Границы разума

Он медленно приоткрыл заплывшие глаза, правда, сразу что-то увидеть или осознать ему не удалось. Левый глаз улавливал лишь какие-то белые пятна, правый — постоянно щурился от яркого света, было сложно определить, из-за чего его организм реагировал именно таким образом. Левая рука вроде бы поддавалась контролю, он мог её приподнять и даже согнуть в локте, правда, пальцы ещё плохо шевелились, но вот правая рука всё ещё оставалась неподвижной. Да и ног он практически не чувствовал. Что могло произойти? Есть ли у него время просто так вот лежать? Понадобилось немало усилий, чтобы заставить клетки мозга работать быстрее. Медленно, но воспоминания всё же начали возвращаться, и первое, что он вспомнил, был наставленный на него Доминатор. Нет, его не хотели убивать. Кому такое будет нужно? А если и было нужно, то почему он всё ещё жив? Или он сейчас умирает? Эта мысль заставила его полностью разлепить тяжёлые глаза, и он увидел лампу, белый потолок, лицо незнакомого себе человека. Казалось, что тот склонился над ним, чтобы что-то проверить на его руке. Неужели он ждал, когда лежащий откроет глаза? Хотелось разобраться во всём этом бреде, понять, где он сейчас находится, кто перед ним сидит, но ничего не выходило. Он не мог вспомнить даже своего имени. — Я рад, что вы пришли в себя, — прокомментировал сидящий рядом человек. — Что это за место? — недавно очнувшийся попробовал приподняться, но попытка оказалась тщетной: тело всё ещё отказывалось его слушать. — Оздоровительный центр. Оттенок вашего психо-паспорта сильно потемнел, так что вам необходимо пройти курс лечения. Когда ваше состояние нормализуется, вы сможете вернуться к нормальной жизни. — Моё имя? — Акаши Сейджуро, — ответил врач, приподнимаясь со стула и осматривая электронную папку. Похоже, что пациент действительно потерял часть памяти. — Я сообщу обслуживающему персоналу, что вы пришли в себя, — с этими словами он поспешил покинуть палату. Сейджуро качнул головой, стараясь уцепиться за только что названное имя, но нужные воспоминания так и не возвращались. Вместо этого его сознание выдавало лицо преступника, у которого он выбил ружьё, и который, по всей видимости, ударил его головой о стену. Интересно, сколько крови там осталось? Хотя, это не имело сейчас никакого значения. Важным оставался только мотив самого Сейджуро. Для чего он встрял в эту драку? Чего он пытался добиться? К чему стремился? Ведь не мог же он просто защищать кого-то? Это было бы более чем просто глупо. Лёгкая усмешка только что украсила его бледное лицо? Скорее всего. Да и вряд ли он стал бы провоцировать преступника на подобные действия, там должно было быть что-то совершенно другое. Он продолжал думать, а его мысли продолжали путаться. Но всё же час тишины и размышлений пошёл ему на пользу, и он начал припоминать своего отца и свою жизнь. Акаши Масаоми был богатым независимым человеком, успешным бизнесменом. Он всегда старался передать мысль о необходимости держаться позиции победителя своему сыну, строго его воспитывал, виделись они довольно редко, но такая жизнь подходила обоим, и никто из них не собирался ничего менять. Они жили в пригородном кирпичном доме тускло красного оттенка. В доме было тепло, часто играла классическая музыка, а зимой за окнами можно было наблюдать падающий белый снег, ровно ложившийся на землю и деревья. У Сейджуро был белоснежный конь по кличке Юкимару, с которым они часто ходили на долгие прогулки. Он любил верховую езду, словно она была для него вторым дыханием. Жизнью, которую ему будет не суждено прожить. Воспоминания казались далёкими, словно это была не его жизнь, но почему так было, он ещё не понимал. Зато ему захотелось увидеть отца, как когда-то давно — мать. Сейджуро постарался усесться на кушетке, а когда ему это удалось, то тонкая незаметная и в то же время добрая улыбка мягко очертила его лицо, и он огляделся по сторонам. Всё в помещении казалось белым и ярко освещённым, он почувствовал, как его плечи слегка передёрнулись. Всё казалось идеальным, но в то же время становилось как-то не по себе. Получалось, что белый цвет должен был каким-то образом помочь ему восстановиться. Но что такое психо-паспорт, о котором говорил врач? И что значит его оттенок? Белый цвет поможет нормализовать оттенок психо-паспорта? Но разве белый не убивает подобно чёрному? Неужели ему требуется что-то подавить в себе? Мысли продолжали путаться какое-то время, но потом ему вспомнилось заведение, куда отправляют душевно больных людей. Такие же белые стены, потолки и рубашки. Возможно, он и сам сейчас оказался в подобном заведении. Оздоровительный центр, верно? Но разве его отец мог дать на подобное своё согласие? Ведь он был единственным наследником в семье. Нет, Акаши был просто уверен, что отец никогда бы не позволил своему единственному сыну оказаться в таком месте, ведь это позор для всей семьи… но что тогда могло произойти? Его мысли сосредоточились на этом вопросе, и Сейджуро ещё раз огляделся: кругом были белые стены, белая кушетка, на которой он сейчас сидел, небольшой мягкий белый пуфик и широкое стекло практически в пол стены, ведущее в такой же освещённый коридор. Может, стоило встать и подойти к этому стеклу? Так как с кушетки он больше ничего не мог разглядеть. Пришлось приложить невероятное количество усилий, но подростку всё же удалось подняться на ноги. Просто идти он не мог, ноги всё ещё были ватными, так что пришлось держаться о стену. Каждый новый шаг давался с трудом, но вскоре расстояние было преодолено, и Сейджуро оказался прямо напротив стекла. Оставалось только заглянуть в эту неизвестность, но сомнения не покидали его. Неужели он, Акаши Сейджуро, мог чего-то бояться? Нет, такой расклад вещей он не мог принять, ибо это поражение, а он не мог проиграть. Первое движение далось с трудом — он пересиливал себя, но остальные движения дались уже легче. И вот огромные красные глаза уставились на освещённый коридор. Напротив было несколько дверей, которые, возможно, вели в такие же комнаты, а довольно узкий коридор оказался преграждённым с обеих сторон плотными дверями. Сейджуро уже не помнил, сколько времени прошло, пока он стоял напротив этого стекла. Он сбился со счёта, словно время и вовсе остановилось. Единственное, о чём он сейчас мог думать, было «возможно ли покинуть это место?», ведь все разложенные карты безоговорочно складывались в картину того, что отец не заберёт его отсюда. Прошло четыре часа перед тем, как одна из дверей всё же открылась. Сейджуро приковал к ней свой взгляд, надеясь полностью разобраться в работе её механизмов. Он пристально наблюдал за каждым поворотом и щелчком, дорисовывая в голове всё то, что было скрыто за фасадом. Через короткое мгновение в коридор въехала пара дронов с какими-то вещами, а следом зашёл человек в белом халате и направился к палате самого Сейджуро. Вероятно, он его заметил, об этом говорило изменение в его лице: довольно спокойный на первый взгляд врач неожиданно остановился, прикусив нижнюю губу, а затем сунул руку в карман, достал какой-то прибор и ввёл, по всей видимости, какую-то команду. На стекле перед Акаши появились цифры, самой большой оказалась 169, и подросток глубоко выдохнул. Неужели они его боятся? И что он только успел сделать? Вспомнить не получалось. Совсем никак не получалось. Его собственная память становилась его же врагом. — Акаши-кун, ты уже проснулся, верно? — поинтересовался вошедший. Это прозвучало непривычно, так как этот человек обратился к нему на «ты». Сейджуро не привык к такому обращению, но решил, что будет лучше этого не показывать. Чем меньше они будут о нём знать, тем больше у него будет шансов выйти отсюда. — Добрый день. Я решил прогуляться, давно не разминал ноги, — ответил Сейджуро, улыбаясь. Врач оглядел нового пациента. Перед ним, несомненно, стоял потенциальный преступник. Показатель его психо-паспорта не снизился ни на йоту, только повысился. А его улыбка и видимое спокойствие однозначно расходились с его внутренним состоянием. Подросток не был спокоен, он думал о том, как бы покинуть это место, он им не доверял, не считал нужным проходить лечение, и, возможно, мог бы нанести увечье любому из них. Такие, как он, несомненно, являлись угрозой для всего общества. Никто не мог бы точно определить, что творилось в головах у этих преступников. Но хорошо, что это может вычислить Сивилла. — Я бы хотел встретиться со своим отцом, — нарушил создавшееся молчание Акаши. — Приношу мои соболезнования, Акаши-кун, но у тебя нет отца, — ответил врач, проверяя электронную папку. — Что с ним произошло? — спокойным голосом поинтересовался Сейджуро, внутренне понимая, что начинает терять самообладание. Для чего им ему врать? Неужели это поможет очистить цвет его психо-паспорта? — Он умер от передозировки, — таким же спокойным голосом ответил врач, словно читал инструкцию к применению какой-либо бытовой техники. — Акаши-кун, ты до этого дня воспитывался в приюте. Ты забыл? — в его голосе прозвучало еле уловимое удивление. — У вас есть причины врать мне? — поинтересовался Сейджуро, мягко говоря, покосившись на собеседника из-под чёлки. Его глаза выражали презрение. Казалось, что даже аура вокруг него изменилась и стала напряжённой. — Зачем успешному бизнесмену принимать наркотики? А ещё… я прекрасно помню свою жизнь. — Нет, у меня нет причин врать тебе, — ответил тот, машинально переводя взгляд на цифры, отражающиеся на стекле. Коэффициент преступности Сейджуро явно поднялся и теперь составлял 316 единиц. Его состояние можно было охарактеризовать никак иначе как — латентный преступник. Нужно было немедленно предпринять какие-то меры предосторожности, и врач вызвал подкрепление. Без замедления в коридор въехала пара специально оснащённых дронов, которая заняла позицию боевой готовности напротив его палаты. У Акаши чуть было бровь не поехала от разочарования. Неужели они это серьёзно? Но как бы загадочно не складывалась ситуация, её всегда можно использовать себе на пользу. Он лишь слегка призадумался, а незамысловатый план тут же начал вырисовываться в его голове. Похоже, чтобы задействовать спусковой механизм, ему придётся прикинуться неуравновешенным психопатом. — Я не верю! — Сейджуро практически сорвался на жестокий крик. — Что вы сделали с Акаши Масаоми? Он не был наркоманом. Никогда! — его голос продолжал оставаться холодным, но гнев чувствовался. И помимо гнева в его ауре чувствовалось ещё и то, что подросток действительно был готов убить сейчас любого. — Акаши-кун, если ты не успокоишься, то мне придётся предпринять меры! — предупредил врач, готовясь отдать приказ дронам. — Будь разумен! Похоже, что это действительно был его шанс. Сейджуро быстро подскочил к пуфику, схватил его и запустил им прямо в стекло, правда, то выдержало удар, и пуфик отлетел в сторону на пол, ударившись о пол. Акаши стал повторять эти нехитрые движения, а врач практически в ступоре наблюдал за всем этим беспорядком. Но когда Сейджуро, видимо поняв, что стекло с внутренней стороны не разбить, поднял руку, приготовившись запустить ладонь себе в правый глаз, врач моментально отдал приказ дронам, и машины принялись за работу. Одна из них выстрелила парализующим зарядом в подростка, а вторая ввела команду, чтобы открыть стекло в палату и снаряд мог достичь цели. Сейджуро рассчитывал на подобные действия, так что он резко и без колебаний закрывая себя пуфиком зашвырнул его в дрона, который отдавал команду, чтобы того самого парализовало этим самым зарядом, а затем побежал к выходу, хватая врача за руку и заводя её тому за спину. Тот постарался вырваться, но ему не дали. Холодные пальцы сильно сжали запястье. — Видите, вы мне всё же соврали, — прокомментировал Акаши прямо в ухо перепугавшемуся специалисту. — А за это я могу забрать вашу жизнь. Понимаете? — Такое поведение ни к чему не приведёт, — ответил врач. — Лучше успокойся, или можешь пожалеть. Оздоровительный центр — это ещё не изолятор. Будь благоразумен и отпусти меня! — тут в его голосе послышались признаки тревоги. — Никто не в праве мне указывать, — холодно ответил Сейджуро. — Идёмте, нам нужно выбраться отсюда. Да, и, кстати, … это вы отдадите мне, — холодные пальцы подростка подняли пропускную карту врача, достав её из кармана белого халата. — Не расстраивайтесь, долго вам не придётся меня сопровождать, — с этими словами подросток потолкал специалиста к двери, закрывая её за собой. — А теперь, … где возможно осмотреть план здания? Врач неохотно сглотнул, он не хотел отвечать на заданный вопрос, но страх полностью завладел им, и он всё же ответил. Теперь он надеялся лишь на одно, что ему помогут. Он понимал, что Бюро Общественной Безопасности уже высылает Инспекторов и их верных псов, да и осознавал, что взявшему его в заложники парню теперь уготовлена незавидная судьба. Его, скорее всего, прикончат прямо на месте и без дополнительного разбирательства, но вот умирать вместе с этим безумцем ему совсем не хотелось, ведь у него есть семья и дети, маленькая дочка, которая будет плакать навзрыд. Босые ноги Сейджуро ступали по гладкому отполированному полу, он тоже всё прекрасно осознавал, но другого выбора у него не было. Ведь, лучше смерть свободного человека, чем жизнь в изоляции, под контролем и на таблетках, которые помогают убивать личность в любом человеке. Да, ему сейчас не было страшно умирать, да и вряд ли ему придётся. Нет, его наверняка ждёт не смерть, смерти он не боялся. По крайней мере, сейчас. Но что же тогда его так сильно пугало? Возможно, его ждала очередная изоляция, маленькая закрытая камера, которую он постарается избежать, во что бы то ни стало. Даже если для этого придётся стать преступником. Ведь… он не должен потерять возможность мыслить свободно. Остального он не боялся. Остальное не смогло бы его сломить.