Мать твою, Кортео, ты это серьезно?

      Кортео с самого детства был милым, но трусливым мальчиком в синих очках, которые закрывали такие большие добрые глаза. Его обширные познания во многих сферах много раз спасали нас сначала от скуки, затем от проблем. Он умело пользовался информацией, на основе которой создавал что-то новое или опасное. Бывало, совмещал одно с другим и получал интересный для него и страшный для нас итог.       Я постоянно шутила над ним, что нельзя быть таким умным, но сама завидовала его познаниям белой завистью, на что тот смущенно просил спеть или сыграть ему что-то, поражаясь, как маленькие пальчики могут с быстротой переставлять свое положение на грифе гитары. На наши взаимные комплименты Анджело со своим младшим братом лишь по-доброму улыбался, наслаждаясь перепалкой друзей. Конечно, спором это назвать можно было с огромной натяжкой, но нам было уютно.       Все хорошее когда-то заканчивается и наш детский мир был разрушен потрясением о жестокой расправе семьи Лагуса. Помню, в этот день довольная с маленьким мешочком сухариков, дабы похрустеть ими где-нибудь на дереве, постучала в деревянную дверь Кортео, чтобы вместе пойти за Анджело. Только дверь мне открыл уже не тот сияющий мальчик, а зашуганный потерянный зверек.       — Слушай, Кортео. — Начала я, мысленно вытаскивая себя за шкирку из воспоминаний. — Сколько мы уже дружим?       Мы сидели в небольшой забегаловке недалеко от нашего переулка, перекусывая блинчиками с медом и орешками, запивая все остывшим черным чаем. Тесное место с легким въевшимся запахом табака, деревянной мебелью со сбитыми углами и вечно включенным джазом ничуть не мешали нашей личной атмосфере напряжения. Смотря на его лицо, на котором появилось виноватое выражение, я начала больше раздражаться.       — Ммм… — Протянул он, специально затягивая с ответом, отчего уголок моего рта непроизвольно дернулся вниз. — Больше пяти лет?       — Угу. Теперь скажи мне вот что. Ты правда думаешь, что по истечению такого времени, проверки на подлинность, крепкость и прочего, я так просто соглашусь с твоей идеей?       Он лишь удовлетворительно кивнул, прожевывая очередной кусочек блинов. Нервный смех с моей стороны не был услышан или же он просто был проигнорирован. Я не знала, как реагировать. Хотелось кричать на него, швырять все попавшиеся под руку предметы, хоть как-то плавно вдолбить этому гению со двора, что он, мягко говоря, выбирает опасный путь для себя. Жаль, что я не могу себе ничего из вышеперечисленного позволить.       — Я понимаю, что это опасно и тебе не особо понравится, но лучше уж я скажу сейчас, чем ты потом неожиданно узнаешь.       Его скованные движения и частые потирания шеи явно говорили, что он волнуется. Глубоко вздохнув, я все же попыталась его отговорить от этой безумной идеи. Аппетит пропал, как и желание после перерыва идти работать дальше, поэтому я отодвинула тарелку поближе к нему и откинулась на спинку стула, скрещивая руки под грудью.       — Да, спасибо, что оповестил. Только ты же прекрасно понимаешь, что я буду пытаться тебя отговаривать от этого? — Он снова кивнул в ответ, ожидая моей триады. — Ну, что ж. Во-первых, вспомни-ка, какой закон недавно вступил в права и что следует за его нарушение.       — Сухой закон, да. Только наш народ все равно будет искать лазейки, чтобы добыть выпивку. Тут можно и подзаработать, если договориться с несколькими барами. Денег немного накоплю, может, учиться пойду после.       Я вспомнила, как он все эти два года трудился на черной работе. Кортео не говорил, где именно работает, но его вид выдавал парня с лихвой, говоря, что вкалывает как проклятый: вечные усталые черты бледного лица, потерянный потухший взгляд темных глаз и уж слишком выделяющиеся круги под ними, именуемые гордо синяками. Сам же исхудал еще больше, чем раньше, его одежда висела на нем как на тряпичной кукле. Страшное зрелище. От меня не желал принимать материальную помощь, обосновывая тем, что самой нужнее, поэтому мне оставалось лишь морально поддерживать его, оберегать от безумных идей слишком пытливого ума и иногда угощать их семью чем-то вкусным. После такого не раз в шутку задумываешься о предложении замужества, чтобы после помочь более существенно, чем сейчас. Что бы кто ни говорил, для меня Кортео с матушкой стали настоящей семьей, которой не было с самого начала. Ну да, при живых-то родителях и такое говорить. Точнее, думать. Молодец, Анна Брауни, все правильно делаешь.       Я немного отвлеклась от его ответа, чуть не потеряв суть разговора. Немедленно ущипнув за щеку, взбодрилась под косой недоверчивый взгляд. Кортео уже доел обе порции и довольно-взволнованно попивал чай.       — Я задумалась просто. — Короткий кивок послужил ответом, но я не особо обратила на него свое внимание. — Так вот, возвращаясь к нашим баранам. А ты думал, что может произойти, если тебя попросит кто-нибудь из семьи твой товар? С учетом того, что еще нужно сделать что-то эдакое, чтобы выделиться и был спрос. Но для начала просто знать, как делать хорошо.       Он посмотрел на часы, висевшие на одной из стен, и спохватился, тут же быстро вставая с места, тем самым прерывая наш нелепый разговор.       — Сейчас это не столь важно. Я побегу дальше, обед почти закончился. Спасибо, что выслушала.       Пока он надевал старенькое заштопанное пальто, я мигом расплатилась за двоих и под недовольный хмурый взгляд стала сама одеваться, пытаясь распутать так не вовремя завязавшийся на узел красный шарф.       — Я заскочу к тебе попозже. И не смотри на меня так. Если ты делаешь то, что вздумается, не слушая доводы лучших друзей, то и я так же продолжу делать.       Сказала я, крепко обнимая друга на прощание. Он лишь согласно хмыкнул и побежал куда-то в сторону вокзала, а мне же пришлось возвращаться в стены ненавистного здания, именуемого школой. Я помогала учителю музыки — своему учителю — на его уроках, то подыгривая, то подпевая или успокаивая порой совсем громких детей, за что получала хоть немного, но свои кровные деньги. Осталось разобраться с жильем и можно будет с радостью покидать родительскую тюрьму.

***

      После нашего разговора прошло всего ничего — каких-то пару месяцев — прежде чем Кортео смог похвалиться своими успехами. Оказалось, все это время, пока я подрабатывала и отвлекалась на свои проблемы, юноша не покладая рук трудился в поте лица, выявляя какую-то новую формулу ликера. С каждой нашей новой встречей он выглядел все безумнее и безумнее, отчего странный червячок сомнения закрадывался в душу.       Вот и сейчас происходило то же, что и в прошлый раз, и в позапрошлый, и еще дальше в прошлое — с угрюмым видом смотрел под ноги, недовольно хмурясь, пока я пыталась отвлечь его от тяжкого бремени. Мы гуляли вдоль речки, не обращая внимания на пронизывающий ветер. Он был теплым, ласкал кожу под палящим солнцем, но в то же время заглушал остальные звуки, дуя прямо в правое ухо. Плюнув на потрепанные волосы, я завязала их на концах. Друг даже не обратил внимания, когда я остановилась, дабы поправиться. Он медленным шагом прошел дальше, прикусывая верхнюю губу. Я понимала, что ничего толком сделать сейчас не смогу, так как пользы как от козла молока, только вот всей душой хотелось помочь. Не просто где-то в бытовой жизни, а так, чтобы стереть это угрюмое выражение лица и вновь видеть светлую улыбку. Как назло, в голову ничего толкового не лезло, одни женские штуки и скандалы с родителями.       — Кортео, ты такой хмурый в последнее время. — Догнала его и встала на пути, чтобы он заметил мою улыбку. — Давай, покажешь, что ли, что получилось за это время.       Но юноша лишь еще больше осунулся, делая ауру вокруг себя еще более депрессивной. Вот ведь… Я не успела додумать свои грязные мысли, как он все же с какой-то опаской, но решил заговорить.       — У меня возникли кое-какие проблемы. — Начал Кортео, почесывая подбородок.       Мы остановились у одной из многочисленных лавочек, отчего я была рада. Страх за друга вперемешку со злостью и беспокойством перемешались в моем сознании, заполняя меня изнутри. Я села на край скамейки, сжала кулаки, чуть нахмурившись. Тело было напряжено, как тонкая струна, вот-вот и сломается, но я продолжила слушать. К удивлению, его расслабленная поза и, что уж тут говорить, до зависти постное лицо немного развеяло мои туманные соображения. Его не хотят убить, он не влез в опасную кучку, иначе бы реакция была совсем другой. И на этом спасибо, можно позволить себе резкий выдох.       — Не тяни. Что случилось и почему вместо того, чтобы сказать сразу, молчал до последнего?       Это вышло слишком нервно и Кортео удивился моему низкому голосу. Наконец в его глазах сверкнула искра понимания и он начал размахивать руками перед собой.       — А, нет-нет, все в порядке. — Отвел взгляд в сторону, чуть смутившись. — У меня шланг порвался, вот я все думал, где еще достать. Наверное, слишком ушел в свои мысли, прости.       Последнее предложение он уже шептал, с ужасом глядя на меня.       Хах, один какой-то чертов шланг являлся причиной моих бесполезных переживаний. Это было абсурдно. Немысленно. Очень глупо и обидно. Я сильнее нахмурилась, покраснев от злости и задержки дыхания, а потом резко соскочила с места.       — Мать твою, Кортео. — Тыкнула пару раз под ребра, отчего он нервно дернулся, захихикав. Я же продолжила эту месть за мои нервы, с каждым новым словом тыкая его в тушку. — Ты. Это. Сейчас. Серьезно. Столько времени волноваться за тебя, а ты задумался!       Он пытался перехватить руки, но я успевала отдергивать их, с каждой секундой все больше чувствуя облегчение. Мы смеялись до боли в животах, до последнего нормального вздоха, пока силы не покинули. В этот момент я осознала, что плевать, чем там занимается друг, я всегда буду на его стороне. Главное, чтобы не было серьезных проблем. Наверное, это называется взрослением или же я себе опять черти что на радостях возомнила.