***
Наранель заменила Лаану семью на ближайшие годы, потому что Проглот так и не пришёл за своим «чудовищем»: его, как и всю банду, ровно через неделю вздёрнул на рее Адмирал Шенно. Но Нара не обольщалась. Однажды за мальчиком придут. Не одна, так другая сторона. И за это время она должна обучить его постоять за себя. Не перед кем-то должна, а сама себе. Иначе никак нельзя. Поэтому она и учила его. Команда снисходительно относилась к увлечению капитана. Ну захотелось ей поиграть в маму, чай, взрослая женщина, сама разберётся. И особенно потому ещё не возражали, что в её-то возрасте детишек она так и не прижила. Пусть развлекается. И они тоже учили его, потакая своей прихоти, дабы ради интереса испытать на себе роль учителя и командира, каждый по-своему. От пиратов Лаан узнал очень многое. В основном, как сбежать из тюрьмы или заточения, как драться со связанными руками или как перевязать рану, как отличить правду от лжи, как жульничать в игре, как определить, что противник использует магию, и как отразить её, как… — Не обязательно сражаться за правду. Это может выйти тебе боком, Лани. Главное ведь просто знать её. Знать и умело использовать. А истина придёт сама. — По-кошачьи, всем лицом, не растягивая уголки губ, улыбалась Нара. Она радовалась каждому новому дню как никогда раньше, радовалась каждому новому уроку, усвоенному её котёнком. Она знала, что когти её хоть и остры, но однажды придут те, кому они будут не страшны, и заберут котёнка. Только это будет уже не послушная чужой воле вещь, а кот, способный из любой щели вывернуться и приземлиться на четыре лапы из любого положения. Она использует всё отпущенное им время с пользой. Наранель не могла знать наверняка, когда придёт самый страшный враг, и потому отдавала всю себя для Ларрана. Мальчик чувствовал эту искреннюю заботу и старался изо всех сил. Старался учиться и быть достойным гордости Кошачьего капитана. Он научился управлять кораблём и вязать узлы, ходить по мачтам и красть, жульничать и выводить на чистую воду. Он знал теперь, как нужно готовиться к побегу, выбирать момент и вскрывать любые замки. Мальчик подрос и набрался сил, это уже был не тот заморыш, которого притащил Проглот в тюке из ковра. Он полюбил по-своему, по-кошачьи, всех членов команды. — Опять ты занимаешь моё кресло? — деланно строго кричит Нара. — Это место капитана, а ты пока не надел треуголки. Кыш-кыш! — А надену когда-нибудь? — тут же задаёт вопрос Лаан, слетая с ушастого кресла у окна, поперёк которого, вальяжно развалившись, дремал минуту назад. — Посмотрим по твоему поведению, котёныш, — фырчит женщина, щелкая мальчишку по носу и углубляясь в бумаги. Он послушно уходит, не желая отвлекать капитана от важных дел. Главное уже сказано и обещано. А кресло? Ну так не вечно же старая кошка будет в нём сидеть.***
Ларран любил корабль Нары и её команду. Они заменили ему дом, семью и учителей. Единственно, брата они заменить ему не смогли, но он их за это не винил. Да и как бы они смогли это сделать? Они и так дали ему слишком многое. Ларран ненавидел Эттина, Фаннаха и прочих его прихлебателей. Они разрушили его вроде бы вновь возведённый из руин мирок. Им нужен был принц крови, чтобы править страной, и для этого они не побоялись пройти по обломкам корабля-мира и телам команды, отчаянно защищавшей его до последнего. Нужен был принц, а поймали господа-маги кота в мешке. И пусть они пока об этом не знают. Им этого и не нужно знать. И Лаан пока что не будет разубеждать заговорщиков в том, что у них в руках козырь. Они наденут корону на ушастую голову сами. С трона будет куда сподручней размахивать когтями, а рубить головы с такого возвышения — сплошное удовольствие. Наранель улыбалась своей привычной улыбкой, глядя в темнеющее небо, отороченное пушистой каймой пламени. Корабль стонал, уходя на дно. Может, кто-то из её команды доживал последние мгновения. Старая кошка знала, что уходит не напрасно, ведь её котёнок будет жить, а не существовать, и однажды отомстит за неё. Единственное, о чём жалела капитан, так это о том, что не увидит, как её котёныш, её такой взрослый Лани надевает треуголку и шагает в ногу рядом с Морскими Королями Шенно на свой корабль. И приказывает поднять паруса на «Улыбке чёрной Кошки».