Холодное пламя

Дени сошла на каменистый берег и огляделась. Интересно, сколько она пробыла в пути? Вечерняя заря сменялась утренней, но она даже сейчас не чувствовала усталости, когда мир лёг ей под ноги, а не проносился мимо в яростном вихре полёта. Она закрыла глаза и попыталась вспомнить. Белые пустоши, по которым не бегали дикие звери, дикие, непроходимые леса, тянувшиеся до самого горизонта, блистающие осколки Стены… Как давно она была на Стене в последний раз? Но всё это осталось за подёрнутой туманом грядой островов. Значит, вот он какой, Архипелаг. На каменистом пляже рыбачила пара местных жителей. Дейенерис направилась к ним. - Это остров Олух, верно? - Благодаря урокам Иккинга она могла прилично изъясняться на языке островитян, и в кои-то веки это умение ей пригодилось. - А ты откуда, девочка? У нас гостей давно не было, - сказал один рыбак и, нагнувшись к уху другого, прошептал как можно тише: - Смотри, какая хорошенькая. Визерион и Рейегаль парили в небе, но Дрогон оставался на земле. Дейенерис не спеша погладила его морду, тот выпустил пар из ноздрей. Один рыбак встал на ноги, другой пробормотал себе что-то под нос. - Я проделала очень долгий путь и хотела бы получить ответы на свои вопросы. - Верно, это остров Олух. Что могло привести тебя в такие дальние края? - Дела, касающиеся меня одной. Magnar Иккинг по-прежнему правит своим народом? - Хочешь с ним встретиться? Тогда ты в очень удачное время. Он только вчера вернулся с юга, искал вестей о своей давней возлюбленной, Белой Королеве. Вот только имени её не помню…. - Проведите меня к нему. - Дейенерис посмотрела на тропу, уходившую по склону горы в туман. - И когда он спросит, в чём причина, скажите: Матерь Драконов пришла.

* * *

Дорога оказалась длиннее, чем предполагала Дени. Узкая дорожка виляла туда и сюда, открывая вид на однообразные панорамы окрестных островов. Туманы, туманы, туманы… - Как же вы нашли нас, госпожа? Без карты и советчика-то. - Мне рассказали. - На запад от Браавоса, на Север от Стены. Иккинг говорил, что жители Архипелага сродни Первым Людям, а народ Железных Островов доводится им ближайшими родичами. Как-то Дени посетила замковую библиотеку в поисках старинных хроник. Мейстер Сэмвелл отыскал для неё несколько хроник о плаваниях Железнорождённых на Север и дал почитать "Девять плаваний" Корлиса Велариона. Мейстер, грузный молодой человек с вечно румяными щеками, не мог в одиночку унести все книги, и Дейенерис пришлось помочь ему. Морской Змей в своих записях упоминал о странных кораблях, которые не принадлежали ни одному известному ему флоту, и о странных созданиях, которых он считал сродни драконам, ещё жившим в то время в Семи Королевствах. - В тех историях острова выглядели совсем иначе. - Так ведь лёд приходил, госпожа, - рыбак, назвавшийся Сигорном, открыл руку, показывая розовые полосы шрамов. - Лёд, а за ним его дети, а с ними вернулись наши родичи, с голубыми глазами и вываливающимися внутренностями. Много народу здесь на островах полегло, да и на юге, слышно, тоже, но вы об этом, я думаю, больше меня расскажете. - В своё время я видела много ваших кораблей в южных морях, а за последние пять лет ни одна ладья не проплыла мимо нашего берега. Как же так? - У нас здесь замёрзли все моря, и весь флот встал, - сказал второй рыбак, Гудрун. - Кое-где лёд стоит до сих пор. Неудивительно, что вам рассказывали об Архипелаге иначе - у нас тут всё изменилось, и не сказать, чтоб к лучшему. Раньше тут знаете, как красиво было? Птиц сколько, деревьев, цвета все яркие, так что глаз радовался. А теперь и зима приходит раньше, и лето короче, и небо совсем другого оттенка… Мир меняется, и здесь это видно как нигде. Половина кораблей погибла, половина стоит во льдах. Так и живём. Кто-то расплачивается кораблями, а кто-то - детьми. Она не забыла, как копьё короля мертвецов пронзило грудь Визериона, как Рейегалю пришлось биться насмерть с названым братом, воскрешённым, чтобы убивать. Если закрыть глаза, можно представить два горящих драконьих трупа на руинах Винтерфелла - два её сына оказались достойными противниками. Если закрыть глаза... Но Дени не закрыла глаза и сжала кулаки, так что ногти впились в кожу - боль вернула её в настоящее. Интересно, а что стало с Беззубиком? Ведь если они здесь сражались, то он должен был вести свою стаю. Вспомнит ли он её при встрече? Как-то раз Дейенерис услышала песню, которую пели моряки, пришедшие в порт Миэрина. Песня, красивая и печальная, рассказывала о любви великанши к простому рыцарю, который её отверг. Слова всплывали в памяти сами собой. Теперь же знать хочу я один лишь твой ответ, будь то да или нет. Нет, ей было не всё равно, какой ответ она услышит, ведь от этого зависела её дальнейшая судьба. Если бы он хотел отказать мне, для чего он узнавал новости? Белая Королева… Иногда она думала о том, что бы сделала в случае, если бы её не приняли. В порыве светлой надежды она видела себя живущей в большом доме где-нибудь в Тироше или Лиссе, и у дома была красная дверь; в порыве отчаяния - простирающей руки навстречу драконьему пламени. Ещё она могла бы прийти в дом к Иллирио Мопатису и попросить убежища, как в детстве, хотя скорее всего не получила бы его. Что-то сказал бы старый магнат, увидев её на пороге?.. Дорога внезапно оборвалась, открыв широкую площадку, в дальнем конце которой стоял богато украшенный дом. По краю она была уставлена резными столбами, расписанными яркими красками. Воспоминания всколыхнулись с новой силой. Дени коснулась затейливой резьбы и вспомнила, как впервые коснулась когда-то вестеросской земли, высадившись на Драконьем Камне. Может быть, это место станет моим вторым домом. Что ж, она весьма скоро узнает ответ. - Прошу, представьте меня. Вы знаете, что сказать. Рыбаки ушли, оставив Дейенерис одну. Я по-прежнему распоряжаюсь людьми, как королева. Видят боги, она старалась быть хорошей правительницей, но это мало кому принесло счастья. Наконец двери растворились перед ней, и на Дени повеяло теплом. Она переступила порог и очутилась в просторном зале с единственным дымовым окошком в потолке. А у жаровни, грея руки, стоял Иккинг. Рыбаки вышли. Ну, вот оно и случилось. Лицо его пересекал широкий шрам, шедший от левого уха к подбородку, глаза уже не блестели столь яростно, но в остальном он ничуть не изменился. У ног его извивался Беззубик, который разве что вырос немного. Иккинг шагнул навстречу к ней. Будь то да или нет. Молчание было хуже всего. Почему, почему он ничего не говорит? Холодная дрожь пробрала Дейенерис. - Иккинг, скажи хоть слово… А в голове мешались мысли. Приходи ко мне, Север помнит, шептал один голос. Ибо три головы у дракона, произносил другой - но громче их всех было биение её собственного сердца. И когда она поняла, что по щекам текут холодные солёные слёзы, чьи-то руки обняли её. Она узнала их ласку - да и вряд ли смогла бы позабыть. - Здравствуй, моя королева, - произнёс голос минувшего.