Мне нужен человек

      Что за херня? Почему по мне кто-то ползет? Твою мать!       От внезапной щекотки в ноге я махом отбросила одеяло и сползла с… кровати. Что за, блять, мистика?! Я отползла к батарее и смотрела в одну точку. Шум в голове напрягал меня, но еще хуже это то, что сердце стучало со скоростью Флэша. Мысли стекли в одну лужу, в которой нельзя что-либо понять. Дыхание участилось, что аж ребра болели. Что за херня? Нужно кого-то позвать, а то шарики за ролики совсем уедут.       — Гена! Но в ответ я лишь слышу собственный голос, давящий на мозг, давая новые болевые ощущения.       — Никита!       И снова в ответ слышится лишь глухое эхо (м-да, акустика в квартире отличная). Почему никто мне не идет? И в этот момент тело окутали нити дрожи, страха и полной безысходности. Ощущения такие, словно ударила молния прямо в спину. Это уже не смешно. Пусть кто-нибудь подаст голос, пожалуйста. Слава! Но до моего больного разума дошло, что его здесь нет. Никого нет. Что происходит? В голове словно миллион осколков врезались, царапая стенки черепной коробки, даруя мне незабываемые чувства боли. Я притянула к себе колени, дабы успокоиться. Воображаемая точка в стене начинает рассасываться, режет глаза. Так, Алиса, возьми себя в руки. Постарайся встать. Не получается. Будто все силы ушли в движение, когда притянула колени. Сука. Холодный пот стекал по виску, а зубы противно стучали. Холодно. Да как может быть холодно, если я у батареи. Это уже ни в какие рамки не лезет. Если сейчас не появится кто-то на горизонте, то я точно свихнусь.       А, может, я сплю? После болезненного укуса нижней губы я поняла, что не сплю. Еще хуже. Прекрасно, у меня температура и сдвиг крыши, а чего добился ты? Сейчас не лучшее время придумывать мемы из разряда Данилы Поперечного. Нужно еще раз попробовать кого-то позвать. Может, ребята засели в приставку и не слышат меня. Но и второй мой жалкий зов — промах. Сердце билось невероятно быстро. Кровь циркулировала со скоростью света, тогда почему руки ледяные? Батарея, грей меня! От такой паники казалось, что стены начинают сдвигаться, оказывая еще большее давление. Неужели меня никто не спасет. Это напоминает случай из детства. Когда мне было пять, я играла с бумажным самолетиком. И после моего удачного броска он рухнул в угол дивана. Я, как создатель, полезла за своим детищем без всяких раздумий. И застряла, потому что моего роста и сил не хватало, чтобы зацепиться за край дивана. Вот тогда у меня тоже поехала крыша. Я кричала, испытывая связки на прочность. А родителей со Славой не было дома, кто на учебе, а кто-то на работе. Попытки выбраться сводились на «нет». Лучший способ, который пришел тогда в мой маленький мозг — это свернуться калачиком, плакать, кричать.       Сейчас ситуация повторяется. Только мне уже восемнадцать лет, я сижу на полу у ебаной батареи, плачу и кричу. В надежде, что меня услышат. Но, видимо, я осталась одна на растерзание собственного разума. Это нихуя не весело. Крик быстро сменился на дерущий хрип, а плачь в дикий рев. Помогите…кто-нибудь.       Я не знаю, сколько прошло времени. Да и неважно. Тело сковало невидимой цепью, не давая никаких надежд пошевелиться. Хотелось бы, чтобы этот пиздец наконец закончился. Но в голову лишь лезла мысль о скорейшей моей кончине. И тогда уж точно все закончится. Боль в правой ноге свидетельствовала о том, что у меня начался судорога. Господи, за что?! Еще эта давящая тишина глушила барабанные перепонки, от чего хотелось издать хоть какой-то звук. Кроме скуления и хлюпанья носом я не могла из себя что-либо другое издать. Разум, как сломанный видеопроигрыватель, твердил одно лишь имя — спасение — Гена. Услышь меня и вытащи из омута…       Безысходность пожирала изнутри, обгладывая каждую частичку души и тела. Страшно. Кусаю руки, губы, пальцы, чтобы хоть как-то пришло осознание, что я еще жива. Если выживу, похуй на принципы, запишусь к психологу, психиатру, да к любым мозгоправам, лишь бы это все закончилось. Слезы давно иссякли, а чувство угнетения накрыло еще большей волной. В этот момент мне показалось, что вот-вот и я окажусь в стационаре для душевнобольных, куда Слава с Сашенькой будут присылать мне еду и книжки «Тысяча и одна причина не кончать свою жизнь суицидом». У меня появятся друзья в лице Гоголя и Есенина. Ага, если выживу.       Внезапно я почувствовала встряску и глухой голос где-то вдалеке. Вот и все, Алиса Карелина. Аля-улю.       Алиса       Я сильно зажмурила глаза и, кажется, что-то пнула, но с чего это заговорило?       Алиса       Голос становился четче, а потом и вовсе их стало два.       Алиса!       Взгляд был не сфокусирован, поэтому распознать личностей мне не удалось. Видимо, два каких-нибудь апостола за мной уже пришли. Теплая рука ангела коснулась щеки, отчего я дернулась и ударилась головой о батарею. Неужели я не до конца умерла? Потихоньку миллионные изображения сложились в единое. Гена? Гена! Ты услышал меня.       И снова я оказываюсь на кухне, окруженная таблетками и пузырьком валерьянки. А мой спаситель что-то пытался мне вразумить, пламенно жестикулируя. Ухмылка слетела с моих губ. Видимо, временная контузия еще не давала полноценно слышать или хотя бы понять те слова, что сюрикенами летали в мою сторону. Но судя по вздутым венам на шее и бешеным глазам, он говорил (орал) на повышенных тонах. Вскоре в его монологе началась пауза, наверное, понадобился маленький перерыв, чтобы немного восстановить дыхание и устаканить недавний случай. Гена отвернулся, громко ударяя ладонями по кухонному гарнитуру. Наверное, это больно. После горячего чая ощутила прилив сил, но их немного. Я встала из-за стола, подошла к этой каменной стене, от которой слышались тяжелые вдохи. Заключив в кольцо невидимую талию, я уткнулась носом в спину, вдыхая резкий запах одеколона.       — Мой герой.