***
Когда они прибыли в Букингемский дворец, всё было без изменений. — Либо я оставляю ребенка дома, и тогда я плохая мать, либо остаюсь с ней дома, и тогда я ужасная внучка. — Поистине безнадежная ситуация, как ни крути, мэм, — сочувственно поддакнула Дивья. — Знаешь, другие мужчины по субботам играют в футбол или в паб ходят, — сказал Дэвид. — Эти другие мужчины женаты на особах королевской крови? — Король Иордании вроде нескучный был. Он наверняка время от времени отрывается по субботам. Поднявшись по лестнице, они прошли мимо картины маслом. — Доброе утро, бабушка. Доброе утро, лорд М. Дивья нахмурилась. — Что вы делаете? Дэвид оглянулся. — Она всегда разговаривает с этим портретом. — Почему? Навстречу им вышла королева. Виктория первая присела в книксене. Дэвид поклонился, Дивья тоже сделала книксен. — Ты ведь не забыла, что у меня день рождения? — Не забыла, бабуля. — Ну что ж, вперед. Они повернули обратно и пошли следом за королевой в сопровождении лакеев в ливреях. — До свидания, бабушка. До свидания, лорд М. — Это уже навязчивое состояние, — сказала королева. — Ты бы показалась специалисту. — По-моему, уже поздновато, бабуля. — Как там моя правнучка? — Виктория прекрасно себя чувствует. Тебе непременно нужно навестить ее еще. — Я завтра уезжаю в Индию. — Ты ведь только вернулась из Австралии, — потрясенно сказала Виктория. — Тебе не кажется, что стоит немного отдохнуть? — Не могу же я отменить уже запланированные мероприятия! Да, к слову о твоей картине, что ты решила по поводу Брокет-холла? — Ты о тех историках? Я дала им разрешение. — Что? Почему? — Почему бы и нет? В Брокет-холле столько материалов, и никто никогда ими не занимался. — Значит, они вот так просто будут рыскать по нашему дому? — А что такое? Вы что-то интересное оставили в аптечке? — спросил Дэвид. Виктория заговорила опять: — Если ты не хотела, чтобы я разрешила, нужно было так и сказать. — Нет-нет, однажды это будет твоя империя, правь как пожелаешь. — Давишь на чувство вины. Ты вот так значит хочешь начать парад по случаю своего дня рождения?***
— Виктория. — Мельбурн ждал, чтобы она посмотрела на него. Очень рано сегодня ему пришлось назвать ее по имени. Она подняла встревоженный взгляд, держа на руках Регину, которую не интересовало ничего, кроме серебряной погремушки, рождественского подарка Леопольда. — Он ничего не знает. — Как вы можете это говорить? Он всё знает. Он видел меня в коридоре в то утро. — Вы действительно думаете, что он сопоставил даты? — Он видел ее глаза. — Это не доказательство. Он ничего не знает. Если он и скажет об этом кому-либо, никто не станет болтать. — Он скажет дяде Эрнсту, а тот скажет дяде Леопольду и mama. И по королевским дворам Европы разнесется слух, что королева Англии шлюха. Мельбурн вздохнул. — В таком случае, вам следует избавиться от меня. — Что? — Это очевидное решение проблемы, мэм, отправить меня в отставку. Я вернусь в Брокет-холл. — Это не решение, лорд М! Я не допущу, чтобы мы снова разлучились! — Она смотрела на него пораженно. — Вы желаете покинуть меня? И свою дочь? — Ничего подобного я не желаю, но дело не в моих желаниях, и если вы чувствуете, что ваше правление под угрозой из-за меня… Не говоря ни слова, она встала, вручила ему малышку и стремглав выбежала прочь. Он вздохнул. В коридоре Виктория встретила Лецен, беседовавшую с камеристками. — Мне нужно, чтобы сэр Роберт Пиль немедленно явился во дворец. — Да, ваше величество. — И пошлите человека к леди Палмерстон. Она сейчас в Бродлендсе. Посыльный должен быть готов отправляться сразу, как я закончу письмо. — Да, ваше величество.***
— Начинается! — позвала Уилла Виктория. — Я сейчас! Уилл заканчивал собирать бранч. Они вернулись в свой оксфордский дом, поскольку королевская семья должна была уже переселиться на лето в Брокет-холл, и пронырливым историкам там было не место. Народ праздновал официальный день рождения королевы Виктории V, а также стовосьмидесятилетие викторианского правления. Первым мероприятием был парад по случаю официального дня рождения королевы. Уилл вошел в гостиную с подносом. — Я что-то пропустил? — Только королевских кузенов. — А вот и они, — сказал комментатор, — ее величество, ее королевское высочество королевская принцесса и его королевское высочество герцог Монтроз. Королева сидела в открытом экипаже напротив своей внучки и ее мужа. — Конечно, у королевской принцессы всего несколько недель назад родилась принцесса Виктория. Не знаю, посчастливится ли нам позже увидеть новорожденную на балконе. В сентябре этого года королевская принцесса и герцог отмечают пятилетнюю годовщину свадьбы… — Мне нравится ее шляпа, — сказала Виктория. — Мне нужно почаще носить шляпы. Проблема только в том, что носить их некуда, разве что в церковь, а в церковь я не хожу. Уилл пожал плечами. — А ты носи их просто так, это будет твоя фишка. — Может, я надену шляпу на нашу свадьбу, — улыбнулась она. — Точно… — По-моему, она хорошо выглядит. А какая-нибудь гадюка обязательно ляпнет, что она толстая. — Она же только вот родила. Раздался стук в дверь. — Это еще кто? — спросил Уилл. — Я не знаю. — Ты ведь на самом деле не заказывала собаку? — Нет, но я считаю, что нам нужно это обсудить… — Ты хочешь и ребенка, и щенка сразу? — Если мы заведем собаку прямо сейчас, то к тому времени, как появится ребенок, она уже будет не совсем щенком. В дверь опять постучали. Уилл поднялся. — Ты подумай об этом! — крикнула Виктория ему вслед.***
Пиль был весьма озадачен, когда в День подарков в его дом прибыл посыльный с вызовом во дворец. Он вошел в тронный зал и по обыкновению склонился к руке королевы для поцелуя. — Ваше величество. — Надеюсь, ваше Рождество было приятным, сэр Роберт. — Королева выглядела почти взволнованной. — Да, ваше величество, благодарю. Могу я узнать, мэм, как прошло ваше Рождество? Надеюсь, королевская принцесса была довольна? Она повернулась к нему с усмешкой на губах. Пилю стало не по себе. — О да, сэр Роберт, мое Рождество было крайне удовлетворительным. Более того, я планирую предпринять меры, которые, как я полагаю, обеспечат мое счастье в будущие праздники. И тогда Пилю начало становиться страшно. — Рад слышать это, мэм. — Вам первому я сообщаю о своей помолвке с лордом Мельбурном. Он не вполне переварил услышанное. Помолвка? Мельбурн? Мельбурн? Помолвка? — Мэм? Мельбурн? Помолвка? — Я созову Тайный совет как можно скорее после Нового года и объявлю о своих намерениях. Разумеется, после этого нужно будет решить некоторые вопросы в парламенте, но я совершенно уверена, что вы с этим справитесь, сэр Роберт. — Вы желаете, чтобы я предстал перед парламентом и объявил, что вы выходите замуж за лорда Мельбурна? — Полагаю, к тому времени все будут об этом знать, я имею некоторое представление об этом процессе. Быть может, лорд Мельбурн даст вам совет. — Мэм, вы не можете выйти замуж за лорда Мельбурна… — Разве вы вправе говорить мне, что я могу, а что не могу делать в вопросах моего семейного счастья? — Он не королевской крови… — Так уж получилось, что закон не требует, чтобы консорт монарха был королевской крови. Если помните, сэр Роберт, Генрих VIII имел несколько жен из числа английской знати. Конечно, Анна Болейн плохо кончила, но мы-то, я думаю, можем рассчитывать, что лорд М будет лучше себя вести. — Но закон о королевских браках… — Закон о королевских браках требует лишь, чтобы монарх дал разрешение, а я монарх и даю себе такое разрешение. Она улыбалась. Сэр Роберт буквально чувствовал, как у него в желудке вырастает язва. — Он виг. — Значит, консорту королевы дозволено иметь взгляды только в том случае, если они совпадают с вашими? Как было с моим покойным супругом? — Мэм, во время нашей последней встречи я выразил опасение… — Которое было неуместно тогда и которое было бы равно неуместно сейчас. — Я слышал, что принц всегда опасался влияния Мельбурна на вас… — Я королева. Никто не правит мною. Прошу вас впредь не заговаривать о моем покойном супруге, ибо тогда я буду вынуждена нелестно высказаться о его мыслях о возможном влиянии на меня. — Вы не можете выйти замуж за лорда Мельбурна, мэм. — Премьер-министр не имеет права говорить королеве, за кого она может выйти замуж, сэр Роберт. — Вы пережили сильное потрясение, вполне естественно, что вы признательны лорду Мельбурну. — Вы считаете, я не знаю, что делается в моем собственном разуме, сэр Роберт?***
Уилл открыл дверь. — Эмми! — удивленно воскликнул он. Эмми вошла, вкатив за собой чемодан. — Я не могу. Она отбросила в сторону сумки. Уилл закрыл дверь. — Чего ты не можешь, милая? — Он подошел к ней и поцеловал в щеку. — Привет, кстати. — Да, привет, извини. — Ну, и что происходит? — Я не могу выйти за Тони. Он помолчал, пытаясь изобразить сожаление. — А. Вот ведь жалость. — Я знаю, он тебе никогда не нравился. Ты всегда считал его претенциозным и стремно религиозным. — Это не значит, что он не должен нравиться тебе. — А еще тебе не нравилось, что ему нравился Диккенс. — Ну… — Уилл, кто там? — крикнула из соседней комнаты Виктория. — Эмми! — Эмми! Давай сюда! Мы едим в гостиной! Парад по случаю дня рождения королевы показывают! Эмми послушно проследовала в гостиную. Вот что бывает, когда твой партнер намного моложе тебя, подумал Уилл. Виктория была всего на пару лет старше его племянницы, и они на удивление хорошо ладили, у них были общие интересы и темы для разговора. — Ведь хорошо выглядит принцесса, как ты считаешь? Эмми глянула на экран. — Ой, ну это просто возмутительно. Я бы возненавидела ее, но не могу. — И не говори. Уилл сел на диван. — Эмми порвала с Тони. — Ой, надо же, — сказала Виктория. — Можешь не притворяться разочарованной. А где алкоголь? Что это за бранч такой без алкоголя? — Это потому что я в любой момент могу залететь — не хочу отравлять ребенка. На кухне было что-то. Не стесняйся. Я пить не могу. Уилл вытаращил на нее глаза. — То есть, мы решили всем рассказать? — Я не могу врать Эмми, Уилл. Если бы я сказала, что бросаю пить, она сразу поняла бы, что я гоню. Эмми откусила кусок тоста. — Сто процентов. — И твоей матери мы тоже скажем? — Боже мой, нет, что ты. — Она повернулась к Эмми. — Так что случилось? — Он хочет стать миссионером в Гватемале. — Что? — Я сказала ему, что паршиво знаю испанский, быстро сгораю на солнце и до смерти боюсь насекомых, но всё это, по-видимому, не так важно, как его призвание. Он сказал, что я должна его поддержать. — Буэ, мужики… — простонала Виктория и, взглянув на Уилла, добавила: — За исключением присутствующих. — И почему бы ему не поддержать меня для разнообразия? Я отказалась от отпуска в Таиланде и поехала в Уганду работать в сиротском приюте, хотя могла бы валяться в это время на пляже — не пойми меня превратно, это был невероятный опыт, просто это совсем не мое. Но я, конечно, чудовище, раз так думаю. — Нет, нужно быть честной с самой собой, — сказала Виктория. — Ты учитель, Эмми, это само по себе уже здорово, — заметил Уилл. — Вот я и ушла от него… Вы меня не приютите ненадолго? — Ну конечно! — воскликнула Виктория. Эмми посмотрела на Уилла. — Я найду квартиру, как только закончится летний семестр. — Конечно, оставайся. — Только не пугайся, если мы вдруг исчезнем. Это значит, что у меня овуляция. — Мы и это ей рассказываем? — Если бы я сказала, что мне нужна твоя помощь в спальне, она сразу поняла бы, что я гоню. — Я взрослый человек, дядя Уилл. — Мне пришлось купить тебе двадцать штук «моих маленьких пони», пока я присматривал за тобой, когда твоя мама с Генри укатили в свадебное путешествие — Они у меня до сих пор где-то лежат. — Я так любила этот мультик, — сказала Виктория. — А потом пришел Интернет и всё опошлил…***
— Ты пытаешься женить своего брата на королеве? Эмили взглянула на супруга. Тот ждал, пока его ружье перезарядят. — Ты думаешь? — Это все еще правительство тори, Эмили. — Ты сомневаешься, что я могла бы, если бы захотела? Не то чтобы имели значение мои желания — этого хочет королева. Кто-то крикнул, чтобы прекратили стрелять, и супруги заметили приближающегося королевского посыльного. — Леди Палмерстон! — Да? Посыльный вручил ей конверт. — Послание от королевы, мэм. Она велела дождаться ответа. Эмили открыла конверт. Остальные стали собираться вокруг нее. — Мама, что-то с дядей Мельбурном? — спросила Эмми. — Нет, милая, как я понимаю, он прекрасно себя чувствует. — Эмили взглянула на посыльного. — Пройдите со мной в дом, пожалуйста. Нужно, чтобы вы кое-что отвезли во дворец. — Да, миледи. — Что происходит? — спросил Шефтсбери. — Всему свое время, милорд Шефтсбери. — Она посмотрела на Генри. — Мне понадобится экипаж, чтобы вернуться в дом. — Что-то случилось? — спросил Палмерстон. — Расскажу за ужином.***
Королева заняла свое место на плацу вместе с внучкой и ее мужем. Виктория и Эмми смотрели трансляцию, с довольным видом поглощая вторую порцию вафель. — Мне нравится герцог Монтроз, — сказала Эмми. — Я с ним не знакома, — сказала Виктория. Эмми вопросительно взглянула на нее. — Королевская принцесса была в школе Гасси. Мы с ней познакомились. — Ничего себе! Ну и какая она вживую? Виктория пожала плечами. — Не знаю. Царственная такая? Приветливая, но вся такая царственная. — Ну, мне кажется, герцог мужчина особенный, не обычный какой-нибудь мужик, который только о себе думает. Вряд ли, да? — Муж женщины, которой предстоит стать королевой, точно должен быть особенным. — Виктория взглянула на Уилла. — Как Мельбурн. — Ой, да, как там ваша книга? — спросила Эмми. — В процессе… — безразличным тоном отозвался Уилл. — Лорд М был отцом Виктории II, только никому не говори. Уилл опять посмотрел на Викторию. — Зачем ты ей-то сказала тогда?! — Она бы поняла, что я вру. Эмми покачала головой. — Не-а, не поняла бы. Значит, королева и Мельбурн перепихнулись до того, как поженились? — И не раз, — ответила Виктория.***
— Лорд Мельбурн. Мельбурн поднял голову и увидел королевского посыльного, протягивавшего ему небольшой мешочек. — От леди Палмерстон. — Что? — Он открыл мешочек и заглянул внутрь: в мешочке лежало кольцо с большим сапфиром в замысловатой золотой оправе, подаренное их матери лордом Эгремонтом. Он поднял глаза на посыльного. — Она не передала записки? — Нет, сэр. Она лишь сказала, что, по ее мнению, этого достаточно. — Благодарю. Покинув кабинет, он отправился в детскую. — Ваше величество? — Что такое, лорд М? — Могу я переговорить с вами наедине? Она поцеловала Регину в лобик и передала ее няне. — Мама сейчас вернется, милая. Когда они вернулись в кабинет, он вынул кольцо из мешочка. — Вам известно, почему моя сестра прислала это? — О, великолепно. — Она протянула ему левую руку. — Не соблаговолите ли объяснить, ваше величество? — Думаю, это потому, что я известила ее о своем намерении объявить о нашей помолвке сэру Роберту Пилю. — О нашей помолвке? — Да. — А меня вы собирались известить? Или спросить? — Я не думала, что вы будете против. — Я прошу прощения, мэм, но да, я против того, чтобы сэр Роберт Пиль знал о нашей грядущей свадьбе раньше меня самого. Не говоря уже об Эмили. — Вам придется пореже звать меня «мэм». — Пожалуйста, вернемся к тому, что побудило вас сказать сэру Роберту, что мы женимся… — Они не имеют права мне помешать. — Они могут остановить выплату вашего содержания… — Ничего подобного они не сделают. У меня есть надежный человек, который работает от моего имени с несколькими влиятельными тори. — Неужели? И кто же этот надежный человек? — Он вздохнул. Ответ был так очевиден, что он мог бы и догадаться. — Эмили. — Да. — А эти влиятельные тори? — Лорд Шефтсбери. Граф де Грей. Мне кажется, лорд М, никто не заинтересуется болтовней доктора фон Стокмара. А теперь, лорд М, либо вы поведете себя благоразумно и рассудительно, и тогда мы остаток наших дней проживем в разлуке, либо вы нам поможете. Он вздохнул и наконец устало сел, послав к чертям этикет. — Вы не можете просить содержание для меня. — Что? Но Альберт получал содержание! А дядя Леопольд до сих пор… — Мне оно не нужно, а парламент только воспротивится. И титул просить вы тоже не можете… — Разумеется, могу… — Вы понимаете, что наша цель состоит в том, чтобы дать им как можно меньше поводов для возражения? Они будут цепляться ко всему подряд. Не забывайте, я был в положении Пиля. Я знаю, как это делается. — Он помолчал. — Итак, вы желали о чем-то меня спросить, мэм? Она покачала головой. — Почему вы не можете спросить меня? Мы здесь одни. Никто не будет знать. — Я буду знать. — Вы не хотите меня спросить? — Я бы это сделал, не будь вы королевой. — Так забудьте, что я королева. — Нет, вы королева, вы Виктория, вы мать моего ребенка, и вы всё это сразу. Выказать неуважение к одной означало бы выказать неуважение ко всем, а я о вас слишком высокого мнения. Она склонила голову, приглядываясь к нему. Два года назад она хотела быть обычной женщиной. Сегодня она хотела быть той самой женщиной, которую описал лорд М. — Лорд Мельбурн, не окажете ли вы мне честь позволить мне стать еще и вашей женой? — Это вы окажете мне честь. Она протянула руку, и он надел кольцо ей на палец. Кольцо оказалось велико. — Я забыл сказать, что моя мать была женщиной довольно высокой. Я велю его уменьшить. — Нет, пусть побудет у меня немного. — Она растопырила пальцы.***
Эмили разлеглась на диване в обнимку с пятым бокалом мимозы. — А знаешь, может, королева просто сказала: в жопу всё это. Мы с Мельбурном уже давно трахаемся, так что мы женимся и все дела, а если у вас, жирных белых мужиков, какие-то претензии… — Так, тебе хватит, — сказал Уилл, усаживаясь с ноутбуком за стол. — Вполне может быть, — отозвалась Виктория. — Гарриет Сазерленд писала, что к Новому году она носила новое кольцо. А Тайному совету сообщила в январе. — А Стокмар всё это время еще был во дворце. — Этот ваш Стокмар, кажется, был тот еще говнюк, — сказала Эмми. Виктория вздохнула. — Нам нужна информация о том, что происходило на том Тайном совете.***
Собравшиеся в Шефтсбери-хаусе тори недоумевали, по какой причине их созвали обратно в город посреди праздников. Последним в сопровождении де Грея вошел Шефтсбери. — Господа, прошу следовать за мной в библиотеку. — Что всё это значит, Шефтсбери? — спросил Фолкленд, когда разнесли бренди. — Из достоверного источника мне известно, что королева снова собирается выйти замуж. Собравшиеся оживились. — За кого? — спросил Фицрой. — Ни одному представленному ей принцу еще не удалось вскружить ей голову. — Удивительно, как удалось это сделать последнему, — усмехнулся Фолкленд. — Это не принц, — сказал Шефтсбери. — Герой. Национальный герой. Фолкленд покачал головой. — О ком вы говорите? — О лорде Мельбурне. — Вы шутите! — воскликнул Фолкленд. — Господа, кого, по-вашему, больше любит народ? Нас или хорошенькую юную вдову-королеву с прелестной маленькой дочкой? Дочкой, которую могли убить, не помешай тому Мельбурн. На чью сторону они, по-вашему, встанут? — Предположим, мы воспротивимся, — сказал де Грей. — За которого иностранного принца должна она выйти на этот раз? Быть можем, нам следует спросить мнение короля Леопольда? Мало того, что мы до сих пор выплачиваем ему содержание, он еще и решает, кто станет отцом нашего следующего короля? — А вы полагаете, королева собирается пойти против воли своей семьи? — Как я понимаю, королева не собирается слушать никого, кто с нею не согласен.***
Виктория вздохнула. — Почему вам нужно возвращаться в Дувр-хаус? — Мне не следует оставаться во дворце, учитывая обстоятельства. Нельзя, чтобы говорили, что мы живем вместе, еще не состоя в браке. — Вы так же объясняли мне причину, по которой я не могла жить отдельно от mama, — вздохнула она. — Я вернусь утром, как всегда. — Уж пожалуйста, иначе я буду вынуждена явиться и найти вас сама. — Непременно. — Он поцеловал ей руку. — Пожелайте за меня доброй ночи Регине. — Непременно. Она стояла, наблюдая за его отъезжающим экипажем. Подошла герцогиня. — Он уехал наконец? — На данный момент, — улыбнулась Виктория. — Я рада, что мы наконец с ним распрощались. — Нет, mama, теперь мы будем видеть лорда М гораздо чаще. — Чаще? Как возможно видеть его еще чаще? Она отошла с шальной ухмылкой на губах. — Как знать, mama.***
Букингемский дворец, наши дни Виктория вошла в гостиную. — Бабуля? Королева повернулась. — Мы с Дэвидом собираемся вернуться в Дувр-хаус. Я хотела попрощаться, раз уж не увижу тебя до твоего отъезда в Индию. — Ах да. Тебе придется заняться делами здесь вместо меня. Инвеституры и прочее. — Конечно, бабуля. — Иди сюда. Виктория подошла ближе и села напротив. Бабушка вручила ей коробочку с надписью VR. — Открой, — сказала королева. Виктория послушалась. — Обручальное кольцо Виктории I. Серьезно? — Я подумала, что оно должно быть у тебя. — А как же то кольцо, которое подарил ей Альберт? — Лежит где-нибудь в ящике, наверное, — пожала плечами королева. — Спасибо. — Дэвид ведь очень хорошо тебе подходит, правда? — Конечно, — улыбнулась Виктория. — Мужчина в его положении должен быть особенным. Видит Бог, мой отец был таким, а вот муж мой совсем нет… Она покачала головой. — Бабуля… — Мой сын был бы избавлен от такой проблемы. Но мужчины воспринимают это иначе — по крайней мере, так говорят. Виктория встала и поцеловала бабушку в щеку. — Спасибо за кольцо. — Пожалуйста. — Ты точно хочешь ехать так далеко? — Я не нарушу свои обязательства. Дата крещения назначена? — Август. — Славно. Жду-не дождусь. Виктория вышла в коридор, где ее ждал Дэвид. — Готова? — Да. Он окинул ее внимательным взглядом. — В чем дело? — Не знаю. Она просто выглядит утомленной. — С ней наверняка всё в порядке. Насыщенный день, только и всего. Виктория кивнула. — Ну что, проедем эти восемь десятых мили до дома, на заднем дворе которого мы просидели сегодня добрых часа два? — Тебя всё никак не отпустит? — Я просто хочу знать, почему мы не можем выйти с черного хода, — сказал он, спускаясь по лестнице. — Может, так делаются дела в герцогстве Монтроз, но тут всё иначе. Тут тебе не Шотландия. — Да уж, — признал он. Она взглянула на картину. — Доброй ночи, бабушка. Доброй ночи, лорд М. Я забираю ваше кольцо домой… к вам домой, лорд М. — Ты мне когда-нибудь объяснишь, почему это делаешь? — Может быть, когда-нибудь.