Тридцать Третий

      «Хм… а это что? Техника обратного призыва? Судя по току чакры так и есть.»       Спустившись на землю, встряхнул руки. После единоразового использования такого количества чакры, мои чакроканалы получили неслабые повреждения. Но природная чакра уже начала работать на полную, в течении минуты последствий от применения техники уже не останется. Только немного выбешивает то, что руки подрагивают.       Облако дыма от призыва рассеивается и мне предстаёт довольно интересное зрелище. Три огромные жабы, красная с боевым трезубцем и щитом, красная с клинком и сине-голубая с двумя большими мечами. Рядом с левой стоял Джирайя, озираясь по сторонам. На голове у центральной стояла ещё одна жаба поменьше размером… раза этак в три-четыре остальных. И вот на голове у последней стояли одна из жаб-мудрецов, судя по чакре, а так же наша главная цель.       Пока я оценивал примерную силу противников, Наруко пыталась понять, что вообще происходит. Легендарный саннин от неё недалеко ушёл, и пока они слушали ещё одну непонятно откуда взявшуюся жабу-мудреца (я её вообще не ощущаю на общем фоне, что она за монстр то такой?), успел отряхнуться и начал движение в их сторону.       - Что?! Это Коноха?! – послышался выкрик джинчурики.       - Точнее то, что от неё осталось. Весьма пафосное появление, Намикадзе, я бы похлопал, но не буду этого делать, - подал голос я, потянувшись.       Как же прекрасно я себя ощущаю. Достигнуть давно поставленной цели, что может быть лучше? Правильно, выполнить и вторую поставленную самому себе цель. Сделав вдох полной грудью, ощутил вибрацию небольшой трубки, что висела у меня на шее. Это Пейн мне подавал сигнал, чтобы я призвал их всех Хирайшином, благо с помощью его трубки это сделать не проблема.       Пока Наруко стояла и хватала ртом воздух, я, сконцентрировавшись на чакре Пейна, призвал все его тела. Без всяких спецэффектов, они появились на высоте полуметра над землёй и медленно опустились на ноги. Главное рыжеволосое тело сразу перевело взгляд на Наруко.       - Джинчурики сама пришла к нам.       - Это ты сделал?! Зачем?! – не обращая никакого внимания на ходячий труп, джинчурики Девятихвостого буравила меня взглядом.       Хм, горизонтальный зрачок, пигмент вокруг глаз. Режим Отшельника? Это она овладела им за такой короткий срок? Неплохо. Она и правда очень умела, но вот эти тупые вопросы всё портят.       - Мне надоело тебе всё это объяснять при каждой нашей встрече, - вздохнув, я приложил ладонь к маске.       Так, а это что?       - Ладно, Пейн, она твоя, а у меня тут гость, - проговорил я, перехватывая левой рукой трёхлепестковый кунай Четвёртого.       После этого меня перенесло его техникой Хирайшина подальше от деревни. Хм, Долина Завершения? Весьма красноречиво.       - Что-то ты долго, Намикадзе. Где пропадал, пока я твою деревеньку разрушал по камешкам? – сложив руки на груди, всмотрелся шаринганом в глаза Хокаге.       Сколько эмоций можно прочитать по глазам человека, который стоит перед тобой? Много. А если к этому ещё добавить и ту долю эмпатии, что у меня осталась от Курамы? Ещё больше. Боль и решимость, гнев и печаль, отвращение и вина, бессилие и негодование. Он не хочет сражаться со мной, но ему надо это сделать. Потому что меня ничего не останавливает. Я к этому человеку испытываю только презрение после всего произошедшего. Не больше, и не меньше.       - Мы закончим всё здесь, Наруто… нет, Менма.       - Я бы с удовольствием с тобой сразился, но есть одно маленькое «Но». Ты уже проиграл.       Для того, чтобы переместить человека с помощью этой техники, ему надо иметь либо физический контакт с телом человека, или же влить в него свою чакру. Его чакру я уж точно нигде не впитывал, а через кунай он не мог меня переместить. Значит он за доли секунды должен был переместиться к этому кунаю, схватить меня рукой и переместиться уже сюда. Мне этого времени с полна хватило, благо шаринган и режим саннина довольно сильно увеличивают скорость реакции.       - Довольно поспешные выводы, Узумаки.       Я лишь согнулся пополам и заржал как конь. За ту долю секунды я успел поставить давно заготовленную печать. Печать, что разрабатывал всё свободное время. Орочимару всегда заставлял меня разрабатывать противодействия к собственным техникам. Кроме того, что это могло дать полную информацию о моих слабостях, я ещё и прорабатывал тактику боя с Четвёртым и Наруко. Эта печать, что сейчас стояла у него на локте, блокировала все попытки переместиться Хирайшином, если её активировать. Сложив ручную печать, я активировал работу установленной печати. Намикадзе сразу почувствовал изменения и его самоуверенность улетучилась.       - Твоя легендарная техника Хирайшина является твоим легендарным костылём. Убрать его, и ты сразу становишься на уровень обычного джонина, разве что владеющего расенганом и повышенной реакцией. Всё, довольно разговоров.       Ускорившись, сближаюсь с ним и сразу наношу серию ударов в тело, достав из печати катану. Он все мои удары отводит своим трёхлепестковым кунаем. Сейчас Минато пытается найти решение возникшей проблемы. Три минуты мы пляшем по полю боя, сходясь в рукопашной схватке. Он не владеет никакими сильными дальнобойными техниками, я ещё не отошёл от использования Дай Расенринга.       Скрестив сталь своего оружия, резко отскакиваем друг от друга. Он переводит дыхание, я пытаюсь унять дрожь в руках. Вот он на что-то решается, складывает печать концентрации и закрывает глаза.       Я не рискую атаковать, мало ли что он задумал. Не могли его только за красивые глаза и технику Хирайшина сделать Хокаге… хотя в этой деревне и такое могло случиться. Вспышка тёмной чакры, моя печать сгорает из-за её количества, а у меня глаза расширились.       - Ведь мог же я раньше догадаться…       Минато открывает глаза, а после начинает разбрасывать свои кунаи вокруг. Я же коротким выбросом чакры на всякий пожарный очищаю своё тело от всевозможных печатей, которые мог поставить Намикадзе. Быстро пробежав глазами по округе, отмечаю все кунаи и возможные точки появления Четвёртого. Я так же начинаю разбрасывать свои кунаи по округе.       Схватка продолжается, только теперь мы мелькаем то тут, то там. Запас чакры Четвёртого не бесконечен, поэтому он пытается быстрее закончить этот бой, кидается в атаку вновь и вновь. Если бы я был в форме, что была до разрушения Конохи, мне хватило бы и тех нескольких минут боя в начале, но я сейчас из-за повреждённых каналов чакры немного уступаю ему в скорости. С установкой печати-блока на него мне просто повезло.       Через десять минут пляски отмечаю, что его чакра начинает заканчиваться. Он передвигается всё медленнее, а после отпрыгивает назад. Я не теряю время зря. Делаю резкий рывок вперёд и наношу удар ногой снизу вверх. Минато отклоняется назад, следя за моей ногой. Я из-за спины вниз ему под ноги метаю кунай, а после складываю серию печатей:       - Райтон: дестабилизация.       Мы оказываемся вдвоём заперты в сфере из чакры молнии, диаметром в три метра. После она резко расходится во все стороны, разрушая все печати хирайшина, но не затрагивая нас самих. Минато отмечает это краем глаза и нахмуривается. Я переношусь к своему кунаю и из нижней стойки делаю подсечку. Минато делает сальто назад… точнее пытается. От моей подсечки он ушёл, но я рукой хватаю его за ногу и чистой чакрой молнии наношу разряд. Родство с райтоном у Минато намного выше чем у меня, если бы я вложил в удар довольно мало чакры, он бы просто не обратил на это внимания, но я вложил почти всё, что у меня имелось.       Его выгнуло дугой, а после он обмяк на земле. Жёлтая Молния не привык к такому количеству чакры, проходящему сквозь его тело за раз. Я поднимаюсь, пытаясь унять дрожь в руках, а после смотрю на Минато. Лежит, не шевелится. Ну он и не может. У него временный паралич большинства мышц, он больше на рефлексах или интуиции автоматически защитил жизненноважные органы, поэтому сердце, мозг, да и другие органы у него до сих пор работают. Но вот двигаться от не может. Глаза шевелятся и пристально смотрят на меня. Он готов к тому, что должно произойти. Но я подожду.       Наклоняюсь к нему, поднимаю за шиворот, а после перемещаюсь Хирайшином обратно в Коноху. Надо посмотреть, как идут дела у Пейна с Наруко.