукой подбородок, и…. улыбалась. О Боги, как же он скучал по ее улыбке! Нельзя сказать, что он любил ее только за голос, движения губ или зеленые глаза, нет, он любил всё в ней, но улыбку особенно. Она преображала Тарью, серебряными колокольчиками звучал ее прекрасный смех, и Туомас верил, что пока она рядом, он сможет пережить любую трагедию. Любую…. Но он ошибался. Тарья поставила чашку с розовыми цветочками на стол, в которой Туомас узнал свой давешний подарок, и посмотрела в глаза клавишнику, сохраняя молчание. - Я думал, она уже сто лет как разбилась… - Нет, как видишь…. - Мой подарок ко дню Валентина…. Так странно… - Да…. Знаешь, как я все-таки рада тебя видеть! - Правда? – Тарья кивнула, - Я тоже очень рад…. Ведь за все это время мы даже весточкой не перекинулись. Глупо оправдываться и что-то говорить, но я ужасно по тебе скучал… - И я скучала…. Правда…. Как же ты решился сегодня ко мне подойти? – лукаво улыбнулась Тарья. - Да, подумал, что хватит уже мучить друг друга и ходить вокруг да около…. Как ты жила все эти годы? - Нормально. Два альбома выпустила, не считая Рождественских… - Да, я слышал, все слышал… - Правда? И как тебе? – Тарья удивилась и замерла в нерешительности. Туомас на секунду задумался и ответил. - Знаешь, в них столько боли и грусти…. Не нужно обладать особыми способностями, чтобы прочесть твое послание…. Потому, наверное, я сегодня и подошел к тебе…. А в плане техники хочу сказать, что ты большая умница, ты очень выросла, Тарья, очень. - У меня был хороший учитель…. Значит, ты все понял… - Прости меня… - Не надо, Туомас, всё уже в прошлом…. - Как твой брак с Марсело? - Нормально…. Как ребята? - Хорошо, у Юкки третья дочь родилась… - Они с Сату молодцы! – искренне обрадовалась Тарья. - А ты? Еще не собираешься стать мамой? - Нет…. Да я и не смогу…. - Как? Почему? - А ты не знаешь? Ладно, ты имеешь право знать – я больше никогда не смогу иметь детей. Вспомни 2000 год, и ты все поймешь. Туомас опустил голову, перед глазами встало прошлое, услужливая память вынула из своих закоулков событие, которое разрушило их счастье и их любовь.